|
РусАрх |
Электронная научная библиотека по истории древнерусской архитектуры
|
Источник: Кондратьев И.К. Седая старина Москвы. М., 1893. Все права сохранены.
И.К. Кондратьев
Седая старина Москвы
Москва - эта первопрестольная столица России, сердце ее, так сказать, - представляет столько замечательного, поучительного, священного, что в силу весьма естественных движений души русской хочется знать: откуда все это? как произошло? как зародилось? Как возникало?
Возникало все это вместе с самой Москвой постепенно, последовательно, не вдруг, а веками. Много надо было времени, чтобы Москва стала средоточием, куда начали стекаться соки внутренней народной жизни, стала зерном, из которого развилась сила и крепость Русского государства. Москва крепла постепенно, но зато прочно, твердо, самостоятельно, будучи при этом как бы искупительной жертвой России через нашествия, погромы, смуты, пожары и всякого рода другие народные бедствия. Все это Москва перенесла в силу своей непоколебимой твердости духа, в силу своей безграничной веры и стала как бы второй Россией, сплотив воедино все, что дорого русскому сердцу, что свято для всякого православного русского гражданина.
Таким образом, история Москвы есть история всей России, и Карамзин был прав вполне, сказав: "Кто хочет знать Россию, побывай в Москве".
Побывать в Москве любо всякому человеку. Но побывать в Москве (или жить в ней постоянно) и упустить из виду хоть некоторую часть тех достопамятностей, коими она изобилует, - есть вещь вовсе никому не желательная. Всякому, несомненно, хочется знать хоть краткую историю того, что он видит перед собой, или что посещает, или на чем останавливается его внимание.
К услугам созерцателей имеются, конечно, "Путеводители по Москве" (их можно считать десятками), но все они без исключения имели или имеют чисто специальный характер "путеводителей", давая большое место всякого рода адресам и объявлениям, но только вскользь упоминая или обходя совершенно такие исторические данные, которые в сущности и составляют отличительную, характеристическую черту Москвы, и есть, можно сказать, то, на чем создалась и зиждется сила и слава первопрестольной.
В нашем историческом обзоре и указателе "Седая старина Москвы" мы именно и остановились на этих данных и постарались дать в этом отношении все, что только может и должно интересовать всякого
или как святыня, или как место, здание, памятник и т.п., не упустив из виду ничего достойного хоть какого-либо внимания.
Не претендуя на особенную серьезность нашего исторического обзора и указателя Москвы, мы, тем не менее, надеемся, что невзыскательный читатель найдет в этом обзоре именно то, что требуется для того, чтобы узнать Москву в ее далеком прошлом. Недосказанное доскажется само собой: древность Москвы есть уже сама по себе ее наглядная, живая летопись.
Особой популярностью у любителей старины до Октябрьской революции пользовались книги замечательного знатока Москвы, писателя и краеведа Ивана Кузьмина Кондратьева (1870 - 1904). Написанные легко и занимательно, они были для многих читателей путеводителями по Москве, источниками исторических знаний о родной земле. Если чада аристократов и буржуа, обучавшиеся истории отечества в классических гимназиях или дома у гувернеров, читали Кондратьева для души, наслаждаясь его образной речью, то другие россияне получали из его книг зачастую первую, а то и единственную информацию об истории страны, "достопамятностях" Москвы.
В творческом наследии писателя особую ценность представляет исторический очерк "Седая старина Москвы", изданный книгопродавцем И. А. Морозовым в 1893 году. Не стану скрывать: книга эта для меня значит очень много. Я давно выступал с предложениями о ее переиздании и до сих пор не могу понять близорукость тех, кто от этого отказался. Поэтому огромной радостью для меня был звонок из Военного издательства с просьбой написать предисловие к переизданию книги И.К. Кондратьева "Седая старина Москвы". Вот уж поистине подарок в наше перевернутое, разрываемое бездуховностью время, когда книжные развалы забиты завлекательной макулатурой!
Наконец-то издатели подумали не только о выгоде, но и о сохранении духовности, преемственности, исторической памяти нашего народа. Не будет у России будущего, если иссохнут души, если прервется связь времен.
Связь времен... В нашей семье ее поддерживали книги. В том числе и Кондратьева. Среди них помимо очерков о Москве были исторические романы "Бич Божий" (из жизни древних славян), "Трифон Сокольник" (историческая быль XVI столетия), "Раскольничьи гнезда" (хроника 1743 - 1745 гг.), "Салтычиха", драма в стихах "Пушкин у цыган", повести из эпохи войны 1812 года "Божье знамение" и "Драма на Лубянке". Они занимали почетное место в обширной библиотеке моего прадеда Михаила Васильевича Патрикеева, чьи предки жили "на Москве" с XIV века. И моя бабушка Александра Михайловна Патрикеева, по ее рассказам, держала "Седую старину Москвы" Кондратьева среди наиболее любимых. Особая любовь бабушки к этой книге объяснялась и сугубо семейными обстоятельствами: прадед мой строил в начале века КВЖД и город Дальний, всю библиотеку в долгую командировку взять не мог и возил с собой ее исторический раздел. Так что "Седая старина Москвы" Кондратьева оказалась в багаже инженера-строителя.
К величайшему сожалению, многие книги при дальних переездах из Китая в Россию где-то в багаже затеряли, в том числе и "Седую старину Москвы". И мама моя, Александра Федоровна Миронова, помнит другую: "Московский Кремль. Святыни и достопамятности. Исторические описания соборов, церквей и монастырей". Ее автор - тот же Кондратьев. В 20-х годах в Кремль еще можно было попасть без пропуска, и мама любила путешествовать за кремлевские стены, чтобы воочию увидеть монастыри, храмы, дворцовые постройки, которые увлекательно описал автор.
Революции и войны - не лучшее время для собирания и хранения книг, И наша прекрасная семейная библиотека ко времени моего детства погибла. Поэтому с творчеством Кондратьева я познакомился, когда, вдохновленный рассказами бабушки и мамы, записался в юношеский зал Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина (ныне Российская Государственная библиотека) и смог, заказав "Седую старину Москвы" Кондратьева, погрузиться в чудесный и таинственный мир истории нашей столицы. И потом, в студенческие, аспирантские годы, отложив в сторону книги на разных языках по истории славян, я часто брал в руки эту библиографическую редкость с изображением древних московитов на обложке и отправлялся в любимое путешествие - в прошлое Москвы.
Сейчас растет внучка... Какие книги прочитает она, такой и будет. Но когда еще сможет она выбраться в читальные залы национальной библиотеки страны, чтобы подержать в руках эту знаменитую книгу?
И вот, оказывается, она сможет это сделать благодаря переизданию книги. Ее текст переведен на современную орфографию и синтаксис, исправлены явные искажения и опечатки. Проверить и прокомментировать достоверность некоторых исторических версий, правда, не удалось, так как автор пользовался большим количеством самых разнообразных источников, лишь за редким исключением ссылаясь на них. В тексте сделаны незначительные сокращения, опущены сомнительные места, повторы, мелкие подробности.
Сегодня довольно трудно "привязать" столетней давности путеводитель по Москве к нынешней планировке города, не однажды переименованным улицам, площадям, районам. Поэтому читателю предоставляется возможность самому, совершив увлекательные путешествия по столице, соотнести увиденное с тем, что было прежде, определить, что уцелело, а что безжалостно уничтожено и безвозвратно утеряно. Такие путешествия облегчаются тем, что многим площадям, улицам и переулкам возвращены их прежние названия, а уцелевшие храмы, монастыри и соборы возвращены их хозяевам и реставрируются.
Книга в отличие от издания книгопродавца И.А. Морозова 1893 года богато иллюстрирована фотографиями конца XIX - начала XX в., которые репродуцированы из различных изданий о Москве.
В конце книги помещены словарь устаревших слов и терминов, старые русские меры, календарь церковных праздников, что облегчит читателям восприятие текста.
Конечно, книга Кондратьева о старой Москве не была единственной. В 1842 - 1845 годах, например, был издан труд профессора Московского университета И.М. Снегирева "Памятники московской древности с присовокуплением очерка монументальной истории Москвы и древних видов и планов древней столицы". В ней автор очень точно подметил связь историко-архитектурных памятников с культурой быта, формой правления, уровнем образования. Так что книгу тоже не грех бы переиздать, но Снегирев Кондратьева не заменит. Был еще один труд Снегирева - "Москва. Подробное описание историческое и археологическое города" (М., 1875 г.). Правда, как ни парадоксально, но обе эти очень серьезные книги хороший знаток Москвы Иван Егорович Забелин обвинял в слабости "в ученом отношении", хотя ему трудно было соперничать со Снегиревым в научных степенях и званиях. Ныне переиздан фундаментальный труд Забелина "Домашний быт русского народа в XVI - XVII столетиях" в двух томах. Позднее Забелин подготовил и издал в 1867 году книгу "Древности Москвы и их исследования", а в 1884 - 1891 годах фундаментальный труд "История города Москвы", недавно также переизданный.
Книги Забелина и Кондратьева выгодно отличаются от других, им подобных, ярким и образным языком, сюжетной занимательностью, огромным фактическим материалом, привлекаемым для описания "истории и достопамятностей" Москвы во взаимосвязи с прошлым русского народа.
Своеобразным конкурентом Кондратьева и Забелина был М.И. Пыляев. В 80-е голы прошлого века в издательстве А.С. Суворина вышли его книги "Забытое прошлое окрестностей Петербурга", "Старый Петербург" и "Старая Москва". Последняя была встречена очень ревниво и критически московской интеллигенцией. Пыляев был петербуржцем и, по мнению москвичей, знатоком первопрестольной не являлся. Московский журнал "Русская мысль" укорял его за отсутствие описаний таких знаменитых "достопамятностей" Москвы, как Сухарева башня, Красные ворота, Лубянская площадь и других. Автора упрекали за отсутствие системы, плана, за плохой "слог"...
Не знаю, право, может быть, мне "ностальгически" вообще нравится "слог" исторических писателей XIX века, но, думается, уступая блестящему стилисту Кондратьеву, Пыляев имел свою привлекательную манеру изложения, умел увлечь читателя бытовой деталью, точным наблюдением. Поругивали Пыляева, что он лишь вскользь упомянул о пяти монастырях. Конечно же, у Кондратьева монастыри представлены богаче, полно и интересно. Как книга для чтения сочинение Пыляева и сегодня сохраняет свою свежесть и ценность, потому, наверно, и переиздана недавно "Московским рабочим". А вот если выбирать, чтобы получить сразу в одной книге и достоверные исторические сведения, и максимально возможную информацию обо всех памятниках истории, архитектуры, культуры Москвы, то я бы выбрал книгу Кондратьева.
Было бы некорректно писать сегодня, что у Пыляева, скажем, Москва дворянская, а у Кондратьева - просто Москва. Разные они были люди, редкому историку удавалось преодолеть свой менталитет. Да, может, и слава Богу! Потому и оказалось так много разных и интересных книг о Москве, что авторы были разными. Даже у двух дворянских по происхождению авторов был разный менталитет: один родом из древней родовитой семьи, другой - из мелкопоместного дворянства, чьи предки никогда особой роли в решении судеб отечества и конкретно Москвы не играли. А что говорить, если у одного историка взгляд "дворянский", у другого - "разночинный"! Вроде бы, какое это имеет значение, коль речь идет о "достопамятностях" - памятниках истории, культуры, архитектуры, об описании нравов и обычаев древних московитов? Но даже подсознательно каждый автор выбирает наиболее близкий ему аспект, описывает наиболее интересные ему сюжеты.
Пыляев основной упор делает на описание быта, нравов, обычаев, обрядов, зрелищ, развлечений. Причем хронологически он увлечен более поздним временем: XVIII - начало XIX века. Забелин же влюблен в эпоху "Московского царства", доводит свое исследование истории Москвы до XVIII века, но очевидно, что его больше интересуют XVI - XVII века. Кондратьев - хронологически раскрепощен, идет не от любезной его сердцу эпохи, а от реально существующего на момент написания книги, делая экскурсы в предысторию, живущую в памяти потомков. И тут не важно, какой период, какая эпоха более любима автором. Важно, когда возник тот или иной памятник, создающий неповторимый облик Москвы.
К сожалению, мы крайне мало знаем о великих знатоках и исследователях Москвы. Пыляев и Кондратьев не попали даже в советские энциклопедические словари, где достаточно биографий давно забытых и мало принесших пользы отечеству деятелей, а вот места для русских патриотов-историков не нашлось. Повезло единственно Забелину: о нем дано несколько слов курсивом - и на том спасибо!
Кондратьева называли писателем из народа, он прожил короткую, но творчески активную жизнь. Кроме прозы писал стихи, в 1897 году вышел его поэтический сборник "Под шум дубрав". Кондратьев умер молодым, в расцвете творческих сил, в возрасте 34 лет, похоронен на Лазаревском кладбище в Москве. Он - москвич, жил в конце Каланчевской улицы, возле площади трех вокзалов, в доме Могеровс-кого, в мансарде. На жизнь Кондратьев зарабатывал литературным трудом, дружил с писателем Николаем Васильевичем Успенским, братом более известного Глеба Успенского, и живописцем Алексеем Кондратьевичем Саврасовым, оказавшими благотворное влияние на его становление как литератора.
Нам остались книги Кондратьева, и благодаря им, память о писателе сохранится в сердцах потомков как признание и признательность за его литературный труд. Сам факт переиздания его книги говорит об этом.
В книге "Седая старина Москвы" Кондратьев цитирует бесхитростные стихи забытой сегодня поэтессы Ю. Жадовской:
Старине седой невольно
Поклоняется душа...
Ах, Москва родная, больно
Ты мила и хороша.
Сегодня о Москве редко кто так напишет. Я имею в виду не поэтическую форму, а душевность. Напишут либо будничнее, либо выспреннее. А от души - что-то не встречал.
Вся книга Кондратьева - поклонение души. Поклонение Москве. Вчитайтесь, например, в эти строки: "Как же ... не удивляться ей всякому русскому! Для него здесь каждое урочище, каждая стена, церковь, башня, каждый собор, монастырь, каждое, наконец, древнее здание - есть немая каменная летопись Москвы, и напоминает ему о каком-нибудь важном событии в русской истории, или приводит на память чье-нибудь громкое, славное имя... И какая же масса этих событий! И сколько этих славных имен! Познакомимся же с ними, любознательные русские люди!
Познакомимся и с этими событиями, и с этими именами, и со всем тем, что Москва создала столетиями самостоятельного, оригинального, любопытного, и что дорого всякому тому, у кого бьется чисто русское сердце".
Здесь, на мой взгляд, просматриваются основные мотивы привлекательности книги, ее вечности, интереса к ней, которые побуждают к ее переизданию. Большинство путеводителей рассказывают о Москве отстраненно, с позиций чистого просветительства, сделаны сугубо информационно. Спору нет, полезны все книги о Москве, сколько бы их ни было, но из всех историков, писателей, журналистов и краеведов, писавших о нашей столице, гимн этому удивительному, таинственному, обаятельному, прекрасному городу удалось создать, может быть, лишь И.К. Кондратьеву... Это, разумеется, субъективное мнение, но такой нескрываемой любви к своему городу, такого открытого восхищения им я не встречал ни в одной другой книге.
В этом-то и состоит секрет привлекательности книги Кондратьева сегодня. Он объективно, обстоятельно, чрезвычайно дотошно и досконально, в детялях описывает историю возникновения, строительства, созидания великого города. Он безукоризнен и неуязвим для критики, когда пишет о различных эпохах, пронесшихся над Москвой и оставивших в ней свои вечные (даже если они стерты потомками) следы. Он дает очень точные характеристики царствовании тех или иных государей, отмечая роль каждого в созидании государства Российского вообще и Москвы в частности.
Кондратьев безусловно честен перед читателем: он говорит то, что думает, он исторически правдив и субъективен одновременно. В документально достоверной и точной книге о Москве свою любовь к ней Кондратьев проявляет не в подтасовке фактов в угоду излюбленной концепции, не в смешении акцентов, не в отсеивании не работающей на его идеи информации, а в том, что все многочисленные факты, примеры, мельчайшие детали он с любовью и тщанием мастерового Древней Руси выкладывает в некую мозаику, которая единственно и может воссоздать многовековую историю Москвы, да еще и представить ее перед читателем зримо в череде очерков, новелл, эссе о "достопамятностях" города.
В то же время писатель проявляет себя и как исторический публицист, в отличие от других авторов позволяет себе в строгий и конкретный рассказ включать эмоциональные публицистические отступления: о красоте ли московских строений, о таланте ли московских зодчих о роли Москвы в собирании земли Русской, о значении для Руси тех или иных принимаемых московскими князьями решений... Как добрый православный человек умеет сказать теплое приветливое слово каждому встречному, так и Кондратьев умеет найти доброе и неравнодушное слово для каждого московского строения, обычая, события.
Иному такой подход покажется благостным, непривычным. И я умом могу понять такое отношение: живем в быстрый век, ценим жестко спрессованную информацию, отношения между людьми диктуются все чаще целесообразностью и нужностью контактов для дела, на архитектурные памятники если и бросаем взгляд, то разве что под монотонное бормотание гида на экскурсии. А Кондратьев предлагает нам из прошлого века: поднимите голову, соотечественники, взгляните не на отдельную церковную главку, не на контрфорс или архитрав, а на весь город, на всю Москву, удивитесь и поразитесь, в каком чудном, дивном городе вы живете или гостите. Москва - суть Руси. Москва - соль Руси. Поймешь Москву - поймешь и Россию. И душу русскую - открытую и незлобивую, гордую и таинственную, широкую и непредсказуемую. Поймешь талант русских зодчих, строителей, изографов, кузнецов - поймешь и поверишь в будущее России!
Такая вот непростая книжка получилась у Кондратьева...
Не знаю, как вы, читатель, а я высоко ценю у исторических писателей умение показать событие, факт, личность, персонаж, произведение литературы и искусства в контексте истории, в историческом интерьере. Если собрался писать о том или ином государственном деятеле, реформаторе, государе, военачальнике, то понять его сможешь, лишь разобравшись досконально, в каких конкретных исторических условиях приходилось ему принимать решения. Если пишешь об архитектуре, грешно ограничиваться описанием декоров, антресолей, арок, фресок - необходимо рассказать, в какую эпоху создавалось здание, какие отношения связывали архитектора с власть имущими, каким конкретным вкусам он хотел потрафить, как хотел откликнуться на сложившиеся в массовом сознании эстетические вкусы. А если пытался созидать вне этих внешних воздействий, то важно разобраться, как это отразилось на его судьбе и судьбе созданного.
Почему, например, важно знать, в каких отношениях находился с Новодевичьим монастырем государь всея Руси Борис Годунов? Казалось бы, если вас интересует только архитектура и искусство, зачем вам знать, что именно здесь Борис был приглашен народом московским на престол, здесь состоялась своего рода репетиция коронования Бориса на царство, здесь закончила свои дни сестра Годунова, вдова царя Федора Ирина Годунова? И по сей день сохранились некоторые его подарки монастырю - драгоценные иконы, утварь, книги. Правда, большинство даров Годунова были по иронии судьбы разграблены его погубителем
Лжедмитрием в 1605 году. Но сохранился "чудный вельми" Смоленский собор, во фресках и иконах которого также нашло отражение особое отношение Годунова к монастырю.
Почитав книгу Кондратьева, отправляйтесь в Московский Кремль, Право же, вы другими глазами увидите его. Сверкающий позолотой Благовещенский собор вы будете воспринимать не просто как Божий храм, а как домашнюю церковь русских царей. А взойдя на пристроенное к собору богато украшенное крыльцо, невольно вспомните его название - Грозненское. Отсюда любил Иван Васильевич Грозный наблюдать за событиями, происходившими на Соборной площади. Поражаясь великолепным фрескам в Успенском соборе или иконостасу Дионисия (он, правда, ныне не тот, что стоял раньше, этот - из Ферапонтова монастыря, но столь же гениален), едва ли сдержите удивление от непривычно большого внутреннего пространства собора: он строился так, чтобы вместить на случай осады максимально возможное число обитателей Кремля.
Бродя по Москве, рассматривая ту или иную ее "достопамятность", вы поймаете себя на мысли, что благодаря Кондратьеву знаете историю этого дома, дворца, храма, помните, кто здесь бывал или жил, и ощутите себя путешественником во времени.
И.К. Кондратьев своими книгами дает великое ощущение сопричастности прошлому. Увы, многие памятники истории, архитектуры, культуры, описанные им, остались лишь на старинных картинах, гравюрах, в книжных иллюстрациях, (Кстати, и за это спасибо старинным книгам и издателям, донесшим до нас виды старой Москвы!).
Ныне и Москва, и Кремль иные. При Кондратьеве и церквей было куда поболее, и улицы, площади, переулки назывались иначе. А многих из них и вообще не стало, как, например, знаменитой Собачьей площадки или Сухаревой башни. А иные так "реконструированы", что, сверяясь с книгой Кондратьева, их и не узнать. Задача дать комментарии к этой книге сегодняшнему читателю просто невыполнима, так изменилась Москва. Нужно читать Кондратьева как историческую книгу, по возможности, как мы уже говорили, узнавая старый город в его новой жизни.
Возвращение старых названий улицам, переулкам и площадям внутри Садового кольца (а именно о достопамятностях центра Москвы больше и интереснее всего пишет Кондратьев) продолжается. Так что когда читатель возьмет в руки эту книгу, она поможет ему сориентироваться. К тому времени улица Герцена будет называться, как и во времена Кондратьева, Большой Никитской, поскольку здесь в 1565 году построена церковь Св. Никиты, преобразованная позднее в Никитский женский монастырь, а уж позднее от монастыря и примыкающей к ней монастырской слободы пошла Большая Никитская.
Хорошо знакомая Пушкинская улица стала снова Большой Амитровкой. Право, при всей любви и преклонении перед поэтом, старое название соответствует улице больше: здесь проходил важнейший торговый путь к верховьям Волги, на Дмитров, а в Дмитровской слободе, располагавшейся на этом месте, жили выходцы из Дмитрова. Знаменитый "Ленком" теперь на Малой Дмитровке, хотя никуда не переезжал. Так теперь называется улица Чехова. Во времена Ивана III и Ивана Грозного путь на Дмитров с Большой Дмитровки шел через Малую Дмитровку. Здесь, почти на углу, возле кинотеатра "Россия" были ворота города: кончалась Москва, начинался тракт на Дмитров и поставлена была на границе стольного города церковь особой, небывалой красоты. Она сохранилась, хотя названия улиц и политические системы вокруг не раз менялись.
Или, скажем, ГУМ - он был построен сто лет назад, открытие его состоялось одновременно с "презентацией" книги Кондратьева. Он - ровесник книги. Но место это само по себе историческое. В конце XVI века по приказу Бориса Годунова здесь были построены каменные Торговые ряды. В 1812 году они были основательно порушены французами, а позднее восстановлены Осипом Бове в модном тогда стиле ампир. Развитие торговли и предпринимательства в Москве потребовало перестройки Верхних торговых рядов. Трехэтажное здание, построенное в 1893 году по проекту архитектора А.Н. Померанцева, протянулось на 400 метров и состояло из четырех рядов торговых корпусов, между корпусами были созданы улицы-пассажи, перекрытые легкими застекленными металлическими конструкциями.
Торговали здесь тогда в основном русские купцы. Среди них было немало замечательных людей, память о которых сохранилась и в построенных на их деньги больницах, воспитательных домах, домах для престарелых и инвалидов, картинных галереях. И.К. Кондратьев к таким людям, меценатам, относился с особым уважением. Он везде в книге упоминает, за чей счет строилась та или иная церковь, здание.
В Москве каждая пядь земли имеет наслоение нескольких исторических эпох. Так, например, на Тверской улице сохранилось красивейшее здание Английского клуба, где бывали Пушкин, Толстой и... их герои. Последние десятилетия здесь размешался Музей революции. Читая книгу Кондратьева, вы дома не усидите, вам непременно захочется выйти на улицы и площади Москвы, сравнить описание Москвы столетней давности с ее нынешним обликом, разобраться, понять, что изменилось, разглядеть в многократно перестроенном и реконструированном здании его первоначальный облик.
Читая Кондратьева и прогуливаясь по первопрестольной, вы все более четко будете представлять, что принесла каждая эпоха, каждый век в Москву, чем оказался полезен Москве тот или иной правитель, в какую эпоху москвичи и строители из других русских городов охотнее и любовнее ее строили и украшали. Вы научитесь не только знать, это полегче, но и понимать свой город. Его историю и его душу. А она есть у каждого города. Ее формируют не только ныне живущие, но и все те поколения, которые создавали город, жили в нем.
Великий город великой нации Москва в силу своей истории, в силу своеобразной архитектурной застройки, предполагавшей множество Божьих храмов - церквей, монастырей, высоких колоколен, часовен, - еще и очень православный город, а потому всегда славился своим хлебосольством, добротой, открытостью и приветливостью. Одновременно москвичи - гордые, самолюбивые, с высоко развитым чувством собственного достоинства. Такой была Москва много веков назад, такой она оставалась во времена И.К. Кондратьева. Духовная аура, витающая над нашим городом, мне кажется, еще сохранилась, хотя и изранена лихолетьями. Очень хочу верить, что благодаря переизданию книги Кондратьева, благодаря ее воздействию на читателей легче будет сохранить на глазах уходящий облик старой Москвы и ее душу...
...Хочется знать старину,
какова бы ни была она,
даже и чужую, а своя еще милее.
Н.М. Карамзин
Начало Москвы, к сожалению, достоверно неизвестно. По "Пантеону Российских Государей"1, Москва основана в 880 году, т.е. в конце IX столетия.
В том году Олег, еще не блюститель Игорева престола, но князь Урманский2, пришел будто бы на Москву-реку, которая тогда называлась Смородиною или Самородинкою, и заложил там при устье речки Неглинной городок, назвав его по имени реки Москвой.
Затем в течение 267 лет о Москве ничего неизвестно. Известной она начинает быть с 1147 года.
В том году князь суздальский Юрий Владимирович Долгорукий (Мономах) роскошно угощал в ней своего друга и союзника князя Святослава Олеговича северского, а также и других князей.
В то время Москва была еще простым поселением, состоявшим во владении некоего знаменитого и богатого человека - Степана Ивановича Кучко, - и именовалась Кучковом.
Лом этого полубаснословного Кучко находился будто бы близ нынешних Чистых прудов, а где Кремль - шумел дремучий бор, и там, где теперь церковь Спаса Преображения Господня (Спас на Бору), жил некий пустынник Букал, а на Крутицах человек мудрый Подон, родом римлянин. Кучковых селений было шесть: Воробьево, Симоново, Высоц-кое, Кулишки, Кудрино и Сушево3.
Князь Юрий влюбился будто бы в жену Кучко и, будучи оскорблен какими-то его поступками, казнил его, и все его имущество причислил к своим великокняжеским владениям, Москву возобновил и сына своего Андрея женил на дочери боярина. Это случилось в 1156 году во время проезда князя Юрия через селения Кучко во Владимир из Киева, где он был уже великим князем.
Андрей Юрьевич затем основал свое великое княжество Владимирское на Клязьме (1158 г.), вдали от Киева, в северо-восточной части России, и Москва стала одним из младших городов Суздальской области, но в то же время составляла как бы сборное место для проходивших через нее ополчений, потому что князья и воеводы владимирские, новгородские, рязанские и черниговские сходились в нее со своими войсками, направляясь в разные стороны обширной удельной Руси. Но великие князья в ней не жили. А находилась она во владении князя суздальского, т.е. наследников Юрия Долгорукого, по наследству переходя до великого князя Всеволода Юрьевича Долгорукого, прозванного Большое Гнездо. Владимир Всеволодович, сын Всеволода Юрьевича, первый из князей основал в Москве свое жилище, но был изгнан из нее братом своим Юрием Всеволодовичем. В то время Москва была уже довольно велика и сильна, имела свое войско для зашиты, но, тем не менее, подверглась той же участи, как и другие города русские, при нашествии Батыя (1238 г.). Москва впервые узрела врагов и впервые была со всеми своими окрестными слободами обращена в пепел. Кроме этого первого погрома в продолжение долгого времени Москва претерпевала разные несчастные для нее крушения и неоднократно была сожигаема и разоряема татарами: так, она была сожжена во второе нашествие Батыя и потом - братом татарского хана Дюдени при великом князе владимирском Андрее Александровиче (сыне Александра Невского) в 1293 году.
Но судьба, видимо, хранила Москву: не допустила ее погибели в пепле и ничтожестве, но приуготовляла ее к славе и знаменитости. Слава эта, наконец, наступила, хотя и скромно и незаметно для современников, тяготившихся под игом татар и постоянно враждовавших между собой.
По разделу с братьями в 1282 году один из сыновей великого князя владимирского и всея Руси Александра Ярославича Невского, Даниил Александрович, получил в удел Москву4. По получении этого надела Даниил Александрович немедленно должен был выступать с москвичами и новгородцами на брата своего Андрея, князя городецкого, с которым, однако, до боя не дошло и в пяти верстах от города Дмитрова был заключен мир. После девятилетнего мирного правления в Москве князь Даниил дружелюбно впустил татар в свою Москву и видел, как она была разграблена ими. Через три года, с вокняжением брата Андрея на столе владимирском, начал Даниил искать независимости и принял титул князя московского (в 1296 г.), и с тех пор Москва в системе северных русских владений стала пользоваться некоторой политической значительностью. Присоединив к своему княжеству Переславль-За-лесский и еще другие области, князь Даниил приготовил Москву быть столицей великого княжества.
Храбрый, разумный и любимый своим народом, князь Даниил Александрович был настоящей причиной украшения и распространения Москвы. Он учредил в Москве оборонительное войско (1300 г.), положил основание Кремлю и построил несколько церквей и монастырей, в числе коих Данилов монастырь, церковь во имя Преображения Господня под сенью дремучего бора (Спас на Бору) и церковь во имя Михаила Архангела (Архангельский собор)5. Этот кроткий и миролюбивый князь умер схимником 4 марта 1303 года и погребен по его желанию на погосте устроенной им обители6.
В то время город Владимир по имени только представлял главу великого княжения: резиденция находилась в Твери, которую перенес туда великий князь Михаил Ярославич. Старший сын Даниила Александровича Юрий, вступив на великокняжеский престол, преимущественно оказывал уважение Москве и, вероятно, проживал в ней, так как о пребывании его во Владимире нигде нет известий (умер в 1325 г.). При этом князе св. митрополит Петр из Владимира переселился в Москву. Это было в 1321 году. В следующем году, уже в княжение Дмитрия Михайловича (Грозные Очи), св. Петр окончательно перенес кафедру из Владимира в Москву к сыну Даниила Ивану, по прозванию Калита7. Через три года (1325 г.) в Москве была заложена первая каменная церковь - Успенский собор, обрушившийся неоконченным. По удалении с великокняжеского престола Александра Михайловича Иван Калита получил от татарского хана грамоту на великокняжение, но княжить во Владимир не поехал, оставшись в отчине своей, в Москве. Это было в 1328 году зимой. С того именно года Москва - как место пребывания великого князя и митрополита и как главный город удела - сделалась столицей России. С того же времени бояре и прочие подданные других княжеств - более всего тверичане, долго перед тем спорившие с Москвой о первенстве, - привлеченные льготами и милостями Ивана, стали переходить на постоянное жительство в Москву.
Москва быстро начала преобразовываться, улучшаться и расти. Снова был заложен Успенский собор 4 августа 1336 года, при чем св. митрополит Петр изрек, обращаясь к великому князю и вдохновенно прозревая будущую славу и знаменитость Москвы: "Если ты воздвигнешь храм, достойный Богоматери8, то будешь славнее всех иных князей и род твой возвеличится, кости мои останутся в сем граде, святители захотят обитать в оном и руки его взыдут на плечи врагов своих".
1 Т. 1. С. 6. (Все сноски сделаны автором. - Примеч. ред)
2 Область Вермеланлия в Швеции.
3 Между новгородскими земцами, в летописях, часто встречается имя Кучко, поэтому можно предполагать, что Степан Кучко был выходец из Новгорода. Кучково именовалось еще Куцковом. В Москве долгое время было урочище - Кучково поле. Оно простиралось от нынешней Лубянки до Сретенских ворот Земляного города на большой Владимирской дороге, которая тогда шла по нынешней Сретенской улице. С основанием в 1395 г. Сретенского монастыря название "Кучково поле" почти исчезло.
4 Великий князь Александр Невский и сын его Даниил причислены Православной Церковью к лику святых. Празднуются: Александр Невский - 23 ноября, Даниил - 4 марта. (Здесь и далее все даты даются по старому стилю. В XVIII в. "отставание" составляло II, а в XIX в. - 12 дней по сравнению с современным календарем. - Примеч. ред)
5Обе церкви были деревянные, дубовые.
6 Тело его, найденное там нетленным 30 августа 1652 г., положено открытыми мощами в серебряной раке внутри соборного храма Данилевского монастыря.
7 Калитой он прозван потому, что для подания нищим милостыни всегда носил при себе суму, или калиту, с деньгами.
8 По храму Успения Москву исстари называли "дом Пресвятой Богородицы".
Еще ранее Успенского собора, а именно в 1333 году, в возблагодарение за избавление Москвы и всей России от бывшего в 1332 году голода Иван Данилович заложил собор во имя св. Архангела Михаила и вместо деревянной церкви Спаса Преображения Господня построил каменную. Около нее сделан был монастырь и переведен потом далее, когда место это понадобилось под великокняжеские палаты, и назван Новоспасским. Калита же вторично построил деревянный Кремль и укрепил его обрубами, землей и камнями. Им же были построены и другие церкви.
Симеон Иванович, прозванный Гордым, еще более украсил Москву посредством уже своих мастеров, зодчих и ваятелей. При нем русским мастером Бориской отлиты три колокола: один большой и два малых. Но при нем Москву поразило страшное несчастье - моровая язва под названием "черная смерть". От нее погибло более трети московских жителей, и от нее же умер и сам великий князь (1353 г.).
Краткое правление Ивана Ивановича (сына Калиты) принесло Москве значительное облегчение. Молитвами св. митрополита Алексия1 была исцелена от слепоты татарская царица Тайдула, мать хана Чанибека, и потому был сокращен тяжелый татарский налог. Это было весьма немаловажным явлением для угнетенного народа.
Иван Иванович оставил наследником малолетнего сына Дмитрия. Воспользовавшись этим, владимирский и нижегородский князь Дмитрий Константинович захватил великокняжеский престол и хотел было снова сделать столицей Владимир. Москва была ему ненавистна, и он намеревался вовсе даже уничтожить значение Москвы, с тем чтобы раз навсегда утвердить столицу Руси во Владимире и свой род на владимирском престоле. Намерение его не удалось. После двухлетнего правления во Владимире он должен был уступить великокняжеский престол своему племяннику Дмитрию, и преимущество Москвы над прочими русскими городами утвердилось уже навсегда.
Дмитрий Иванович (впоследствии Донской), желая оградить Москву от нападения татарских орд, построил вместо деревянной каменную стену, послужившую довольно прочной защитой от нападения врагов2. Она начата постройкой в 1367 году и в 1369 году, при втором нашествии литовцев, сослужила уже Москве службу: литовцы были отражены и под Москвой был заключен мир.
Москва в то время разделялась на пять частей: Кремль, или крепость; Китай, или средний город; посады, что впоследствии образовали Белый город; Заречье - отделявшаяся рекой от города часть Москвы; Загородье, ставшее впоследствии Земляным городом.
В правление Дмитрия Ивановича в Москве много сделано татарами варварских опустошений, но, тем не менее, одолеть Москву и уничтожить ее уже никто не был в силах. Разоренная и опустошенная, она снова возрождалась и снова готова была дать всякому врагу жестокий отпор.
При Дмитрии Ивановиче построены в Москве монастыри - Чудов, Андроньев, Симонов, а Вознесенский, девичий, основан супругой его Евдокией.
Страшное нашествие Тамерлана в 1395 году, при великом князе Василии Дмитриевиче, не разорило Москвы, хотя почти вся Россия была опустошена. Великий князь хотел сражаться с Тамерланом, но жители московские, надеясь более на помощь Божью, чем на свою силу, с торжеством принесли из Владимира в Москву икону Богоматери. С горячим усердием и слезами встретили они ее на Кучковом поле, молились и внесли в Успенский собор. Милосердие Божье спасло столицу: Тамерлан остановил толпы подвластных ему ордынцев, долго думал и не тронул Москвы. В благодарность Всевышнему и в незабвенную память для потомства москвичи установили на 26 августа праздник Сретенья Богоматери, и на поле Кучковом построен Сретенский монастырь.
При князе же Василии Дмитриевиче начали укреплять посады рвом от Кучкова поля до Москвы-реки. При нем же появились в Москве первые пушки и начали приготовлять порох, от которого по неосторожности в 1400 году сгорело много домов.
В 1406 году умер Тамерлан. Ему наследовал хан Едигей, тотчас же явившийся опустошать Россию. Он приблизился и к Москве, став табором в селе Коломенском. Москвичи готовились к защите, употребив впервые при обороне пушки. Испугался ли хан этого нового орудия или просто что-либо другое помешало ему, но он взял с москвичей 3 тысячи рублей откупа и удалился (1408 г.).
Ранее перед этим на великокняжеском дворе поставлены были первые боевые часы, сделанные монахом Афонской горы Лазарем. А через пять лет после нашествия Едигея (1414 г.) совершилось разделение Российской иерархии на митрополии - Московскую и Киевскую.
Правление великого князя Василия Дмитриевича было не особенно счастливо: были повсеместные мор и голод. Само собой разумеется, что не миновала этих бедствий и Москва.
В последующее княжение Василия Васильевича Темного (первое княжение) для Москвы, собственно, ничего особенного не совершилось. Но на севере России, на Соловецком острове, св. Савватий, прибыв с Валаама, водрузил крест, поставил себе келью и тем положил основание Соловецкой обители (1429 г.).
Удаливший с великокняжеского престола Василия Юрий Дмитриевич впервые разрешил построить в Москве частный каменный дом: до того, кроме церквей и городских стен, каменных домов не строили. Это был дом архиепископа Серафимия (1433 г.).
Потом во второй раз вступил на великокняжеский престол Василий Темный. В это вторичное княжение Василия Москве и всей России угрожала уния: ее принял во Флоренции митрополит Исидор, родом словак, за что и был низложен в 1441 году. Через четыре года после этого события страшный пожар опустошил Кремль: все деревянные строения сгорели, а каменные развалились от жара (1445 г.). В третье правление (после Шемяки) Василия Темного татары напали на Москву и сожгли посады. Москвичи сразились, отбили врагов, которые, гонимые каким-то сверхъестественным страхом, бежали, оставив даже и свои обозы. В это же княжение покорена Вятка, существовавшая независимо 278 лет, и было последнее (1450 г.) сражение между удельными князьями на Руси.
При великом князе Иване III, прозванном "собирателем земли русской", в Москву от хана Ахмета явились послы для получения дани, призывая и самого князя в Орду для постановления, как то бывало прежде. Но неустрашимый князь таковым обыкновением пренебрег, басму с ханским изображением попрал, послов побил, а одного из них отпустил в Орду с презрительным отказом, что "та курица умерла, которая носила татарам золотые яйца"3. Хан был раздражен до неистовства, двинул свои полчища на Россию, но везде с успехом был отражаем. Присоединены были к Московскому государству Новгород, Тверь, и совершилось первое покорение Казани. Свержено было татарское иго (1480 г.).
После брака с греческой царевной Софьей Палеолог великий князь принял герб Византийской империи - черного двуглавого орла. Впервые учреждена была полиция в Москве, открыты серебряные и медные руды в окрестностях Печоры, указано начинать год вместо 1 марта с 1 сентября, изданы законы под названием "Судебник Иоанна III", начали отливать пушки. Для украшения Москвы он вызвал греческих и итальянских зодчих4 и воздвиг вновь Успенский, Благовещенский и Архангельский соборы. Древний монастырь Спаса на Бору перевел на Крутицы, церковь была обращена в соборную, а кельи, бывшие вокруг нее, сломаны. Построена Грановитая палата, вновь воздвигнуты кремлевские стены с великолепными башнями, около Кремля сломаны все наружные строения и запрещено ближе 109 саженей5 к стенам его строить городские здания. Гражданам Москвы еще раз было разрешено строить каменные дома: разрешением этим тотчас же воспользовались боярин Образцов и митрополит Зосима - они построили каменные дома6, чему последовали и прочие богатые жители Москвы. Славное княжение Ивана III Васильевича было, однако же, омрачено таким несчастьем для москвичей, которое больше не повторялось: в 1471 году в Москве было землетрясение и, понятно, навело на жителей необыкновенный ужас. Повторялись также и пожары - зло, которое долго еще и впоследствии не оставляло Москвы.
1 Св. Алексий поставлен митрополитом всея Руси в 1354 г.
2 Деревянная стена сгорела во время большого пожара в 1365 г.
3 На басме (грамоте) изображался портрет хана. Это изображение при всякой перемене великих князей татарские послы привозили в Россию, русские же князья в знак почтения должны были встречать басму преклонением. Татарские послы обыкновенно останавливались в урочище Болвановке, где их и встречали князья. Василий, вызвав послов с Болвановки, разбил ханское изображение и истоптал его ногами. Затем на месте посольских дворов князь приказал построить церковь во имя Всемилостивого Спаса, которая известна под названием Преображения Господня на Болвановке.
4 Марк Фрязин, Фьораванти Аристотель и др.
5 См. таблицу неметрических русских единиц в конце книги. - Примеч. ред.
6 Образцов - в 1485 г., Зосима - в 1493 г.
Невзирая на эти несчастья, при великом князе Василии IV Ивановиче, т.е. в начале XVI столетия, Москва была уже весьма знаменита, и в ней насчитывалось более 100 тысяч жителей и до 41 тысячи домов, причем каменные дома были уже и в посадах. Кремль назывался городом. Речка Неглинка была запружена и наполняла водой кремлевский ров, выложенный кирпичом. В посадах было множество садов, на реке Яузе - мельниц, а Гостиный двор, окруженный каменной стеной, находился в Китай-городе.
Этот великий князь, назвавшись царем, принял титул Царя и Самодержца всея Руси. При нем основана была Тула, взяты Псков, Смоленск, Рязань и учреждена Макарьевская ярмарка, так тесно связавшая Москву с Востоком (1524 г.). В следующем году началась стройка Новодевичьего монастыря.
Во время царствования Ивана Васильевича Грозного, в 1535 году, большое пространство Китай-города обнесено новой каменной стеной, начиная от Кремля, неправильным полукругом с четырьмя воротами; но два ужасных бедствия, испытанные Москвой, стену эту до основания разорили. Пожар в 1547 году, три раза начинавшийся, опустошил Кремль, Китай-город и почти все посады, причем более 2 тысяч человек стали жертвами пламени. В 1571 году крымский хан Девлет-Гирей, воспользовавшись оплошностью русских, приблизился к Москве. Царь из Москвы уехал, воеводы хотели защищаться, но татары зажгли город, и через три часа все воспламенилось и погибло. Целы остались одни городские стены. Сам хан ужаснулся при виде пылающей Москвы и удалился. Во время этого пожара погибло более 120 тысяч воинов и граждан московских. Девлет-Гирей, возгордясь своей удачей, через посланных к царю послов требовал дани. Но царь приказал некоторым из них отрубить головы, а прочим отсек носы, уши и отослал обратно к хану с топором в подарок вместо дани. Однако же после этого пожара Москва поправлялась медленно. Но царствование Ивана Грозного было все же одним из замечательных царствований, положивших на Москву, а с ней и на всю Россию печать особого величия. Состоялся первый земский собор в Москве, издан "Стоглав", совершилось первое приложение выборного начала, покорены царства Казанское и Астраханское, присоединена Сибирь, начата торговля с англичанами, учреждено бессменное войско стрельцов, открыта первая типография и издана первая книга "Деяние св. Апостолов", построены Архангельск, Кунгур, Уфа, башкиры приняты в русское подданство, учредилось донское казачество и совершено много других нововведений. При нем же воздвигнут знаменитый храм Покрова в память завоевания Казанского царства, известный более под именем Василия Блаженного.
В царствование Федора Ивановича отдельная часть Москвы обнесена стеной из белого камня и получила в народе название Белого города (1587 г.). В 1589 году по согласию бывшего тогда в Москве константинопольского патриарха Иеремии учреждено в России патриаршество, на которое и поставлен московский митрополит Иов. В 1592 году вся Москва со всеми ее посадами обнесена деревянной стеной. При Федоре Ивановиче крымский хан Каза-Гирей вторгся в пределы России, проник до самой Москвы и намеревался ее осадить. Москва была спасена чудным образом: пораженный каким-то страхом, Гирей бежал. В память этого события на том месте, где татары имели свой стан, был построен Донской монастырь, названный по образу Богоматери, принесенному в дар донскими казаками князю Дмитрию Ивановичу.
В Кремле в 1600 году воздвиглась колокольня Ивана Великого: она построена Борисом Годуновым с целью доставить жителям Москвы пособие во время страшного голода, постигшего тогда Москву и другие города России. С этой же целью возведены были и другие сооружения и постройки городов: Белгорода, Оскола, Томска. Царь Борис выписал для Москвы иностранных докторов и открыл несколько аптек. При нем же закрепощены крестьяне и положено начало флоту: были куплены два корабля в Любеке со всеми принадлежностями и даже с матросами. По его же повелению отлит громадный колокол в 10 тысяч пудов, перелитый впоследствии и получивший в народе название Царя-колокола.
Так называемое Смутное время на Руси, само собой разумеется, оставило на Москве свои ужасные следы: Москва была поджигаема, разоряема, жители убиваемы десятками тысяч, но все это не пошатнуло значения Москвы, не уничтожило ее влияния как столицы. Напротив, все к Москве стремилось, все хотело захватить Москву как центр самостоятельности Русского государства. Однако же и в это несчастное для Москвы время строились дома, дворцы. Так построил себе дворец Лжедмитрий с огромными львами у крыльца, которые возбуждали ужас у москвичей и служили одной из причин недоверия к самозванцу. Шуйский приказал их разорить, построив себе скромный деревянный дворец в Кремле.
Царствование В.И. Шуйского было одним из несчастнейших для Москвы и для всей России. При нем появился второй самозванец и укрепился под Москвой, в Тушине. При нем же совершилась и знаменитая осада поляками Троице-Сергиевой лавры, столь доблестно отбитая осажденными.
По удалении с престола царя Василия Ивановича в Москве было почти полное безначалие, и никто не мог ручаться ни за свое имущество, ни за свою жизнь. Учрежденный тогда в Москве совет из знатнейших бояр ничего не значил. Москва была в руках поляков, и, казалось, слава ее меркла, и сама она готова была перейти в руки иноплеменников.
Но на помощь Москве явились доблестные люди - патриарх Гермоген, нижегородский гражданин Минин, князь Пожарский, - и Москва, а с ней и вся Россия были спасены.
С воцарением Михаила Федоровича Романова все в Москве пришло в обычный порядок вещей, и Москва начала как бы вновь процветать: полусгоревшая деревянная стена сломана и заменена Земляным валом с 34 воротами, который окончен в 1618 году. Полуразрушенные церкви, дома и дворцы быстро исправлялись, принимая прежний свой вид, и, как воспоминание о пребывании в столице врага, который был из нее изгнан, в 1625 году князем Пожарским был воздвигнут собор Пресвятой Богородицы Казанской.
Царь Алексей Михайлович придал Москве еще более блеска и значения: Москва быстро украшалась и богатела, удивляя иностранцев своей обширностью, богатством церквей и множеством товаров, находившихся в Гостином дворе. При нем возобновлено учрежденное Борисом Годуновым Заиконоспасское училище, построен Потешный дворец и начали впервые бить в Москве свою серебряную монету.
Любя науки и художества, царь Федор Алексеевич в свое краткое царствование тоже украсил Москву несколькими прекрасными зданиями, щедро улучшал Заиконоспасское училище, утвердив его особым уставом, и уничтожил один из странных обычаев среди московских бояр, порождавший множество ссор и усобиц, - местничество.
Петр Великий хотя и перенес столицу в Петербург, но, воспитанный в Москве, получивший в ней первые свои детские впечатления, понимал ее значение для России и во все свое царствование обращал на нее особенное внимание. В память стрелецкого Сухарева полка он построил башню, учредив в ней школу для мореплавания. В 1702 году начато в Москве построение Арсенала и запрещено строить в Кремле деревянные здания. Учрежден военный госпиталь в Лефортове. Вызваны из разных государств ученые люди по всем отраслям знаний и поселены в предместье Москвы, составив отдельную слободу под названием Немецкой. Разбит Ботанический сад. Вообще в царствование Петра Великого Москва начала походить более на европейский город, чем ранее, хотя это было и не особенно любо москвичам.
В последующие затем царствования было окончено построение Арсенала (при Анне Ивановне), основан Московский университет и две гимназии для дворян и разночинцев (при Елизавете Петровне), учрежден Воспитательный дом (в 1764 г. при Екатерине II). При ней же учреждены в Москве многие богоугодные заведения, а в Кремле построено огромное здание для помещения правительствующего Сената, Межевой канцелярии. Архива и других присутственных мест. Ее повелением от селения Мытищи, в 18 верстах от Москвы, в столицу проведена превосходная вода1. Берега речки Неглинной укреплены камнем и кирпичом. Стена Белого города разобрана, а потом срыт и Земляной вал, превратившийся впоследствии в бульвары и проезды. Москву окружили так называемым Камер-Коллежским валом на 33,5 версты.
Москва в то время разделялась на 20 частей, 88 кварталов и имела 131 улицу, 471 переулок, 9 соборов, 24 монастыря, 325 церквей, 8426 каменных и деревянных домов и при них 1523 сада, более 11000 лавок и магазинов, 233 завода, 147 фабрик и 216 953 жителя обоих полов, Нашествие Наполеона было одним из последних бедствий, постигших Москву. Все тогда гибло в пламени: церкви, дома, великолепные здания, сады, и обгорелые их остатки представляли унылый вид опустошения. По приказанию озлобленного неудачей Наполеона маршалом Мортье кремлевские здания были взорваны в пяти местах. Кремлевские стены во многих местах треснули. Повреждены были левая часть Ивановской колокольни и почти половина Арсенала. Из 9158 домов уцелело только 2626, и то большей частью в предместьях города и в частях Мясницкой и Тверской, где имели пребывание неприятельские караулы.
Казалось, что после подобного разрушения Москва долго не оправится и не придет в прежнее цветущее состояние. Но вышло наоборот. Сохранив прежние святыни, прежний исторический склад, Москва быстро начала застраиваться, начала быстро принимать тот грандиозный вид и по обширности и по красоте, который так удивляет всех в нее приезжающих и который есть уже достояние новейшего времени.
Но древняя Москва все же остается для нас дорога, как дорого нередко все, что прошло, что осталось только в воспоминаниях.
"Что прошло, то будет мило", - сказал в одном из своих стихотворений незабвенный Пушкин.
И это как нельзя более применимо к Москве, которая так богата своим историческим прошлым и так полна для всякого русского человека неотразимым обаянием! Кто хочет знать Россию, побывай в Москве!
1 Впоследствии при императоре Николае Павловиче водопровод этот исправлен, а затем оттуда проведен новый водопровод.
Старине святой невольно
Поклоняется душа...
Ах, Москва родная, больно
Ты мила и хороша!
Ю. Жадовская
Обозрев Москву с чисто исторической точки зрения, взглянем теперь на нее вскользь со стороны внешней, со стороны ее наружной красоты, так сказать, поэтической, и отчасти заглянем в ее улицы, переулки, пустыри.
Чудную, живописную панораму представляла Москва в далекую старину!..
Мы созерцаем Москву в это далекое прошлое с какого-либо возвышения. Прежде всего сверкают золотые маковки церквей, залитые ярким солнцем. Затем виднеются стены, башни, часовни, хоромины, фигурные теремки и вышки, разноцветные, пестрые башенки, дома,
домики, сараи, склады и среди них там и сям ветряные мельницы. Все это поразбросано, пораскидано - то по берегам речек, то в зелени садов и рощиц. Улицы кривы и узки, площади велики и грязны, дома как бы вросли в землю. Речки еще вьются на просторе. Вот Яуза - река как река: довольно широка и довольно глубока. Вот Хапиловка, Синичка, Кабанка, Чечорка. Вот болотистые и мутные Неглинка и Самотека. Вот обширные пруды среди боярских отчин. А сколько садов! А сколько огородов! Они везде: и за Москвой-рекой, и по берегам речек, и даже в Китай-городе и Белом городе! А лесов сколько по окраинам: и сосновых, и березовых, и дубовых! И среди них желтеют большие дороги, и змейкой, прорезая заросли и кустарники, вьются узенькие проселочные! А после них и за ними - опять приселки, выселки, пригороды, большие слободы, отделенные от Москвы деревянными надолбами, устроенными для того, чтобы не допускать в Москву привоза неявленных товаров и корчемных питий и чтобы никто не мог въезжать в Москву и выезжать из нее мимо застав1.
Сады для москвичей были почти необходимостью. Трудно было найти зажиточного домовладельца, у которого бы не было при доме сада. Сады эти отличались густой тенью, окружались плотным забором, а внутри их высились качели как необходимая принадлежность для затворниц-девушек, любивших эту доступную им забаву. Среди садов чаще всего находились огороды с незатейливой овощью: капустой, чесноком, луком, огурцами, редькой и свеклой. В богатых садах разводились и дыни, вкусу которых и огромной величине удивлялись иностранцы2. Салата предки наши не сеяли, они издевались над иностранцами, говоря: "Немцы полевую траву жрут как скоты". О спарже и артишоках не было и помину3. Впоследствии вкус наших предков изменился, и у них на столах стали появляться разного рода коренья. Фруктовых деревьев в садах наших предков тоже почти не имелось. Предпочитались рябина, калина, черемуха, малина, крыжовник и другие незатейливые кустарники. Цветов особенных тоже не знали: пользовались невзыскательными ноготками, бархотками, маргаритками и другими им подобными цветами4. Вследствие многочисленности садов зажиточные предки наши дач не знали, а простой народ пользовался загородными гуляньями в известные дни, а гуляний этих было множество. Дачи начали строить только при Петре.
Заглянув в еще более глубокую старину, мы увидим, что внутри Москвы было немало пустырей, рвов, оврагов, даже целых рощ. Рощи эти были настолько еще глухи и первобытны, что туда девушки хаживали за грибами, ягодами, орехами и аукались там на приволье. На Тверском вражке, например, был лесной бугор, и такой бывал большой разлив речки Неглинной, что там образовалось глубокое болото, в котором даже тонули неосторожные гуляки5. По Неглинной езжали свободно на лодках взад и вперед, как теперь ездят по Москве-реке. В Петровской слободе (улица Петровка) были не только овраги, но перелески и большой косогор. Туда девушки из слобод Тверской и Никитской ходили на ключ за водой и в Троицын день правили там Семик.
Нынешнее Новинское было загородной деревней и называлось Новинами6. Там, где Козиха, было болото, где водилось немало диких коз. Где теперь Пречистенка, были пустыри и водомоины, и место это именовалось Чертольем7. В Кузнецкой слободе8, со стороны Неглинной, была целая аллея больших вязов, куда любил ходить погуливать простой народ. Со времен царя Алексея Михайловича там жили кузнецы в хибарках и был каменный мост с перилами через Неглинку. Гороховое поле действительно было засеваемо горохом на большое пространство.
Вообще в глубокую старину Москва представляла глушь довольно изрядную. По-видимому, в ней было приволье - и птице небесной, и зверю прискучему, и она скорее была похожа на десятки скучившихся как бы случайно сел и деревень, чем на столичный город, беспримерная будущность которого так удивляла и удивляет весь мир.
Как же после этого не удивляться ей всякому русскому! Для него здесь каждое урочище, каждая стена, церковь, башня, монастырь, каждое, наконец, древнее здание есть немая каменная летопись Москвы и напоминает ему о каком-нибудь важном событии в русской истории или приводит на память чье-нибудь громкое, славное имя, начиная от полубаснословного Кучко до могучего Наполеона! И какая же масса этих событий! И сколько же этих славных имен! Познакомимся же с ними!..
1Надолбы эти часто разваливались, особенно в полую воду, и растаскивались, и частое заготовление их стоило довольно дорого. Тогда со всех возов собирали пошлину, кроме порожняка: с дров по 1 копейке, с сена и угольев по 2 копейки, с теса и досок по алтыну (3 копейки). Надолбы имели вид редкого, в рост человека частокола.
2Указом 1660 г. велено было разводить в Чугуеве арбузы и, когда они поспеют, присылать их в Москву.
3Они привезены из Голландии в Петербург и Москву только в 1715 г.
4Розы привез в Москву при царе Михаиле Федоровиче голштинец Петр Марселлин.
5Тверской вражек был в районе Газетного переулка, между Тверской и Никитской улицами.
6Все вообще приселки, близкие к городу, жалуемые за усердную службу царями, назывались Новью, Новинками и Новинами.
7Название Пречистенки оно получило 16 апреля 1658 г. по указу царя Алексея Михайловича.
8Кузнецкий мост.
Какими думами украшен
Сей холм давнишних стен и башен,
Бойниц, соборов и палат?
Здесь наших бед и нашей славы
Хранится повесть... эти главы
Святым Сиянием горят!..
Н. М. Языков
...Гой ты, Кремль наш русский!
Или твои стены вековые узки,
Чтобы не вместилась в них вся наша сила!
Много Русь родная бед переносила;
Но все беды наши проносились мимо, -
И стоит он - Кремль наш - непоколебимо!
И.М. Кондратьев
Когда еще не был изобретен порох и не было еще известно огнестрельное оружие, ни один город как везде, так и у нас на Руси не строили без того, чтобы не укрепить какой-нибудь его части стеной на случай нападения неприятеля. Нынешние грозные крепости имеют уже более специальный и более грозный характер. Тогда крепость имела более простое назначение и также просто достигала своей цели, давая почти верное убежище осажденным, в особенности, если крепость имела еще наружный ров.
Будучи сперва простым селением, затем городом, Москва, однако же, долго не имели какого-либо укрепления. По всей вероятности, ни Юрий Владимирович Долгорукий, ни его наследники, в руки которых переходила Москва, не считали ее настолько значительной, чтобы укреплять стенами. Может быть, это зависело и от того, что сами удельные князья в ней не жили, за исключением Владимира Всеволодовича, который, как уже сказано выше, имел в ней для защиты свое войско и своего воеводу, но Москва все-таки укрепления не имела.
Зимой 1237 года при том же князе Владимире Москва была разорена Батыем, причем погиб и храбрый защитник ее, воевода Филипп Нянька, а сам князь был изгнан из Москвы братом своим Юрием Всеволодовичем, великим князем владимирским.
Кто после этого владел Москвой в течение девяти лет - неизвестно. Но в 1246 году разоренная Москва перешла в руки князя Михаила Ярославича, прозванного Храбрым. При нем Москва быстро оправилась, и сам Михаил был настолько силен, что выгнал дядю своего Святослава из Владимира и довольно счастливо воевал с Литвой1.
До 1264 года Москва, вероятно, опять своего удельного князя не имела, так как о таковом ни в одной из летописей не упоминается. Но в этом году Москва досталась в удел младшему сыну св. князя Александра Невского Даниилу, и этот князь, первый приняв титул князя московского, за три года до своей кончины, в 1300 году, первый же положил и основание Кремлю: высокий холм над Москвой-рекой недалеко от впадения в нее речки Неглинной он обнес деревянным палисадом, что, по всей вероятности, являлось уже крайней необходимостью и могло служить достаточной защитой от нападения врагов, окружавших этот маленький удел. А удел находился между Лопасней, Можайском, Клином, Дмитровом, Радонежем и Коломной, принадлежавшими чужим княжествам.
Потом холм, на котором расположен Кремль, уже не представлялся таким возвышенным, как в былые времена, потому что его несколько раз сравнивали и срывали. В глубокую старину он был покрыт густым бором, шедшим через холм Китай-города и далее, где нынешние Лубянка, Мясницкая, Покровка, вплоть до самого бугра, на котором стоит Ивановский монастырь.
Есть немало данных предполагать, что в сумраке времен, давно прошедших, далеко до построения самой Москвы, Кремлевский холм был уже заселен. Скорее всего на нем существовало городище, т.е. богослужебное языческое капище, которые обыкновенно устраивались в таких именно местностях у слияния двух рек. Городища эти строились преимущественно в глухих лесах и окапывались нередко земляным валом, чтобы в случае опасности можно было укрыть местное население, Это подтверждается открытыми в Кремле же памятниками: при раскопке земли по случаю постройки Большого дворца были найдены серебряные обручи, серьги и аравийские монеты IX столетия. При введении христианства холм, вероятно, застроился владельцем окружных земель, скорее всего кем-то из предков боярина Степана Ивановича Кучко, которые жили независимо и привольно, не желая знать никаких князей-избранников. Так, вероятно, дело шло до тех пор, пока не появился в этой местности Юрий Долгорукий, который, "полюбя же вельми место сие, заложил град и пребыл тут строя, доколе брак Андреев совершил2.
Каков именно был этот град, основанный Долгоруким, неизвестно. Вероятнее всего, что Юрий просто решил построить на этом месте град, так как через эту местность издавна лежала большая дорога из Киева во Владимир, а еще более потому, что поселение находилось на перекрестке торгового сухопутного сообщения Запада с Востоком, где жило на Волге богатое торговое болгарское племя.
Маленькое поселение, таким образом, обратило на себя внимание, и высокий холм над рекой последовательно сделался, по выражению историка М. Погодина, корнем, зерном, семенем Русского государства.
Но история этого "зерна", т.е. история Москвы и ее постепенного усиления и распространения, начинается именно с князя Даниила Александровича и именно с того времени, как он положил основание Кремлю3.
Нам подлинно неизвестен образ тогдашнего строения крепостей, но, судя по оружию и образу войны, наверное можно сказать, что таковые укрепления строились просто квадратными. О башнях не упоминается, а ежели таковые и делались, то, может быть, только для наблюдения за движением неприятеля, и были сторожевыми.
Место для Кремля избрано весьма удобное, и положение для открытой рукопашной силы превосходно: расположенный на высоком холме, с юга он защищался Москвой-рекой, с запада и севера - топкой рекой Неглинной, а с востока - искусственным глубоким рвом, простиравшимся от речки Неглинной до Москвы-реки.
Иван Данилович Калита после двух пожаров (в 1330 и 1337 гг.), когда, как сообщают летописи, сгорело 18 церквей, находившихся под Кремлевской горой, нашел необходимым обнести весь Кремль дубовыми стенами4, заложенными 25 ноября 1339 года и оконченными к Великому посту следующего года. Под городом Иван Калита построил посады и слободы, которые были заселены великокняжескими ремесленниками, что доказывается названиями: Гончарная, Кузнечная и т.д.
В 1365 году Кремль, посады и Заречье были опустошены страшным пожаром, известным под названием Всесвятского, потому что он начался с церкви Всех Святых. Засуха и сильнейший ветер в день пожара много способствовали распространению огня. Головни и целые бревна с огнем перекидывало через десять дворов, и в каких-нибудь два часа времени весь город сгорел до основания, и никто из жителей не успел спасти своего имущества. Но город быстро застроился, и явилась необходимость обнести Кремль каменными стенами, потому что, утверждая единодержавие, великий князь приобретал много врагов среди князей, не желавших ему подчиняться. Через два года после пожара, в 1367 году, великий князь Дмитрий Иванович, впоследствии Донской, обнес Кремль каменными стенами с башнями и железными воротами: Никольскими, Фроловскими, Константино-Еленскими и Алексеевскими.
1Михаил Ярославич был старший сын великого князя Ярослава Всеволодовича и родной брат св. князя Александра Невского. В некоторых летописях Михаила Ярославича называют первым князем московским. Он убит в 1248 г. в бою с литовцами.
2Сына своего Андрея Юрьевича женил на Улите, дочери боярина Кучко Брак праздновался пять дней. Затем Юрий с детьми возвратился в Суздаль.
3Слово "кремль" до сих пор не объяснено еще удовлетворительно. Некоторые производят его от татарского слова "крепость", а некоторые от слова "кремень", в смысле крепкий. Говорят, что вначале Кремль и назывался Кремником, а не Кремлем. Кремль был еще известен под названием "детинец", что происходит от славянского слова "дедина", т.е. деревня, владение, обиталище, двор дедича, отчинника, владельца, наконец, место укрепленное. Кремль имеет в окружности 2 версты и 40 саженей.
4Остатки этих стен в виде толстых дубовых бревен были найдены в земле при последующей застройке Кремля.
С западной стороны Кремля главными воротами были Боровицкие, от которых шла большая улица к великокняжескому дворцу. Угольная башня против нынешнего Москворецкого моста названа Свибловской по имени одного из главнейших бояр при великом князе Федора Андреевича Свиблы. В то время Москва разделялась на Кремль, посады, Загорье и Заречье. Сын Дмитрия Ивановича Василий Дмитриевич для большего укрепления Москвы велел выкопать по восточной стороне Кремля ров глубиной в рост человека, а шириной в сажень. При нем Москва была разделена, со станами и селами, на трети, и в ней были уже следующие улицы: Великая, шедшая от нынешнего Воспитательного дома по берегу Москвы-реки мимо Кремля, Варварская, Сретенская, Арбатская (нынешняя Воздвиженка) и др.
Время, непрочность кирпичей и извести, употреблявшихся тогда, и неумение еще строить с надлежащей прочностью каменные укрепления были причиной, что заложенный Дмитрием Донским Кремль по прошествии ста лет приходил в ветхость. Иван III Васильевич, положивший прочное основание единодержавию и величию России, перестроил и распространил Кремль и вообще первый занялся украшением Москвы. До него Москва представляла довольно бедный вид, как единогласно свидетельствуют о том все иностранцы, бывавшие в Москве и оставившие описания своего пребывания в ней. Так как свои мастера не имели достаточных знаний, чтобы производить постройки, то великий князь по совету своей жены Софьи решился выписать из Италии более сведущих строителей. Он поручил Семену Толбузину, своему послу в Венеции, поискать там хороших мастеров. Но никто не соглашался ехать в далекую и мало еще известную Москву. Наконец Толбузину посчастливилось найти одного славного зодчего, который заявил себя уже тем, что выстроил в Венеции большую церковь и ворота, и который согласился ехать в Москву за десять рублей жалованья в месяц, что составляло около двух фунтов серебра. Это был знаменитый Аристотель Фьораванти. Он приехал в Москву с сыном Андреем и учеником. Найдя за Андроньевым монастырем хорошую глину, он стал делать превосходные кирпичи. Он же первый употребил в дело стенобитную машину и блок, которых москвичи не видали у себя ранее. Аристотель был не только искусным архитектором, но знал еще и Другие художества: лил пушки и настолько умел ими управлять, что участвовал, по свидетельству летописца, в походе Ивана Васильевича на Тверь, находясь при орудиях. Во время осады Новгорода он построил под городищем мост на судах. Кроме того, он лил колокола и чеканил монеты. Вслед за Аристотелем были приглашены в Москву еще многие Другие иноземные художники, производившие различные постройки и исправлявшие прежние соборы, церкви, здания.
Новые каменные стены с башнями были возведены, отступя от прежних. Между стеной и дворами было оставлено 109 саженей, а церкви и дома, стоявшие на этом пространстве, снесены. Петр Фрязин в 1485 году выстроил Свибловскую башню на Москве-реке и под ней вывел тайник. Затем, в течение семи лет, он выстроил башни, или стрельницы, у Фроловских, Никольских, Боровицких и Константино-Еленских ворот и стену от Свибловской стрельницы до Боровицких ворот и далее до Неглинной. Другой зодчий - иностранец Марк Руффо построил стрельницу Беклемишевскую. Все эти стрельницы были соединены толстой, вышиной в некоторых местах до трех саженей стеной.
Страшный пожар в 1493 году внутри Кремля сделал в нем и страшные опустошения. Сгорели новый великокняжеский дворец, оконченный года за два перед тем, старый дворец. Митрополичий двор, обрушилась церковь Иоанна Предтечи у Боровицких ворот, под которой хранилась казна великой княгини Софьи, и много других зданий. Уцелели только соборы да Грановитая палата, выстроенная Марком Руффо и Петром Фрязиным, получившая свое название от граненых камней наружной стены. Великий князь вместе со своим сыном лично помогал разметывать строения для прекращения пожара. При этом погибло более 200 человек, а также множество лошадей и других животных. Летописцы говорят, что, как Москва стала, такого пожара еще не было. Сам великий князь принужден был переехать временно за Яузу и поселился на "крестьянских дворах" у церкви Св. Николая, что именовалась Подкопай. Через шесть лет великий князь поручил архитектору Алевизу построить каменный дворец на старом своем дворе у Благовещения. Алевиз употребил девять лет на построение дворца, но выстроил его основательно, сделал под ним подвалы и ледники и провел каменную стену от великокняжеского двора до Боровицкой стрельницы. Во время постройки дворца великий князь помещался в деревянных хоромах в своем Кремлевском дворе, а иногда на Воронцовом поле. Он не дожил до окончания строительства дворца. Надо заметить, что построение церквей и палат хотя и было поручаемо иностранным художникам, но живопись, особенно церковная, оставалась в руках русских художников.
Преемник Ивана III Васильевича Василий Иванович был первым вполне самостоятельным государем московским. В самом начале своего княжения он достроил в Кремле каменный дворец, начатый отцом его, и перешел в него жить 7 мая 1508 года. Он великолепно отделал дворец и, кроме того, выстроил в Кремле на прежних местах некоторые новые каменные церкви. Ров, идущий вокруг Кремля, великий князь велел мастеру Алевизу обложить камнем и кирпичом и выкопать при впадении Неглинной в Москву-реку за Боровицкими воротами пруд, названный Лебединым. На этом пруде была поставлена каменная мельница, и вода из него проводилась во рвы.
В первые годы царствования Ивана IV Васильевича, впоследствии прозванного Грозным, 21 июня 1547 года ужасающий пожар снова опустошил Кремль. Пожар начался с церкви Воздвижения на Арбате (Воздвиженке). При сильном ветре огонь быстро распространился вплоть до Москвы-реки у Семичевского сельца, где теперь церковь Успения на Остоженке. Отсюда огонь был занесен бурей в Кремль, где загорелся Успенский собор, царский дворец. Казенный двор и Благовещенский собор. Царь с супругой Анастасией, братом и боярами вынужден был выехать в село Воробьево. Митрополит Макарий1 едва не задохнулся от дыма в Успенском соборе, спасая образ Богоматери, написанный св. митрополитом Петром. Икону Владимирской Божьей Матери хотели тоже вынести из церкви, но не могли сдвинуть ее с места и потому оставили в соборе: она не была повреждена огнем. Макарий ушел на городскую стену, но и там задыхался от дыма. Его стали спускать на веревках с тайника башни к Москве-реке, но канат оборвался, митрополит упал и сильно расшибся при падении. Едва живого его свезли в Новоспасский монастырь, В Кремле сгорели почти все дворцовые здания, Чудов и Вознесенский монастыри. Оружейная палата с оружием, Постельная палата с казной и Митрополичий двор. Во многих каменных церквах сгорели иконостасы и имущество частных людей, которое еще пряталось в то время в церквах. Ужасный пожар захватил и другие местности Москвы. Народ приписывал этот пожар действию волшебства. Подученный боярами, ненавидившими Глинских, родственников царя по его матери Елене Глинской, народ обвинял в нем царских любимцев. Первым был убит князь Юрий Глинский, спрятавшийся было в Успенском соборе. Через три дня после этого бунтующий народ устремился на Воробьево, требуя от царя всех Глинских. Царь велел схватить зачинщиков и казнить. Остальные разбежались. Пожаром этим, казавшимся карой Божьей, воспользовался известный пресвитер Благовещенского собора Сильвестр, по происхождению новгородец, чтобы подействовать на совесть царя, проявившего уже страшную жестокость. Как известно, слова Сильвестра сильно подействовали на царя, и с этой минуты царь весь предался своему новому наставнику, найдя в нем какую-то сверхъестественную силу. Помощником и единомышленником Сильвестра сделался Алексей Адашев, еще юноша, бывший в приближении у царя.
Вернувшись после пожара в обгорелый Кремль, царь несколько дней провел в уединении, потом созвал святителей, покаялся перед ними в своих грехах и причастился Св. Тайн. Немедленно было приступлено к исправлению повреждений, причиненных пожаром: отстроен Успенский собор, исправлен дворец, обновлена Грановитая палата, которая стала называться еще и Большой золотой палатой. Верхи Успенского собора были покрыты вызолоченными медными листами, а мощи св. Петра-митрополита, стоявшие во время переделки в Чудовом монастыре, переложены из серебряной в новую, золотую раку.
При царе Федоре Ивановиче в Кремле насчитывалось 35 церквей, а во всем городе более 400. Царь Борис Годунов произвел немало новых построек в Кремле, между прочим, выстроил для себя большие каменные палаты, где перед тем были хоромы царя Ивана. Эти палаты существовали до начала нынешнего столетия и находились против келий Чудова монастыря, где теперь казармы.
1Был митрополитом с 1543 по 1564 г.
После Смутного времени, времени самозванцев и вторжения в Москву поляков и литовцев, изгнанных князем Пожарским, Кремль найден был в ужасном состоянии: в церквах все было ободрано, раки святителей, золотые и серебряные, были рассечены поляками на части и разделены между собой, образа порублены, везде была страшная нечистота, а в чанах местами найдена была приготовленная из человеческого мяса пища. Все это было делом шайки поляков, запершейся в Кремле под начальством Николая Струса.
По словам Адама Олеария, голштинского ученого, который посетил Москву в 1634 и 1636 годах при царе Михаиле Федоровиче, большую часть Китай-города занимал тогда Кремль, обведенный толстой каменной стеной. Внутри этих стен, сообщал Олеарий, находится много богатых каменных зданий, палат и церквей, занимаемых и посещаемых великим князем, патриархом, важнейшими государственными советниками и боярами. Царь Михаил Федорович выстроил великолепный дворец и каменные палаты в итальянском вкусе для своего сына, но сам жил ради здоровья в деревянном дворце. Патриарх тоже выстроил для себя великолепный двореи, который немногим хуже великокняжеского. В Кремле два монастыря, мужской и женский, и до 50 церквей, главы которых покрыты гладкой, крепко вызолоченной жестью, которая при солнечном свете ярко блестит и тем придает всему городу великолепный вид. На самой середине Кремлевской площади стоит чрезвычайно высокая колокольня со множеством колоколов, называемая "Иван Великий", глава которой тоже обита золоченой жестью. Рядом с ней стоит другая колокольня, на которой помешается самый большой колокол, вылитый при Борисе Годунове. В этот колокол звонят только в большие праздники, а также при встрече великих послов и при шествии их на торжественное представление. Для звона в этот колокол привлекается 24 человека и даже более, которые стоят на площади внизу и, ухватившись за небольшие веревки, привязанные к двум длинным канатам, висящим по обеим сторонам колокольни, звонят поочередно то с одной, то с другой стороны, соблюдая большую осторожность, чтобы не произвести сотрясения колокольни, от чего она могла бы разрушиться. Для той же цели наверху, у самого колокола, стоят несколько человек, которые помогают приводить в движение язык колокола. В Кремле же находятся великокняжеские казнохранилища и продовольственные и пороховые дома.
При царе Михаиле Федоровиче застраиваемый внутри Кремль снаружи оставался в прежнем виде. Переделаны были только Фроловские ворота, о которых далее будет особая статья.
В царствование Алексея Михайловича была выстроена в Кремле Крестовая палата Патриаршего дома, набережные хоромы Иконного терема и Потешный дворец. Указом 1657 года было запрещено погребать в Кремле усопших, а до тех пор при кремлевских церквах находились кладбища, огороженные надолбами и заборами. Кромецарских дворцов, приказов, аптек и других казенных зданий в Кремле в то время помещались и палаты бояр и духовных лиц. Из боярских дворов известны: Трубецкого, Одоевского, Голицына, Милославского, Морозова, Шереметева, Черкасского, Стрешнева и др. Однако же, деревянных строений было больше, чем каменных, потому что москвичи предпочитали в то время для житья деревянные хоромы и брусяные избы каменным палатам. Улицы были вымощены тоже брусьями и досками. При Михаиле Федоровиче, а затем и при Алексее Михайловиче в Кремле были разбиты два сада, верхний и нижний, по скату Кремлевской горы, в которых были пруды, выложенные свинцовыми досками, водометы и оранжереи с редкими иностранными растениями и плодовыми деревьями. У Боровицких ворот, на Неглинной, был разбит плодовый царский сад, в котором даже имелись виноградные лозы, лимонные, лавровые и фиговые деревья, а в царском тереме был сделан комнатный сад. Кроме того, царские сады были на Царицыном лугу, где Болотная площадь1, близ Немецкой слободы, и в селе Измайлове.
Страшное несчастье в виде чумы охватило Москву и ее окрестности в сравнительно счастливое царствование Алексея Михайловича в 1654 году. Царь в то время, после удачного похода против Польши, находился в Вязьме. Никакие меры против ее распространения не помогали. Под угрозой смертной казни было запрещено сообщение между зараженными и незараженными деревнями. Зараженные деревни оцеплялись стражей, которая никого не пропускала и раскладывала частые огни вокруг поселений. Царское семейство вместе с патриархом Никоном поместилось в Калязинском монастыре. Грамоты, присылаемые туда из Москвы, тщательно окуривались. Ужасны были известия, сообщаемые этими грамотами: в них говорилось, что почти вся Москва вымерла, в лавках никто не сидит, преступники из тюрем разбежались, множество дворов разграблено и остановить грабежа некому. По списку, сделанному царским наместником князем Пронским, всего умерло 400 800 человек. Сам Пронский сделался жертвой моровой язвы, а равно и три митрополита, присланные вместо себя Никоном. Множество трупов валялось по улицам Москвы и по ее домам, и голодные псы и свиньи рвали их на клочки. Дошло до того, что уже не хватало гробов для покойников, и их не успевали даже хоронить с обычными обрядами, а рыли просто огромную яму и сваливали туда тела. Тогда от царя прислан был в Москву приказ запереть все ворота в Кремле, оставив только калитку на Боровицкий мост, но и ту запирать на ночь. Осенью болезнь начала ослабевать, а начавшиеся морозы в декабре и совсем прекратили бедствие. Весь Кремль по случаю смерти дворцовых людей занесло снегом. Только в феврале следующего года царь приехал в Москву.
При царе Федоре Алексеевиче московские церкви стали разделяться на сорока, или заказы2, Сороков было шесть: Китайский, Пречистенский, Никитский, Сретенский, Ивановский и Замоскворецкий. В первом сороке было 136 церквей и, кроме того, не считавшихся в этом сороке - 23. Во втором - 210. В третьем - 176. В четвертом - 150. В пятом - 117. В шестом - 44, да придельных и домовых церквей - 87, итого во всех сороках насчитывалось 943 церкви, в том числе во имя св. Николая Чудотворца церквей соборных, монастырских, придельных и домовых - 128.
Благодаря проискам царевны Софьи, желавшей по смерти брата Федора захватить в руки власть. Кремль видел в своих стенах мрачные буйства стрельцов, разразившиеся многими убийствами: стольника Салтыкова с отцом, боевого воеводы Ромодановского, любимца царя Федора, Языкова, доктора Гадена, Ивана и Афанасия Нарышкиных и, наконец, знаменитого Артамона Сергеевича Матвеева, родственника царицы Натальи Кирилловны.
В Кремле же, в Грановитой палате, произошел 5 июля 1682 года и безобразный спор раскольников с православными, коноводом которого был расстрига Никита Пустосвят, вскоре казненный. В той же палате при правительнице Софье Алексеевне торжественно были принимаемы послы польские и шведские, а в 1686 году москвичи впервые увидали царевну Софью, участвовавшую в торжественном шествии государей Ивана и Петра Алексеевичей по случаю перенесения мощей святителя Алексея из церкви Архангела Михаила в новую церковь во имя того же святителя в Чудовом монастыре. Это было не в обычае того времени: в подобных всенародных шествиях царицы никогда прежде не участвовали. При большом звоне во все колокола Софья вышла вместе с обоими государями из дворца и прошла с ними в Чудов монастырь. Здесь она стояла во время службы подле них, а когда цари вместе с патриархом понесли угодника, она одна из всего царского семейства следовала за ними. С этих пор она не пропускала уже ни одного торжества или крестного хода, чтобы не показаться народу. Этим она старалась достичь того, чтобы народ привыкал смотреть на нее как на свою царицу.
Великое царствование Петра придало Кремлю новый величавый характер. Стирая с лица земли все негодное, старое, отжившее свой век, он очистил Кремль от загромождавших его частных домов, находившихся между Никольскими и Троицкими воротами по обеим сторонам улицы до ограды Чудова монастыря и до кремлевской стены у Вознесенского монастыря. При этом были сломаны дворы князя Одоевского, кравчего Салтыкова и взята земля, бывшая под двором боярина Стрешнева. Кроме того, разобраны Сахарные палаты, где был первый сахароваренный завод. Тут начата постройка Арсенала. При Петре же, указом 1705 года, велено вместо деревянных мостовых делать в Кремле, в Китай-городе и на больших улицах мостовые из дикого камня.
В последующие царствования были окончены в Кремле постройки, начатые Петром, произведены новые, и старый Кремль явился как бы в обновленном виде - чистый, сияющий, священный. Не одолел его даже своими силами великан своего века - стопобедный Наполеон. В бессильной злобе взорвал он кремлевскую стену - ребро груди Москвы белокаменной - и нагло писал императору Александру: "Твоего Кремля нет - покорись!" "Отпущу бороду по пояс и отступлю за Волгу и Урал, но не покорюсь врагу!" - ответил царь могучего народа. И несметные силы гордого пришельца растаяли, как воск пред лицом огня, под дыханием народного мщения. Так дохнула Москва - и за ней вся Россия! Кремль уже более не видал в недрах своих врага!
1Болотной ее начали называть с 1845 г.
2Заказчиками назывались благочинные.
* * *
Кинув беглый взгляд на Кремль (о его святынях и достопамятностях речь пойдет далее), предлагаем прочесть, что пишет о значении Кремля известный историограф Николай Михайлович Карамзин:
"Кремль есть место великих исторических воспоминаний. Здесь среди развалин порядка гражданского возникла мысль спасительного единодержавия, как жизнь среди могил истления; здесь, под звуком цепей ханских, воспылала ревность государственной независимости, изготовились средства победы свободы; здесь Донской развернул черное знамя великокняжеское, чтоб идти на Мамая; здесь Иоанн Васильевич растоптал басму или образ хана; здесь началось, утвердилось самодержавие не для особенной пользы самодержцев, но для блага народного; отсюда священные тени добродетельных предков изгнали Иоанна Грозного, когда он изменил добродетели. В Спасские ворота въехал на коне Василий Иванович Шуйский, держа в одной руке святой крест, а в другой меч обнаженный, чтобы свергнуть Лжедмитрия; здесь показывают место, где лежал самозванец, выскочив из окна задних переходов дворца; на паперти храма Успенского нововенчанный царь, юный Михаил, лил горькие слезы, когда россияне лобызали ноги его также со слезами, но радостными! Сия священная ограда бывала театром ужасов, тут кипели войны бунтов стрелецких, тут издыхал на копьях знаменитый Матвеев; мысленно видим коварную улыбку торжествующей Софьи, видим десятилетнего Петра, уже монарха взором и гласом повелительным. Сей великий государь прославил Россию, отнял у Кремля славу быть всегдашним жилищем царей, но здесь приемлют они венец от Бога и отечества; здесь, как в средоточии России, от времени являются они пред нами в важные, решительные минуты своего царствования. Так, мы видели здесь Александра в роковой, незабвенный 1812 год, когда надлежало искусить твердость и великодушие россиян; здесь померкла блудящая звезда Наполеона. Вот славнейшее из всех воспоминаний кремлевских для веков грядущих!"
Посвятила Кремлю много лирических восторгов и родная наша поэзия. Вот одна из пылких, патриотических песен славного нашего певца Жуковского.
О, Кремль отеческий! Твой прах Лобзаем в умиленье! Смотрите: на его стенах Отчаянное мщенье След черный впечатлело свой! Казня в безумстве камень, Губитель трепетной рукой На них свой бросил пламень. Не будь Кремля! - изрек злодей; Но Кремль стоит священный; Вспылал лишь древний дом царей, Убийцей оскверненный.
С хвалою первой к Богу сил, Друзья, подымем длани: Он на Кремле себя явил Ужасным Богом брани! Он, в заревах по небесам Над рдеющей Москвою Промчавшись, стал в лицо врагам Карающей бедою. Он в дым Москвы себя облек И знамением мести, Как пред Израилем, потек Перед полками чести! И славою ему во след Шумели их знамена! При звучном клике их побед Распались цепи плена. На брань пошли рука с рукой Владыки и народы, И грянул страшный Божий бой, И шлем его свободы! Раздайся ж громко на Кремле Днесь "Богу в Вышних Слава!.. Живущим радость! Мир земле! И Вечному держава!
Весь Кремль, как известно, выстроен неправильным многоугольником, вся южная сторона которого обращена к Москве-реке. Вследствие этой неправильности и кремлевские ворота расположены без особенной правильности. В старину их было шесть: Фроловские, Константино-Еленские, Боровицкие, Курятные (Куретные), Тайнинские (Тайницкие) и Никольские. При исправлении Кремля царем Михаилом Федоровичем Константино-Еленские ворота заложены и на их месте воздвигнута башня. Ворота эти находились пониже Фроловских по направлению к Москве-реке. Ко всем этим воротам вели каменные мосты, соименные им, перекинутые через рвы, которыми был окружен Кремль. Рвы эти были выкопаны между двумя стенами. У Никольских ворот находился собор Черниговских
Чудотворцев, выстроенный в XVII веке и сломанный после 1770 года. В этот собор были царские выходы 20 сентября и 14 февраля. Там же стоял собор Св. Александра Невского, куда были царские выходы 23 ноября. Курятные ворота были возведены около 1500 года и назывались Курятными потому, что находились позади царского заднего двора, т.е. курятника. Троицкими они названы впоследствии, при царе Михаиле Федоровиче, который повелел их исправить и устроить на них часы с курантами. Название Троицких ворот дано им от образа Пресвятой Троицы, находившегося на внутренней стороне их; на внешней же стороне находился образ Знамения. За воротами, к Моховой, существовала церковь Николая Чудотворца, что в Сапожке, сломанная в первой четверти XIX столетия1. К ней вел Троицкий мост, потому что с этой стороны подле Кремля протекала мутная и грязная Неглинная, берега которой были очень неблагообразны и всегда завалены нечистотами, так что место нынешнего Кремлевского сада оставалось одним из самых неприятных. В 1820 году повелено было развести на самом этом месте сад, который и образовался тут с удивительной, можно сказать, волшебной скоростью, так как торжественное открытие первой половины его, от Никольских ворот, или решетки, до Троицкого моста, последовало 30 августа 1821 года. Другая половина, от Троицких ворот до набережной, где и ранее был государев сад, в один из пожаров уничтоженный, была устроена впоследствии. Таким образом, грязные берега Неглинной скрылись под прекрасным садом, одним из лучших гульбищ в Москве в продолжение весьма долгого времени. Сад этот разделялся на две части Троицким мостом: один ведет вправо, если идти из Кремля, другой, по чугунной лестнице, - влево. Под мостом есть проход в виде арки, соединяющий оба сада, образующие одно целое. В саду был устроен грот, кофейня, и были сажаемы клумбы цветов2. Троицкий мост оканчивается зубчатой сквозной башней старинной постройки, воздвигнутой, несомненно, для защиты Троицких ворот3. Она называлась прежде, в давние времена, Кутафьей башней и построена, вероятно, при Иване III Васильевиче кем-либо из вызванных им итальянских зодчих4. Башня эта круглая, открытая и с зубцами. На внутренней ее стороне, вверху, был изображен поясной портрет: по словам одних - Владимира Мономаха, по словам других - князя Даниила Александровича. Вся эта местность и самый Троицкий мост пробуждают много воспоминаний. Через него проходило много торжественных шествий, начиная от Годунова, шедшего из Новодевичьего монастыря венчаться на царство, до великолепных празднеств последнего времени. Еще одного достопамятного события были свидетелями Троицкие ворота и Троицкий мост. В 1812 году, в день вступления французов в Москву, 2 сентября, передовой отряд их, бывший под начальством неаполитанского короля Мюрата, подходя к Троицкому мосту, с удивлением заметил, что ворота заперты, и стены вокруг них усеяны вооруженными людьми, тогда как по устному соглашению короля с генералом Милорадовичем военные действия были прекращены на все время выступления русских войск из столицы. Французы остановились, но в то же мгновение раздался залп из ружей, установленных против них. Тогда-то французы увидели, что имеют дело не с войсками, а с несчастными жителями, которые в ненависти к врагам хотели отразить Наполеонову армию от Кремля. Разумеется, сопротивление не могло быть действенным, и через несколько минут отчаянные защитники разбежались, оставив на месте несколько трупов.
Ворота Тайнинские получили свое название, несомненно, потому, что они прежде, во время осад, служили тайным выходом на Москву-реку за водой или для вылазок. Ворота эти находятся на середине южного фасада кремлевских стен, служа им по правильной своей готической форме украшением. В выдавшейся к реке части башни, образующей правильный квадрат, долго виден был глубокий, обширный колодезь, засорившийся и заросший впоследствии, который, по народному преданию, служил будто бы тайным подземным выходом за Москву-реку, что вызывает сомнение, так как для подобного схода обязательно должна была бы быть лестница или отлогость в какую-нибудь сторону. Скорее всего, колодезь этот снабжал город во время осады
водой, находясь вблизи реки. Из внутренности башни существует ход на стену в обе стороны и на площадку верхней части этого грандиозного сооружения. Здесь, по словам летописей, находился прежде собор Черниговских Чудотворцев, князя Михаила и верного боярина его Федора, убитых в Орде при Батые. Святые тела их, сохраненные и привезенные в отечество, были положены в храме над Тайнинскими воротами. В 1770 году императрица Екатерина II в намерении соорудить для мощей серебряную раку приказала перенести их на время в Сретенский собор, что на Сенях, откуда в 1774 году перенесены они в Архангельский собор, где и находятся. Здесь же, близ Тайнинских ворот, была церковь во имя св. князя Александра Невского. Постройка ворот, как уже сказано выше, принадлежит Петру Фрязину.
Влево от Тайнинских ворот находились ворота Константино-Еленские, как уже сказано выше, заделанные при царе Михаиле Федоровиче. Они названы были по имени находившейся тут церкви благоверного царя Константина, при которой находилось кладбище на пространстве 8 саженей. В 1689 году "у той церкви класть мертвых не велено". Тут же находилось и подворье Никольского монастыря. В 1692 году вместо этой церкви построена новая - во имя св. Константина и Елены иждивением царицы Натальи Кирилловны и царевича Петра Алексеевича. В начале нынешнего столетия церковь эта пришла в упадок и потому в 1837 году возобновлена.
Константино-Еленские ворота имеют, хотя краткую, но, тем не менее, значительную историю. Когда великий князь Дмитрий Иванович Донской решительно вознамерился противустать Мамаю, тогда собранное воинство выходило из Кремля именно в эти ворота и в них же принимало благословение духовенства и окроплялось святой водой. Ворота эти тогда были главными воротами Кремля, так как выходили на Великую улицу (ныне набережная) и прямо к мосту. В эти же ворота великий князь, несомненно, и въезжал в Кремль после своей знаменитой победы на Куликовом поле.
1Эта церковь была построена в 1683 г.
2Главный вход в этот сад прикрыт великолепной решеткой, отлитой Немчиновым из чугуна на заводе Александра Васильевича Чесменского. Столбы этой решетки имеют вид римских ликторских пуков с вызолоченными топорами и таковыми же перевязками, в 1872 г. в этом саду была расположена часть Политехнической выставки. Затем сад был страшно запушен, но снова возобновлен. Сад этот называют еще Александровским.
3Их высота 30 саженей.
4Полагают, что название башни произошло от старинного названия скуфьи - тафья с прибавкой частицы - ку…
Боровицкие ворота, названные при царе Алексее Михайловиче Предтечевскими, но сохранившие до сих пор старое название, расположены в горе на одной линии с Троицкими. Названы так по бору, когда-то здесь находившемуся. От них был деревянный мост через Неглинку, уничтоженный при устройстве Кремлевского сада. Строены одновременно с Троицкими и тем же зодчим - Петром Фрязиным. На том месте, где построены Боровицкие ворота, впервые, как многие полагают, заложено гнездо Москвы, сделан первый почин ее основания. Это место, можно сказать, маковица Кремлевского холма, его средоточие, на котором срублена первая церковь Преображения Господня на Бору, есть первое историческое урочище, вокруг которого впоследствии раскинулась необъятная Белокаменная.
С мала ключика студена потекла река, С невелика зачиналась каменна Москва.
И это "невелико" было то именно место, где стоят в настоящее время Боровицкие ворота. В 1848 году в башню Боровицких ворот перенесена церковь Иоанна Предтечи, находившаяся на площади Большого дворца и называвшаяся тоже "на Бору". При великом князе Дмитрии Донском от Боровицких ворот шла большая улица к великокняжескому дворцу. Два раза у этих ворот останавливались станом литовские полчища Ольгерда и уходили обратно, устрашенные видом крепких стен Кремля. В третий раз сам Дмитрий Иванович вышел из этих ворот навстречу Ольгерду, и Ольгерд, увидав перед собой противника, равного ему силой, предложил великому князю перемирие, которое и было заключено.
Никольские ворота, находящиеся к северу, ведут из Кремля мимо Красной площади на Никольскую улицу, названную по имени этих ворот. Они строены одновременно с Троицкими и Боровицкими при Иване III Васильевиче зодчим Солярием Фрязиным, и тогда же там поставлен образ Св. Николая. В первоначальном виде своем ворота существовали до 1812 года. В том году при взрывах Кремля верхняя часть ворот ниспроверглась по самый образ Святителя Николая. Что же касается до остальной части ворот, то не только она, но даже и стекло у образа Чудотворца, несмотря на ужасное потрясение, причиненное взрывом, остались невредимы. Это чудесное событие свидетельствуется сделанной на воротах надписью. Ворота были возобновлены архитектором Росси в готическом вкусе, весьма красиво, причем соблюдена легкость современного зодчества с зодчеством времен давно прошедших. И эти ворота, как и другие, множество раз были свидетелями приступа врагов и такое же множество раз давали возможность русскому воинству с честью защищать священный для русского человека Кремль.
Так как Спасские ворота, бывшие Фроловские, составят предмет отдельной статьи, то мы перечислим теперь башни и стрельницы, составляющие украшение Кремля. Их всего восемнадцать: Угольная, Арсенальная, Троицкая, Конюшенная (две), Боровицкая, Водовзводная, Тайницкая, Безымянная (две), Петра-митрополита, Беклемишевская, Константино-Еленская, Набатная, Царская, Спасская, Сенатская и Никольская.
Все эти башни строены без особенного назначения, просто для красоты стен, и только Набатная и Царская имели в старину определенное назначение. На верху Набатной висел колокол, в который звонили во время особенных всполохов и бедствий1, а с Царской башни, во время особенных торжеств, царь показывался собравшемуся народу2. Обычай этот прекратился со времен Петра Великого.
1Этот всполошный колокол снят в 1817 г.
2По народному преданию, с этой башни царь Иван Васильевич Грозный любил смотреть на кулачные бои, которые происходили на Красной площади. Отсюда же был подземный ход под Кремль и был застенок для государственных преступников.
Шляпы кто, гордец, не снимет
У Святых во Кремль ворот?
Ф. Глинка
Одним из самых благоговейных предметов уважения почитаются в Москве Спасские ворота, ведущие в Кремль от Лобного места.
И действительно, не много найдется мест не только в Москве, но и в России, которые были бы столько веков и таких событий свидетелями.
Спасские ворота построены в самом сердце Москвы: одной стороной к Лобному месту и Красной площади, другой - в Кремль, где началась и развилась сила и слава России. Тут проезжали и проходили наши цари, выступая против врагов или идя навстречу святыне. Тут проходили и защитники отечества с первых времен основания Кремля до времен позднейших. Тут въезжают наши цари для священных коронаций. Тут совершилось столько славного и дивного, что невольно удивляешься этой святыне и благоговеешь перед ней. Но тут бывало не мало и того, перед чем содрогается сердце русского человека. Красная площадь видела буйные празднества Дмитрия-самозванца, когда он выезжал веселиться со своими ляхами! Она видела кровавые казни при Иване Грозном и возведенного под секиру палача Василия Шуйского! Тут въезжал и Наполеон, завоеватель Европы, и все исторические лица, окружавшие его. События бедственных годин и счастливые, радостные явления - все это напоминают нам Спасские ворота, которыми проходила, можно сказать, вся русская история. Кто без благоговейного чувства смотрит на эти ворота, на эту башню, красноречивую свидетельницу многих веков жизни России, тот не знает нашей истории.
Ворота эти, как уже известно, именовались прежде Фроловскими по церкви Фрола и Лавра, бывшей подле них, где также находилось много других церквей и зданий, совершенно заслонявших вход в Кремль. Нет сомнения, что первоначально ворота были построены вместе с кремлевской стеной, два раза деревянной, потом каменной. Несомненно также, что ворота эти долгое время оставались в первоначальном виде, так как о постройке или перестройке их до великого князя Ивана III Васильевича, когда выводились новые стены и башни, вовсе не упоминается. Известно только, что Иван III приказал очистить места близ этих ворот на пространстве 109 саженей от стены, причем на Красной площади были разобраны заслонявшие вход в Кремль церкви и здания1. Повеление это весьма не понравилось современникам. В особенности было недовольно им духовенство. Так, архиепископ новгородский Геннадий в письме к митрополиту Зосиме писал: "Ныне беда ся стала земская; церкви извечные выношены из города вон, да и монастыри с места переставлены, и кости мертвых выношены на Дорогомилово, и кости выносили, а телеса ведь тут осталися, в перст разошлися, да на тех местах ныне сад посажен... от Бога грех и от людей сором. Здесь приехал жидовин новокрещеный. Даниилом зовут, да мне сказывал за столом во все люди, князь де великий (так говорили Даниилу жиды в Киеве) на Москве церкви из города в селы метал вон... А что дворы отодвинуты от города ино то и в лепоту; а церкви бы стояли вокруг города: еще бы честь граду была".
На подобные жалобы Иван III не обращал внимания и продолжал улучшать Кремль, придавая ему могучую крепость и силу.
Впервые Фроловские ворота обратили на себя особенное внимание в 1521 году, сделавшись предметом благоговейного почитания в народе. Это было во время нашествия на Москву Махмет-Гирея.
По свидетельству стольника Лызова, занесенному в Минею, слепая инокиня Вознесенского монастыря имела во время этого нашествия следующее видение: при колокольном звоне шли из Кремля Фроловскими воротами почивающие святители и несли икону Владимирской Божьей Матери, стоящую в Успенском соборе и писанную евангелистом Лукой. Навстречу им из Китай-города вышли преподобные Сергий Радонежский и Варлаам Хутынский и спросили святителей, куда они идут. Святители ответили, что Господь повелел им уйти из града сего и взять икону его Матери, потому что люди презрели страх Божий и о заповедях его вознерадели; за это он предает землю русскую иноплеменникам и язычникам. Преподобные стали просить святителей помолиться милосердному Богу о прошении грешных. Святители вняли их мольбе, вознесли вместе с ними молитвы Всевышнему и потом воротились в Кремль. В предвратной иконе Спасителя действительно изображены преподобные в молитвенном положении у ног Богочеловека. В руке Спасителя имеется раскрытое Евангелие, на котором следующая надпись: "Рече Господь ко пришедшим к нему иудеям: Аз семь дверь".
В 1624 году по указу царя Михаила Федоровича на месте Фроловских ворот была выстроена пирамидальная башня с часами. Строил ее англичанин Христофор Головой. Но башня продолжала именоваться Фроловской до 1645 года. В этом году принесен был из Вятки образ.
Нерукотворного Спаса. Пронесенный торжественным крестным ходом через Фроловские ворота образ был поставлен в Успенском соборе. Сам царь Алексей Михайлович встретил икону с торжественной церемонией. Затем, через три года, образ этот был перенесен с торжеством через Фроловские ворота в Новоспасский монастырь, и указом от 16 апреля 1648 года повелено было впредь на вечные времена ходить этими воротами с непокрытой головой. На них был поставлен образ Спасителя в золотой ризе, и ворота переименованы из Фроловских в Спасские. За хождение через них в шапках виновные должны были класть публично 50 земных поклонов или подвергались наказанию батогами в Стрелецком приказе, который находился в Кремле. Указом 9 января 1654 года запрещено было старым подьячим въезжать в Кремль на лошадях: они должны были оставлять своих лошадей у Спасских ворот и пешком входить в Кремль. Установлено было также, чтобы патриарх во время шествия в неделю Ваий всходил на Спасскую башню, освящал там воду и кропил ею кремлевские стены. Сюда же до времен Петра выносили ящик, в который опускались челобитные на имя царя.
В нынешнем своем виде Спасские ворота остаются со времен Петра Великого, который выписал для них из Голландии боевые часы и велел поставить их в башне над воротами2. Башня эта была переделываема несколько раз, но всегда оставляли ей первобытный ее характер.
При Петре Великом башня была измерена. По "Описной книге" 1701 года в ней оказалось вышины 29,5 сажени, а именно от земли до перил - 13,5, от перил до шатра - 10, от шатра до орла - 55/8 сажени, длины - 63/5, ширины - 62/3 сажени. Кроме железных ворот, или затворов, существовала еще железная решетка, которая опускалась сверху. Она могла заградить вход и тогда, когда бы неприятель прорвался в ворота, так как своей тяжестью она перерезала бы толпу и разделяла ее: оставшиеся внутри сделались бы жертвой защитников, а еще не вошедшие туда не скоро могли бы пробиться. Теперь этой решетки уже не существует, а железные ворота заменены массивными дубовыми. Большой образ Спасителя, как уже сказано, находится над воротами, с наружной стороны их. Под ним сохраняется надпись, сделанная при Иване III Васильевиче, на латинском языке.
Вот ее содержание в переводе на русский язык:
"Иоанн Васильевич Божиею милостью великий князь Владимирский, Московский, Новгородский, Тверской, Псковский, Вятский, Угорский, Пермский, Болгарский и иных и всея Руси государь в лето тридцатое государствования своего велел построить сию башню, а строил ее Петр Антоний Селарий Медиоланский в лето воплощения Господня 1491".
С правой и с левой стороны от Спасских ворот приделаны часовни, где находятся иконы Спасителя и Смоленской Богоматери.
1Для любопытных приводим перечень церквей, находившихся на Красной площади между Фроловскими и Никольскими воротами: Прасковьи Пятницы, Василия Кесарийского, Богоявления, феодосии-девицы, Евангелиста Марка, Иоанна Предтечи, Ризоположения, Преподобного Сергия, Николая Чудотворца, Рождества Христова, Воскресения Христова, Афанасия и Кирилла, Зачатия Богородицы, Рождества Богородицы, Всех Святых. Был еще Аптекарский сад и находились обрубы и кладбища, где кладены умершие в моровое поветрие.
2Часы были переделаны русским часовщиком Екимом Горловым с колокольной музыкой в 33 колокола.
В Спасские ворота искони бывали все торжественные и церковные ходы. В XVI и XVII столетиях из двенадцати крестных ходов в году девять проходили Спасскими воротами. Ныне из тринадцати крестных ходов восемь проходят Спасскими воротами. Здесь же в минувшие столетия совершался ход патриарха в день Вербного Воскресения в Покровский собор, причем царь или близкий к царю родственник вел патриархова осла. В этот день у патриарха бывал парадный стол. Здесь же цари, митрополиты со всем собором, с боярами и со всеми знатнейшими людьми встречали в разное время святые иконы, как-то: Владимирской Богоматери - из Владимира, Всемилостивого Спаса - из Новгорода, Благовещения Пресвятой Богородицы - из Устюга, Св. Николая Великорецкого - из Вятки, Животворящего креста Господня - из Курска, куда она отпущена была из Москвы по причине происшедших там болезней, и другие иконы и святые мощи.
Выше сказано, что снимать шапки у Спасских ворот повелено указом Алексея Михайловича. Оставляя силу этого указа, нельзя не заметить и того, что обычай этот, вероятно, существовал и ранее, так как Спасские ворота, будучи еще Фроловскими, почитались народом самыми священными из всех других в Кремле. В этом скорее всего и кроется причина происхождения обычая снимать шапки, проходя Спасскими воротами. Народ, имеющий свои предания, свою любовь и благоговение к великим и святым предметам, мог ли не благоговеть перед этим священным памятником Кремля, когда эти памятники глубоко чтили и наши все венценосцы. Поэтому обычай снимать шапки, проходя Спасскими воротами, теряется в глубокой древности. Царь Алексей Михайлович только узаконил указом обычай народный.
Впрочем, по этому поводу есть и некоторые сказания. Одни полагали, что обычай этот установлен в память избавления Кремля, а вместе с ним и Москвы от татар в 1591 году, другие - в память прекращения голода и моровой язвы в 1601 году, третьи, наконец, что из Спасских ворот был виден царский дворец...
Как бы там ни было, но Спасские ворота останутся для русского человека священными, несомненно, на многие века, доколе будет стоять земля Русская, православная!
В 1812 году, когда Наполеон хотел взорвать Кремль, был сделан подкоп и под Спасскими воротами. Но еще огонь не дошел по фитилю к подкопу, как пролился сильнейший дождь, который и погасил фитиль. Так сохранилась эта достопамятность от разрушения ее иноплеменниками!
Совершилось еще одно знаменательное историческое событие, свидетелем которого были Спасские ворота и умолчать о котором несправедливо. Передадим это событие.
После Куликовской битвы Мамай, вернувшись в свою Орлу, должен был вступить в новую борьбу с ханом Тохтамышем, который объявил себя наследником Батыя и вырывал власть из рук Мамая. В этом соперничестве Мамай был разбит Тохтамышем, бежал в город Кафу, где и был умерщвлен генуэзцами, желавшими завладеть его богатством.
В Орде воцарился Тохтамыш. Он немедленно известил всех русских князей, что он победил врага их, Мамая, и затем требовал, чтобы они явились в Орду как его данники. Конечно, известие это получил и великий князь Дмитрий Иванович. Сперва великий князь принял послов ласково, одарил их, но когда Тохтамыш отрядил к нему своего сына Акхозю с вооруженными татарами, то князь сообщил Акхозе, находившемуся в Нижнем, чтобы он не ездил в Москву с воинской дружиной, иначе великий князь не отвечает за его безопасность. Акхозя обратно уехал в Орду. Это подало повод Дмитрию Ивановичу предполагать, что Орда ослабела и уже не в силах его тревожить: он не принял никаких мер предосторожности. Между тем обозленный Тохтамыш собрал сильное войско и, соблюдая величайшую тайну, двинулся к Москве. Довольно поздно узнав о движении татар на Москву, Дмитрий Иванович хотел было напомнить Тохтамышу Куликово поле, но другие князья оставили его, и он принужден был удалиться в Кострому, чтобы собрать там войско. Покинутые жители Москвы не знали, что им делать без вождя, но вождь нашелся: это был внук Ольгерда, литовский князь Остей. Он деятельно стал приготовляться к обороне. Вскоре под стенами Москвы показались татары, и затем под предводительством самого Тохтамыша началась осада стен. Татары осаждали Кремль со зверской храбростью, но храбро защищались и осажденные: лили на татар горячую воду из котлов, кидали камни, стреляли из самострелов. Более всего кипела ожесточенная битва у Фроловских ворот. Приступы татар повторялись три дня, но всякий раз они были отбиваемы. На четвертый день посланные Тохтамышем подъехали к Фроловским воротам и сказали осажденным, что хан сердит только на самого великого князя Дмитрия, а их готов миловать, только бы они вышли к нему с князем Остеем и поднесли ему небольшие дары. Нижегородские князья, бывшие в стане татар и обманутые уверениями хана, дали клятву осажденным, что хан не сделает им никакого зла. Осажденные поверили и открыли Фроловские ворота. Впереди всех с дарами в руках вышел князь Остей, за ним шли духовенство с крестами, бояре и граждане московские. Татары не сдержали слова. Они повели князя Остея в свой стан и немедленно умертвили. Затем татары ворвались в Кремль, рубили духовенство и народ, грабили церкви, опустошили казну великокняжескую и умертвили большую часть жителей. Ужасный разгром этот произошел 26 августа 1382 года в четверг, в 7 часов дня. По поводу его летописец говорит: "И было и в граде и вне града злое истребление, покуда у татар руки и плечи измокли, силы изнемогли и острия саблей притупились. И был дотоле град Москва велик, чуден, многонароден и всякого узорочья исполнен - и в единый час изменился в прах, дым и пепел, и не было человека, холящего по пожарищу". Разоряя церкви, татары уничтожили много книг и рукописей, хранившихся в них. Все, что не было вывезено из заветных кремлевских сокровищниц, и все, что было свезено туда из других городов бежавшими жителями, искавшими защиты и сохранности посреди крепких стен, - все было изрублено, сожжено или расхищено.
Однако же Тохтамыш недолго зверствовал в Москве. Узнав, что великий князь Дмитрий Иванович собрал войско в Костроме, а двоюродный брат его Владимир Андреевич, известный под названием Храброго, стоит недалеко с большой силой, поджидая брата, рассудил скорее вернуться в Орду.
Ужасное зрелище представилось глазам великого князя, когда по уходе Тохтамыша он вступил в Москву. До 24 тысяч трупов лежало на улицах и не менее того погибло, вероятно, в пламени, потонуло в реке, спасаясь от неприятеля, или было уведено в плен.
Стены Кремля остались, к счастью, неповрежденными. Были невредимы и Фроловские ворота - свидетели геройства Остея, москвичей и тех ужасных зверств и опустошений, которые произвели татары вокруг них и в самой Москве...
Вознесенскии девичий монастырь. Находится у Спасских ворот внутри Кремля, по правую их сторону. Монастырь этот состоит в первом классе и до 1817 года назывался Стародевичьим.
Летописные известия относительно основания этого монастыря очень кратки и довольно неопределенны. В них мы не находим ни означения времени, когда именно положено было основание Вознесенскому монастырю, ни подробностей об его устройстве. Только под 1407 годом мы читаем в летописях, что великая княгиня Евдокия заложила в Москве каменную церковь Вознесения, Затем в кратком сказании о жизни Евдокии, супруги великого князя Дмитрия Ивановича Донского, помешенном в "Степенной книге"1, говорится, что Евдокия "в царствующем граде Москве постави церковь каменную Вознесения и монастырь честен возгради, иже ныне есть девический общежительный монастырь".
Вот почти все прямые указания летописей об основании Евдокией Вознесенского монастыря.
Эта краткость и кажущаяся неопределенность летописных показаний подала повод предполагать существование Вознесенского монастыря еще прежде смерти Дмитрия Ивановича и приписывать Евдокии не основание, а только возобновление обители, существовавшей прежде. При таком предположении приведенное выражение "монастырь честен возгради" принимается в смысле возобновления монастыря после пожара при нашествии Тохтамыша, обнесения его оградой и проч.
Но если прямые известия летописей об основании Евдокией Вознесенского монастыря не совсем определенны, то взамен их мы имеем другие места из летописей, хотя и не прямо указывающие на то, но тем не менее не оставляющие никакого сомнения, что Евдокия была не возобновительниией Вознесенского монастыря, а его первоначальной основательницей и что он не просто обновлен ею после пожара, а вновь устроен, основан, заложен. Так, в том же сказании о жизни Евдокии при описании шествия ее в монастырь для пострижения мы читаем, что она "пойде из своего царского дому в монастырь, его же сама создала во имя Христова Вознесения"2. При описании ее погребения опять говорится, что она положена была в церкви Вознесения, "в сеоем монастыре". Сама глава сказания о житии Евдокии, где так кратко и неопределенно упоминается об основании ею Вознесенского монастыря, имеет следующее заглавие: "О поставлении церквей и начале Вознесенского монастыря". Ясно, что летописей под словом "возгради" разумел основание, начало Вознесенского монастыря, а не возобновление его. Далее в летописях при описании преставления Евдокии читаем: "Того же лета (1407 г.) июля в 7 день преставися великая княгиня Евдокия и положена бысть в монастыре у Вознесения, иже сама заложила". В прологе жития Евдокии говорится, что она "пречестную иноческую обитель воздвиже во имя Боголепного Вознесения".
При таких ясных указаниях источников вышеприведенное выражение "Степенной книги" "монастырь честен возгради" мы имеем полное право понимать и объяснять не в смысле возобновления, а в полном смысле основания и устроения новой обители, которой прежде, до Евдокии, не существовало.
Мысль об основании в Москве женского монастыря была, несомненно, заветнейшей мыслью великой княгини, так как обстоятельства жизни ее складывались именно в таком направлении.
В то время в Москве было только две женских обители - Алексеевская, которой первая игуменья Иулиания (скончалась в 1393 г.) была основательницей в Москве общежития в женских монастырях3, и другая - Рождественская, устроенная по образцу первой Марией, матерью Владимира Андреевича Храброго (скончалась в 1390 г.).
Желая содействовать распространению иноческого женского обще-жительства, решилась и Евдокия последовать благочестивому примеру Иулиании и Марии. Она вознамерилась устроить новый общежительный женский монастырь в самом средоточии великокняжеской столицы. Предполагаемый монастырь, независимо от общей его цели, она хотела сделать местом своего успокоения от земных трудов и забот, тайным свидетелем своих подвигов в настоящей жизни и покоищем после смерти. Впоследствии ее монастырь получил то же назначение, как и Архангельский собор: как последний был местом погребения московских великих князей, так и монастырь, основанный Евдокией, сделался усыпальницей для великих княгинь, которые до того времени погребались в Спасо-Преображенском монастыре. Очень вероятно, что и это его последнее назначение заранее было предположено Евдокией.
Место для основания монастыря было избрано Евдокией у Фроловских ворот. Избрание это имело свое основание: место это было памятно для вдовствующей великой княгини тем, что здесь она встречала после Куликовской битвы победоносного своего супруга и отселе же провожала его на доблестный подвиг. На этом месте прежде был дворец Дмитрия Ивановича и терем Евдокии, откуда, по сохранившимся известиям, она смотрела вслед своему супругу, когда он с войском удалялся из Кремля. Надо полагать, что этот дворец, пострадавший в нашествие Тохтамыша, Евдокия решилась возобновить и обратить в кельи для инокинь. Такое предположение имеет тем большую вероятность, что в царствование Василия Дмитриевича царский дворец находился уже за Успенским собором. Там же находились и терема Евдокии,
Вознесенский монастырь, по крайней мере, к концу жизни его основательницы, стал вполне устроенным и совершенно готовым, так что она могла поступить в него, принять в нем пострижение и предаться подвигам духовной жизни.
Каменная церковь Вознесения, заложенная Евдокией незадолго до ее смерти, по причине истребления ее от пожара и по другим обстоятельствам окончена спустя 60 лет после ее закладки, 20 мая 1407 года. Монастырь все это время, однако же, существовал, и, конечно, во все это время он не мог обойтись без церкви. Между тем в летописях не находится известий о ее построении, так что, по летописям, в Вознесенском монастыре как будто вовсе не было церкви ни при жизни Евдокии, ни после ее смерти до окончания заложенного ею храма Вознесения. Всего вероятнее, что на месте, где основан монастырь, существовала уже церковь, так что временно можно было обойтись без построения новой. Вспомнив, что на месте основанного Евдокией монастыря прежде был дворец Дмитрия Ивановича и ее собственные терема, вовсе не будет предположением, что при дворце существовала и церковь, которая была дворцовой. С обращением дворцового здания в монастырское весьма естественно было и бывшую при нем церковь приписать к монастырю.
1Степенные книги - это выписки из русских летописей по княжениям и иарствованиям.
2Пострижение совершилось 17 мая 1407 г.
3Надо заметить, что по древнему обыкновению черницы жили и в мужских монастырях. Так, они жили в описываемое время в Кремле в Спасо-Преображенском монастыре (Спас на Бору). Вообще женские монастыри в древней русской церкви не так скоро пришли к окончательному устройству, как мужские. Кроме того, что в некоторых из них, как в Спасо-Преображенском, черницы должны были жить вместе с чернецами, многие женские монастыри, где жили и одни монахини, находились под управлением игуменов. Уже в 1503 г. при Иване III на соборе определено было законом, чтобы монахам и монахиням не жить никогда вместе, но быть отдельными монастырями, женским и мужским. То же было подтверждено на частном соборе новгородским архиепископом Макарием в 1528 г. На этом же соборе положено было "отвести игуменов в мужские монастыри (из женских), а черницам дать игумений благочиния ради".
Обратимся теперь к жизни самой основательницы монастыря и расскажем ее вкратце, так как имя основательницы тесно связано с основанным ею монастырем.
Евдокия была дочерью суздальского князя Дмитрия Константиновича, который отличался благочестием и любовью к духовному просвещению1. Он умер схимником в 1383 году с именем Федора. Этот князь два раза получал ханский ярлык на великокняжеский престол, но отказался от своих притязаний в пользу Дмитрия Ивановича. В доказательство искренности своего отказа от великого княжения и примирения с Дмитрием Ивановичем он и выдал за него свою дочь Евдокию.
О детстве и воспитании Евдокии, и вообще о жизни до вступления в супружество с Дмитрием Ивановичем, до нас не дошло никаких сведений. Но вероятнее всего, будучи сам благочестивым, Дмитрий Константинович воспитывал в таком же благочестии и свою дочь. Последующая благочестивая жизнь княгини служит тому доказательством.
Бракосочетание Евдокии с великим князем Дмитрием Ивановичем совершено было в 1366 году, января месяца в 18-й день, когда князю совершилось 18 лет и когда он княжил шестой год. Брачное торжество праздновалось в Коломне со всем великолепием и пышными обрядами того времени. По словам летописца, это событие преисполнило невыразимой радостью сердца всех русских и тем более виновников торжества. Но недолго суждено было молодой княгине наслаждаться безмятежной жизнью счастливого супружества: по собственным словам ее, "не много испытала она радостей в супружестве за Дмитрием". В самый год бракосочетания ужасная моровая язва поразила Москву. Затем следовали пожары Москвы, нашествия Ольгерда, поездка Дмитрия в Орду. Все эти бедствия, не относясь к Евдокии лично, само собой, разумеется, подвергали опасности мужа, столицу, а затем уж и ее саму как супругу великого князя московского. Но она с твердостью переносила эти бедствия, являясь, сколько было в ее силах, помошницей своего супруга. Началась борьба с Мамаем. Тут мы коснемся тех ее сторон, где она соприкасается с жизнью супруги Дмитрия, сколько можно судить об этом по кратким, дошедшим до нас летописным сказаниям.
Узнав о Мамаевом нашествии, Дмитрий Иванович по благочестивому обычаю своих предков, прежде всего, поспешил в Успенский собор с молитвой о подании небесной помощи против врагов и потом уже разослал гонцов для собрания воинства. Тогда вдруг все пришло в движение: каждый горел желанием принять участие в предстоящей борьбе. Кто не мог служить отечеству оружием, тот ревновал служить ему молитвами и делами христианского благочестия. В этом последнем деле Евдокия подавала первый лучший пример. Забывая о предстоящей опасности для своего супруга, она полностью посвятила себя делам благочестия. По словам летописцев, она непрестанно ходила в церковь и раздавала бедным богатые милостыни. Великий князь между тем, устроив полки, отправился в Троицкий монастырь, чтобы принять благословение преподобного Сергия и просить его молитв. Возвратившись в Москву, великий князь велел выходить войскам, а сам пошел в Архангельский собор. Укрепившись там молитвой и поклонившись праху своих предков, Дмитрий Иванович вышел из церкви. Тут встретила его Евдокия, окруженная женами князей и воевод и множеством народа, собравшегося провожать великого князя. Последовало трогательное прощание Дмитрия со своей супругой. Великий князь подошел к плачущей Евдокии и стал утешать ее.
"Оставь слезы, - сказал он, - Бог нам будет заступником, и мы не убоимся врагов". Затем он обнял в последний раз супругу и отправился в путь. Княгиня взошла с воеводскими женами в терем, села под южными окнами к набережной и грустно смотрела вслед удалявшемуся супругу. Она горько и тихо плакала и, глубоко вздохнув, воскликнула: "Господи Боже великий! Презри на меня, смиренную, удостой меня еще увидеть славного между людьми великого князя Димитрия Иоанновича! Крепкою рукою твоею дай ему победу на супостатов! Да не постигнет христиан та же участь, какая постигла их на реке Калке! Не дай погибнуть остатку христиан, да славят они святое имя твое! Уныла земля Русская, только на тебя уповаем, Око Всевидящее! У меня осталось три сына, но все они еще в детских летах... Кто защитит их от ветра буйного и от зноя палящего? Возврати им отца и не дай им осиротеть!" Скоро получено было известие, что великий князь со всем войском переправился через Оку в Рязанскую землю и пошел на бой против татар. И начали все скорбеть за князя и за землю Русскую. Не в одной Москве, но и во всех других городах, по словам летописца, раздавались сильные стоны, плач и рыдания. Всех безутешней были женщины. Если такова была всеобщая скорбь русских, то княгиня Евдокия имела гораздо более причин скорбеть о сомнительных следствиях похода.
Поход, как известно, имел благоприятный исход, но это была только заря свободы от татарского ига. Она ярко блеснула было в душе русских, но скоро снова покрылась темным облаком: на Москву нахлынул Тохтамыш. Евдокия принуждена была покинуть Москву и по дороге в Переяславль чуть не попала в плен к татарам. Затем, обложив Московское государство тяжкой данью, подозрительный Тохтамыш задержал в Орде в качестве заложника ее старшего сына Василия. Наконец, еще более жестокий удар поразил великую княгиню: не имея еще и сорока лет, 22 мая 1389 года умер муж ее Дмитрий Иванович. "Увидев супруга своего мертвым, на одре лежащим, - передает жизнеописатель Дмитрия Ивановича, - великая княгиня начала плакать, ударяя руками в грудь свою; огненные слезы лились из очей... "Зачем, - воскликнула она, - умер ты, дорогой мой, жизнь моя, зачем оставил меня одну вдовою? Зачем я не умерла прежде тебя? Куда зашел свет очей моих? Куда скрылось сокровище жизни моей? Почто не ответствуешь мне, супруге твоей? Цвет мой прекрасный, зачем так рано увял ты? Господин мой, что же не смотришь на меня, не отвечаешь мне? Ужели ты забыл меня? Вот мы, я, жена твоя, и дети твои! Что же не даешь нам никакого ответа? На кого ты оставляешь меня и детей своих? Рано заходишь, солнце мое, рано скрываешься, прекрасный месяц мой, рано идешь к западу, звезда моя восточная! Где честь твоя, где слава и власть твоя? Был государем всей русской земли, а ныне мертв и ничего не имеешь в своем владении! Много примирил стран, много одержал побед, а ныне сам побежден смертию! Изменилась слава твоя, и на лице твоем видна печать тления! Жизнь моя, я уже не могу более находить в тебе источник веселия! Вместо многоценной багряницы ты облекся в сии бедныя ризы, вместо венца покрыл главу свою простым платом, из светлых чертогов переселился в тесный и мрачный гроб! Зачем помрачился свет мой ясный? Если Бог услышит молитву твою, помолись обо мне, княгине твоей, чтобы мне умереть вместе с тобою, как мы неразлучены были в жизни! Юность еще не оставила нас, еще старость не постигла нас! Зачем оставил меня и детей своих? Немного было радостей в моей жизни с тобою, вместо веселия плач и слезы были моею долею; вместо утехи и радости - скорбь и сетование!.. Зачем я не умерла прежде тебя? Тогда я не была бы горькою свидетельницею твоей кончины и не чувствовала бы своего несчастия! Ужели ты не слышишь жалобных речей моих? Ужели не трогают тебя горькия слезы мои?.. Крепко уснул царь мой... не могу разбудить тебя!.. С какой войны пришел ты, отчего так утомился?.. Звери земные идут на ложе свое, птицы небесныя к гнездам своим, а ты, господин мой, навеки отходишь от дому своего!.. Кому уподоблю и как назову себя? Вдовою ли? Но я не знаю сего имени! Женою ли? Но царь - супруг мой - оставил меня!.. Вдовы старыя, утешьте меня! Юныя вдовы, плачьте со мною! Что может быть горестнее несчастия вдовы? Как оплакать и как выразить мне свое горе?.. Боже Великий, Царю царей, будь моим заступником! Пресвятая Богородица! Не оставь меня и не забудь меня во время печали моей!"2
Этой жалобой оканчивается плач Евдокии над гробом ее супруга, а потеря супруга была для Евдокии несчастьем, ничем не вознаградимым, было последним испытанием, разорвавшим все связи ее с этим миром. Но ее ожидало еще одно испытание, не менее горькое и не менее тяжелое.
1Известно, что для него был писан так называемый Лаврентьевский (древнейший между сохранившимися списками) список Несторовой летописи, как видно из находящегося в конце его послесловия писца, мниха Лаврентия.
2Нет надобности объяснять, что в плаче Евдокии над гробом супруга много поэтического, вымышленного, и его нельзя считать буквально подлинным. Но с другой стороны, взяв во внимание современность сказания о житии Дмитрия Ивановича, общеупотребительность в Древней Руси выражения душевной скорби в плаче, т.е. в разных причитаниях над умершим, нельзя не признать в нем если не всего, то, по крайней мере, много исторически достоверного. Сочинитель жития Дмитрия Ивановича мог быть свидетелем его кончины, мог слышать плач его супруги и потом, конечно с некоторыми изменениями, внести его в составленное им жизнеописание Дмитрия Донского. Если же мы и отвергли бы вполне подлинность плача, то он все-таки будет для нас иметь важность как изображение душевного состояния Евдокии при гробе ее супруга в том виде, как представлялось это состояние современникам.
После смерти супруга она отреклась от мира, изнуряя тело свое постом и молитвой и посвящая себя на дела благочестия и благотворения. Подвизаясь таким образом для единого Бога, она, однако же, старалась скрыть от людей свои добродетели. Следуя заповеди Спасителя "ты же, егда постишися, помажи главу твою и лицо твое умый" (Матфей. 6, 17), преподобная всюду являлась с веселым лицом, одевалась в великолепные одежды и даже носила по нескольку одежд, чтобы казаться тучной. Это было поводом к тому, что ее стали обвинять в тщеславии, в любви к пышности и даже не пощадили ее добродетели. Слухи эти дошли до нее, но она решилась перенести до конца жизни неправду клеветников и воздавать им за зло добром. Но клевета эта сделалась известна сыновьям. Один из них, Юрий, до того был обеспокоен и смущен подобной молвой, что не мог скрыть ее от матери. Тогда Евдокия решилась освободить сыновей своих от тяготевшего над ними смущения. Призвав их к себе, она сказала им: "Не смущайтесь, любезные дети мои! Я с радостию хотела претерпеть Христа ради всякое уничижение и людское злословие; но, увидев одного из вас смутившимся, решилась открыть вам то, чего не открыла бы никогда и никому в мире. Узнайте, дети мои, истину, и да не смущают вас несправедливые обо мне клеветы". Тут она открыла часть своей одежды на груди, и сыновья увидели, что от чрезмерного воздержания, от усиленных трудов и подвигов тело ее иссохло, почернело и плоть прильнула к костям. Братья, ее дети, ужаснулись и стали просить у нее прощения. Великая княгиня отпустила их с миром, сказав им в наставление: "Один Бог есть судья человеческих дел. Он долготерпелив и многомилостив и утвердит нас в любви своей. От него одного мы должны ожидать избавления от всякого искушения и от всякого навета вражия".
Незадолго перед кончиной преподобная Евдокия сподобилась видеть явление ангела, возвещавшего ей о близком ее конце.
В сказании о ее житии это чудное явление изображено следующим образом. Когда она увидала небесного вестника, то так поражена была пресветлым его видом, что не могла говорить и несколько дней пребывала в молчании. Только знаками она показывала, чтобы призвали иконописца, который бы изобразил на доске виденного ею ангела. Когда образ был написан и принесен к Евдокии, она поклонилась изображенному на нем ангелу, но не могла сказать ни одного слова и знаками показывала, чтобы написали икону ангела другим образом. Вновь написанное изображение также представляло не того ангела, который являлся ей в видении. Она воздала Богу поклонение, но язык оставался нем. Наконец иконописец изобразил на иконе архистратига Михаила. Едва принесен был этот образ, как Евдокия, воздав ему поклонение, заговорила. Она славила Бога, что он по неизреченной своей благости отверз язык ее, и объявила всем, что она видела в бывшем ей видении того самого ангела, изображение которого написано было на последней иконе, т.е. архистратига Михаила. Этот образ она чтила с особенным благоговением и поставила его в новосозданном ею храме Рождества Богородицы на государевом дворе (на Сенях).
Предвидя близость предвозвещенной кончины, великая княгиня решилась исполнить давнее свое желание вступить в монастырь. Говоря словами летописца ее жития, она решилась отлучиться от временного царства и облечься в иноческий образ, чтобы совершенно поселиться в сооруженном ею монастыре и найти там для себя место покоя как в сей жизни, так и по смерти.
Шествие великой княгини в обитель ознаменовалось особенным чудом. Накануне того дня, как она решила постричься в монашество, было ночью видение одному нищему-слепцу, уже много лет страдавшему слепотой. Ему явилась во сне великая княгиня и обещала дать прозрение. На другой день, когда несчастный услышал, что она вышла из своего царского дворца и идет в монастырь для пострижения, то не замедлил явиться к ней с мольбой о своем исцелении. Встретив великую княгиню недалеко от соборного храма Успения Богоматери, он воскликнул: "Боголюбивая госпожа, великая княгиня, питательница нищих! Ты всегда довольствовала нас пищею и одеждою и никогда не отказывала нам в просьбах наших! Не презри и моей смиренной просьбы и исцели меня от многолетней слепоты, как сама обещала, явившись мне в сию ночь! Ты сказала мне: "Завтра дам тебе прозрение". Ныне настало для тебя время исполнить твое обещание!" Евдокия шла своей дорогой, как будто не замечая слепца, и лишь опустила длинный рукав своей рубашки, который коснулся его. Слепец схватил этот рукав, утер им глаза и тотчас же прозрел. В то же время Евдокия исцелила до тридцати человек недужных, страдавших различными болезнями.
При поступлении в иночество Евдокия приняла имя Евфросиньи. Через три дня после пострижения она и заложила новую каменную церковь Вознесения.
По известию летописей, при жизни преподобной Евдокии для сооружения заложенной ею новой церкви сделано весьма немного. Начатое ею продолжала Софья, супруга великого князя Василия Дмитриевича. Но скоро еще не достроенная церковь Вознесения повреждена была пожаром и стояла в таком виде 60 лет. Наконец Мария, супруга Василия Васильевича Темного, решилась возобновить ее и к 1487 году окончила. После многократных пожаров церковь Вознесения возобновляема была вместе с монастырем еще несколько раз, именно - в царствование Василия Ивановича, Ивана Грозного, Михаила Федоровича и Петра Великого. При Петре и церковь, и монастырь в 1721 году подверглись весьма капитальной перестройке под наблюдением гвардии капитана Баскакова. После пожара 1737 года по повелению императрицы Анны Ивановны начато последнее возобновление монастыря и окончено в царствование императрицы Елизаветы Петровны. После 1812 года, уцелев от пожара, монастырь был очищен и приведен в настоящий его вид в 1817 году.
В монастыре находятся три церкви: соборная - Вознесения Господня, Преподобного Михаила Малеина и Св. Великомученицы Екатерины. Все они имеют приделы: Божьей Матери всех Скорбящих Радости1, Успения Божьей Матери2, Священномученика Феодора и Божьей Матери Казанской3.
В соборной Вознесенской церкви иконостас украшен живописью старинного греческого письма. Царские врата обложены серебром и вызолочены. Возле Царских врат по левую сторону образ Смоленской Божьей Матери в серебряной вызолоченной ризе. За престолом крест с мощами, устроенный игуменьей Трефиной в 1816 году. По правую сторону Царских врат - образ храмовый Вознесения. По левую - Благовещения, святителя Николая и др. Из других святынь замечательны два золотых напрестольных креста - дар царя Михаила Федоровича, водосвятная серебряная чаша - дар царя Алексея Михайловича, семь серебряных блюд, золотые потир, дискос, звезда, лжица (ложка), к потиру ковшичек - дар императрицы Анны Ивановны, два Евангелия на александрийской бумаге, обложенные серебром и украшенные жемчугом и каменьями. Из особенно достопамятных святостью и древностью утварей замечателен образ чудотворный Божьей Матери Казанской. Образ этот украшен крупным жемчугом и разными дорогими каменьями. Он находится в теплой Екатерининской церкви на хорах.
В Вознесенском монастыре, как известно, похоронены почти все великие княгини, царицы и царевны русские: от времени Евдокии до XVIII столетия. Всех гробниц в нем более 35. Древнейшая и богатейшая - самой основательницы монастыря преподобной Евфросиньи. Она помешается у правой стены церкви, недалеко от боковой южной двери. На верхней доске раки написан образ преподобной, который при устроении раки обложен серебряной ризой. На раке вырезана следующая надпись: "Сия рака Великой княгини Евдокии, во инокинях Евфросинии, супруги Димитрия Иоанновича Донского, бывшей основательницы сея обители, преставившейся 1407 года июля седьмого дня. 1821 года мая тридесятого, благословением Высокопреосвяшеннейшего Московского Митрополита Серафима начата делаться рака благоверной княгини Евфросинии усердием доброхотных дателей, тщанием игумении Афанасии и окончена 1822 года февраля дня при Высокопреосвященном Московском Архиепископе Филарете".
Из других гробниц особенно замечательны при входе в старую соборную церковь на правой стороне подле стены: государыни царицы Анастасии Романовны, первой супруги Грозного, второй супруги - Марии Темрюковны, третьей - Марфы Васильевны Собакиной, седьмой - Марии Федоровны. Затем идут гробницы: Елены Васильевны (Глинской), царицы Евдокии Аукьяновны (Стрешневой), второй супруги царя Михаила Федоровича, царицы Марьи Ильиничны Милославской, первой супруги царя Алексея Михайловича, царицы Натальи Кирилловны (Нарышкиной), второй супруги царя Алексея Михайловича, несколько гробниц дочерей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича. Здесь же погребена и царица Ирина Федоровна: она одна из фамилии Годуновых покоится в стенах Кремля.
1Построен императрицей Анной Ивановной в 1731 г. в память сестры своей Парасковьи.
2Построен в 1731 г.
3Построен монахиней княжной Анной Борятинской.
За левым столпом подле западных дверей на левой стороне у стены: гробницы царицы Марии Владимировны (Долгорукой), первой супруги царя Михаила Федоровича, царевны Анны Алексеевны, старицы Иулианы, супруги боярина Романа Юрьевича Захарьина и матери известной добродетелью своей Анастасии, первой супруги Ивана Грозного.
В углу: гробница царицы Парасковьи Михайловны, супруги Грозного Александры Сабуровой, царевен Марии и Феодосии, дочерей царя Ивана Алексеевича.
У южных дверей: царевны и великой княжны Анны Михайловны, дочери Михаила Федоровича, По другую сторону дверей: царевны Татьяны Михайловны, дочери Михаила Федоровича.
В головах: гробница великой княжны Натальи Алексеевны, сестры императора Петра II, и тут же гробница родной сестры императрицы Анны Ивановны, Парасковьи. Тут же погребены супруга великого князя Софья Витовтовна и обе жены Ивана III - Мария Тверская и Софья Палеолог.
В этом же монастыре скончалась мать царя Михаила Федоровича, инокиня Марфа, и в нем же Мария Федоровна (супруга Грозного и мать царевича Дмитрия) встречала Марину Мнишек как обрученную невесту первого Лжедмитрия, которая провела в монастыре несколько дней до их брака. В нем же пребывала и инокиня Евдокия Федоровна, первая супруга Петра Великого.
Монахини монастыря издревле занимались разными рукоделиями: они вышивают шелком и золотом, обнизывают образа дорогими каменьями и т.п. В старину обитель была местом пребывания государевых невест до брака. Ворота монастырские во всю первую неделю Великого поста по древнему обычаю запираются.
В половине XVIII столетия на Красной площади на Вербной неделе началась продажа "изукрашенной вербы". Деланием для нее цветов и дутых восковых плодов и фигур занимались преимущественно монахини и белицы Вознесенского монастыря. Внутри этой обители было второе гулянье: по двору монастыря и по террасам его, около келий прохаживался народ, смотрел на выставку искусственных цветов, опушенных зеленью, красиво собранных букетами и гирляндами, и покупал их у монахинь.
До 1810 года почти у самых ворот монастыря, под особенным шатром, устроенным императрицей Екатериной II, стояли четыре большие пушки. Они сданы потом в Арсенал.
Чудов монастырь. На том месте, где находится в настоящее время Чудов монастырь, был сперва татарский конюшенный двор: там ведались дела по собиранию дани1. Место подарено было св. митрополиту Алексию татарской ханшей Тайдулой.
Случилось это так. У хана Золотой Орды Чанибека опасно занемогла жена его Тайдула. Наслышавшись много о добродетелях митрополита Алексия, Чанибек предъявил великому князю Ивану Ивановичу (Кроткому) требование, чтобы он прислал к нему своего митрополита, которому, как он слышал, Бог ни в чем не отказывает по молитвам. С верой в помощь Божью св. Алексий поехал в Орду, и действительно Господь внял его молитвам - Тайдула выздоровела в ту минуту, как св. Алексий вошел к ней и дал ей благословение. Это очень расположило хана к русским: дань была уменьшена, а Тайдула подарила своему исцелителю часть земли в Кремле, где находился татарский конюшенный двор. Конюшенный двор был переведен за Москву-реку, на Болвановку, а на месте его в ознаменование помощи Божьей при исцелении Тайдулы св. Алексий основал Чудов монастырь - в память чуда архангела Михаила в Колосах.
Монастырь основан в четвертый год княжения Дмитрия Ивановича, в 1366 году. Через полтораста лет первобытный монастырь пришел в совершенную ветхость. Храм был разобран, и на его месте при Василии Васильевиче Темном, в 1501 году, заложен новый и в 1504 году - освящен. Царь Федор Алексеевич в 1679 году нашел необходимым снова перестроить монастырь. В настоящем своем виде монастырь существует с 1814 года, но предварительно перед этим он был улучшен заботливостью архиепископа Амвросия2.
Прежде в монастыре находились главный собор во имя чуда св. архистратига Михаила и пять других церквей: Благовещения Пресвятой Богородицы, соборная во имя св. Алексия, заложенная в 1483 году, домовая в митрополичьих кельях во имя верховных апостолов Петра и Павла, Воздвижения Животворящего креста (прежде Св. Андрея Первозванного), больничная и, наконец, Всех Святых, Крестовая (прежде во имя св. Платона и Романа). Две последние в 1814 году, при возобновлении монастыря, уничтожены. Храмы Благовещения и Св. Алексия находятся рядом, и в них ведут два отдельных входа: они были устроены для того, чтобы в храм Св. Алексия входили одни мужчины, а к Благовещению - женщины. В старину в этом монастыре, называвшемся лаврой, было много монашествующей братии: она наполняла собой всю церковь Св. Алексия, и потому женщин туда не допускали. Это воспрещение подтверждено было патриархом Иоакимом.
Храм Архангела Михаила был реставрирован в 1849 году при митрополите Филарете под надзором академика Быковского. Храму сохранен прежний его вид. Он чрезвычайно красивой постройки, с одним куполом, на длинном фонаре с окнами. Наружные стены его, сверху под крышей, окаймлены широким поясом узорчатого кирпича, а внизу над фундаментом имеется такой же карниз. В южном предалтарии этой церкви был погребен св. Алексий. В 1680 году мощи святителя перенесены в Алексеевскую церковь, где почивают на левой стороне под проходной аркой, соединяющей этот храм с храмом Благовещения. Мощи св. Алексия покоятся в богатой серебряной раке, в ногах чудотворца посох его, а в шкафу, за стеклом, его святительское одеяние, сделанное из простого, с большими разводами штофа.
Обширные кельи монастыря составляют и монастырскую ограду к площади, соборам и зданию Сената3 (судебных установлений), образуя глухой, узкий переулок к стене. Вход в соборную церковь Св. Алексия от площади своей пирамидальной кровлей напоминает стиль древнего зодчества. При входе в храм, на левой стене, находится следующая надпись:
"Лета 71884 месяца августа начаты были созидатися Святыя храмы во славу Всетворца Бога, первый храм в честь Приснопетыя Богоматери Девы Марии, славного ея Благовещения, вторый св. Первозваннаго Апостола Андрея, третий святаго чудотворнаго Алексия митрополита Всероссийскаго, идеже и мощи его; вси убо с трапезами и под ними с монастырскими службами, повелением блаженныя памяти Благочестивейшаго Великаго Государя и Царя и Великаго князя Феодора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, по его Государскому чертежу и указной мере, каков чертеж от него Государя прислан в Чудов монастырь, благословением же Великаго Господина Святейшаго Кир Иоакима Патридрха Московскаго и всея России и северных стран; совершены же при благочестивых Великих Государех, Царях и Великих Князьях Иоанне Алексеевиче, Петре Алексеевиче и Великой Государыне Благоверной Царице и Великой Княжне Софии Алексеевне, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержиех, в четвертое лето их Царскаго скипетродержавства, их Государским на сие строение жалованьем и монастырскою казною и ктиторов святыя обители сея подаянием 7194-го лета5 тщанием же усердным сицеваго строения пречестнаго господина Адриана Архимандрита Святыя обители сея, да келаря монаха Варлама и труждающияся братии".
1Он назывался еще "ханский двор".
2Убит мятежниками, во время моровой язвы, бывшей в Москве в 1771 г.
31680 г. от Рождества Христова (далее - от Р. X.).
41686 г. от Р. X.
5Соединенной барельефной и горельефной работы.
Обе церкви, Благовещения и Св. Алексия, украшены прекрасным иконостасом, но храм Св. Алексия несравненно превосходнее, и Царские двери в нем серебряные, литые.
В ризнице монастыря есть не мало замечательных вещей. Из них особенно обращают на себя внимание Евангелие и духовная святителя, писанные на пергаменте рукой самого чудотворца Алексия, - памятники, драгоценные и по своей святости, и по своей древности1. Затем - золотые, отделанные финифтью и украшенные дорогими каменьями потир, дискос, звезда, лжица. Это дар Морозовых. На звездице, наверху, поставлена печать царя Федора Алексеевича из зеленого изумруда с надписью: "Печать царя Феодора Алексеевича". Есть два дара императора Павла Петровича - богато отделанные митра и посох. Не забыл этого монастыря и князь Потемкин-Таврический: он принес монастырю дорогие митру, сакос, омофор и полицу - все это украшено бриллиантами и другими дорогими каменьями. Вообще, ризница монастыря богато необыкновенно.
Но богат монастырь и историческими событиями. В его стенах великим князем Василием Васильевичем был заключен митрополит Исидор, участвовавший во Флорентийском соборе и дерзнувший было присоединить самовольно церковь православную к церкви католической. Дерзкая смелость его поразила бояр и народ до того, что Исидор готов уже был торжествовать успех своей преступной решимости. Но великий князь один, среди храма Успения, противустал предателю веры и приказал его заключить в Чудов монастырь в 1441 году. Отсюда он бежал в Рим, где и умер в 1463 году.
Здесь, в одной из келий монастыря, Григорий Отрепьев задумал свой отважный и дерзкий план вступить на престол русских царей и в феврале 1602 года бежал отсюда со священником Варлаамом и крылошанином Мисаилом Повадиным. Чем окончился этот наглый поступок бродяги - хорошо известно из истории.
Здесь царь Василий Иванович Шуйский был насильно пострижен в монашество. Здесь были заключены обвиненный в беззакониях тверской епископ Евфимий (1392 г.), знаменитый поборник православия архиепископ новгородский Геннадий2 и епископ новгородский же Феофил. Тут также насильно постригли в монашество отца царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной.
В Чудове монастыре восприяли святое крещение царь Алексей Михайлович, Петр 1 и покойный государь император Александр II. При его крещении державная его бабка императрица Мария Федоровна возложила царственного младенца на раку св. Алексия, испрашивая благословения новорожденному.
В этом же монастыре умер голодной смертью патриарх Гермоген. В 1612 году поляки, завладев Кремлем Московским, всеми силами старались склонить на свою сторону патриарха. Но он твердо ответил им: "Не запрещу Ляпунову ополчаться за Москву! Благословляю воинов на смерть за веру и на защиту отечества!" Твердость души его озлобила врагов: они заключили его в темную келью Чудова монастыря и истязали. Но он был непоколебим - спасение отечества он считал дороже своей жизни. "Бога боюсь и более никого! - говорил этот верный сын России. - Да поразит гнев Божий изменников отечества!" Его твердость и решимость много способствовали спасению России. Еще перед своим заключением он открыто стал говорить, что королевича Владислава3 нельзя признавать государем, потому что он не принимает православия и, по всему вероятию, не примет, что литовские люди заполонили его именем Московское государство и в Кремле уже раздается латинское пение. Он благословил народ восстать против иноземцев и изгнать их из Москвы. Слова патриарха развязали народу руки: москвичи начали убеждать все города русские восстать на общего врага в защиту веры православной и Москвы с ее святынями. Призыв этот нашел отголосок по всей России, и началось дружное восстание народа по всем городам русским. Этот святой страдалец нашел даже возможным перед смертью из своего заключения переслать грамоту в Нижний Новгород. В ней он восставал против замысла Заруцкого возвести на московский престол сына Марины. Это была его последняя грамота: 17 января 1612 года он умер от голода. Последователем его в деле народного движения против врагов явился архимандрит Троицкого монастыря Дионисий. Он был человек в высшей степени благочестивый и горячо любил свое отечество. Грамоты его имели громадное действие: народ восстал поголовно, налагая на себя пост. Явился Кузьма Минин, князь Пожарский - и Москва, а с нею и вся Россия были спасены.
Подвалы под церковью - белокаменные, двухэтажные, с отдельными входами. Верхний подвал имеет слабое освещение через малые оконные просветы, нижний же совершенно темный; попасть в него можно только через особое замурованное отверстие с помощью приставной лестницы. Полагают, что именно здесь был заключен патриарх Гермоген; предположение это основано на польской брошюре, в которой говорится, что патриарх Гермоген заточен под церковью Архангела Михаила в Чудовом монастыре и ему ставили туда периодически ведро воды и куль овса. При открытии подвала в нем найдены железные вериги и несколько человеческих черепов и костей.
В Чудовом монастыре покоится немало бояр, вельмож прежнего времени и духовных лиц. Там погребены известный ученый, философ и мудрейший толкователь Священного Писания Епифаний Славинецкий4, князья Трубецкие, Куракины, Хованские, Щербатовы, Оболенские, бояре Стрешневы, стольник Илья Морозов, последний царь казанский Симеон, отличавшийся своим разумом и дарованиями. Тут же погребены некоторые из московских митрополитов и, наконец, юродивый Тимофей Архипов. Все надгробные камни их украшены резными красноречивыми надписями о их значении и подвигах при жизни. Последняя надпись обращает на себя внимание. Вот она:
"1731 года мая в 29 день при державе Благочестивейшей Великой Государыни нашей Императрицы Анны Иоанновны, самодержицы всея России преставился раб Божий Тимофей Архипов сын, который, оставя иконописное художество, юродствовал миру, а не себе; а жил при Дворе Матери ее Императорского Величества Государыни Императрицы, Благочестивейшей Государыни, Царицы и Великой княгини Парасковии Федоровны двадесят осмь лет и погребен в 30 день мая".
1Евангелие это служило образцом при исправлении церковных книг в XVII в. Завещание святителя приложено в конце Евангелия. Завещание найдено в ризнице митрополитом Платоном в 1779 г.
2Геннадий погребен в могиле святителя Алексия. Геннадий был особенный почитатель святителя. На том же месте, где были найдены мощи св. Алексия, поставлено живописное изображение обретения святых мощей и перед ним теплится лампада.
3Избран был на русский престол 1 августа 1610 г.
4Умер в 1676 г.
Этот юродивый, заметим мимоходом, был весьма любим и почитаем не только самой царицей Прасковьей Федоровной1, но и всеми ее приближенными. Между прочим, одна из Нарышкиных, Настасья Александровна, любимица царицы Прасковьи, по смерти юродивого Архипова получила в дар его бороду. В роду этой Нарышкиной борода сохранялась как святыня. С этой бородой было связано, по суеверному преданию рода, благосостояние всей семьи Нарышкиных и с утратой ее должен прекратиться род Нарышкиных. Действительно, борода юродивого как-то исчезла, и в год исчезновения ее один из старших Нарышкиных, Александр Иванович, вельможа времен Екатерины II, заболел недугом помешательства, который и свел его в могилу. После смерти его эта ветвь Нарышкиных действительно пресеклась.
Между прочими могилами тут находится и могила князя Никиты Юрьевича Трубецкого, известного генерал-прокурора в царствование императрицы Елизаветы. Пышная надпись гласит о его последовательном возвышении, значении и проч. Но при жизни этот человек был ненавидим Петербургом и Москвой. По рассказам современников, князь Трубецкой был человек непостоянный, подобострастный, коварный, жестоко обращавшийся с подсудимыми и собственноручно бивавший их. Жестокосердие его доходило до того, что он в комиссии для суда над Остерманом и Минихом подал голос о колесовании и четвертовании их живыми. Последние годы своей жизни князь Трубецкой жил в Москве и умер в 1768 году.
На монастырской колокольне, устроенной митрополитом Платоном в 1779 году во время и других исправлений в монастыре, считаются замечательными два колокола - Большой и Полиелейный. Сделанные на этих колоколах надписи свидетельствуют, что первый, Большой, колокол отлит мастером Кириллом Сомовым в 1634 году по повелению царя Михаила Федоровича для соборной церкви Успения Богородицы и Св. чудотворцев Леонтия, Исайи и Игнатия в Ростове в честь блаженной памяти родителя своего Филарета Никитича. Колокол этот перелит со значительной прибавкой меди при упомянутом митрополите Платоне. Второй колокол, Полиелейный, отлит в 1727 году при архимандрите Беляеве.
Нельзя не упомянуть и о том, что в Чудовом монастыре император Николай Павлович торжествовал первую свою победу над персами. Взятые трофеи препровождены из Петербурга в Чудов монастырь 21 ноября 1826 года и находятся в Алексеевской церкви.
Не надо забывать еще, что Чудов монастырь был рассадником духовного просвещения. Здесь помещалась патриаршая школа2. Сюда в 1506 году приглашен был Максим Грек для разбора рукописей. Здесь был архимандритом Павел, возвышавшийся своей ученостью перед всеми современниками3. Здесь был ученый иеромонах Евфимий, принадлежавший к ученому братству составителей и переводчиков книг, основанному при царе Алексее Михайловиче боярином Ртищевым. Здесь состоял учителем патриаршей школы Епифаний Славинецкий, воспитанник Киевской академии, бывший до призвания в Москву иеромонахом Киево-Печерского монастыря. Епифаний составил полный греко-славянолатинский лексикон.
До 1833 года во флигелях Чудова монастыря помешалась Московская духовная консистория. Это присутственное место, производящее духовный суд, образовано в 1744 году из духовной дикастерии, занимавшей на Синодальном дворе в Кремле место Судного приказа. При архиепископе московском Платоне Малиновском консистория оттуда переведена в Чудов монастырь, а уже из Чудова монастыря, в 1833 году, на Рязанское старое подворье.
В заключение описания Чудова кафедрального монастыря сделаем краткий очерк жизни его основателя, св. митрополита Алексия.
При жизни князя Даниила Александровича из Чернигова в Москву переселился боярин Федор Бяконт. При Иване Калите он поступил на службу к самому князю, был им замечен и награжден землями в Москве. Князь настолько благоволил к боярину Бяконту, что на время своего отсутствия поручал ему управление городом и крестил у него одного из сыновей - Симеона. Сын этот Бяконта, приходя в возраст, оказался необыкновенно способным мальчиком и уже в двенадцать лет хорошо знал грамоту. Пятнадцати лет он поступил в монахи Богоявленского монастыря и на двадцатом году пострижен под именем Алексия. Проходя различные монастырские должности, в иноках он прожил двадцать семь лет и своей строгой жизнью обратил на себя внимание митрополита Феогноста и великого князя Симеона, назначившего его наместником при митрополите. По смерти Феогноста Алексий заступил его место и управлял митрополией до 1378 года. Почувствовав приближение смерти, Алексий призвал к себе великого князя Дмитрия Ивановича, простился с ним, благословил и завещал похоронить себя в основанном им Чудовом монастыре, но не в церкви, а вне ее, за алтарем. Отпустив князя, святитель отслужил литургию, за которой причастился Св. Тайн. Затем, простившись со всеми окружающими, он стал читать молитву об исходе души и, не окончив ее, скончался. Это было в пятницу во время заутрени (12 февраля 1378 г.). С горестью услыхали все о кончине святителя, и толпы народа с плачем спешили поклониться его праху. Великий князь Дмитрий Иванович, посоветовавшись с епископами, решил положить тело его в Чудовом монастыре, в приделе Св. Благовещения Пресвятой Богородицы, а не вне церкви, как Алексий просил по своему смиренномудрию. При пении псалмов тело митрополита Алексия было перенесено в Чудов монастырь и там по совершении над ним обряда отпевания предано земле. В 1438 году, через 60 лет после кончины святителя, мощи его были обретены нетленными.
1Супруга царя Ивана Алексеевича.
2Учреждена патриархом Филаретом под названием Греко-латинского училища.
3Управлял впоследствии, с 1672 г., патриаршим престолом. Умер в 1676 г.
Архангельский собор. В старину он назывался церковью Св. Михаила на площади.
Первоначальное построение церкви некоторые историки относят к началу XIII и даже к концу XII века, когда Москва уже существовала и, следовательно, должна была иметь свой храм во имя начальника небесных сил архангела Михаила, признаваемого издревле заступником русских князей.
Другие же, и с большей достоверностью, предполагают, что она была построена за 20 с лишком лет до начала княжения св. Даниила первым известным в истории удельным московским князем Михаилом Храбрым, меньшим братом св. князя Александра Невского, в честь ангела его, Великого архистратига.
Впрочем, по словам автора "Исторических сведений" А. Ратшина, нет исторических фактов, подтверждающих существование этой деревянной церкви.
Истинная и никакому сомнению не подлежащая история этой соборной церкви начинается со времен великого князя Ивана Даниловича Калиты, хотя некоторые исторические данные и относят постройку ее ко времени св. князя Даниила.
В 1332 году был повсеместно в России страшный голод, оставивший надолго ужасные следы. Когда бедствие совершенно миновало, тогда Иван Данилович, утвердивший между тем великокняжеский престол в Москве, в благодарность Богу за освобождение подвластного ему народа от этой небесной кары заложил вместо деревянного каменный Архангельский собор.
Собор заложен в 1333 году, окончен в один год и освящен митрополитом св. Феогностом. Сперва стены его были расписаны внутри, с 1344 по 1346 год, русскими иконописцами, а потом, в 1399 году, поновлены греком Феофаном. Через 117 лет по построении его, в 1450 году, он поврежден громовым ударом и сильным вихрем, а в 1475 году сгорел, но существовал кое-как исправленный до 1505 года.
В том году великий князь Иван III Васильевич, перестраивая кремлевские здания, нашел Архангельский собор тесным1 и не соответствующим огромности прочих строений, почему и приказал, разобрав прежний до основания, на месте его заложить новый, что и было совершено в мае месяце того же года. Строителем собора был миланский архитектор Алевиз Фрязин Новый. Собор окончен постройкой уже после смерти Ивана Васильевича в 1507 году и освящен 8 ноября 1509 года митрополитом московским Симоном в присутствии великого князя Василия Васильевича. С тех пор собор в главных частях не перестраивался и доселе существует в одном и том же виде. Наружность Архангельского собора одного стиля с Успенским. Вышина его 16 саженей. Стены прямые, гладкие и оканчиваются под кровлей рельефными полукружиями в виде раковин. Верх его увенчан пятью главами, из которых средняя, имеющая три сажени в поперечнике, вызолочена, а прочие покрыты медью. Собор имеет двое входных врат - северные и западные, - сделанные углубленными арками в виде готических порталов. Они имеют двуколонные небольшие паперти, из коих при западных вратах древняя, а при северных - новейшая, устроенная в царствование Александра 1 в испорченном готическом стиле, который вовсе не идет к характеру этого массивного храма. Около западных врат изображен Страшный Суд, а на боках и сводах паперти написаны во весь рост разные русские князья. В 1772 году при обновлении собора повелено было укрепить его с северной стороны контрфорсами.
Внутри самого собора один только главный престол; придельных нет. В старину с южной стороны был придел Иоанна Лествичника, называвшийся также иногда во имя Иоанна Милостивого, а иногда Иоанна Предтечи. Придел этот упразднен в начале XVIII столетия, и теперь находится здесь только один прямой иконостас по стене с древними иконами. Он носит название южного придела. Еще ранее по западной стене собора, на галереях, где некогда царицы и царевны слушали Божественную службу или находились при отправлении панихид, было еще четыре придела: Обновления храма Христа Спасителя, или Воскресения Словущего, Андрея Критского, Апостола Акилы и Симеона Столпника. Два из этих приделов - Воскресения Словушего и Апостола Акилы - были устроены еще при первоначальном соборе великим князем Иваном III в 1471 году, в память Шелонской битвы.
В одной линии с алтарем пристроены, вероятно в позднейшее время, две отдельные церкви: у юго-восточного угла собора - во имя Иоанна Предтечи, об стену с южным приделом, у северо-восточного же, - во имя Покрова Божьей Матери. Обе эти придельные церкви весьма небольшие, одноглавые, с особыми входами с площади.
Иконостас собора - во всю вышину храма - прямой, украшенный внизу резьбой, устроен вместо прежнего в 1680 и 1681 годах. Нижний ярус его вмешает в себе восемь местных древних икон корсунского письма в богатых золотых и серебряных окладах: с правой стороны Царских врат - Спасителя, сидящего на престоле, архангела Михаила, Иоанна Предтечи и Николая Чудотворца, с левой - Пресвятой Богородицы с Предвечным Младенцем, в сиянии. Икона эта в явлениях Богородицы названа "Что тя наречем?", а также и "Благодатное небо". Она, по преданию, принесена в Москву в конце XIV века Софьей Витовтовной, супругой великого князя Василия II. Далее иконы: Благовещения Богоматери, Василия Великого и Федора Стратилата. Ниже и выше этих икон изображены евангельские притчи. В остальных ярусах иконостаса помешаются также древние иконы, но без окладов: во втором - всех двунадесятых праздников, в третьем - Всемилостивого Спаса с Богородицей, архангелами и ангелами, а в четвертом - Пророков и Праотцев, окружающих изображение Божьей Матери, украшенных Драгоценными каменьями. Над этим ярусом, в самом верху, Распятие с предстоящими Богородицей и Иоанном Богословом. Над северными дверями образ Тихвинской Божьей Матери в драгоценных каменьях и жемчугах, замечательный тем, что он принадлежал матери св. Дмитрия-царевича Марии Федоровне.
Как стены внутри собора, сверху донизу, так и своды, равно и четыре круглых огромных столпа, их поддерживающие, покрыты сплошной живописью по известке, расположенной горизонтальными рядами: вверху по стенам и на сводах помещены изображения святых, а по столпам одиннадцать портретов во весь рост государей, погребенных в соборе, а частью и живших прежде и после построения его.
По трем стенам собора над рядами гробниц в нижнем ярусе изображены в рост же почти все здесь погребенные князья, начиная с Ивана Калиты. Стены главного алтаря и южного придела также покрыты сплошь изображениями угодников Божьих, митрополитов русских и проч.
Вся стенопись собора произведена была еще в XIV веке под наблюдением зодчего Алевиза, но в ней мало уже осталось следов древности; с того времени она была подновляема, хотя и с сохранением старого стиля, пять раз: в 1547 году, после большого московского пожара, от которого собор много пострадал; в 1680-1681 годах живописцем Лорофеем Ермолаевым; в 1772 году, при Екатерине II, под наблюдением епископа Самуила; в 1826 году по вынесении тела императора Александра 1, пребывавшего здесь несколько дней на пути из Таганрога в Петербург; и, наконец, в 1893 году. Следовательно, нельзя и ожидать, чтобы изображения князей на столпах и на стенах, нарисованные иконным письмом, имели сходство с натурой, тем более что живопись тогда в России еще не существовала. Исключение составляют портреты, находящиеся при гробницах великого князя Василия IV, царей Федора Ивановича, Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Федора Алексеевича и князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского. Портреты писаны на деревянных досках и, по-видимому, весьма сходны. Они составляют неоценимую редкость и художественное сокровище. Из них два - царей Михаила и Алексея, подвергавшиеся порче от сырости, - весьма удачно реставрированы; прочие же остались в первобытном своем виде и представляют собой замечательные памятники искусства в России в XVII веке, когда прежнее иконное письмо начало переходить к истинной портретной живописи. В алтаре висит еще поясной портрет св. Дмитрия, митрополита ростовского, писанный на холсте с натуры.
1В это время было в нем 24 гробницы.
Архангельский собор в самом начале своего существования уже предназначен был быть усыпальницей московских князей, великих и удельных. Останки их от Калиты до отца Ивана III перенесены были сюда при освящении храма, а от Ивана III до царя Ивана Алексеевича государи наши уже похоронялись здесь. Ряды могил их замыкает гробница императора Петра II: после него никто уже погребаем здесь не был. Гробницы царские и великокняжеские находятся кругом всего собора, у стен и между столпами, под сводами. В своих духовных великие князья завешали обыкновенно преемникам и наследникам, чтобы "память родителей не переставала, и свеча бы их на гробах родительских не угасла". Поэтому над гробами их совершались третины, девятины и сорочины. Над гробом, закрытым каменной плитой, устраивалась каменная надгробница, на которой ставились выносная икона, свеча и панихидное блюдо с кануном. На гробницы полагаются вседневные покровы, а в дни поминовения - драгоценные. Всех гробниц 53. Над ними размещены образа и "родимые иконы" погребенных, написанные в меру их роста при рождении и украшенные золотыми и серебряными ризами. Взглянем бегло на эти великокняжеские и царские гробницы.
Вот гроб Ивана Даниловича Калиты (от южных дверей к западной стене). Это был истинный основатель московского величия. Он первый сделал Москву столицей и первый положил основание многим кремлевским зданиям.
Близ него находится гроб сына его - Симеона Ивановича Гордого. Он первый старался уничтожить уделы как вину ига татарского. Он хотел в Москве сосредоточить все силы России, хотел основать единодержавие. Поэтому удельные князья наименовали его Гордым.
Пройдя две гробницы - брата Ивана Грозного, Георгия, и великого князя Ивана Ивановича, - мы остановимся перед гробницей Дмитрия Ивановича Донского. Какой русский не знает о Куликовской битве, о той славной битве, которая показала возможность свергнуть с себя татарское иго!
Далее (от южных дверей возле иконостаса) покоятся останки Ивана III, прозванного "собирателем земли русской". В его царствование свергнуто татарское иго и отечество наше стало в ряд с другими европейскими державами.
Позади правого столпа, первого к иконостасу, покоится между прочими царь Михаил Федорович. Это родоначальник дома Романовых, со времени царствования которых началось прочное возвышение славы и могущества России. Близ него покоится царь Алексей Михайлович, названный летописцами Тишайшим и "взыскателем благочестия".
Позади левого столпа, первого к иконостасу, покоится прах царя Ивана Алексеевича, добровольно уступившего престол брату своему - Петру 1. Подле него стоит гробница юного царя Федора Алексеевича.
Вот гробница несчастного царя Василия Ивановича Шуйского (от западных дверей к западной стене). Он скончался в плену, и 23 года тело его лежало на поле близ Варшавы, и надпись на столпе гласила: "Здесь лежит царь Московский", В 1635 году царь Михаил Федорович, заключив с Польшей мир, послал боярина князя Львова за телом Шуйского. Оно было привезено в Москву в том же году 10 июня. Рядом с ним стоят три неизвестные гробницы. Полагают, что это братья Шуйского и князь Василий Голицын, умерший также в польской неволе.
В южном приделе стоят три гробницы: царя Ивана Васильевича Грозного и сыновей его - Федора и Ивана, умершего, как известно, от руки отца в 1582 году. Тут же погребен был и злополучный царь Борис Годунов, близ друга и благодетеля своего Федора Ивановича. Тело Бориса было выброшено Лжедмитрием в 1606 году из собора сквозь нарочно сделанное отверстие, которого следы долго были видны в Предтеченской церкви, пристроенной к юго-восточному углу собора. По сказанию современников самозванца, мощи царевича Дмитрия, тотчас по принесении их из Углича, хотели положить на том самом месте, где была могила Годунова, для чего даже выкопана яма и выложена камнем; но после происшедших чудес они оставлены снаружи и яма закладена.
Мощи св. отрока Дмитрия почивают у первого южного столпа. Святой отрок был убит в Угличе на седьмом году возраста 15 мая 1591 года. Нетленные мощи святого отрока перенесены сюда по повелению царя Василия Ивановича Шуйского 3 июня 1606 года Филаретом Никитичем, бывшим тогда митрополитом в Ростове. Раку для них, обложенную серебром, устроил царь Михаил Федорович в 1630 году, о чем и свидетельствует надпись на раке. Святотатственная рука неприятелей в 1812 году не коснулась этой святыни. По этому поводу в № 22 журнала "Отечественные записки" за 1822 год рассказано следующее. Во время нашествия Наполеона одна раскольница похитила мощи царевича. По счастью, встретился с ней соборный дьячок: он отнял из рук ее добычу и схоронил в Вознесенском монастыре на хорах за иконостасом. При смерти своей передал он тайну эту одному священнику, который объявил о том преосвященному Августину тотчас же по возвращении его в Москву. Издатель1 свидетельствовал, что слышал эти подробности от самого преосвященного. Здесь будет уместно привести сказание о том, как были обретены мощи святого отрока в Угличе. "Послали мы, - пишет царь Василий Иванович, - по мощи царевича Дмитрия Ивановича митрополита ростовского Филарета, и астраханского епископа Феодосия, и спасского архимандрита Сергия, и андроновского архимандрита Авраамия, и бояр: князя Ивана Михайловича Воротынского, и Петра Никитича Шереметева, и Григория Феодоровича и Андрея Александровича Нагих; и писали к нам из Углича богомольцы наши ростовский митрополит и астраханский епископ, и архимандриты, и бояре наши, что они мощи благоверного князя Дмитрия Ивановича обрели; и мощи его целые, ничем не вредимые, только в некоторых местах немножко тело вредилося, и на лице плоть и на голове волосы целы и крепкие, и ожерелье жемчужное с пуговицами все цело, и в руке левой полотенце тафтяное, шитое золотом и серебром, целое, кафтан весь такоже, и под кафтаном камчатое, шитое золотом и серебром, цело на плечах, и сапожки на нем целы, только подошвы на ногах попоролися, а на персях орешек положенных горсть. Сказывают, что коли он играл, тешился орехами и ел, и в ту пору его убили, и орехи кровью полились, и того дня тые орехи ему в горсти положили и тые орехи целы. И которые были расслабленные различными болезнями, уздоровилися от раки его, царевича Дмитрия Ивановича, в прошлых летах и в нынешнем, 1606 году, и до их приезда тамошние люди принесли к ним письмо, и тое письмо здесь к Москве прислано. И как понесли мощи его, множество больных различными болезнями уздоровил; и как его поставили в церкви Архангела Михаила, и от его святых мощей пролились реки милосердия, много расслабленных великим чудом уздоровились: впервое уздоровил различными болезнями содержимых человек 13, и посямест уздоровляти не перестает всех, которые к нему приходят с истинною верою"2
У второго южного столпа почивают мощи черниговских чудотворцев, князя Михаила Всеволодовича и боярина его Федора, приявших мученическую смерть в Орде за ревность к православной вере и изрубленных в куски 20 сентября 1246 года. Мощи их были сначала привезены во Владимир, потом в Чернигов, где и почивали около 330 лет. Наконец, по желанию царя Ивана IV перенесены в Москву при митрополите Антонии в 1572 году и 14 февраля положены в храме, во имя их построенном в Кремле у Тайницких ворот, откуда на время перестройки этой церкви в 1681 году были помещены в Архангельском соборе, а в 1683 году возвращены на прежнее место. Но когда приказы, строения и собор, находившиеся по гребню Кремлевской горы, были сломаны3, то мощи угодников 25 августа 1770 года были перенесены в Сретенский, а оттуда 21 ноября 1774 года - в Архангельский собор. С того времени мощи и находятся тут неподвижно под спудом. По повелению императрицы Екатерины II тогда же сделана была для мощей мастером Петром Робертом богатая, чеканная из серебра рака, которая в 1812 году похищена и заменена бронзовой, высеребрянной, с образцами превосходной работы как на самой раке, так и над ней, на столпе. (Память их празднуется 20 сентября.)
1Свиньин П. И.
2См. "Сказание современников о Дмитрии Самозванце". При мощах святого царевича: рубашка, платочек, рожок, нож и кошелек с 14 копейками.
3По случаю предполагавшейся постройки Большого дворца по проекту Баженова.
В Предтеченской церкви стоит гроб юного героя Михаила Скопина-Шуйского. На сиену деятельности он явился в самое тяжелое для России время и сразу же сделался любимцем войска и народа. От Скопина ожидали многого, но зависть, по замечанию современников, не замедлила подкопаться под него. Он умер неожиданно 23 апреля 1610 года. Народ с ужасом узнал о его кончине и приписывал ее отраве, подозревая в том самого царя. Грустную кончину Скопина народ увековечил песней "У нас было в каменной Москве", где рассказывается, как на пиру у князя Воротынского дочь Малюты Скуратова поднесла Скопину "стакан зелья лютого". В этой песне перед смертью Скопин говорит своей матушке:
Ох, ты гой еси, матушка моя родимая, Сколько я по пирам не езжал, А таков еще пьян не бывал: Съела меня кума крестовая, Дочь Малюты Скуратова!1
Об этом тяжелом времени псковский летописец говорит, что в Архангельском соборе слышны были "шум и гласы и плач", предвещавшие разорение царства Московского.
Ризница Архангельского собора вмещает в себе, кроме драгоценных утварей и священных облачений, многие достопримечательные вклады прежних царей и вельмож. Между ними заслуживают особенного внимания:
1. Неоцененный памятник древней нашей письменности - Евангелие (второе после известного Остромирового), писанное в 1125 голу сыном пресвитера Алексею для внука Всеволодова Мстислава Владимировича, когда он княжил еще в Новгороде2. Богатый переплет его сделан из филигранного золота с изображением греческой работы и украшен негранеными драгоценными каменьями. Оно взято из новгородского Софийского собора царем Иваном IV Васильевичем.
2. Печатное Евангелие в богатейшем окладе, данное царицей Марфой Матвеевной в 1685 году.
3. Рукописная Псалтирь в лист, разрисованная весьма искусно разными изображениями, данная в собор в 1594 году боярином Дмитрием Ивановичем Годуновым на поминовение царя Ивана Васильевича и брата его князя Юрия.
4. Серебряный крест, вклад царя Ивана IV в 1560 году, украшенный драгоценными каменьями, между которыми замечательны яхонт и два лала (рубина) необыкновенной величины, также жемчужина и изумруд длиною в четверть вершка.
5. Золотой крест с драгоценными каменьями весом почти 4 фунта, данный царем Федором Алексеевичем на поминовение души родителя его3.
6. Золотое кадило, осыпанное драгоценными каменьями, весящее также более 4 фунтов, дар царицы Ирины Федоровны, сестры Годунова4.
7. Золотые сосуды царицы Марфы Матвеевны и проч. Сверх того, хранятся в ризнице тафья суконная (скуфья, шапочка) с золотой запонкой, украшенная яхонтами и жемчугом, убиенного царевича св. Дмитрия, доставленная в собор стольником Нарышкиным по повелению Петра 1 в 1700 году, и великолепные покровы, возлагаемые в торжественные дни на гробницы царей из рода Романовых. Они пунцовые, бархатные, с жемчужными бахромами и такими же надписями. Посредине каждого вышиты крупным жемчугом кресты, адамовы головы, кости и проч. А на покрове царя Ивана Алексеевича, сверх того, нашиты финифтяные образа, осыпанные бриллиантами.
Замечателен еще в алтаре главной церкви "верх горнего места" - он украшен высеченной из цельного камня раковиной. Она позолочена.
К прежним особенным преимуществам Архангельского собора, каких не имела ни одна церковь в России, относятся:
1. Древний обычай класть челобитные на гробницы царские, существовавший с незапамятных времен, - никто не мог воспрепятствовать просителю принести сюда свою жалобу, и она прямо доходила в руки царя. Обычай этот уничтожен Петром Великим.
2. Учреждение при соборе архиереев для отправления панихид в дни кончины князей и царей, тут погребенных. Эти отдельные архиереи начались с 1599 года и продолжались 166 лет. Уничтожены в 1765 году. О первоначальном создании, а затем о возобновлении Архангельского собора свидетельствуют две надписи, которые мы и приводим.
Первая надпись находится на изображении великого князя Даниила Александровича, на имеющемся в руке его свитке5. Вот она:
"Сей святый великого Архистратига Михаила храм первоначально создан при великом князе Иване Даниловиче, от создания мира 6841, а от Рождества Христова 1333. После ради тесноты повелением великого князя Ивана Васильевича, всея России, лета от создания мира 7013, а от Рождества Христова 1505, с вящим пространством новый заложен. Совершися оный храм строением и освятися при великом князе Василии Ивановиче, всея России, лета от создания мира 7017, а от Рождества Христова 1509 мая в 8 день".
Вторая надпись находится на свитке в руках великого князя Всеволода Ярославича6. Надпись свидетельствует:
"Сей святый великаго Архистратига Михаила соборный храм возобновился иконным настенным писанием повелением благочестивейшей великой государыни императрицы Екатерины Второй, самодержицы всея России, при наследнике ее, благоверном государе цесаревиче и великом князе Павле Петровиче, в лето от создания мира 7284, а от воплощения Бога Слова 1772 года".
Благовещенский собор. Собору этому первый положил основание великий князь Василий Дмитриевич в 1397 году. Церковь построена была на великокняжеском дворе деревянной и считалась дворцовой, или, лучше сказать, домашней, церковью великокняжеской семьи: в ней совершались таинства брака и крещения великих князей и царевичей. Расписана же церковь была, как значится в дворцовых записках, в 1404 году. Кто именно расписывал, в записках не значится, но так как под этим и под следующим годом летописи наши упоминают о бывшем в Москве иконописце монахе Андрее Рублеве, весьма тогда славившемся, то и можно допустить, что храм Благовещения расписывал именно он.
Великий князь Иван III Васильевич при постройке храмов и заложении новых зданий в Кремле приказал этот храм разобрать и заложить новый, который и заложен 6 мая 1484 года. Через пять лет новый соборный храм был окончен и 9 августа 1489 года освящен митрополитом Геронтием. Собор строили вызванные из Пскова русские мастера Кривцов и Мышкин.
По своему наружному виду собор чрезвычайно красив и построен, как полагают, по образцу греческих храмов Х века. Он увенчан девятью золотыми куполами и такими же решетками около верхних открытых галерей. Нижний ярус его с трех сторон обнесен широкой крытой галереей, или папертью7. Собор в то время соединялся на запад посредством сеней с набережными государевыми палатами, так же как и теперь соединяется с дворцом, а на восток широкое каменное крыльцо вело в плодовый сад, в котором были пруды, или выложенные свинцом водоемы, наполненные красивыми рыбками8. Подле него стояла Кирпичная палата, или Казенный двор, превращенный в 1758 году в каменные галереи, в которых помещались оружейная мастерская и Конюшенная палата, сломанная в 1770 году.
1Речь идет о жене князя Дмитрия Шуйского Екатерине, которая, как говорят, и подала яд. Скопин с ней крестил.
2Впоследствии великий князь киевский. Умер 15 апреля 1132 г.
3Крест с мощами, с надписью: "год 1677".
4Оно четырехугольное, с надписью: "год 1598".
5Изображение князя св. Даниила Александровича вместе с царем Федором Алексеевичем и великим князем Василием Ивановичем и Георгием Даниловичем находится на левом втором столпе.
6Изображение великого князя Всеволода Ярославича находится на первом левом столпе.
7По преданию, с этой крытой галереи царь Иван Васильевич Грозный слушал литургию после того, как вступил в четвертый брак. Отсюда же он увидал в 1584 г. комету с крестообразным знамением и сказал: "Вот знамение моей смерти".
8Сад был маленький и уничтожен при Екатерине II.
Ризница Благовещенского собора, находящаяся в алтаре с правой стороны, не заключает в себе множества вещей, но отличается богатством, редкостью и порядком.
Все хранящиеся здесь предметы расположены в прекрасном шкафу, в 1818 году украшенном вензелем государя императора Александра 1, по бокам которого в двух клеймах золотыми буквами написана следующая надпись:
Увенчан лаврами, столицу посещает, Все зиждет, все живет и храмы украшает.
В ризнице, во втором клейме, надпись: "Се памятник ко храму Божию".
Из многих богатых риз особенно отличаются ризы малинового бархата с жемчужными оплечьями - всего жемчуга на них 37 фунтов 93 золотника, а из вещей особенно замечательны два рукописных Евангелия, писанные полууставием. Одно из них, небольшого формата 1564 года, есть дар иаря Ивана Васильевича Грозного, а другое, на александрийской бумаге, обложено золотом и особенно отличается прекрасными рисунками евангелистов в эмблемах греческой работы, отличающейся яркостью и прочностью красок. Евангелие украшено большими драгоценными каменьями: яхонтами, рубинами и топазами. Замечательны еще пять крестов. Первый, так называемый Мономахов, принесенный Мономаху из Эфеса, с надписью: "В сем киоте крест Святого и Животворящего древа, на нем же распят Христос Бог, и сей Святой крест сотворен животворящим самосущным древесем, и в нем Святое древо от того креста, иже бе прислан от Константинополя в Киев В. К. Владимиру Мономаху..."
Второй крест - золотой, с древом креста Господня и святыми мощами, отличной греческой работы и очень богато убранный алмазами.
Третий - золотой, четвероконечный, с финифтью, с животворящим древом и с решетчатой золотой затворкой. Вокруг животворящего древа находятся знамения Страстей Христовых. Этот крест замечателен своей древностью. На нем надпись: "Божественные Страсти Великого Бога и Спаса нашего Христа принесены из Царя-града смиренным архиепископом Дионисием в святую архиепископью, в Суздаль, в Новгород..."
Четвертый крест - восьмиконечный, с мощами и животворящим древом. Он богато украшен яхонтами и жемчугом. На нем надпись: "Лета 7061 сделан бысть крест в дом св. Николы на Вяжцах при благоверном царе и великом князе Иоанне Васильевиче".
Пятый крест, именуемый Корсунским, царя Константина, серебряный, высокой греческой работы, с животворящим древом. Он украшен алмазами, яхонтами и жемчугом. По наружности своей этот крест один из замечательнейших.
Укажем и на другие священные редкости, имеющиеся в ризнице собора. Крестообразный вызолоченный серебряный киот. Он украшен каменьями и заключает в себе древо Креста Господня, камень Гроба Господня, Ризу Господню, Ризу Пресвятой Богородицы, Хитон Господень, Власы Христовы и проч.
Сосуды: золотой гладкий сосуд с такими же принадлежностями, имеющий вес 7 фунтов 69 золотников; золотые же сосуды, принесенные в дар духовником императрицы Елизаветы Петровны протоиереем Дубянским. Они отличаются весьма изящной работой и прекрасной живописью по финифти и украшены разноцветными дорогими каменьями.
Большая водосвятная чаша серебряная, и при ней такой же кувшин. Серебряные ковш и кружка царя Михаила Федоровича. Вызолоченная серебряная четвертина с польской надписью по краям, означающей, что она делана в Варшаве. Дарохранительница, или ковчег, с большим китайским рубином и с прекрасной живописью. Наконец, в ящиках ризницы сохраняются низанные жемчугом и убранные серебряными дробницами пелены к местным образам, употребляющиеся только в торжественные дни.
Благовещенский собор имеет четыре придела: Восшествия Христа в Иерусалим, Архангела Гавриила, Св. Александра Невского и собор Пресвятой Богородицы. В трех приделах в иконостасах все образа высокой древней греческой работы и украшены вызолоченными серебряными окладами и венцами. Замечательно, что в 1812 году три придела остались неприкосновенными, так что не были даже тронуты замки и печати. Придел во имя св. Александра Невского1 устроен по высочайшему повелению императора Александра 1. Образа в нем писаны русскими художниками.
О перестроении и поновлении собора свидетельствуют две надписи. Первая, на столпе у правого клироса: "Сия Святая Соборная и Апостольская церковь Благовещения Пресвятыя Богородицы создана лета 6997 (1489) при державе Великого Князя Иоанна Васильевича всея России и при его детях Благоверных Князьях Иоанне, Василье, Георгие, Андрее и Симоне". Вторая, на столпе у левого клироса: "Поновися в лето 7205 (1697) при Державе Благочестивейшего Великого Государя, Царя и Великого Князя Петра Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, и при сыне Его Благоверном Государе нашем, Царевиче и Великом Князе Алексее Петровиче".
В собор ведут двери - северные и южные. Последние, обращенные на Москву-реку и отличающиеся узорочностью и затейливостью зодчества, служили входом для государей и местом для отдохновения после богослужения и раздавания милостыни бедным.
Нельзя обойти молчанием и того, что, по народному преданию, четвероконечный крест, находящийся на средней возвышенной над прочими главе, - весь золотой. Рассказывают, что Наполеон, слышавший об этом, снял с Ивана Великого железный крест, покрытый позолоченными медными листами, полагая, что это есть именно золотой крест2.
Упомянем и о том, что первые боевые часы в Москве были поставлены возле Благовещенского собора, на башне великокняжеского дворца. Они были поставлены в 1404 году монахом Афонской горы Лазарем, по происхождению сербом. Часы эти стоили 150 рублей или около 30 фунтов серебра. Народ московский глядел тогда на эти часы, как на невиданное чудо. При часах была сделана механическая фигура человека, ударявшего молотом в колокол при окончании каждого часа. Об этих часах в летописи говорится в следующих выражениях: "Сей же часпик наречется часомерье, на всякий же час ударяет молотом в колокол, размеря и расчитая часы нощныя и дневныя: не бо человек ударяще, но человековидно, самозванно и самодвижно, страннолепно некако сотворено есть человеческою хитростью, преизмечтано и преухищрено".
Размер собора: длина до иконостаса II саженей, ширина внутри стен 14 саженей, высота от пола до свода 5 саженей.
Большой Успенский собор. Он исстари почитается главным святилищем Москвы и есть, несомненно, сокровищница русской святыни и древностей.
Основание этому знаменитому храму положено 4 августа 1326 года св. митрополитом Петром, перенесшим свой престол из Владимира в Москву, которую великий князь Иван Данилович Калита сделал тогда своей столицей, а св. Петр утвердил в ней свою митрополию.
Мы уже говорили, что предсказал св. Петр великому князю Ивану Даниловичу, советуя ему построить церковь Богоматери.
Иван Данилович с радостью принял совет св. Петра - и церковь Успения Богородицы была заложена немедленно. В построении церкви святитель принимал участие и советами, и собственными трудами, но не дожил до окончания постройки: он скончался через 4 месяца и 17 дней после закладки храма и был положен в каменном гробу, им самим вытесанном, во вновь созидаемом храме.
Храм Успения был окончен через 7 месяцев и освящен ростовским епископом Прохором 4 августа 1327 года. В таком виде храм существовал 145 лет.
1Вместо прежнего св. Василия Кесарийского.
2Есть предание, что крест этот не могли снять наполеоновские техники и инженеры. Но нашелся один русский мужичок, который, взобравшись на верх колокольни по веревке, снял крест. Наполеон тут же приказал расстрелять предателя.
Занявшись украшением Москвы, великий князь Иван III прежде всего обратил внимание на соборный храм Успения. Собор был тесен и ветх. Поэтому в 1472 году собор был разобран до основания, причем при разборке были обретены мощи св. Петра нетленными. Мощи на время стройки перенесли в церковь Иоанна Лествичника, а затем через 7 лет по окончании постройки собора снова возвратили их на прежнее место.
Новый храм был заложен 30 апреля того же, 1472 года. Он был заложен обширнее и во всем подобный Златоверхому Богородицкому храму во Владимире-Залесском, в котором еще только за 40 лет перед тем совершался торжественный обряд восшествия на престол великих русских князей.
Митрополит Филипп назначил сбор на построение храма с духовенства и монастырей, причем бояре и гости (купцы) присоединили свои приношения. Из Пскова были выписаны мастера Кривцов и Мышкин, которые взялись выстроить собор.
Постройка продолжалась два года, и даже начаты были своды, но собор ночью 21 мая 1474 года неожиданно обрушился. Тогда-то великий князь по совету супруги своей Софьи решился выписать из Италии более сведущих строителей. Приехал болонец Аристотель Фьораванти и в 1475 году начал постройку собора, окончил его в 1479. 12 августа того же года храм был освящен митрополитом Геронтием. Великий князь роздал в тот день богатую милостыню во всем городе и семь дней праздновал это событие, угощая духовенство и бояр на великокняжеском дворе. Художники Дионисий, Тимофей Ярец и Коня расписывали внутренность собора. О возобновленном храме летописей сказал: "Бысть же та церковь чудна вельми, величеством, и высотою, и светлостию, и пространством; таковой же прежде того не бывало в Руси, опричь Владимирския церкви".
При древнем, первоначальном соборе было три придела: Поклонения веригам апостола Петра, устроенный в 1328 году во возблагодарение Богу за усмирение Пскова; Великомученика Дмитрия Солунского и Похвалы Пресвятой Богородице. Придел этот сделан св. митрополитом Ионой в благодарность за избавление Москвы от нашествия в 1425 году татар под предводительством Седи-Ахмета, при великом князе Василии Васильевиче Темном. Приделы эти оставлены и при построении нового собора; но при Петре Великом придел Поклонения веригам апостола Петра переименован в честь св. апостолов Петра и Павла. По правую сторону главного алтаря, близ ризницы, был еще придел во имя св. Филиппа-митрополита, устроенный, вероятно, по принесении сюда его мощей, но он упразднен.
Наружный вид собора замечателен своей массивностью и изящной простотой. Архитектура его византийская, смешанная с ломбардо-венецианской. Он имеет вышины 18 саженей, длины 17 и ширины II саженей. Форма куполов индийская. Окна его, весьма узкие, помешены высоко от земли; стены гладкие, кроме пояска, состоящего из небольших полуколонн. Вокруг трех входных дверей, имеющих характер готических порталов, написаны иконы угодников Божьих: над северным входом - Ростовских, над южным - Московских, а около западных дверей - Киево-Печерских. Над алтарями же, в полуциркульных впадинах, помещены три огромных образа: Сын во славе Отчей, Софии Премудрости Божьей и Печерской Богородицы. Два последних образа знаменуют Новгород и Киев, присоединенные к Московскому государству. Южный вход с чугунной папертью, или, по-старинному, рундуком, где царей после венчания на царство осыпали деньгами, назывался в древности Красными дверями.
Успенский собор несколько раз подвергался случайным повреждениям. Так, в 1492 году, 15 июля, от удара молнии в соборе случился пожар, после которого он немедленно был исправлен. В 1547 году, в общий московский пожар, сгорел верх собора. Вскоре по возобновлении, в сентябре 1550 года, царь Иван Васильевич Грозный велел всю его кровлю и главы обложить вызолоченными медными листами. При царе Михаиле Федоровиче своды дали трещины.
При императрице Екатерине II, в 1773 году, сделано последнее возобновление (иконописанием) собора1.
Первое, велелепное, как говорят летописи, украшение собора сделано в 1514 году по повелению великого князя Василия Ивановича. Стены и столпы собора украшены были иконописанием, фресками по золотому полю. При исправлении сводов собора иарь Михаил Федорович приказал возобновить живопись, но с большим против прежнего великолепием. Возобновление это произведено было с успехом псковским иконописцем Иваном Паисеином в течение 1642 и 1644 годов, причем возобновленное иконописание не отличалось нисколько от старого, так как со старого с особенной тщательностью снималось на листы. Возобновление совершалось под наблюдением боярина Бориса Репнина, стольника Григория Пушкина и дьяка Степана Угодского. Золота на возобновление употреблено было 210 100 листов иеной на 1721 червонец. По сделанной тогда смете внутренность храма заключала в себе 1008 квадратных саженей, из коих на каждую полагали по 700 листов золота большой меры. Хотя на это новое расписывание собора и указал государь брать деньги из Печатного и Монетного дворов, а также и из приказа Казанского дворца, однако же участвовали во вкладе и два частных лица: патриарх, давший тысячу червонцев, и торговый человек Толечов - 164 червонца.
Иконостас собора - во всю вышину его и совершенно прямой. Огромный, с серебряными Царскими вратами, он изображает церковный символизм, свойственный древним христианским храмам, или полную идею вселенской церкви - союз Старого Завета с Новым. В нем пять ярусов. Первый состоит из икон древних праотцов и патриархов, среди коих Господь Саваоф с Предвечным Словом. Второй представляет ветхозаветную церковь и лики пророков от Моисея до Христа с хартиями их пророчеств, окружающих икону Божьей Матери с Предвечным Младенцем в лоне. Третий, меньшего размера, вмешает все церковные праздники и евангельские события. В четвертом изображена полная христианская церковь, где Спаситель представлен уже в образе Великого архиерея, сидящего на престоле, с предстоящими Матерью, Предтечей и апостолами. В нижнем, или пятом, ярусе иконостас имеет иконы, великолепно и богато украшенные...
Первым и важнейшим из них, без всякого сомнения, есть образ Пресвятой Богородицы Владимирской. По преданию, икона писана евангелистом Лукой еще при жизни Пресвятой Девы и прежде называлась Пирогощей. Существует предположение, что она названа Пирогошей потому, что привезена из Цареграда в Киев гостем Пирогощей. В 1154 или 1160 году св. князь Андрей Боголюбский, испросив согласие отца своего князя Юрия Долгорукого, взял икону из Богородицкого монастыря, существовавшего в Вышгороде близ Киева, украсил ризу ее драгоценными каменьями, жемчугом и золотом, которого, по словам летописцев, употреблено более 30 гривен, и перенес во Владимир на Клязьме, где она и находилась в Златоверхом Успенском соборе, получив название Владимирской, до 1395 года. В то время великий князь Василий Дмитриевич, опасаясь приближения татарских войск под начальством Тамерла-на, повелел принести святую икону в Москву, которая благодаря заступничеству Богородицы и избавлена от врагов. Образ хранится по левую сторону Царских врат в большом, неподвижном, вызолоченном серебряном киоте и обложен золотой ризой с изумрудами, алмазами и крупным жемчугом.
На этой же стороне (на левой) находятся замечательные образа:
1. Всемилостивого Спаса, превосходного греческого письма, принесенный сюда из Переславля-Залесского в 1518 году по повелению великого князя Василия Ивановича и подновленный в 1700 году художником Георгием Зиновьевым.
1После 1812 г. стенопись еще раз поправлена.
2. Икона, называемая Царь Царем, или Предста Царица, писанная св. Олимпием, первым русским иконописцем, в XI веке. Она украшена вызолоченным серебряным окладом и венцами, убрусами и гривнами древней работы, драгоценными каменьями и жемчугом, сбереженными от расхищения в 1812 году.
По правую сторону Царских врат находится местный образ Всемилостивого Спаса, называемый Золотой Рясой. Он обложен золотым окладом, а венец украшен алмазами, яхонтами и изумрудами. Эта икона одна из древнейших. Она прислана в дар новгородским князьям от греческого царя Эммануила и находилась там, в Софийском соборе. Царь Иван Васильевич в 1570 году перенес ее в Москву и поставил в Успенском соборе1. Христос изображен на иконе сидящим на престоле. В левой руке его раскрытое Евангелие, на котором по-гречески написано начало Евангелия от Иоанна, правая же рука указывает долу. В 1812 году икона была попорчена, но потом основательно подновлена.
Правее находится образ Успения Пресвятой Богородицы, храмовой. Он писан в XIV веке св. митрополитом Петром и поновлен в 1718 году. Богатая риза иконы украшена короной, в которую вставлен драгоценный перстень с яхонтами и алмазами, пожертвованный одной из Нарышкиных. Рядом с указанной иконой находится образ Благовещения Пресвятой
Богородицы. Икона очень древняя, но кем и когда писана - сведений нет. Известно только, что еще в XIII веке находилась она в Великом Устюге, в тамошнем Успенском соборе. В 1290 году св. Прокопий-юродивый, молясь перед ней, отвратил от города Устюга ужасную тучу. Царь Иван Васильевич перенес образ в Успенский собор около 1567 года. В 1812 году неприятели лишили его богатого оклада, замененного в 1818 году новым теми же устюжанами, о чем и свидетельствует надпись внизу образа: "Матери Бога нашего за избавление от всеконечной гибели града Устюга в лето 1290 бывшего. Великоустюжское градское общество с благоговением посвящает вновь сооруженную серебряную позлащенную сию ризу 1818 года декабря 25".
На этой же стороне иконостаса заслуживает внимания образ Св. великомученика Дмитрия Солунского. Св. Дмитрий замучен в городе Солуни в 1077 году. Образ перенесен из Киева во Владимир великим князем Дмитрием Юрьевичем, а великим князем Дмитрием Ивановичем из Владимира в Москву в 1380 году. При царе же Василии Ивановиче, в 1517 году, образ подновлен, о чем и свидетельствуют две надписи, находящиеся на образе. Самый образ писан на гробовой доске святого и принесен в Россию в 1197 году из Фессалоник вместе с сорочкой великомученика при великом князе Всеволоде III.
Помимо упомянутых икон есть и в других местах Успенского собора не менее замечательные. Укажем из них на некоторые.
На южном столпе - образ Божьей Матери, называемый Иерусалимской. По преданию, он писан апостолами в Гефсимании в 15-е лето по Вознесении Иисуса Христа и прославлен многими чудесами в Греции. Он был перенесен из Иерусалима в Константинополь в 453 году, потом находился в Херсоне, оттуда взят св. Владимиром Равноапостольным и отправлен в Новгород, где находился в Софийском соборе. Царь Иван Васильевич вместе с другими образами перенес его в Успенский собор. По краю ризы есть надпись, состоящая из глаголических и греческих литер, которая остается необъясненной. Подлинная икона в 1812 году пропала и заменена точной копией, которая издавна находилась в дворцовой церкви Рождества Богородицы, что на Сенях.
По левую сторону патриаршего места находится образ Владимирской Божьей Матери - верная копия с подлинного, писанная митрополитом Симоном. Образ поставлен в соборе императрицей Анной Ивановной в 1733 году, после счастливого окончания войны с французами и поляками и взятия Гданьска, или Данцига.
На северном столпе - икона Кипрской Божьей Матери в богато украшенном окладе. Этот образ явился в 392 году в Кипре. Празднество ему совершается два раза в год: 20 апреля и 9 июля. С которого времени образ находится в соборе - неизвестно.
В Петропавловском приделе замечателен образ Божьей Матери Влахернской. Он принесен из Константинополя при царе Алексее Михайловиче в 1654 году, 17 октября. Икона прежде стояла в алтаре, за престолом, но в 1827 году перенесена на теперешнее место. Икона была некогда покровительницей Цареграда и греческих государей. Царь Ираклий имел ее с собой в походе против персов.
В том же приделе находится образ Псково-Покровской Божьей Матери, древнего письма, на холсте, украшенный золотым окладом с алмазами в 1740 году по усердию императрицы Анны Ивановны во возблагодарение за победы над турками. На этой иконе изображен вид Пскова, а в надписи изложена история избавления Пскова с помощью Богоматери во время осады города польским королем Стефаном Баторием в 1581 году.
Тут же находится и древний барельеф, относящийся, как можно судить по работе, к средним векам. Он изваян из белого камня и представляет вооруженного всадника на коне, поражающего копьем крылатого дракона. На нем латинская надпись, из которой видно, что изображение это было на триумфальных воротах, посвященных Сенатом и народом римским императору Константину Великому за освобождение им церкви христианской от гонений язычников. Изображение это, известное под именем св. Георгия Победоносца, некоторые считают аллегорическим, где представлен сам император Константин в лице современного ему великомученика Георгия. Оно привезено в Россию из Рима, но когда именно - неизвестно. К сожалению, в 1746 году изображение довольно густо замазано разными красками, так что надпись читается с трудом. Но она и без того почти изгладилась от времени. Полагают, что это есть подарок папы одному из наших князей, думавших о присоединении России к католичеству.
Кроме этих, особенно замечательных, образов по стенам и частью по столпам собора помещено много небольших комнатных царских образов, из которых некоторые весьма древни. Они по большей части одной меры - шестивершковые; одни из них на кипарисе со шпонками, другие на дубе. Это домашние образа князей, царей и митрополитов, переданные в собор после их смерти, что было в старину общим обыкновением. Лики святых от времени сильно потускнели, некоторые даже нельзя разобрать.
Обратимся теперь к другим святыням собора.
В главном алтаре, за жертвенником, в особом великолепном иконостасе, за царской печатью, хранится Риза Господня, вложенная в серебряный ковчег, украшенный драгоценными каменьями. Святыня эта принесена в Москву в 1625 году послами персидского шаха Аббаса, Русан-Беком и Мурат-Беком, по старанию нашего посланника Василия Коробьина. Патриарх Филарет тогда же установил по этому случаю празднество Перенесения, или Положения Ризы, в десятый день июля. Серебряный ковчег, как видно из надписи на нем, есть дар царя Федора Алексеевича (4 апреля 1682 года).
В том же иконостасе помешаются два других ковчега, золотой и серебряный. В первом заключается Гвоздь Господень - один из тех, коими прибито было к кресту Божественное Тело Спасителя. Гвоздь вывезен из Грузии в 1686 году царем Арчилом Вахтанговичем, а в собор доставлен митрополитом сарским и подонским Игнатием. Во втором ковчеге находится часть Ризы Пресвятой Богородицы, принесенная в дар Успенскому собору князем Василием Васильевичем Голицыным. Драгоценность эта добыта им, как полагают, в Крыму, во время похода его туда и к границам Персии.
1По другим источникам, икону перенес в Москву великий князь Иван III Васильевич в 1476 г., покорив Новгород. Икону эту называют также Корсунской, полагая, что она привезена из Корсуня св. князем Владимиром.
За престолом стоят так называемые корсунские кресты: два - из горного хрусталя, а третий - окованный серебром. Они прежде находились в суздальском соборе Рождества Богородицы, а сюда перенесены в 1401 году. Существует предание, что один из этих крестов был взят в Корсуне св. Владимиром Равноапостольным.
Наконец, в алтаре замечателен современный портрет царя Федора Ивановича, а за престолом обращает на себя особенное внимание единственная в своем роде дарохранительница, представляющая Синайскую гору, на верху коей изображен Моисей, приемлющий от Бога Скрижали Закона. Она принесена в дар светлейшим князем Григорием Александровичем Потемкиным-Таврическим в 1778 году после блистательных побед над турками. Эта дарохранительница сделана из разноцветного золота, добытого в реках Валахии, и, как сказано в надписи, "в честь Господа на память в том крае побед". Золота в ней 19 фунтов, а серебра около 20 фунтов. Она прикрыта хрустальным колпаком.
У подножия этой дарохранительницы в глазетовом чехле положены некоторые государственные акты: наказ императрицы Екатерины II на 240 листах, исправленный ее рукой; манифест императора Александра 1; акт о престолонаследии императора Павла Петровича и др. Тут же хранилась прежде и грамота об избрании на русский престол Михаила Федоровича, но в 1880 году она передана в Государственный архив.
В Успенском соборе почивают шесть святых мощей угодников Божьих. Мощи св. Петра-митрополита, основателя храма и первого московского святителя. Они обретены, как уже сказано выше, при перестройке собора в 1472 году. До 1812 года они находились под спудом. По выходе из Москвы неприятелей мощи найдены открытыми и с благословения Святейшего Синода вновь закрываемы не были. 4 августа 1813 года при освящении Петропавловского придела мощи обнесены архиепископом Августином с прочим духовенством при бесчисленном стечении народа вокруг собора в том самом деревянном гробу, в котором за 487 лет перед тем святитель был погребен. Мощи почивают между Петропавловским приделом и главным алтарем, в арке - в богатой серебряной раке. Тут же, под стеклом, помещается и шапочка святителя, сделанная из полосатого атласа с горностаевым окладом.
Уместно сказать здесь несколько слов о святителе. Митрополит Петр родился на Волыни и 12 лет от роду поступил в один из тамошних пустынных монастырей, где, исполняя неуклонно и неустанно все правила монастырского устава и всякие работы, вместе с тем занимался и иконной живописью. По пострижении в иноки он был удостоен сначала дьяконского, а потом пресвитерского сана. Затем он удалился в пустынное и уединенное место на реке Рате в Галиции и основал там монастырь. Весть о его святой жизни вскоре распространилась по окрестностям, и в его монастырь стали приходить на богомолье из далеких стран. Объезжая митрополию, посетил его и киевский митрополит Максим. По смерти Максима галичский князь Юрий Львович уговорил св. Петра отправиться в Константинополь для поставления в митрополиты галичские. После многих просьб св. Петр согласился. В Константинополе он был принят с большой честью и посвящен в митрополиты всея Руси, хотя этого сана самовольно добивался игумен Геронтий. Вслед за поставлением Петр отправился в Киев, пробыл там один год, а затем переселился во Владимир на Клязьме. В то время между собой соперничали Москва и Владимир. Св. Петр чувствовал склонность к московскому князю, вызывавшуюся как личными качествами самого князя, так и тем положением, какое занимала в то время Москва. Св. Петр, несомненно, предвидел в ней зачатки будущего государства и решил переселиться в Москву и перенести туда митрополию, что он и исполнил, основав сперва свой Митрополичий двор при церкви Рождества Иоанна Предтечи на Бору. Как уже было сказано, св. Петр скончался 4 декабря 1326 года с молитвой на устах и с воздетыми к небу руками.
В северо-западном углу собора почивают открытые мощи Ионы, митрополита киевского и всея Руси, обретенные в одно время с мощами св. Петра. Мощи почивают в богатой серебряной раке с таким же балдахином, устроенными по усердию царя Федора Ивановича. Над мощами, на стене, находится образ Св. Ионы прекрасного письма и вышитое шелками и золотом изображение его на древнем покрове. Замечательно, что в 1812 году святые мощи эти остались неприкосновенными. Остался даже цел серебряный подсвечник у мощей.
Подле иконостаса, у южных дверей, почивают открытые мощи митрополита Филиппа II, принявшего мученическую смерть в 1570 году1. Мощи св. Филиппа 68 лет почивали в Соловецком монастыре, откуда в 1652 году по воле царя Алексея Михайловича торжественно перенесены в Успенский собор. По чудному стечению обстоятельств мощи св. Филиппа положены на том самом месте собора, где он с христианским терпением перенес кару царя Ивана Васильевича Грозного. Именно тут в 1568 году опричники, не дав кончить литургии, сорвали с митрополита священные одежды и вытолкали его из церкви.
Там же почивают под спудом мощи св. митрополитов Феогноста, Киприана и Фотия: Феогноста - в Петропавловском приделе, Киприана и Фотия - в юго-западном углу собора.
Сверх того, по северной, западной и южной стенам собора погребены митрополиты московские и всея Руси Филипп 1, Геронтий, Симон, Макарий и все патриархи всероссийские, кроме Никона: Иов, Гермоген, Филарет, Иоасаф, Иосиф, Иоасаф II, Питирим, Иоаким и Адриан - последний патриарх всероссийский.
В Петропавловском приделе находятся в особых ковчегах разные частицы святых мощей, как-то: правая рука и локоть апостола Андрея Первозванного, глава Григория Богослова, глава Иоанна Златоуста, глава мученика Авксентия, части мощей Иоанна Крестителя, Георгия Великомученика, князя Владимира, часть мощей Преподобного Сергия и проч2.
У западной стены собора, близ мощей св. Киприана и Фотия, помещается бронзовый литой шатер, весьма искусно сделанный котельного дела мастером Дмитрием Сверчковым в 1627 году по повелению патриарха Филарета - подражание пещере Св. Гроба в древнем Иерусалиме. Здесь находится кипарисный Гроб Господень, в котором сначала была положена Риза Иисуса Христа, а потом Плащаница, присланная в дар царю Михаилу Федоровичу от персидского шаха Аббаса, которую он взял из Михетского собора при покорении Грузии.
У столпов, поддерживающих своды собора, устроено два места: у левого - царское. Оно шатрообразное, с витыми вызолоченными колоннами и резным двуглавым орлом над балдахином, обитое парчой и золотым галуном. У правого - патриаршее, также с шатром, утвержденным на каменных столпах, обитое малиновым бархатом, украшенное образами и крестом наверху, более древнее, нежели первое. Около креста две надписи. Первая: "Владычице! Приими молитву рабов своих и избави нас от всякия нужды и печали". Вторая: "Ты еси Богородице оружие наше истинно, ты еси и заступнице, к тебе прибегаем, да избавиши нас от врагов наших, возвеличим тя вей пренепорочную Матерь Бога нашего ю же осени Дух Святый". Тут же стоит и посох св. Петра из черного дерева.
Против южных дверей находится еще третье, весьма древнее великокняжеское место, называемое Мономаховым престолом. Оно все из орехового дерева, от времени уже почерневшего, и носит на себе отпечаток византийского искусства, но работано в Москве в XVI веке. Мономаховым оно называется потому, что на нем изображены события из жизни Мономаха.
Из других предметов заслуживают внимания так называемые Кор-сунские врата, у южных дверей. В старину они назывались "золотыми", потому что расписаны по медным листам золотом. На них представлены Господние и Богородичные праздники и происшествия библейские и новозаветные, а внизу есть и мифологические изображения. Двери эти по древности и стилю работы очень редки. Они взяты св. Владимиром из Корсуня и находились прежде в суздальском соборе Рождества Богородицы. Здесь они с 1401 года.
Затем посреди собора висит серебряное паникадило весом более 20 пудов. Оно вылито шведом Гедлунгом из серебра, отбитого казаками у французов во время их бегства из России. До 1812 года тут висело замечательное главное паникадило в шесть ярусов, весом более чем в 60 пудов серебра. Оно было сделано в Венеции и стоило 35 тысяч червонных. Паникадило это похищено и разломано на куски французами.
1В тверском Отроческом монастыре, где святитель находился в заточении. Там же впервые открыты и святые мощи 8 августа 1584 г.
2Все эти мощи находятся в противоположной от мощей св. Петра стене в нарочно для них сделанной раке.
Ризница Успенского собора одна из драгоценнейших, В ней хранится много священных и дорогих вещей, важных и по своей глубокой древности, и по своим историческим воспоминаниям. Укажем на некоторые из них.
Сосуд, известный под названием "Августовой крабии", крабницы, или крабчицы. Он сделан из яшмы с финифтяной змейкой - символом вечности. По преданию, этот сосуд принадлежал императору Августу и подарен восточным императором Алексеем Комниным великому князю киевскому Владимиру Мономаху вместе с царскими регалиями: скипетром, бармами и венцом. Сосуд с крышкой, несомненно, есть замечательная древность. Из него помазывают наших государей миром при венчании на царство.
Семь Евангелий. Первые два, весьма древние, пергаментные, на греческом языке. Третье, писанное самим св. Ионой-митрополитом, украшенное жемчугом. Четвертое - болгарского письма, в золотом окладе, с цельными драгоценными каменьями по древнему обычаю. Пятое, писанное кистью красивым почерком, с искусной живописью, особенно в заглавии, - труд царевны Ирины Михайловны, тетки Петра Великого. Шестое, в богатейшем окладе, пожертвованное царем Федором Ивановичем. Седьмое, относящееся к 1693 году, - дар царицы Натальи Кирилловны. Это Евангелие - единственное в своем роде по богатству и огромности. Обе доски оправлены чеканным толстым золотом с алмазами, яхонтами и изумрудами необыкновенной величины, и на них весьма искусно вырезаны изображения святых евангелистов и некоторых других святых. По приказанию императрицы Екатерины II оклад этого Евангелия был оценен, и найдено, что он стоил тогда 200 тысяч рублей (1770 г.).
Из крестов замечательны: кипарисный в золотом окладе - дар боярина и конюшего Бориса Федоровича Годунова (1594 г.); серебряный с финифтью и разными мощами - дар думного дворянина Игнатия Петровича Татищева (1595 г.); большой, золотой, гладкий - дар царей Ивана и Петра Алексеевичей (1683 г.); крест царя Константина, носимый во время крестных ходов.
Под этим же названием до 1812 года тут хранился и тот священный крест, который спас жизнь Петра Великого, имевшего его на себе во время Полтавской битвы; пуля, направленная в грудь, остановилась в кресте, где на краю левого затвора и заметен был ее след. Он был четвероконечный, в 5 вершков, обложен золотом с драгоценными каменьями и получен царем Федором Ивановичем с Афонской горы. При нашествии неприятелей его похитили.
Из множества драгоценных сосудов особенно обращают на себя внимание следующие: Два потира, привезенные св. Антонием Римлянином в 1106 году из Рима в Новгород, откуда они взяты в числе трофеев царем Иваном Васильевичем Грозным. Один из них, ориентального оникса, есть одна из редчайших вещей этого рода, коей нельзя назначить иены; а другой - из восточной яшмы, с яхонтовой решеткой, стоящий по крайней мере 25 тысяч рублей серебром.
Заслуживают внимания и другие сосуды с полным прибором. Например, царя Ивана Васильевича, золотой, весом 7 фунтов; царя Федора Алексеевича, весом 30 фунтов; Екатерины II, изящной отделки, украшенный бриллиантами, яхонтами и превосходными антиками, резанными на драгоценных каменьях. Сосуды эти императрица своими руками поставила на жертвенник собора 9 июля 1775 года во возблагодарение Богу за славный мир с Портой.
Золотые сосуды, присланные Александром 1 из Парижа, весьма изящной французской работы. Они хранятся в особом футляре. Сосуды костяные с янтарными рукоятками - дар и труды императрицы Марии Федоровны. На них собственноручная надпись императрицы: "На память благополучного возвращения любезного моего супруга (Павла Петровича) из похода против шведов сентября 18 дня 1787 года, собственных трудов моих: Мария". Принадлежащие ко всем этим сосудам пелены и воздухи весьма богаты и великолепны. Особенным великолепием отличается пелена вклада царя Бориса Федоровича Годунова. Крест посредине ее сделан из такого крупного жемчуга, которому теперь едва ли можно сыскать подобного, а в центре креста находится весьма редкой величины изумруд.
Из священнослужительских одежд, находящихся в ризнице, многие украшены жемчугом и драгоценными каменьями. В их числе замечательно сделанные собственными руками императрицы Екатерины II в 1779 году.
Сверх того, в ризнице хранятся употребляемые в праздничные дни покровы на мощи святых угодников, унизанные жемчугом и драгоценными каменьями. В числе их - дар царя Алексея Михайловича - пелена к образу Владимирской Богородицы.
В ризнице же находятся: простая ложка из рыбьей кости, принадлежавшая св. митрополиту Ионе, огромное золотое блюдо, пожертвованное князем Потемкиным-Таврическим, и разные другие вещи, между которыми заслуживают особенного внимания золотые венцы, употреблявшиеся при бракосочетании русских князей и царей, и финиковые ветви, кои получаемы были нарочно из Палестины и с коими члены царской фамилии стояли в церкви в неделю Ваий и хаживали на Лобное место при шествии патриарха на осле. Эти ветви разной величины. Листья их сплетены в косы, одни фонариками, другие бантами, а рукоятки обвиты или бархатом, или парчой,
В соборной ризнице можно видеть также много рукописных книг, драгоценных потому, что они относятся к временам, давно прошедшим, и потому еще, что почти все они составляли собственность митрополитов и патриархов. На некоторых из них есть собственноручные надписи.
Не входя в перечисление других вещей, составляющих церковную утварь, заметим, что почти вся утварь серебряная и в известных местах вызолочена. В одном иконостасе, с достоверностью можно сказать, серебра более 50 пудов, кроме ушата - вклада царя Алексея Михайловича, в котором веса 2 пуда 46 золотников, 10 лампад перед местными образами - весом более 8 пудов серебра, ведра, несколько старинных кружек, стоп, ковшей и проч. серебряных же без позолоты и с позолотой вещей.
Большой Успенский собор кроме всех перечисленных древностей, богатств, святынь имеет еще для России и то значение, что в нем, как в первенствующем русском храме, совершается искони священное коронование и миропомазание на царство российских монархов. Первое торжественное коронование совершилось в нем в 1498 году: был коронован малолетний Дмитрий дедом своим великим князем Иваном III Васильевичем.
Расскажем кратко, как это совершилось:
Коронованный Дмитрий был родным внуком Ивана III от первого сына Ивана. В последнее десятилетие княжения Ивана III в Москву проникла так называемая жидовская ересь. Митрополит Симон ревностно начал преследовать ересь, но она была уже настолько распространена, что проникла в самые княжеские хоромы. Тайным образом покровительствовала ей и невестка великого князя Елена, вдова сына его Ивана. Так как на стороне Елены были все самые могущественные бояре, то и явился вопрос: кому наследовать после великого князя - внуку ли его Дмитрию, сыну Елены, или второму сыну великого князя Василию, рожденному от второго брака его с Софьей? Внук имел больше приверженцев, потому что мать его Елена пользовалась большей любовью; Софья же, гордая и властолюбивая, не была любима. Неожиданное обстоятельство - заговор против жизни Дмитрия, в котором будто бы участвовали Софья и Василий, - решило дело в пользу Дмитрия: Иван III решил венчать его на царство.
В сопровождении бояр и приближенных великий князь ввел внука в Успенский собор, где митрополит с епископами и многочисленным духовенством пел молебен Божьей Матери и св. Петру, Среди собора поставлен был амвон и на нем три седалища: для великого князя, Дмитрия и митрополита. Вблизи этого места, на столе, лежали венец и бармы Мономаховы. После молебна великий князь и митрополит сели, а Дмитрий стоял перед ними на верхней ступени амвона. Великий князь сказал: "Отче митрополит! Издревле государи, предки наши, давали великое княжество первым сынам своим, и я также благословил оным моего первородного Ивана; но по воле Божьей его не стало: благословляю ныне внука Димитрия, его сына, при себе и после себя великими княжествами Владимирским, Московским, Новгородским - и ты, отче дай ему благословение".
После этого митрополит возложил руку на голову Дмитрия и молился, чтобы благодать Божья снизошла на него. Два архимандрита подали бармы, и митрополит, ознаменовав Дмитрия крестом, передал бармы великому князю, а тот возложил их на внука. Митрополит произнес при этом следующую молитву: "Господи Вседержителю и Царю веков! Се земной человек, тобою сотворенный, преклоняет главу в молении к тебе, Владыке мира. Храни его под кровом своим: правда и мир да сияют во дни его, да живет с ним тихо и покойно в чистоте душевной".
Тут архимандриты подали великому князю венец, а великий князь возложил его на внука. При этом митрополит произнес: "Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!" Затем прочитана была ектенья и молитва Богородице, после чего возглашено многолетие обоим великим князьям, Митрополит встал и вместе с епископами поздравил деда и внука, за ним сыновья государевы, бояре и все знатные люди. В заключение великий князь сказал внуку: "Внук Дмитрий! Я пожаловал и благословил тебя великим княжеством, а ты имей страх Божий в сердце, люби правду, милость и пекись о всем христианстве".
Началась обедня, по окончании которой великий князь возвратился во дворец, а Дмитрий, в венце и бармах, в сопровождении сыновей великого князя и бояр ходил в Архангельский и Благовещенский соборы, где Юрий, сын великого князя, осыпал его в дверях золотыми и серебряными монетами. По окончании всего этого был обед, юный наследник получил в подарок крест с золотой цепью, осыпанный драгоценными каменьями, и ту самую крабию, из которой ныне помазывают миром государей. Но не более как через год невестка и внук подверглись опале1. Покровительство Елены жидовской ереси играло тут немаловажную роль. Они были посажены под стражу, и Ивану III впоследствии наследовал сын от Софьи, Василий, который первый назвался, как известно, царем Московского государства с принятием титула Царя и Самодержца всея Руси.
Этот древний храм, эта первенствующая русская святыня была свидетельницей и других радостных и горестных событий.
Здесь в 1440 году последовало великое торжество православия. Великий князь Василий Васильевич, один среди онемевших бояр и народа, восстал против козней митрополита Исидора, который дерзнул соединить православие с католичеством. Уже прочитана была дьяконом грамота восьмого Флорентийского собора, уже папа Евгений помянут был на литургии - бояре и народ в ужасе молчали, - но великий князь первый возвысил голос и твердой волей остановил предателя, обозвав Исидора еретиком, лжепастырем, губителем душ. Изгнав предателя из собора, великий князь велел рассмотреть грамоту: все признали ее еретической. Исидор был заключен в Чудов монастырь, откуда, как известно, бежал и умер в Константинополе.
Здесь, в этом соборе, святитель Филипп отказал в благословении Ивану Грозному, сказал ему правду и за то заслужил мрачный гнев Грозного2.
Сюда князья и цари наши имели обыкновение ходить служить молебны - или в час опасности, или перед выездом из Москвы на защиту отечества. Так, здесь молился Дмитрий Донской, выступая на битву с Мамаем, здесь же молился и благочестивый царь Алексей Михайлович, отправляясь на решительную борьбу с Польшей, Петр Великий, ополчаясь на Карла XII и на турок, тут же участвовал в торжественных молебствиях. Юный царь Михаил Федорович, шествуя сюда для торжественного венчания, остановился на паперти и проливал слезы, а народ целовал полы его платья, умоляя принять на себя тяжкое бремя правления.
Здесь, наконец, в тяжелую для России годину, в знаменитый двенадцатый год, двенадцатого июля, император Александр 1, приложившись к святым мощам, дал обещание отразить вторгшегося в Россию неприятеля, причем преосвященный Августин сказал: "Ты возбуждаешь и движешь сердца наши на защищение возлюбленной России". Красноречивый вития был прав. Последствия вторжения Наполеона известны. Известно также, каким гостеприимством отплатила ему Москва за осквернение ее святынь. Среди оргий хищничества и разграбления не избежал, конечно, разграбления и Успенский собор: образа были ободраны, иконостас изломан, многая утварь расхищена. Но при этом случилось следующее знаменательное событие: когда неприятели удалились из Кремля, преосвященный Августин, тогдашний викарий московский, отворил храм и нашел серебряную раку святителя Ионы, как уже сказано выше, нетронутой. Предание говорит, что неприятели несколько раз пытались коснуться этой святыни, но каждый раз были приводимы в трепет какой-то необъяснимой силой. Это дошло до слуха Наполеона: он сам вошел в собор, и им, говорят, овладел такой страх, что он невольно содрогнулся, вышел из храма, приказал его запереть и поставил часового. Это было сделано с такой поспешностью, что в соборе остались даже собственные веши неприятелей.
В заключение заметим, что Успенский собор, так же как и Благовещенский, непосредственно подчинен Святейшему Синоду, протоиереям Успенского собора велено употреблять в священнослужении архиерейскую митру.
Собор Спаса Преображения на Бору. Собор этот находится во дворе Большого императорского дворца, в его дворовом четвероугольнике, и является одним из древнейших и достопамятнейших храмов Кремля, сохранившим свой первобытный вид почти всецело.
По некоторым источникам, это первый известный храм, построенный на том самом месте, где была хижина отшельника Букала (иначе Вукола). Это построение совершилось спустя 125 лет после первой исторической известности Москвы, в 1272 году, за 54 года до основания Успенского собора и за 67 лет до обнесения детинца (нынешнего Кремля) дубовой рубленой стеной. Храм был деревянный, и построил его св. Даниил, только что получивший в удел земли и села, принадлежавшие боярину Кучко3. Существовал этот деревянный храм 56 лет. В 1328 году, на другой год после построения Успенского собора, сын св. Даниила - великий князь Иван Данилович Калита на месте деревянного храма Спаса Преображения построил новый, каменный, и через два года учредил при нем обитель, переведя в нее иноков из Данилова монастыря - места погребения отца его - и подчинив ту обитель новоустроенному Спасоборскому монастырю. Иван Данилович украсил храм Спаса иконами, сосудами, пеленами и проч., а обитель обогатил вкладами и доходами. В храме этом он любил уединяться для молитвы, а перед кончиной, в 1340 году, принял в нем иноческий образ и схиму.
1Дмитрию в это время было всего 16 лет,
2В 1568 г., 8 ноября. Слова святителя: "Аще и образом Божием почтен ты, но персти земной, яко человек, причастен".
3В храме в течение 10 месяцев находилось тело св. великого князя Михаила Ярославича Тверского, убитого в 1319 г. в Орде, перевезенное затем в Тверь.
Положения Ризы Богоматери во Влахерне, именуемая Печерской часовней. Эта небольшая церковь находится близ западных дверей Успенского собора и в народе известна под названием Печерской часовни. Основание церкви положил св. митрополит Иона в 1451 году по случаю спасения Москвы от угрожавшего ей нашествия татар под предводительством сына хана Ногайской Орды Мазовши. Святой митрополит Иона заложил ее на своем Митрополичьем дворе, который он за год перед тем перенес от церкви Иоанна Предтечи на Бору ближе к престольному храму Успения. Двор этот был каменный. Храм получил свое название потому, что Мазовша внезапно бежал от Москвы 2 июля, в самый день праздника Положения Ризы Богородицы. Через 35 лет митрополит Геронтий построил вместо нее новую церковь. Ее строили псковские мастера Кривцов и Мышкин, и освящена она 31 августа 1486 года. Со времени своего построения она была домовой Митрополичьей церковью. Потом она называлась церковью Положения Ризы на Государевом Патриаршем Дворе и на Сенях. А в 1655 году, когда Никон перенес патриархию в новый дом, ее причислили к царскому двору с названием "Верховой", или "на Сенях". По южной стороне этой церкви устроено высокое крыльцо, ведущее в особую часовню, где во впадине западной стены поставлен особенно чествуемый богомольцами список (копия) с чудотворной иконы Печерской Божьей Матери1. Икону эту особенно чтили московские митрополиты как защитницу русской митрополии, утвердившейся в Москве: это была их домовая икона и, по некоторым известиям, она сопутствовала им при перенесениях их престола из Киева во Владимир, а потом из Владимира в Москву, Означенный список иконы поставлен был тогда над западными дверями домовой Владычной церкви. Когда же на месте митрополичьего дома возвысился царский терем, то икона пришлась как раз против самых окон царицыной Золотой палаты и сделалась всегдашним предметом особенного благоговения цариц и царевен. Древние же Царские врата вставлены изнутри церкви во впадину, или в окно, которое из часовни загорожено означенным списком с иконы.
Северная дверь церкви Положения Ризы выходит в сени, принадлежащие к бывшему некогда женскому отделению теремов. Из этих сеней, служивших преддверием к теремному зданию, устроено крыльцо, спускающееся прямо к западному входу Успенского собора, по которому в старину хаживали на молитву царицы и царевны, а в неторжественные дни и сами цари. Церковь несколько раз подвергалась пожарам и разорениям, и потому в ней не осталось никаких древних вещей, кроме четырех огромных подсвечников перед местными иконами, которые пожертвованы сюда патриархом Иосифом: они круглые, деревянные, в виде свеч, с разными узорочьями и надписями. На стенах церкви, тесной, но высокой, изображен в лицах весь акафист Божьей Матери. Прежде был здесь придел Великомученика Георгия, о котором упоминается в 1624 году, но когда он устроен и упразднен - неизвестно. После нашествия французов церковь снова освящена в 1813 году.
Екатерины Великомученицы. Находится рядом с церковью Положения Ризы Богородицы, от которой отделяется темным переходом, простирающимся на так называвшееся в древности Постельное крыльцо. Она носила название "у царицы на Сенях" и построена по повелению царя Михаила Федоровича в 1627 году зодчим Жаном Талером. Правительницей Софьей в ней сделан новый иконостас, а на клиросах написаны шесть сивилл с их пророческими изречениями о Христе. При церкви была и обширная трапеза, давно уничтоженная, в которой царь Алексей Михайлович устроил два придела: Св. Евдокии, в честь ангела своей матери Евдокии Лукьяновны, и Св. Онуфрия, в память ее же дня рождения. Церковь эту особенно чтил царь Алексей Михайлович, которому в 1659 году во сне явилась св. Екатерина, когда он был на соколиной охоте в тех местах, где после им была основана Екатерининская пустынь. Тем же царем церковь назначена была на случай браковенчания царевен и великих княжен. В ней же царицы брали молитву после родов и приобщались вместе с царевнами во время постов Св. Тайн. После пожара в 1737 году по указу императрицы Анны Ивановны она возобновлена, а императрицы Елизавета и Екатерина II обогатили церковь утварью и облачениями. В числе местных икон замечательны древностью образа мучении Екатерины и Евдокии, а также Иоасафа, царевича индийского. На образе Св. Екатерины находится драгоценный венец, щедро украшенный бриллиантами, - дар императрицы Екатерины II, счастливо сохранившийся от разграбления в 1812 году.
Воскресения Словущего. Церковь эта, как и Верхоспасский собор, существует с 1635 года, что видно по ее стилю и украшениям. Иконостас у них единственный в своем роде: состоя из вычурной резьбы, он представляет блестящее смешение позолоты, серебрения и ярких красок, дающих ему вид фарфора и перламутра. За престолом поставлено Распятие, вырезанное из дерева в рост человеческий. Посреди церкви висит старинное паникадило. В 1840 году стены храма расписаны фресками с сохранением древнего стиля.
Распятия Христова. Вход в эту церковь с хоров церкви Воскресения Словущего, и она находится над Верхоспасским собором, служа как бы придельной церковью Воскресения Словущего. Длина ее 8 аршин 12 вершков, ширина 5 аршин 9 вершков. В ней пол штучный из белого и черного мрамора, а иконостас высокий, в четыре яруса, в котором все образа шитые, по преданию, царевнами, лики же написаны на холсте в фламандском стиле. По левую сторону алтаря есть особый притвор, в который вход был закрываем некогда занавеской: это моленная царя Алексея Михайловича, уединявшегося здесь во время Божественной службы. Тут хранится крест, сделанный в точную меру с Животворящим, с горельефным изображением Иисуса Христа, вырезанным из дерева в настоящий рост. Другие стены этой моленной уставлены киотами с образами Страшного Суда и Страстей Господних.
Рождества Богородицы, что на Сенях. Находится близ теремов при Императорском дворце. Церковь каменная, построена на месте бывшей тут древней деревянной церкви Лазарева Воскресения супругой великого князя Дмитрия Донского св. Евдокией в 1393 году, в память победы над Мамаем, одержанной, как известно, в праздник Рождества Богоматери2, и находилась тогда не во втором этаже теремов, как потом, но внизу. В 1473 году она сгорела, а в 1480 году ее своды обрушились. Когда при Иване III теремные здания перестроены и подняты этажом выше, то в 1514 году великий князь Василий IV повелел Алевизу Фрязину соорудить церковь Рождества Богородицы уже вверху. В характере внутренних украшений этой церкви заметен вкус XVII века, которому строго придерживались и при последовавших возобновлениях: она тускло освещается готическими окнами, которые затейливо украшены древними орнаментами, а стены - фресками в старинном стиле. Между образами замечателен список с образа Феодоровской Богоматери, бывший в особенном уважении дома Романовых. Оригинал, как известно, находится в костромском Ипатьевском монастыре3. На иконостасе храма местные иконы вышиты самими царицами и царевнами золотом и унизаны жемчугом и драгоценными каменьями. В притворе храма сквозь окно в церковь слушали Божественную службу царицы во время шестинедельного срока после родов.
1Подлинник находится в Киево-Печерской лавре.
28 сентября 1380 г.
3Принесена в Москву матерью царя Михаила Федоровича Марфой.
Воскресения св. Лазаря. Она находится под церковью Рождества Богородицы и построена также св. Евдокией. Замечательно, что церковь эта - единственный уцелевший памятник русского зодчества XIV века - была не только упразднена, но и застроена со всех сторон каменными стенами так, что даже все забыли о ней. Неизвестно, почему и когда именно это случилось: летописи молчат о церкви в продолжение 200 лет. В 1842 году, при исправлении нижнего этажа терема, отвалена была одна стена, за которой, к удивлению, нашли древние мрачные своды, поддерживаемые двумя толстыми столпами, отделение алтаря с тремя узкими окнами в полукружии горнего места, с престолом и жертвенником, сделанными из тяжеловесного кирпича. По повелению государя императора Николая Павловича храм был восстановлен в том самом виде, в каком он был сооружен 450 лет назад. В церкви на стене арки находится древнее изображение ангела Божьего с надписью: "Ангел Господень трубит на землю". В одном из столпов этой церкви есть углубление в виде ниши для княжеского места. При постройке Императорского дворца под церковью, в земле, отрыты были человеческие кости, что доказывает, что эта церковь до построения Вознесенского монастыря была усыпальницей княгинь и княжен, к теремам коих она примыкала.
Двунадесяти Апостолов. Церковь1 помещается во втором этаже Синодального дома, находящегося против северной стены Успенского собора. Она устроена по повелению Петра 1 в 1723 году. В ней находится достойный внимания древний, византийского стиля, образ (двустворчатый складень) Апостолов Петра и Павла в золотом окладе, присланный Петру от римского папы Климента. Замечателен еще образ Спаса Нерукотворного, который был написан на стене над бывшими патриаршими воротами. Во время перестройки кирпичи, на коих написан образ, упали с высоты, но лик Спасителя, написанный на них, чудесным образом сохранился и существует доселе. Над этой церковью была домовая патриаршая церковь Св. апостола Филиппа с кельями патриарха. Там находится Патриаршая ризница.
Св. Константина и Елены. При построении Дмитрием Донским каменного Кремля, между 1362 и 1367 годами, в числе ворот упоминаются и Константино-Еленские - следовательно, церковь во имя св. Константина и Елены тогда уже существовала, так как все ворота получали свое название от близнаходящихся храмов, В большой московский пожар 1 августа 1470 года она сгорела и затем построена вновь; потом возобновлена Еленой Глинской. Боярин Илья Милославский в 1651 году на месте деревянной церкви построил каменную. В 1692 году церковь вновь перестроена царицей Натальей Кирилловной. В 1812 году церковь была совершенно разорена и предназначалась на слом, но по воле императора Николая Павловича возобновлена и торжественно освящена митрополитом Филаретом 22 сентября 1837 года. При ней есть придел Св. Николая Чудотворца.
Благовещения Богородицы, что на Житном дворе. В древнее время к башне, возле которой находится церковь, примыкал Житный царский двор, где ссыпался в житницах хлеб для царского двора. В той же башне содержали и преступников. По преданию, в башне был заключен один воевода в царствование Ивана Грозного и проводил все время заключения в молитве. В одну ночь явилась к нему Пресвятая Богородица и приказала просить царя о свободе, после чего он и решился ходатайствовать перед царем об освобождении и был прощен. Когда посланные от царя пришли за ним, то на стене башни увидели икону и сказали об этом царю, и тогда при образе была устроена деревянная часовня. После, когда Кремль неоднократно подвергался пожарам и разрушениям от неприятеля, никакая сила не коснулась иконы. В 1730 году императрица Анна Ивановна приказала устроить при часовне каменную церковь во имя Благовещения так, чтобы стена башни, на которой явилась икона, находилась внутри церкви. В 1836 году в церкви построен придел во имя св. Иоанна Милостивого. Другой придел устроен в 1892 году в воспоминание чудесного спасения императорской семьи при крушении поезда 17 октября 1888 года, во имя святых, празднуемых церковью 17 октября.
Рождества Иоанна Предтечи. В Боровицких воротах, куда перенесена после сломки старой церкви, находившейся на Кремлевской горе и построенной в то время, когда Москва готовилась быть столицей великого князя. Ее построил Иван Калита в 1321 году, и для ее стен был вырублен находившийся на Боровицком холме лес, или густой бор, почему она и получила название "на Бору". Когда св. Петр перенес престол свой из Владимира в Москву, а Успенский собор еще не существовал, тогда церковь Иоанна Предтечи была митрополичьей. Великий князь Василий Васильевич Темный вместо старой церкви, пришедшей в ветхость, построил новую, каменную, которая в пожаре 1492 года сгорела и обрушилась, при этом погибли и сокровища княгини, хранившиеся под церковью. В 1509 году великим князем Иваном III была сооружена новая церковь, опять каменная, которая и существовала до разборки ее в сороковых годах XIX века. При церкви находился придел во имя преподобного Варлаама Хутынского, который впоследствии, в царствование Ивана Грозного, переименован в честь св. мученика Уара, в день памяти которого в 1583 году родился царевич Дмитрий, почему церковь и известна более под именем Уара-мученика. Стоявший здесь храмовой образ сего святого, современный св. царевичу Дмитрию - Уару, с частицей его мощей теперь находится в приделе Архангельского собора. У старожилов московских долго велось изустное предание, что икона Св. мученика Уара была написана по обету матери царицы Марии Федоровны Нагой, в меру роста великого князя Уара - Дмитрия - в его младенчестве. Московские и углицкие сердобольные матери приходили к двум святым угодникам с грудными младенцами, молились и просили об исцелении болящих детей. У подножия иконы Св. мученика Уара лежал четырехгранный, известковой породы камень длиной почти с аршин, служивший ступенью для прикладывающихся к иконе. На этот камень во время молебна матери клали спеленутых младенцев, а иные и двухгодовалых детей.
1При этой церкви учреждено монашествующее духовенство, а при Успенском, Архангельском, Благовещенском и других соборах Кремля - белое духовенство.
Сретенский собор. Находился против церкви Спаса на Бору и основан первоначально великим князем Василием Дмитриевичем по случаю встречи на этом месте принесенного из Суздаля ковчега со Страстями Христовыми, находящимися потом в Благовещенском соборе. Сретенский собор разобран в 1801 году.
Собор Черниговских Чудотворцев. Храм был построен в 1577 году по повелению царя Ивана Васильевича Грозного и находился близ Константино-Еленских ворот. Он был построен по случаю принесения в Москву из Чернигова мощей князя Михаила и боярина его Федора, которые тогда и положены в нем. При царе Федоре Алексеевиче собор был перестроен, а в 1770 году, при Екатерине II, разобран, чтобы очистить место для предполагавшегося дворца, а мощи чудотворцев перенесены в Архангельский собор.
Собор Николая Чудотворца Гостунского. Был построен супругой Ивана III Софьей на месте подворья ханских баскаков близ Спасских ворот с целью выжить татар из Кремля. Церковь сперва была деревянная и носила название Николы Ельняного, так как построена была из елового леса. В 1506 году великий князь Василий Иванович построил на ее месте церковь каменную, перенеся в нее из села Гостуни Лихвинского уезда икону Николая Чудотворца, и церковь стала известна под именем Николы Гостунского. Храм этот был издревле предметом благоговения невест и женихов, которые приходили сюда после сговора, молились и записывали имена свои в особую книгу, как бы поручая себя через то ходатайству и заступлению великого угодника, В конце XVI века был здесь дьяконом Иван Федоров - первый московский типографщик. Собор разобран в 1816 году и перенесен на Ивановскую колокольню.
Церковь Петра Митрополита. Существовала в Кремлевской башне подле Свибловской стрельницы. Построена в начале XVII века, возобновлена царем Михаилом Федоровичем, Упразднена после 1812 года, когда башня была взорвана. Теперь башня уже новая.
Введения Богородицы. Находилась между Чудовым монастырем и Никольскими воротами. Построена в 1491 году. Разобрана при постройке здания Сената.
Входа в Иерусалим. Существовала на месте Арсенала и была в старину сборным местом стрельцов. Упразднена при построении Арсенала.
Евдокии Мученицы на Сенях. Была сооружена на месте теремов св. Евдокией. Упразднена при Алексее Михайловиче.
Успения Богоматери на Сенях. Построена была около 1680 года и находилась между Спасом на Бору и теремами. Разобрана после 1792 года.
Спаса на Сенях. Находилась в теремах. Сломана в 1809 году.
Петра и Павла. Тоже находилась в теремах с 1684 года, а когда упразднена - неизвестно.
Бориса и Глеба.
Косыми и Дамиана.
Иоанна Новгородского. Эти три церкви находились между Никольскими и Троицкими воротами и разобраны вместе с другими дворами по указу Петра Великого в 1701 году.
Филиппа Митрополита. Находилась позади Чудова монастыря, но когда упразднена - неизвестно.
Этот колосс первопрестольной нашей столицы есть памятник пышного и вместе с тем несчастного царствования Бориса Федоровича Годунова. Построение колокольни начато в конце царствования Федора Ивановича, но окончено при Борисе Годунове в 1600 году, что, несомненно, доказывается находящейся под главою надписью из колоссальных золоченых медных букв. Надпись эта гласит:
"Изволением Святой Троицы, повелением Великого Государя, Царя и Великого Князя Бориса Федоровича, всея России Самодержца, и сына его, благоверного Великого Государя Царевича Великого Князя Федора Борисовича всея России. Храм совершен и позлащен во второе лето государства их 108 года" (1600).
По смерти Годунова надпись эта была залеплена, но опять открыта по повелению Петра Великого.
Колокольня принадлежит Успенскому, Архангельскому и Благовещенскому соборам. В высоту она имеет 45 саженей и 0,5 аршина, а с крестом 46 саженей и 1,5 аршина.
С начала XIV века на этом месте уже существовала церковь Св. Иоанна Лествичника, которую в 1329 году построил Иван Калита. Церковь была каменная, и, следовательно, из каменных храмов на всей Кремлевской горе она была третьей после Успенского и Спасоборского соборов. Над ней сделана была колокольня, служившая и ранее для Успенского собора, при котором особой колокольни никогда не было, и потому церковь была известна под названием Ивана Святого под колоколами для отличия от Ивановской церкви на Бору и считалась придельной Успенского собора до конца XVIII века.
По прошествии 176 лет обветшавшая церковь была разобрана и на месте ее была заложена новая одновременно с Архангельским собором. Зодчим ее был фрязин Цебон, который и совершил постройку в три года при великом князе Василии IV в 1508 году. Потом рядом с этой церковью великий князь Василий Иванович повелел фрязину Петроку Малому соорудить еще церковь во имя Воскресения Христова. Она была начата в 1532 году и кончена в царствование Ивана IV, но с наименованием уже собор Рождества Христова. Из нее была сделана в 1552 году к Успенскому собору лестница, разобранная при императоре Павле Петровиче. Рождественский собор был возобновлен еще в 1685 году: патриарх Филарет сделал из этой церкви пристройку для помещения колоколов. Пристройка эта имела четыре простенка, над которыми возвышалась выкрашенная ярью глава с позолоченным крестом и подле нее - шпиль также с крестом, окруженный маленькими башенками со шпилями. В 1812 году пристройка эта взорвана и на месте ее выстроена та, которая существует и теперь, но, как говорят знатоки зодчества, она сделана выше прежней и потому отнимает много грандиозности от самого Ивана Великого. Крайняя часть этого здания, к северу, называемая Филаретовской, оканчивается пирамидальным верхом и готическими орнаментами, а средняя, подле самого Ивановского столпа, носящая наименование Успенской, имеет более гладкую наружность и наверху большой купол с вызолоченной главой, под которой в сквозной арке висит самый первый из колоколов по весу, называемый Успенским. Внутри здания помещается церковь Николая Чудотворца Гостунского, переименованная в 1816 году из прежнего собора Рождества Христова, в которую тогда же по упразднении Гостунского собора перенесены часть мощей святителя и чудотворные его иконы.
Стиль архитектуры Ивановской колокольни, по мнению знатоков, ломбардо-византийский. Она восьмиугольная, постепенно суживающаяся к верху, и имеет в основании 7 саженей и 2,5 аршина. Зодчий этого знаменитого столпа, к сожалению, неизвестен1, но постройкой занималось много русских людей, которым Борис Годунов во время голода хотел дать заработок.
Между нижним и вторым ярусом2 Ивана Великого есть высокая цилиндрическая пустота шириной более 4 саженей, около которой идет винтом лестница вверх. Тут, по преданию, первый самозванец, сделавшись царем, хотел устроить римско-католический костел. Теперь в нижнем этаже находится по-прежнему церковь Св. Иоанна Лествичника, освященная в 1822 году.
Глава на колокольне вызолочена. Крест составлен из нескольких железных полос и обит медными позолоченными листами. Он сделан вновь после 1812 года, а старый, как мы уже говорили раньше, снят Наполеоном.
Всех колоколов на Иване Великом с пристройкой - 34, и общий вес их 16 тысяч пудов. Некоторые висящие на самом Ивановском столпе имеют любопытные надписи, но самых старых колоколов немного. Между ними находится Новгородский XV века, перелитый, как полагают, из знаменитого Вечевого.
Вот колокола, находящиеся в Филаретовской пристройке. Первый - Успенский, называвшийся в старину Царь-колоколом, Он был отлит в первой половине XVI века, вероятно иностранцем, весом тысячу пудов и висел в брусяном срубе между Ивановской колокольней и соборами. В него звонили только в чрезвычайных случаях, как-то: по кончине царя или кого-либо из царской фамилии или митрополита, а впоследствии патриарха. Потом колокол помешался уже на самой Филаретовской колокольне и, быв перелит в 1760 году мастером Елизовым, имел вес 3551 пуд. При взрыве в 1812 году он совершенно разбился и сделан в 1819 году новым мастером Богдановым весом более 4 тысяч пудов.
Второй - Реут. Вылит в 1689 году по повелению патриарха Иоакима пушечным мастером Андреем Чеховым. Он назван Полиелейным, и веса в нем до 2 тысяч пудов. Этот колокол замечателен тем, что при взрыве в 1812 голу у него отбило уши, которые, однако же, искусно приделаны, и колокол не изменил своего тона.
Третий - Семисотенный, или Воскресный, имеющий вес 798 пудов. Надпись на колоколе свидетельствует, что он отлит в 1704 году мастером Иваном Материным.
Четвертый - Вседневный. Первоначально отлит был в 1652 году мастером Емельяном Даниловым и имел вес 998 пудов 30 фунтов. Потом, при Екатерине II, в 1782 году перелит мастером Яковом Завьяловым с весом в 1017 пудов и 14 фунтов. Все это изъяснено надписью на колоколе. Вседневным он назван патриархом Иоакимом.
Звон всех этих колоколов вместе, что бывает только в самые большие праздники и, особенно в торжественные дни, производит чарующее впечатление.
Вид с колокольни Ивана Великого на Москву и ее окрестности, особенно в ясную погоду, очарователен необыкновенно: видны даже села и строения, находящиеся в 30 и 40 верстах от Москвы.
Нелишне будет заметить, что от входа в колокольню до нижнего яруса находится по крутой винтообразной лестнице 131 ступень, от нижнего до среднего - 157, а от среднего до верхнего - 121, итого всех ступеней - 409.
1Некоторые указывают на некоего зодчего Ивана Вилье.
2Всех ярусов пять.
Колокол этот имеет весьма любопытную историю, и поэтому мы поговорим о нем подробнее...
У этого гиганта был свой дед и свой отец. Дед был отлит в царствование Бориса Годунова, и о нем упоминает в своем дневнике о Смутном времени литвин Самуил Маскевич. В 1611 году он видел этот колокол висящим на деревянной башне в две сажени вышиной. Он замечает, что язык этого колокола раскачивают 24 человека. Колокол, по свидетельству другого путешественника в Россию, Олеария, весил 1086 пудов. В один из пожаров, которые так часто опустошали Москву, колокол упал и разбился. Из обломков его в царствование Алексея Михайловича был вылит новый колокол, уже отец нашего Царь-колокола. Новый колокол снова повесили на особенных деревянных подмостках близ колокольни Ивана Великого, и весу в нем было 8 тысяч пудов, причем он был отлит русским молодым мастером в 1654 году. Но и этот колокол сделался жертвой пожара в 1701 году, и долго осколки его лежали в Кремле, возбуждая удивление и русских, и иностранцев. Императрица Анна Ивановна в 1731 году решила воссоздать разбитый колокол, но еще в большем размере, а именно 9 тысяч пудов. Поручено было сыну знаменитого фельдмаршала Миниха отыскать в Париже искусного мастера. Такой мастер отыскался в лице королевского механика Жермена, который, однако же, принял за шутку предложение вылить колокол весом 9 тысяч пудов. Но за дело взялся русский колокольный мастер Иван Федорович Маторин. Чертежи были сделаны тоже русскими мастерами, и в январе 1733 года работы в Кремле уже начались. Работа кипела на Ивановской площади, и работало 100 человек: каменщиков, печников, кузнецов, плотников и других ремесленников. Эти подготовительные работы продолжались до осени 1734 года, и ими очень интересовалась императрица, хотя сам мастер Маторин и терпел большую нужду.
К концу ноября 1734 года подготовительные работы были окончены и приступлено было к растопке меди. 26 ноября в 4 часа, после молебна, затоплены были печи. К ночи медь стала растапливаться, топилась до утра, и затем в печи были добавлены олово и медь. Все шло хорошо, но вдруг в ночь на 29-е число, в II часов, у двух печей медь ушла под поды. Маторин с товарищами решили добавить меди. С разрешения графа Салтыкова, тогдашнего главнокомандующего Москвы, начали бросать в печи старые колокола, олово, полушки, но медь в конце концов прорвалась и в остальных печах. Маторин отводил медь в запасные ямы, выкапывал новые, но отлитие колокола не удалось. В довершение всего загорелась еще деревянная машина над формой, и пожар чуть было не принял больших размеров, О несчастном событии донесли императрице, которую неудача весьма опечалила. Но Маторин снова принялся за работу. Однако он вскоре умер, поручив дело своему сыну Михаиле, который и раньше был его деятельным помошником. В это же время наблюдение за литьем колокола было поручено князю Ивану Барятинскому. В ноябре 1735 года все было опять готово к литью колокола, и 23 ноября назначено было растопить печи. На этот раз были приняты особенные меры предосторожности: из полиции было вытребовано 400 человек команды с пожарными трубами. По окончании литургии в Успенском соборе коломенский архиепископ Вениамин обошел крестным ходом все постройки и печи, устроенные для литья колокола, и, отслужив молебен, сам затопил первую печь, 25 ноября 1735 года литье Царь-колокола совершилось благополучно, о чем и засвидетельствовано в архивном деле по этому поводу. На самом же колоколе была сделана лишь краткая надпись: "Лил сей колокол российский мастер Иван Федоров сын Маторин с сыном своим Михаилом Материным".
В надписи на Царь-колоколе значится, что он вылит в 1733 году, но это произошло оттого, что форма для колокола была сделана в этом году.
Литье Царь-колокола стоило, кроме материала, 62 тысячи рублей, и колокол далеко превзошел величиной и весом все существовавшие колокола в мире. Вес его 12 327 пудов и 19 фунтов, вышина 19 футов 3 дюйма, окружность 60 футов и 9 дюймов, толщина стен 2 фута.
Царь-колокол после своего отлития до весны 1737 года находился в родной своей яме, покоясь на железной решетке, утвержденной на двенадцати дубовых сваях, вбитых в землю. Над ямой находился деревянный сарай для прикрытия колокола. Весной упомянутого года, 29 мая, в Москве сделался страшный пожар, известный под названием Троицкого. Распространяясь со страшной быстротой, пожар охватил и кремлевские здания. Загорелась, разумеется, и деревянная постройка над ямой, в которой стоял Царь-колокол: в яму начали падать горящие бревна. Сбежавшийся народ, чтобы спасти колокол, за который боялись, что он расплавится, стал изо всех сил заливать водой раскаленный металл. Огонь потушили, но испортили колокол: один его край не выдержал резкого перехода от раскаленности к охлаждению и откололся. Это увидели, когда стали расчищать яму.
С того времени до 23 июля 1836 года колокол находился в земле, и о нем сложились целые легенды. Заговорили, что Царь-колокол состоит не только из меди и олова, но также частью из золота и серебра, которое во время литья колокола богатые люди из набожности бросали в расплавленный металл. Действительно, по сообщению "Горного журнала" в 1833 году, в Царь-колоколе есть небольшое количество серебра, но оно составило случайную примесь к меди в самих рудах, из которых выплавлялась медь.
Рассказывали еще, что почти тогда же, когда случился Троицкий пожар в Москве и от Царь-колокола откололся край, в Петербурге раскололся младший брат Царь-колокола, который был отлит одновременно с ним в 12 пудов и отдан императрицей Анной Ивановной в Петербург в церковь Воскресения Христова, что на Литейной. Потом рассказывали о каком-то чудаке-математике, который хотел извлечь колокол из ямы, но неожиданно умер, не поделившись ни с кем своим открытием.
Впрочем, и само правительство неоднократно возбуждало вопрос не только об извлечении Царь колокола из ямы, но даже и об исправлении его. Хотели даже перелить его. Перелить его брался мастер Слизов, но расходы оказались так велики (78 461 рубль серебром), что дело было отложено. Архитектор Форстенберг в 1770 году хотел впаять вышибленный край, но, не приведя в исполнение своего способа, умер от чумы. Император Павел приказал было передвинуть колокол на новое место, но приказание не было приведено в исполнение из опасения сломать колокол. В 1819 году император Александр Павлович поручил расследовать вопрос о поднятии колокола инженеру Фабру, но и на этот раз дело ограничилось одними предположениями. Через два года яму расчистили, застлали досками и обнесли перилами; сделали даже лестницу, по которой можно было спускаться вниз и осматривать внутренность колокола. Тут впервые были прочтены надписи о колоколе царя Алексея Михайловича и об отливке самого Царь-колокола1. При императоре Николае Павловиче решено было извлечь колокол из ямы и поставить на пьедестал. Это дело поручили французскому инженеру Монферрану, строителю Александровской колонны, Исаакиевского собора и других грандиозных зданий. Знаменитый инженер тотчас же приступил к подготовительным работам: земля, окружавшая колокол, была вынута, над ямой были возведены леса, вокруг устроено II воротов и сделана наклонная деревянная настилка от ямы до гранитного пьедестала, на который надо было поставить колокол. Утром 30 апреля 1836 года при громадном стечении народа началось поднятие колокола. Оно оказалось, однако же, неудачным вследствие гнилости канатов, которые почти все перелопались. Новое поднятие было назначено на 23 июля. На этот раз поднятие совершилось удачно: колокол был поднят за 42 минуты 33 секунды. К 4 августа Царь-колокол был окончательно утвержден на новом месте, а затем на нем был водружен шар с крестом...
Надписей, находящихся на Царь-колоколе, мы не выписываем: их может прочесть всякий созерцатель. Заметим только в заключение, что Царь-колоколу было посвящено множество статей и стихотворений. Величием его увлекся даже один французский поэт и написал в честь его восторженное стихотворение...
1Язык колокола имеет длину 17 футов, но он для колокола мал.
В XVI столетии между Троицкими и Боровицкими воротами, на том месте, где теперь комендантский дом, находились поварни, медоварни, мыльни и малые избушки, принадлежавшие к домашнему царскому хозяйству. В соседстве находились Сытный, Кормовой и Хлебенный дворцы с подвалами, погребами и ледниками, которых насчитывалось более тридцати. Потом, в начале XVII века, некоторые хозяйственные постройки были или уничтожены, или перенесены в другие места, и здесь царем Михаилом Федоровичем построено здание, в котором помещалась Потешная палата. Царь Алексей Михайлович, любивший, как известно, охоту до страсти, построил на этом месте Потешный дворец. Здание это было отдано царем тестю своему, отцу царицы Марии Ильиничны, боярину Илье Ааниловичу Милославскому. После смерти тестя в 1668 году и первой супруги Алексея Михайловича в 1669 году здание опять поступило в дворцовое ведомство. В 1679 году Потешный дворец, или Потешный двор, как стали называть его, был переделан и увеличен пристройками деревянных хором и терема. В Потешном дворце, как гласит предание, Петр 1 под руководством Зотова получил свое первоначальное образование, а по кончине царя Федора Алексеевича в нем жили сестры его, Софья и Екатерина Алексеевны.
В начале XIX столетия Потешный дворец переделан для помещения коменданта. Стиль дворца - старинный, смешанный. Верхний ярус образует терем с византийскими арками. Цвет дворца - зеленоватый. В 1809 году к дворцу пристроены два каменных корпуса, из коих один выходит к Троицким воротам. Дворец этот находится на единственной в Кремле улице - Александровской. Поговорим теперь вкратце, как начались в этом дворце потехи.
Потехи эти начались еще при царе Михаиле Федоровиче. В Потешной палате в присутствии его самого и его приближенных производилась, как повествуют современники, "смехотворная хитрость" скоморохами. Они давали небольшие, сочиненные ими театральные пьесы и кукольные комедии, которые были издавна обычным народным увеселением в Москве. Русские комедианты ходили по улицам с подвижными театрами и представляли посредством кукол различные шутки. Для этого они закрывались кругом холстом, а над головами своими заставляли кукол выделывать разные фарсы. В Потешной палате хранились разная потешная рухлядь, костюмы, музыкальные инструменты, цимбалы и органы. При этих палатах находились бахари - сказочники, домрачеи - песенники1. При Михаиле Федоровиче известны были бахари: Клим Орефин, Петр Сапогов, Богдан Путята. Кроме того, при палате находились шуты, гусельники и скрипачи. Гусельник Любим Иванов получал жалованья в год 16 рублей 38 копеек и полный наряд платья, что по тому времени составляло значительную сумму. Органы и цимбалы составляли необходимую принадлежность Потешной палаты, и при них находились игрецы: Томила Михайлов Бесов, Мелентий Степанов и Андрей Андреев. Во время свадьбы Михаила Федоровича государя тешили скрипачи: Богдашка Окатьев, Ивашка Иванов, Онашка да новокрешеный немчин Арманка. В 1630 году часовых дел мастера голландцы Анс Лун и Мелхарт Лун привезли в Москву орган, в котором они устроили соловья и кукушку, певших своими естественными голосами. Орган этот был украшен резьбой, расцвечен золотом и разными красками и куплен Михаилом Федоровичем за 2676 рублей, да, кроме того, он давал этим голландцам за их игру на органе два раза по 40 соболей и угощение. Голландцам поручено было выучить наших мастеров делать органы, и через семь лет они стали делать их уже настолько удовлетворительно, что их инструменты сделались с тех пор обыкновенной потехой в Москве и посылались в подарок иноземным восточным государям. Так, послан был орган московской работы персидскому шаху.
Царь Алексей Михайлович облагородил эти потешные представления: при нем начались уже настоящие пьесы, преимущественно мистерии. Впоследствии, когда царь женился во второй раз - на Наталье Кирилловне Нарышкиной, во дворце разные забавы умножились, так как молодая царица была очень веселого нрава. Царевна Софья, дочь Алексея Михайловича от первого брака, набрала из окружавших ее девиц и царедворцев труппу и играла с ними на сиене довольно часто. Театральные потехи продолжались во дворце до времен Петра 1, который приказал построить для них отдельную "комедиальную храмину" на Красной площади. Между прочим, в Потешном дворце проживали и переводчики из Посольского приказа, которые переводили для царя иностранные газеты.
Небезынтересно заметить, чем сделался Потешный дворец, когда там прекратились театральные представления.
Общественное спокойствие и личная безопасность, охранение собственности от воров и мошенников, порядок и тишина Москвы в конце XVII столетия были вверены попечению и наблюдению стрельцов. Тогдашнее полицейское управление не имело еще никакой правильной организации. Ночью берегли город от пожара, воров и разбойников решеточные сторожа и воротники. Первые выбирались из посадских, слободских, дворовых людей и церковнослужителей. Решетники караулили при решетках, которые ставились на ночь на больших улицах, в переулках, на перекрестках. Воротники у городских ворот большей частью были стрельцы. С закатом солнца ударял в Кремле колокол, наступали по-тогдашнему часы ночи, ворота запирались по Кремлю, по Китай-городу и Белому с Земляным городом. Днем по всему городу ходили караульные стрельцы и исполняли полицейские уличные обязанности: прибегали на помощь кричавшим "караул", ловили воров, брали пьяных, наблюдали за продажей табака и вина. В Кремле учреждены были из стрельцов постоянные караулы как в самом дворце, так и у ворот на площадях. Эти караулы зависели от главного караула на Красном крыльце, при котором находился всегда дежурный стрелецкий голова. Пойманные и виновные судились в Стрелецком приказе.
Таков был порядок к тому времени, когда Петр 1 принялся за устройство своего государства. Влияние стрельцов на народ при таком порядке было громадно, и этим влиянием можно объяснить легкость народных беспорядков и возмущений в Москве в описываемое время. При всяком народном беспорядке стрельцы были во главе, ловили, как говорится, рыбу в мутной воде, грабили, разбойничали, убивали "противных" им людей. После бунта 1682 года они стихли наружно, но в массе неудовольствие на Петра и на его новые порядки не умолкало и поддерживалось стрельцами. Понятно, что Петр не любил стрельцов, понимая весь вред, приносимый ими народу и народному спокойствию. Но до 1697 года он оставлял все в прежнем порядке. В том же году заговор Цыклера и Саковнина, полагавших свои надежды на содействие стрельцов, побудил Петра уничтожить окончательно влияние Стрельцов. Окончив дело заговорщиков казнями и ссылками, Петр, отъезжая за границу, поручил Москву и наблюдение за тишиной и безопасностью в столице ближнему стольнику князю Федору Юрьевичу Ромодановскому, главному начальнику отборных солдатских полков: Преображенского и Семеновского. 10 марта того же года царь уехал за границу, но накануне, 9 марта, князь Ромодановский принял в свое заведование полицейское управление столицы. Стрельцы были устранены от всех караулов. Их заменили преображенцы и семеновцы. Полицейский суд и расправа от Стрелецкого приказа перешли на Потешный дворец, где князь Ромодановский и начал свою деятельность.
Таким образом, Потешный дворец на долгое время превратился в палату полицейского суда и расправы.
1Домра - струнный инструмент, на котором играли пальцами, как на гитаре.
Грановитая палата находится между Успенским и Благовещенским соборами, примыкая западной своей стороной к Императорскому дворцу1. Построена она по повелению великого князя Ивана III. Начал ее строить в 1473 году Марк Фрязин, а окончил уже в 1490 году Петр Фрязин. Название Грановитой она получила потому, что наружность ее покрыта выделяющимися гранями (четверогранниками).
Вступая в Грановитую палату, посетитель невольно проникается чувством благоговения при виде столь величественной обстановки. Тут сверху донизу все величественно. Посреди палаты находится четырехсторонняя колонна, поддерживающая своды: она украшена лепными изображениями птиц, зверей и разных животных под золотом и бронзой, вызолоченной решеткой, на которой в несколько рядов приделаны подсвечники. Налево от входа устроено на трех скамейках место для музыкантов. Направо, под богатым бархатным балдахином, находится царский трон на четырех ступенях2. Подборы балдахина обшиты золотой бахромой и украшены висящими на шнурах кистями. Вообще же вся палата обита темно-малиновым бархатом. На простенках между окнами расположены бронзовые, вызолоченные гербы, по три в каждом простенке. На самом верху, против трона, находится полукруглое отверстие, занавешенное бархатом, называемое тайником. Место это было сделано для цариц и царевен, которые могли отсюда скрытно смотреть на торжественные приемы послов и другие обряды. Таким способом, удовлетворяя свое любопытство, они не нарушали древнего обыкновения, по которому женщинам не подобало присутствовать открыто при мужских беседах. По уверениям других, этот тайник устроила властолюбивая царевна Софья, чтобы наблюдать из него за делами братьев Ивана и Петра.
Грановитая палата предназначалась для приема послов и для важных государственных совещаний или торжественных представлений чиновников государям.
Два торжества, совершившиеся в этой палате, обращают на себя особенное внимание.
В этой палате царь Иван Васильевич Грозный торжествовал в 1552 году покорение Казани. Целых три дня он здесь пышно угощал своих сподвижников, послов и приближенных бояр. На одни вознаграждения было издержано более 400 пудов серебра3.
Но еще более великолепный вид представляла эта палата, когда царь Борис Федорович Годунов принимал здесь датского принца Иоанна, за которого он прочил свою дочь Ксению. Смерть принца разбила надежды Годунова. Годунов удивил тогда иностранцев пышностью своего двора и щедростью подарков. В первый же день прибытия принца в Москву для угощения к нему были посланы царский стол на ста больших золотых блюдах и до сотни золотых кубков, чаш и стоп с напитками. Во время приема принца в Грановитой палате сам царь и царевич стояли под богатым балдахином в пурпурового цвета бархатных порфирах, унизанных крупным жемчугом и драгоценными каменьями. На голове Годунова была богатая корона, а на оплечьях блистали дорогие каменья. После взаимных дружественных приветствий они отправились к столу, приготовленному в Грановитой палате, где стояли царские кресла, сделанные из золота, а перед ними поставлен был стол из серебра с позолоченным подножием. Над столом висела корона, в которой были боевые часы. Средний столп в Грановитой палате сверху донизу был обставлен золотыми и серебряными кубками, большими чашами и разной посудой. Кушанья изготовлено было на 200 блюд. В Приемной палате устроены были также огромные пирамиды из разных золотых и серебряных сосудов. Вход стерегли офицеры, обмундированные по иностранному образцу, а по сторонам трона стояли рынды, не смевшие шевельнуться в продолжение всего обеда.
Вход в Грановитую палату через Красное крыльцо направо (налево вход во дворец). Дверь ведет в светлые сени4, к которым и примыкает Грановитая палата. В сенях также все напоминает почтенную древность: небольшие окна, украшенные фигурными карнизами, своды, сделанные стрелками, карнизы дверей и, наконец, писанные по накладному золоту на стене образа: Спасителя и Матери Божьей и Иоанна Предтечи - на правой стороне, а прямо перед входом - кончина императора Константина. Остановимся теперь на самом Красном крыльце5.
Это крыльцо имеет историческое значение. На его ступенях стаивали наши государи, когда народ собирался поглядеть на них и поклониться им. Здесь в ясные летние дни играли дети царские и сами цари. Отслушав вечерню, беседовали с митрополитом и ближними боярами. Отсюда же государи наши шествовали в Успенский собор для священного обряда коронования. Здесь, наконец, совершались и мрачные сиены мятежей, о которых распространяться считаем излишним, и находился издавна караул, охранявший весь Кремль. Потом у Красного крыльца, под Грановитой палатой, находилась гауптвахта.
В заключение скажем, что все русские государи по совершении обряда коронования обходили кремлевские соборы, входили по Красному крыльцу в Грановитую палату, где для них приготовлялся особый царский обед в присутствии высших чинов государства. После этого обеда цари удалялись во дворец6.
1Палатами назывались государевы чертоги и судебные места, а также и вообще каменные здания. Так, например, палаты Столовая, Ответная, Расправная, Золотая и др. Грановитая палата носила еще название Большой золотой.
2На троне стоят богатые кресла новой формы, но с 1682 по 1706 г. стоял на этом месте трон царей Ивана и Петра.
3Награждала в этой палате своих полководцев и императрица Екатерина II по случаю Кучук-Кайнарджийского мира 16 июля 1774 г.
4Название "сени" происходит от славянского слова "сень", часто употребляемого в Священном Писании и означающего "кров" или место перед домом, покрытое кровлей.
5Название "Красное", данное крыльцу, есть, конечно, по древнему значению этого слова "хорошее", что согласуется и с красивой формой самого крыльца. Известно, что среди народа "красный, красное" всегда значит "хороший, хорошее". Так, например, говорится: красная девица, красное окно и т. д.
6Надо заметить, что до Петра 1 Грановитая палата удерживала свой первоначальный вид, но затем, позднее, внутренний вид ее изменился к худшему. В 1880 г. было приступлено к восстановлению палаты в первоначальный вид. При переделке стен открыты следы пожаров и исправлений. Теперь стенопись исполнена русскими иконописцами, крестьянами села Палеха Владимирской губернии, братьями Белоусовыми.
Патриарший дом1 - создание патриарха Никона. Он воздвиг его в 1655 году, в то время, когда царь Алексей Михайлович находился в походе против поляков и овладел Вильно. Когда царь возвратился из похода, то в нем Никон уже встречал царя-победителя, и царь принимал его благословение. Дом построен в три яруса с вышкой, и в нем с 1639 года помешалась Греко-латино-славянская школа (в части дома, существовавшей ранее). Никон же устроил в этом доме и Крестовую палату, в которой со времен Екатерины II находится мироварная. В этой палате патриархи встречали всегда царя, сюда приходил царь в день своего тезоименитства с именинным пирогом, и в ней же строитель ее Никон предстал на суд вселенских патриархов. Рядом с палатой находится церковь Двенадцати Апостолов, описание которой сделано ранее, и Патриаршая, или Синодальная, библиотека - богатейшее книгохранилище, составлявшееся в течение столетий царями, патриархами и митрополитами. До великого князя Ивана III Васильевича собрание книг и рукописей было не особенно значительно и составляло собственность митрополитов, следовательно - частную, а не государственную. Со времени же Ивана III сами цари начали пополнять библиотеку драгоценными вкладами книг и рукописей.
Брак Ивана III имел важные последствия в этом отношении. Во-первых, он открыл нам доступ к европейскому образованию: многие греки и итальянцы, приехавшие с царевной Софьей, были полезны нам своими знаниями, а за ними стали приезжать и другие иноземцы. Во-вторых, греки привезли с собой много церковных книг, спасенных от турок. Хорошо воспитанный своей матерью Софьей, великий князь Василий Иванович нашел уже нужным вызвать с Афонской горы искусного в грамоте и годного к толкованию и переводу всяких книг, церковных и так называемых эллинских, инока Максима Грека. Ученый Грек, воспитывавшийся в итальянских университетах, приехал в Москву в 1518 году, и ему немедленно поручен был перевод с греческого церковных книг и рукописей, хранившихся с приезда Софьи в московской великокняжеской библиотеке, а равно и исправление богослужебных книг, наполненных грубыми ошибками, вкравшимися при переписывании.
Зная основательно греческий и латинский языки, Максим только на пути в Москву стал изучать славяно-русский. Поэтому вначале он переводил с греческого на латинский, а с латинского на славянский переводили двое русских переводчиков: Дмитрий и Власий. Впоследствии же он сам переводил уже прямо на славянский язык. Максим Грек много потрудился на пользу русского просвещения: делал переводы, исправлял книги, боролся с различными суевериями и вооружался против страсти к астрологии, особенно развившейся у нас в его время. Он говорил, что все устраивается промыслом Божьим, а не звездами или колесом фортуны. Он писал очень много богословских и философских сочинений, которые в количестве 134 рукописей хранятся в библиотеке Троицкой лавры. Из сочинений его особенно замечательно "Исповедание веры". Приехав в Москву и увидав великокняжескую библиотеку, он воскликнул: "Я не видывал подобного собрания сокровищ ни во Франции, ни в Германии, ни в Греции!"2 Максим Грек положил, можно сказать, начало к приведению в порядок нашей знаменитой Патриаршей библиотеки.
Патриарх Никон еще более способствовал умножению этого книгохранилища. По совету Епифания Славинецкого Никон отправил в 1654 году ученого монаха Арсения Суханова на Восток для отыскания греческих и славянских "древлеписаных" книг. Арсений Суханов возвратился в январе 1655 года с 500 рукописями. Таким образом, библиотека возросла до грандиозных размеров... Среди книг и рукописей, доступных только ученым знатокам и археологам, есть здесь веши понятные и обыкновенным смертным. В библиотеке хранится Евангелие XII века, очень четко написанное, литургия Василия Великого, писанная на свитке, листовой Псалтирь, переведенный Максимом Греком, Житие св. Отцов, собранное и переписанное рукой митрополита Макария во времена Ивана Грозного. Обращает на себя внимание и Евангелие, прекрасно написанное рукой царевны Татьяны Михайловны, в лист, в котором буквы более 1/4 вершка. Здесь, между прочим, хранятся и собственноручные письма царя Федора Алексеевича к патриарху Иоакиму, и собственноручные письма Петра 1 к патриарху Адриану, и множество других рукописей, книг, крестов, образов, утвари. Между ними все-таки укажем на знаменитый Святославов Изборник3, Кормчую книгу4 XV и XVI веков и на Харатейную рукопись Х в. с 24 рисунками, служащими драгоценным сокровищем для иконописцев. Между прочим, в библиотеке хранится 511 греческих и 1008 славянских грамот и разных письменных актов.
Патриаршая ризница (находится над церковью Двенадцати Апостолов) есть одна из богатейших во всей России, и ей подобные едва ли существуют. Она заключает в себе большое количество столовой утвари, домашней одежды всероссийских патриархов, 27 клобуков, 31 панагию, 79 митр и много других замечательных вещей5.
1Потом Синодальный. Находится возле Успенского собора, на северной его стороне.
2Впоследствии Максим Грек был оклеветан и сослан в Волоколамский монастырь. Освобожденный в 1551 г., он обличал на соборе еретиков и умер в 1556 г.
3Сборник этот содержит отрывки из сочинений разных отцов церкви первых веков христианства. Он написан был в 1073 г. для великого князя Святослава Ярославича. Эта драгоценная рукопись украшена искусными заставками и рисунками святых. На первом листе изображен Святослав Ярославич со своим семейством в древнем русском костюме.
4Кормчая книга, или Номоканон, - собрание правил, постановлений и узаконений церковных.
5Клобук означает вообще покрывало, носимое на голове монашествующими. В древности, как и ныне, клобуки делались из ткани черного цвета. Ношение белых клобуков было присвоено греческим патриархам. В древней русской церкви ношение белого клобука узаконено было только митрополитам всероссийским и архиепископам новгородским. Во времена всероссийских патриархов белые клобуки носили только сами патриархи и митрополиты, впрочем, с некоторыми различиями. Спереди клобуков патриарших нашивался крест, или херувим, или другое священное изображение, а на верху их водружался крест.
Панагия значит Всесвятая. Это наименование принадлежит Божьей Матери. В древней церкви была приносима особая просфора, или хлеб, в честь Божьей Матери, который клался в особый ковчежец. В древних обителях во время трапезы настоятели возлагали его на себя и возносили в воспоминание явления Божьей Матери апостолам после вознесения ее на небо. Поэтому самый ковчежец, в который клался хлеб, назывался панагиаром. По примеру древних настоятелей устроили себе такие же панагиары и архиереи. Отсюда получили свое начало нынешние панагии. В отличие от панагий трапезных, или древних панагиаров, нынешние панагии называются наперсными. Патриаршие панагии ничем особенно не отличаются от панагий других архиереев; только патриархи имели право носить две панагии.
Митра означает головную повязку, или терновый венец, Спасителя. Обычай носить митры был еще в ветхозаветной церкви. Первосвященники носили на голове особого рода повязки. В новозаветные времена апостолы Иаков и Иоанн носили, по преданию, золотые повязки. В церкви носить митры положено архиереям, архимандритам и некоторым знатнейшим протоиереям. Митры патриархов, как греческих, так и русских, имели ту особенность, что на верху митры водружался крест. Впрочем, право носить митру с крестом кроме патриархов с давнего времени принадлежало в Киеве и в других юго-западных епархиях митрополитам, епископам и даже архимандритам, которые и теперь носят там такие митры.
Вот, между прочим, краткий перечень особенных достопримечательностей: саккос1 митрополита Дионисия, в коем весу 1,5 пуда, два саккоса митрополита Фотия, на одном из коих нанизано до 70 тысяч жемчужных зерен2, на полах второго вышит золотом Символ православной веры. Перстосложение на саккосе в двух видах: двуперстное и именословное. Этим саккосом руководствовался Никон при исправлении Символа веры в книгах, а патриарх Иоаким доказывал, что нет в Символе слова истинного, которого держатся старообрядцы. Епитрахиль митрополита Фотия составляет редкий памятник греческого искусства3. Древнейший из омофоров4 приписывается св. Николаю Чудотворцу или же его современнику, Александру, епископу Александрийскому, бывшему на первом Вселенском соборе в Никее. Эту древность привез с собой из Никеи в Москву Григорий, митрополит никейский, в дар царю Алексею Михайловичу в 1654 году. Григорий нашел его в ризнице своей митрополии. Медный перстень с синим стеклом, на котором вырезан дракон, - подарок хана Чанибека св. Алексию за чудесное излечение в 1357 году жены его Тайдулы. Саккос св. Петра-митрополита, сделанный в 1322 году, и есть древнейший из всех митрополичьих украшений. Посох5 и часы патриарха Филарета, два посоха патриарха Никона; его же четки6 из белой рыбьей кости с золотой, украшенной жемчугом кистью. Тут же хранятся и сосуды для мироварения, совершающегося в известное время в Крестовой патриаршей палате, которая находится рядом с церковью Двенадцати Апостолов...
Этот краткий обзор Патриаршей ризницы позволим себе закончить кратким рассказом об обряде святого мироварения, заслуживающем тем более внимания, что святое миро употребляется в таинстве миропомазания, совершаемом над каждым человеком, принадлежащим к православной греко-восточной кафолической церкви, тотчас по крещении. Им же помазуются наши благочестивейшие монархи при венчании их на царство.
Святое миро в ветхозаветной церкви, т. е. до Рождества Христова, которым помазывались первосвященники, пророки и цари, приготовлялось из нескольких благовонных смол, трав и масел. Ныне, по чиноположению православной церкви, состав святого мира гораздо сложнее и разнообразнее. Вот входящие в состав святого мира вещества: елей, белое виноградное вино, стиракс, ладаны - росный, простой белый и черный, мастика, сандарак, розовые цветы, базилик, корни - фиалковый белый, имбирный, ирный, калганный, кардамоновый, масло мускатное густое, бальзам перуанский, терпентин венецианский, благовонные масла - бергамотовое, лимонное, лавандовое, гвоздичное, богородской травы, розмариновое, лигнородийское, розовое, коричное, майорановое, померанцевое и мускатное жидкое.
С четвертой недели Великого поста начинается предварительное приготовление означенного состава для святого мира; с понедельника же Страстной седмицы происходит торжественное мироварение, как мы уже сказали, в Крестовой палате. На устроенном нарочно для этого каменном очаге под деревянной сенью становятся упомянутые выше серебряные котлы, а составные части мира - на ступенях деревянной пирамиды. Митрополит или другой архиерей со старшим духовенством совершает прежде всего водоосвящение и кропит святой водой все приготовленное для мироварения, как-то: сосуды и благовонные вещества. Затем вещества те вливаются в котлы, архиерей сам возжигает огонь под котлами, а дьяконы в облачениях перемешивают вливаемый состав. Над приготовляемым таким образом святым миром в течение трех дней священники беспрерывно читают Евангелие. Вечером в Великую среду святое миро, совсем уже готовое, разливается по сосудам особенной формы и оставляется на месте до Великого четверга, в который архиерей в полном облачении с крестным ходом (при пении: "Благословен еси Христос Боже наш") отправляется при звоне колоколов из Успенского собора в Крестовую палату за приготовленным святым миром, взяв которое вместе с преждеосвященным святым миром, хранящимся в особом сосуде, называемом алевастр7, священники несут его в соборный алтарь и ставят вокруг жертвенника. Во время Великого выхода на литургии перед святыми Дарами несут священники сосуды со святым миром из алтаря в царские двери и ставят по сторонам престола. Алевастр же принимает в свои руки архиерей или митрополит в царских дверях. После возгласа: "И да будут милости Великого Бога" - в алтаре совершается действие освящения святого мира, причем в состав нового святого мира прибавляется несколько капель из алевастра, который пополняется всегда новым, дабы источник никогда не иссякал. Когда же кончится литургия, освященное святое миро относится с таковой же церемонией обратно в Патриаршую ризницу, откуда потом и рассылается по требованию архиереев.
1Саккос - эту одежду в древней церкви носили кающиеся. Когда саккос принят был церковью в число священных облачений, неизвестно. В древней греческой церкви саккос был принадлежностью одних патриархов. Он давался некоторым архиереям как награда. В России саккос принадлежал только патриархам; впоследствии он сделался принадлежностью всех архиереев.
2Он привезен им из Константинополя в 1409 г.
3Епитрахиль - это такая одежда, которую носят на себе архиереи и священники. Дьякон носит орарь во время свяшеннослужения на одном плече, а священник носит его на щее сложенным вдвое и на том и на другом плече во знаменование большей благодати Божьей, сообщаемой священнику. Епитрахили употребляются всеми патриархами, епископами и священниками.
4Омофор представляет собой длинный широкий плащ, употребляемый архиереями во время свяшеннослужения. Употребление омофора в христианской церкви восходит ко временам апостольским. По преданию, апостолы Петр и Марк носили омофоры. В древности омофор служил символом той заблудшей овцы, которую Иисус Христос, по Евангелию, обрел и взял на рамена свои. Омофор впоследствии начал изготовляться из разных тканей с крестами и другими священными изображениями. Омофор, употреблявшийся всероссийскими патриархами, ничем особенно не отличался от омофора других архиереев.
5Посох, или жезл патриарший, в греческой церкви называется патериссой в знак отеческого управления паствой, так как "патриарх" означает "отец". Вообще посохи и жезлы архиерейские представляют собой длинные деревянные или металлические палки с поперечниками наверху в виде змеиных глав в знак мудрости, какую должен иметь святитель.
6Четки - это принадлежность иноков. Они означают непрестанную молитву, которую должны всегда иметь иноки.
7Алевастр - медный, покрытый перламутровой чешуей сосуд. По преданию, он привезен из Константинополя в Киев к св. Владимиру в первые века нашего христианства. В нем хранится древнее миро.
Место, занимаемое теперь Арсеналом, до 1702 года было застроено частными домами, сахарным заводом, церковью Входа в Иерусалим и стрелецким двором Лыкова, известным тем, что из него тайно были посланы стрельцы в Преображенский дворец, чтобы умертвить Петра. Указом 1701 года все эти постройки поведено было сломать и на их месте воздвигнуть Оружейный дом. Постройка этого дома под названием Цейхгауз начата в 1702 году по рисункам саксонца Конради, но окончена только при императрице Анне Ивановне, в 1736 году, а внутренняя отделка продолжалась до конца XVIII столетия. Между прочим, после пожара 1737 года его возобновлял в 1754 году архитектор Ухтомский.
Целью основания Арсенала была заготовка на всю армию двойного количества оружия и амуниции. Двухсоттысячная армия пехоты и кавалерии может облечься здесь с головы до ног и во всеоружии выйти под новыми знаменами в поле. Устройство и порядок расположения необозримого количества амуниции и оружия не имеют себе подобных. Кроме того, в Арсенале хранятся: знамя Петра Великого, знамя и пищали Пугачева и много других вещей воинского снаряжения. Вдоль наружных стен Арсенала расставлены трофеи 1812 года - пушки. Их всех 875, и принадлежали они кроме французов двенадцати народностям.
В 1812 году Арсенал был взорван по приказанию Наполеона, но при императоре Николае Павловиче он снова возобновлен.
Большая казна1 была искони заветной святыней, хранилищем сокровищ и богатств русских государей; сокровища состояли из серебра, драгоценных каменьев, мехов и других ценных вещей.
Со времен Ивана III Васильевича, богатство которого сильно возросло после присоединения Новгорода и Пскова, Большая казна помещалась между Архангельским и Благовещенским соборами и называлась со всеми своими принадлежностями Казенным двором. Хранителями сокровищ Большой казны были обычно бояре-казначеи и при них дьяки.
К Казенному двору принадлежали: собственно Оружейная палата, состоявшая под управлением боярина-оружничего; Конюшенный приказ, где хранились царские экипажи и драгоценная сбруя под ведением боярина-конюшего; Запасный двор, где все хранилось до надлежащего распределения и особенного требования.
Для Казенного двора оружие, украшения, сосуды и прочие предметы постоянно производились в царских мастерских, коими заведовала государева Мастерская палата, а по производству работ для царицы и царевен - царицына Мастерская палата. При этом надо заметить, что царские мастерские славились выделкой брони и оружия на азиатский образец. Оружие это в виде подарков знатным иностранцам принималось и ценилось с особенной охотой.
При царе Алексее Михайловиче было обращено особое внимание на выработку броней и потому был учрежден Бронный Московский приказ, отданный под ведение царского оружничего. В этом приказе заготовлялись брони, шлемы, панцири и прочие воинские принадлежности. До введения этим государем ратного строя военные доспехи были восточной формы. Тогда форма изменилась, брони стали крепки и красивы, и потому цари одаривали ими своих верных слуг, ногайских мирз. В каждой грамоте верные мирзы непременно выпрашивали у "земледержца величайшего и счастливейшего вольного человека белого царя" жалованья "панцирей добрых, шеломов добрых, саблей, которые бы секли железо", и проч.
То, что находится в Оружейной палате, хранилось прежде на Казенном дворе, в Оружейной палате, на Конюшенном дворе и в Мастерской палате.
До перенесения столицы в Петербург большая часть вещей подвергалась постоянному приливу и отливу: из них выдавались жалованье и награды, посылались подарки иностранным державам, и все это пополнялось от всех "ударяющих государю челом".
Император Петр 1, преобразовав все старинные ведомства в государственные учреждения, соединил все эти приказы в одно правление под названием Мастерской Оружейной палаты и образовал под ведением Сената присутственное место.
Император Александр 1 в 1806 году повелел построить обширное здание на Сенатской площади и туда перенести все сокровища казны и Оружейной палаты. В 1831 году император Николай Павлович повелел упразднить присутствие Оружейной палаты и присоединить его под ведение президента Дворцовой конторы.
Несмотря на свою обширность, здание, построенное в 1810 году, не заключало в себе удобств для хранения сокровищ, так как было без печей из-за опасения пожаров2. Обратив на это высочайшее внимание, Николай Павлович повелел в 1849 году построить новое здание на месте бывшего в старину Конюшенного приказа с духовыми печами для отопления. В 1851 году новое здание Оружейной палаты было окончено. Оно соединяется с Императорским дворцом проездом, над которым находится Зимний сад3.
Московская Оружейная палата достопримечательна своими древними хранилищами и сокровищами, заключающимися в золоте, серебре, драгоценных каменьях, мехах, оружии, экипажах, одеждах и других вещах. Иностранцы и в старину дивились богатству русских государей... И в самом деле, сокровища, хранящиеся в Оружейной палате, нигде не имеют себе ничего подобного и представляют нечто в высшей степени грандиозное и поучительное.
Не входя в полное перечисление этих сокровищ, остановимся, однако, на таких, которые представляют для всякого русского человека никогда не остывающий интерес...
При входе в сени Оружейной палаты находятся: колесо от токарного станка Петра Великого, шесть чугунных пищалей, отбитых у Пугачева в городе Ядрине в 1774 году. На стенах: арматуры из польского оружия XVI и XVII веков, Всполошный колокол, перелитый в 1714 году из старого, висевшего у Спасских ворот на так называемой набатной башне. В 1771 году во время бунта ударили в этот колокол в набат, вследствие чего Екатерина II велела отнять у него язык, без коего он висел до 1803 года. При колоколе хранятся две чугунные доски 1771 года с описанием события.
На лестнице: детский манекен в полудоспехах царевича Алексея Михайловича. Доспех немецкий XVII века. На стенах картины: "Крещение равноапостольного князя Владимира", "Битва на Куликовом поле"4.
Зал 1. Короны: 1. Шапка Мономаха. Названа так потому, что прислана императором Алексеем Комненом Владимиру Мономаху, Опушка шапки соболья. Тулья венца состоит из восьми продолговатых, треугольных, сканных, золотых дощечек. Скань-лучение состояло из тонких проволок, образующих сетчатую, сквозную работу. В шапке Мономаха видна высокая скань. На золотом яблоке, в гнездах, три крупных камня. 2, Шапка казанская. Перешла в казну после смерти Эдигера, хана казанского, который в 1553 году принял крещение и получил от Ивана Грозного титул царя казанского. Веса в шапке около 5 фунтов. Оценена в 1702 году в 685 рублей. 3. Шапка царя Михаила Федоровича. Сделана в 1627 году при думном дьяке Телепневе. Между дорогими каменьями выделяется один огромный алмазный сапфир. 4. Шапка Ивана Алексеевича, сделанная в 1684 году. 5. Шапка алмазная Ивана Алексеевича (1687 г.), заключает более 900 камней. Оценена в 1702 году в 15 200 рублей. 6. Шапка алмазная Петра Алексеевича, заключает до 825 алмазов. Оценена в 17 тысяч рублей. 7. Шапка царя Петра Алексеевича по образцу Мономаховой. 8. Корона императорская. Имеет до 2500 алмазов. Над алмазным крестом огромный лал (рубин), купленный в 1676 году в Пекине и оцененный в 1725 году в 60 тысяч рублей. 9. Корона Грузинская. 10. Корона Мальтийская императора Павла. Эта корона со званием Великого магистра Ордена Иоанна Иерусалимского была предложена мальтийцами Павлу 1 в 1798 году, когда генерал Бонапарт занял остров Мальту.
1Большой казной называлось всякое здание, где хранились всевозможные дорогие веши князей и царей.
2Строитель - архитектор Иван Васильевич Еготов.
3На месте прежней Оружейной палаты находятся теперь казармы. А далеко ранее постройки на нем Оружейной палаты находился дом Бориса Годунова, когда он еще не был царем, но боярином, советником, другом и шурином царя Федора Ивановича. Здесь же был умерщвлен и юный Федор Борисович.
4Вход с лестницы не прямо в зал 1, но надо пройти залы V, IV и III, и тогда уже вход в зал 1.
Скипетры. Они употреблялись во время приема послов от христианских держав и имеют значение верховного начальствования. 1. Скипетр царя Михаила Федоровича. 2. Алексея Михайловича. 3. Петра Алексеевича.
Державы. Со времени водворения христианства в Константинополе вседержавие ознаменовывалось крестом, осеняющим мир. Сама идея всемирного преобладания принадлежит христианству, и символ выразился во времена Августа изображением фигуры победы на шаре. 1. Держава царя Михаила Федоровича, в окружности 13 вершков. На сторонах фигуры: орел, лев, единорог и леопард. Заключает до 200 драгоценных каменьев. 2. Царя Алексея Михайловича. Привезена из Константинополя. Украшена 160 алмазами. Оценена в 1702 году в 7360 рублей.
Бармы. 1. Они составляли, как говорят знатоки, часть наряда древних русских князей. Состоят из II круглых запон. При них образок, крест, пуговицы от кафтана, петлицы, перстень и множество серебряных блесток. Этот драгоценный памятник глубокой древности XII века, найденный в 1822 году в насыпи близ Старой Рязани, сходен с золотыми вещами, находимыми в крымских курганах. Их относят к произведениям греко-скифского искусства и к первым временам водворения христианской религии на Руси. 2. Бармы царя Алексея Михайловича.
Украшения одежды. Они, кроме ожерелий, состояли из плоскоколь-чатых цепей, украшенных финифтью и драгоценными каменьями, кружев и запястий, нашивок и запонок, который нашивались на кафтаны, диадем, перьев и т.д.
Жезлы, посохи, трости. Жезлы употреблялись при выходах в соборную церковь и на Иордань. Жезлы носили и царицы. При обыкновенных же выходах в храмы, к столу употреблялись посохи. Всех их 37. По древности замечательны: 1, 2, 3 и 4-й жезлы царя Алексея Михайловича, трость Петра Великого, три посоха из слоновой кости с тонкими и длинными остриями царя Ивана Васильевича Грозного. Один из этих посохов, оправленный в позолоченное серебро и имеющий три фунта веса, есть, как надо полагать, тот самый, с которым любил ходить Иван и которым он в минуты гнева давал чувствовать силу своего владычества и силу своего царского гнева.
Балдахины и троны. В их числе балдахины и троны царя Александра Николаевича и государыни Марии Александровны, царское место Бориса Годунова, присланное ему в дар шахом Аббасом в 1604 году. Содержит 2300 драгоценных каменьев и жемчуга. Общий трон царей Ивана и Петра Алексеевичей серебряный, вызолоченный, огромнее и величественнее всех. Балдахин и польский трон, находившиеся в польском королевском дворце, а в 1832 году присланные в Оружейную палату.
Становые кафтаны и порфиры, составлявшие верхнюю одежду. Они возлагались в храме при венчании на царство. Шились из бархата или атласа, с горностаевым исподом и собольей опушкой. Царские одежды нового времени хранятся в шкафах № 1, 2 и З и в витринах № 4 и 5. Отдельно выставлены сапоги императоров, среди них ботфорты Петра 1. Две витрины - с кабинетными вещами государей.
Зал II. Балдахин, под которым шествовали во время коронования император Александр Николаевич и императрица Мария Александровна. Тронные кресла царей и цариц. 150 вещей, взятых в Полтавской битве. Из них замечательны: носилки Карла XII, его оловянный стакан и шпоры с пряжками и крючками. Вещи, поднесенные Парижем в 1814 году Остен-Сакену. Витрина с булавами, пернатами и шестоперами (они находятся и в других витринах Оружейной палаты). Это названия палии, или жезлов, с перьями и шарами. Они были в древности повсеместными признаками военачалия. Буздыхан имеет более шести перьев. 31 польское знамя и три французских. Ключи от крепостей Килии, Ясс, Кубы, Аккермана, Перекопа и Еникале. Ящик, в котором хранится польская конституция, дарованная Александром 1. Ключи от польской крепости Замостье. 64 венгерских знамени, взятые в 1849 году. На стенах портреты императоров и императриц числом 17. Из них замечателен финифтяный портрет императора Петра 1, украшенный алмазами, в золотой оправе, за стеклом. При портрете серебряный футляр.
Зал III. Носит название "Серебряный". 1. Русско-славянский отдел. Заключает в себе шесть витрин, два шкафа и четыре горки с различного рода посудой. 2. Отдел вещей Петра Великого. Среди них стеклянный кубок, сделанный в присутствии Петра, в который он опустил червонец. Замечательны два больших серебряных кубка Алексея Михайловича, поднесенные боярином Морозовым. Всех древних кубков хранится в Оружейной палате более 400. Кубки были приносимы в дар и служили украшением поставцев и столов во время пира, признаком богатства...
Зал IV. Отдел оружия русской работы. В этом отделе есть образцы оружия и доспехов Европы и Азии: русских, греческих, римских, индийских; монгольских, китайских, персидских и проч. Среди них шелом и кольчуга великого князя Ярослава Всеволодовича, найденные в 1808 году в Вологодской губернии в лесу под пнем дерева, по мнению знатоков, на том самом месте, где происходила Липецкая битва в 1216 году. Шлем имеет форму конуса с выпуклостью и снабжен бармицей. На витрине со щитами находятся палаши и кончары. Кончар есть старинная форма шпаг - оружие, тонкое остроконечие которого могло проникать сквозь панцирь. Шапка-ерихонка князя Федора Ивановича Мстиславского, конца XVI века, есть азиатский шлем с наушниками и назатыльником. На одной из витрин находятся: ножи, рогатины, чеканы, джиды, мечи. Рогатина - это широкое, плоское, с коротким ратовишем копье. Джиды - азиатские метательные копья для преследования конницы. Чекан употреблялся в старину как оружие против лат и кольчуг. Замечательны: рогатина великого князя Бориса Александровича Тверского, XV век; нож князя Андрея, сына Ивана III (1513 г.). Имеет кривую форму малайского ножа и является единственным уцелевшим памятником первых сношений России с Индией. Под № 5732 хранится Зульфигар, или двухконечный меч Али, замечательнейший из азиатских мечей. Меч этот поступил в палату в 1810 году. Персидский поэт Гассан-Кази, прославляя Али, говорит: "Нет храброго, кроме Али, нет меча, кроме 3ульфигара"<...> На другой из витрин 34 веши: шиты, сабли, пищали, натруски, пороховницы и пистолеты. Щиты у славян были железные, и в них ударяли во время сжигания трупа начальника, чтобы не слышно было раздиравших душу воплей женщин. Здесь же ружья, служившие при защите Троице-Сергиевой лавры от поляков в 1609 году, веши иностранной работы, поднесенные русским государям в XII веке. В витрине с четырьмя ящиками: булавы, пернаты, саадаки, или налучи, и колчаны. Саадаком назывался весь прибор вооружения с луком и стрелами. Они возились во время походов за царем. Отдельно представлены вещи князя Пожарского и Минина: знамя, седло Пожарского, сабля Минина. Далее вещи, принадлежавшие государям, преемникам Петра Великого... Во многих витринах этого зала находятся палаши и тесаки. Тесак отличается от палаша тем, что меньше последнего и внизу закруглен. Замечательны тесак Михаила Федоровича и сабля князя А. И. Лобанова-Ростовского... В этом зале находится портрет Екатерины II на коне, в мужском платье, работы датского художника Эриксена (1762 г.), конский убор - дар Абдула-Гамида Екатерине II в 1775 году. Оценен в 1835 году более чем в 200 тысяч рублей. Конский убор - дар султана Селима III Екатерине II в 1793 году. Знамена. Обычное название знамени у славян было стяг. Кроме стягов в древности носили хоругви и прапоры. Замечательнейшие из них: знамя Всемилостивого Спаса (XVI в.), великий стяг царя Ивана Васильевича Грозного, казачьи значки и прапоры.
Зал V. Холодное оружие русской и иностранной работы. Арматура с 36 вещами. Среди них: шелом великого князя Георгия Всеволодовича, кольчуга князя П. И. Шуйского. На этой кольчуге прикрыто мишенью с его именем то место над самым сердцем, куда он был смертельно ранен в битве под Оршей в 1564 году. Наручи. Куяк. Байдана. Юшман боярина Никиты Ивановича Романова. Наручи с кольчужными рукави-цами относились к вооружению и обиты по закраинам позолотой. Юшманом называлась кольчуга с разрезом, застегивающаяся впереди крючками, или пряжками. Байдана - кольчуга с плоскими кольцами. Арматура с 51 вещью. Среди них: шапка-ерихонка, называемая шапкой царя Кучума Сибирского; зерцало царя Алексея Михайловича (1670 г.) русской работы. Зерцало - латы из полированной стали, состоявшие из нагрудника и наспинника. Выставлены конный манекен воеводы XVII века, конный манекен немецкого рыцаря, манекен русского ратника XVII века, протазан русской работы XVII века. Протазаны, или алебарды, составляли издавна вооружение придворной, почетной стражи. В старину, до введения этого иностранного слова, они назывались рогатинами и служили преимущественно оружием пеших норманнов. Есть витрина, где расположены бутурлыки, или поножи, состоявшие из трех железных щитков, соединенных кольцами и защищавших ногу от подъема до колена. Такие же бутурлыки находятся и на манекенах ратников.
Зал VI. Он наполнен большей частью чепраками, чалдырями, санными полостями XVII века и другими конскими принадлежностями. Тут же находятся кровать Петра Великого, стальная колыбель императора Александра 1 работы тульских оружейников, хивинский трон1, обложенный серебром, и две модели: Кремлевского дворца и древнего Коломенского2. Первый дворец проектирован в 1769 году архитектором Баженовым. Императрица Екатерина II предполагала застроить своим дворцом весь Кремлевский холм и окружить им все древние соборы, чтобы доказать иностранцам могущество своей державы. Мысль эта по многим причинам осталась неосуществленной. Вторая модель исполнена по чертежам резчиком Д. А. Смирновым и приобретена Александром II для Оружейной палаты за 3 тысячи рублей серебром. В этом зале находится пять пушек, взятых в Персии в 1827 году, фарфоровые модели египетских храмов изящной работы, а на стенах - картины и портреты, из которых особенно замечательны гобеленовые портреты Петра 1, Александра 1 и Екатерины II.
Зал VII. В девяти витринах этого зала находится конская сбруя: узды, мундштуки, чалдары, оголови, пахви - все XVII века. На стенах зала портреты и бюсты королей и знаменитых людей Польши... Тут же находятся глобус, поднесенный императрице Елизавете в 1746 году от Академии наук, и большие аллегорические гравюры на шелковой материи, подносимые по обычаю XVII века императорам и императрицам от ученых обществ.
Зал VIII. Тут находятся экипажи, или кареты, XVII и XVIII веков, царские возки XVII века со слюдяными окнами, пышные кареты императриц XVIII века, украшенные превосходной резьбой и живописью в стиле рококо. Особенно великолепны по резьбе так называемая цезарская и другая - подаренная императрице Елизавете в 1754 году графом Кириллом Разумовским. Тут же находятся походные кровати с постелями Наполеона 1, захваченные при Березине, а также, на стене, портреты государей XVIII века, находившиеся в кабинете последнего польского короля Станислава-Августа. К трофеям, взятым в Польше, принадлежат еще и 22 портрета польских королей от Болеслава Храброго до Фридриха-Августа, писанные художником Бокчиарелли. Все эти портреты взяты из Варшавского королевского дворца, или замка. Между прочим, тут есть и портрет Николая Коперника...
При Оружейной палате есть архив. Он заключает в себе описи всех вещей, издревле хранившихся в ней. Он состоит: из описей разных времен Большой казны, собственно царской; описи броней, оружия, экипажей; выходных книг, в которых записывалось, в какие дни и в каком наряде выходили из покоев; книг кроильных, в которых записывалось шитье новых одежд; книг приходо-расходных по разным отделам казны; походных книг, в которых записывалось, что отпускалось царицам и царевнам при отъезде на богомолье; и наконец - дела по управлению мастерской Оружейной палаты.
Мы перечислили только самую незначительную часть хранящихся в Оружейной палате древних вещей и драгоценностей, но даже и из этого незначительного перечня видно, как велики богатства Оружейной палаты. Им, кажется, и иены нет3.
1Это один из последних трофеев русских побед. Трон взят в 1873 г. Своей формой он совершенно сходен с древними московскими тронами.
2См. далее статью "Коломенский дворец" (село Коломенское).
3Само собой разумеется, что есть подробное описание вещей, находящихся в Оружейной палате. Его можно приобрести при обзоре Оружейной палаты. (Глава "Оружейная палата" публикуется с небольшими сокращениями и поправками. - Примеч. ред)
Построение теремов относится к царствованию Михаила Федоровича, который в течение тридцати двух лет своего царствования успел не только восстановить старый дворец1, но и увеличил его новыми каменными и деревянными постройками, которые вырастали по мере потребностей царской жизни. Хоромы эти были построены в 1635 и 1636 годах подмастерьями каменных дел Баженом Огуриовым, Антипой Константиновым, Трофимом Шарутиным и Ларом Ушаковым, построены в три этажа, из которых два верхних назначены были для малолетних царевичей Алексея и Ивана, что значится и в надписи, сохранившейся на них. Самый верхний этаж этих хором, состоящий из одной светлой комнаты, назывался в то время чердаком и каменным теремом, а в начале XVIII века золотым теремком, отчего и теперь все это здание называется Теремным дворцом. Можно с достоверностью полагать, что этот терем есть образец, представитель наших древних теремов, несмотря на то что они большей частью были деревянные. Во всем здании Теремного дворца, или Царских теремов, как в отношении внутреннего расположения, так отчасти, может быть, и в отношении самого фасада сохранился характер старинных деревянных построек: почти все комнаты теремов во всех этажах одинаковой меры, каждая с тремя окнами, что совершенно напоминает избу, сохранившую это число окон. Таким образом, все здание теремов представляет собой несколько изб, поставленных рядом, в одной связке и в несколько ярусов. Верхний этаж имеет одну довольно обширную комнату, которая составляла чердак, или терем, украшавший всегда и деревянные хоромы. В 1637 году эти новые каменные хоромы были отделаны окончательно: конюх Иван Осипов, по ремеслу златописец, наводил уже в то время сусальным золотом, серебром и разными красками на кровлю репьи, "да в те же хоромы, во все окна, делал (опроче чердака) слюдяные окончины".
Стиль здания с его вычурными, символическими орнаментами представляет пестрое сочетание ломбардского с русским и даже индийским стилем в некоторых частях. Теремные покои состоят из столовой (трапезной), соборной (думной), государева кабинета (престольной) с красным, или так называемым челобитным, окном, откуда опускался ларец, в который просители клали свои челобитные государю. В красном углу - царское место. Далее следует опочивальня, молельня (крестовая). Вдоль стен некоторых теремных покоев поставлены дубовые лавки и стулья. Государев кабинет расписан золотом по ярко-красному полю. Перед царским местом лежит ковер, вышитый, по преданию, царевнами. В опочивальне находится деревянная резная кровать с занавесями из китайской шелковой материи. В молельной, или крестовой, комнате два киота, в которых помешены иконы, кресты и панагии, большей частью комнатные, царя Алексея Михайловича. В столовой на стенах написаны лики Спасителя, окруженного евангелистами, св. Константина и Елены, равноапостольного князя Владимира и св. княгини Ольги.
С теремами связано немало и важных моментов в истории русского народа. Так, в 1660 году в царском кабинете происходил знаменитый собор о поступках Никона, в 1682 году - собор об уничтожении местничества и другие события.
В теремных покоях хранятся также княжеские печати и гербы. Сами по себе они чрезвычайно интересны как предметы, к которым наши предки относились с большим доверием и без которых не обходилось ни одно дело - ни государственное, ни частное. Лица, которым необходимо было часто "прикладывать свою руку", употребляли вместо того печати, на которых изображалась рука с надписью, чья она. Поэтому создалась и пословица "Где рука, там и голова". Что же касается князей, то всякий князь выбирал для своей печати то изображение, которое ему более нравилось, или то, которое выражало его политическое положение. Когда установился обычай наследственности печати, то печать обратилась в герб.
Из теремов есть витой ход на вышку. В 1836-1849 годах терема возобновлены архитекторами Солнцевым и Герасимовым, но с сохранением того вида, в каком они были при царе Алексее Михайловиче.
1Старый каменный дворец заложен был при великом князе Иване III Васильевиче. Постройка начата в 1499 г., окончена в 1508 г., уже после его смерти.
Постройка этого здания, находящегося против Арсенала, не относится к глубокой старине: оно построено по повелению императора Александра Павловича в 1810 году под руководством князя Михаила Дмитриевича Цицианова архитектором Иваном Васильевичем Еготовым. Здание предназначено было для Оружейной палаты, которая в нем находилась до 1851 года. В свое время здание это было одним из величественнейших в Кремле и
украшалось множеством бюстов и статуй, поставленных на верху карнизов. Все это были лица исторические, знаменитые: Добрыня, воевода Претич, Ордин-Нащокин, заключивший мир в Андрусове, Василий Васильевич Голицын, любимец Софьи Алексеевны, Холмский, друг Ивана Васильевича, и, наконец, боярин Артамон Матвеев.
Под верхним карнизом расположены в барельефах разные происшествия, касающиеся истории государства Российского: прием великим князем Владимиром послов различных вероисповеданий, подношение Владимиру Мономаху даров, покорение татар, победы над турками при Кагуле и Чесме, над шведами при Красной Горке и Ревеле и др. Мы уже говорили о том, что на месте, где построено это здание, находился дворец Бориса Годунова.
С внешней стороны этого здания, по фасаду, на крепостных лафетах стоят пушки - безмолвные свидетели нашей славы... Четыре из них - необычной величины и хранятся как предметы редкости. Из них, несомненно, никогда не стреляли, и отлиты они, вероятно, для того, чтобы наглядно показать иностранцам нашу непобедимость.
Первая из них, самая громадная, стоящая на самом углу казарм против Чудова монастыря на высоком чугунном лафете, иначе - на медведице, Царь-пушка. О ней и о других, более замечательных пушках речь далее.
Кто Царь-пушку повернет?
Ф, Глинка
Пушка эта, или дробовик, отлита в 1586 году в Москве, в царствование Федора Ивановича. Длина ее 7,5 аршина, вес - 2400 пудов, отверстие 1 аршин 4 3/4 вершка. Каждое ядро для заряда весит 120 пудов, а заряд пороха - 30 пудов. Она отлита русским пушечным мастером Андреем Чеховым. На ней изображен царь Федор Иванович со скипетром и в короне. А надписи свидетельствуют, с правой стороны; "Повелением Благоверного и Христолюбивого Царя и Великого Князя Федора Ивановича, Государя и Самодержца всея Великия России, при Его Благочестивой и Христолюбивой Царице и Великой Княгине Ирине"; с левой стороны: "Слита бысть сия пушка в преименитом и царствующем граде Москве лета 70941, в третие лето Государства его; делал пушку пушечный литец Андрей Чохов. Весу в ней 2400 пудов". Над изображением царя Федора Ивановича, находящимся у жерла с правой стороны, надпись: "Божиею милостию Царь, Великий Князь Федор Иванович, Государь Самодержец всея Великия России".
Единорог. Эта пушка отличается тщательностью отделки. На ней изображен царь Алексей Михайлович и находится следующая надпись: "Божиею милостию повелением Самодержавного Великого Государя, Царя и Великого князя Алексея Михайловича всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, в 25 лето благочестивыя и Богохранимыя державы Царства его в славном преименитом Царствующем граде Москве лета 71702 вылита сия пушка, весом 779 пуд. Лил пушечный мастер Мартемьян Осипов".
Троиль. Пушка эта длинная и узкодульная. На ней надпись: "Божиею милостию повелением Государя Царя и Великого Князя Федора Ивановича всея России сделана сия пищаль Троиль лета 70983. Делал Андрей Чохов, весу в ней 430 пудов".
Аспид. И по размерам, и по наружным украшениям сходна с Троилем. На ней надпись: "Божиею милостию, повелением Государя Царя и Великого князя Федора Ивановича всея Руссии, сделана сия пищаль Аспид лета 70984, делал Андрей Чохов, 370 пудов".
1Т. е. 1586 г. от Р. X.
2Т. е. 1590 г. от Р. X.
3Т. е. 1586 г. от Р. X.
4Т. е. 1590 г. от Р. X.
Огромное и величественное здание Сената построено при императрице Екатерине II по плану и под надзором архитектора Матвея Федоровича Казакова с 1776 по 1787 год. Здание построено треугольником на том месте, где некогда находились палаты князя Трубецкого и упраздненные церкви Св. Кось-мы и Дамиана, Филиппа Митрополита и Введения во храм Богородицы. Длина здания 247 саженей. На постройку ушло 21 миллион кирпичей. Все здание обошлось в 759 тысяч рублей.
В этом здании, по словам современников, считалось образцовым произведением зодчества ротонда с куполом, над которым видна императорская корона с надписью: "Закон". До 1812 гола здесь стоял колоссальный вызолоченный св. Георгий на коне, изображавший герб Московской губернии. Эта ротонда была назначена для общих собраний губернского дворянства и для баллотирования новых членов через каждые три года. Купол этот считался по своей величине чудом архитектурного искусства. В первое время против главного входа в великолепной арке воздвигнут был императорский трон, обширные галереи с обеих сторон также были отделаны барельефами и гербами уездных городов Московской губернии. Когда в 1787 году императрица с блестящей свитой обозревала эту постройку, то сказала сопровождавшему ее начальнику Кремлевской экспедиции М. М. Измайлову:
- Я ожидаю, что благородные дворяне при первом своем собрании здесь для выборов, смотря на этот трон, припомнят, что я дала им и всему их потомству грамоту с правами и преимуществами важными.
После этого государыня обратилась к Казакову:
- Как все хорошо! Какое искусство! Это превзошло мои ожидания. Нынешний день ты подарил меня удовольствием редким. С тобою я сочтусь, а теперь вот тебе мои перчатки, отдай их своей жене и скажи, что это в память моего к тебе благоволения.
При выходе государыни из здания мастеровые приветствовали царицу восторженными криками. Императрица приказала им выдать 500 рублей. Казаков за постройку получил следующий чин, бриллиантовый перстень и значительную пенсию1.
В этом здании помешены были все прежде бывшие до открытия в 1782 году по высочайшему учреждению губерний присутственные места, как-то:0тчинная коллегия, Межевая коллегия, Государственный архив и др., а в 1790 году переведены сюда и два департамента Сената.
С открытием новых судебных установлений в здании этом поместили Окружной суд, Судебную палату, Межевую канцелярию, другие учреждения, а само оно стало именоваться зданием Московских судебных установлений.
Из массы залов здания особенно замечателен по великолепию Круглый зал, так называемый Екатерининский, предназначавшийся для знаменитой Екатерининской комиссии, где первое собрание и происходило в 1788 году. Вокруг зала галерея с превосходными горельефами. В каждом горельефе легко увидеть Екатерину, которая в виде Минервы, богини мудрости, является всюду. В этом же зале находятся портреты императрицы Екатерины II и последующих императоров, а также и мраморная статуя создателя новых судебных установлений - царя Александра II Освободителя.
1Надо заметить, что М. Ф. Казаков пользовался благоволением императоров Павла 1 и Александра 1. Им построено в Москве множество частных домов. Он умер в 79 лет в Рязани, в чине действительного статского советника, в 1812 г.
Прежние дворцы. Кремлевский дворец, о котором впервые упоминают летописи, был дворцом великого князя Ивана Даниловича Калиты. Он был деревянный, дубовый, и, вероятно, построен далеко ранее времен Ивана Даниловича - скорее всего или Юрием Долгоруким, или Михаилом Ярославичем Храбрым, или, наконец, Даниилом Александровичем. Этот дворец находился направо от церкви Архангела Михаила. Подробного описания этого дворца мы не имеем, но, по всей вероятности, это был дворец, типом которого может служить дворец Коломенский - единственный и любопытный памятник, который дает самое полное понятие о древних деревянных хоромах, знакомя с ними наглядно1.
Этот дворец служит превосходным образцом древней русской архитектуры: в нем выразилось все искусство наших старинных самоучек-архитекторов, т. е. "плотничьих старост", как их называли в то время. Общий вид подобного дворца весьма оригинален и красив: крытые гонтом "в чешую" шатровые кровли, или "шатры", огромные "бочки", т. е. кровли, сведенные в виде бочек с медным золоченым гребнем наверху, светлые терема с широкими двойными окнами. Все это, снабженное красивой узорочной резьбой, производит особенное впечатление и вполне знакомит с характером наших старинных построек. Таков, вероятно, был и древнейший Кремлевский дворец. Сомневаться в этом мы не имеем никакого повода, особенно если взглянем на нашу жизнь до Петра Великого, где вовсе нельзя допустить больших изменений, особенно в отношении зданий, строившихся всегда так, как строили отцы и деды, без нововведений. Даже архитектура каменного дворца, принесенная к нам итальянцами, не произвела и не могла произвести никакого влияния на наши деревянные постройки. Напротив, она многое заимствовала у них как в отношении орнаментов и разных украшений, так и в отношении самих названий некоторых покоев. Все деревянные постройки в царском быту также возводились по старине и держались до преобразования Петра Великого.
В конце XV века на месте великокняжеского деревянного дворца воздвигнут был дворец каменный. Мысль построить каменный дворец возникла вследствие новых потребностей, вызванных новым политическим положением московского государя: великий князь московский сделался самодержцем всея Руси. Сверх того, это новое государственное направление было приведено в полную сознательность и определенность с приездом в Москву греческой царевны Софьи Палеолог, с которой великий князь Иван III Васильевич вступил в супружество. Началась напряженная деятельность в поновлениях и постройках: соборы и церкви, городские ворота, стены, стрельницы, башни с тайниками - все это быстро воздвигалось при помощи итальянских зодчих, нарочно для того вызванных из Италии. В 20 лет наружность Кремля совершенно изменилась. Одновременно со всеми этими переделками и постройками в 1482 году великий князь повелел свой "старый деревянный двор разобрать и нача ставити каменный двор". Но это начало было не совсем благополучно: 28 июля 1493 года во время страшного, опустошительного пожара только что заложенный каменный двор сгорел. К сооружению каменного дворца приступили не прежде как через шесть лет после пожара. В 1499 году великий князь снова заложил "двор свой камен, палаты каменные и кирпичные, а под ними погребы и ледники, да и стену каменную от двора до Боровицких ворот". Постройка поручена была новому итальянскому зодчему "Фрязину Алевизу, от града Медиолама". Но великий князь не дождался окончания этих палат, на которые положил столько горячих забот и трудов: в 1505 году он умер. Дворец был готов через три года после его смерти, и в мае 1508 года сын его Василий переехал на житье в эти новые хоромы. Достойный преемник всех начинаний своего отца, особенно в отношении новых построек, великий князь Василий Иванович, довершив неоконченный дворец, великолепно украсил его. Передний фасад этого дворца обращен был на площадь между Благовещенским, Архангельским и Успенским соборами и церковью Иоанна Лествичника, на месте которой воздвигнут "Иван Великий".
На эту площадь выходили две дворцовые палаты. Большая, стоявшая на самой площади, ныне Грановитая, и Средняя, находившаяся между Большой и Благовещенским собором, - к западу от них, на дворце, или на дворе великокняжеском. Перед Средней палатой было Красное крыльцо и Передние переходы, на которые с площади вели три лестницы: одна была у стены Грановитой палаты (Красное крыльцо), другая - Средняя лестница, третья - Благовещенская паперть. Между лестницей подле Грановитой палаты и Средней были ворота, которые посредством проезда под Красным крыльцом и Средней палатой вели на площадь. Средняя лестница прямо через крыльцо вела в сени Средней палаты. Из этих же сеней двери вели в Столовую избу. Подле Столовой избы была лестница вниз, на двор, к Спасскому собору, который находился посреди двора. Постельные, или жилые, хоромы великого князя и Постельная изба, княгинина половина, находились на том самом месте, где теперь Теремный дворец. Поваренный же дворец стоял позади хором великой княгини. Таково было расположение каменного дворца Ивана III.
При царе Иване IV Васильевиче, в 1547 году, 21 июня, московский дворец сделался жертвой нового, ужаснейшего пожара, который равным образом истребил и всю Москву. Государь выехал в село Воробьево, а в Кремле ставили для него новые деревянные хоромы и возобновляли распавшиеся от огня каменные палаты. Возобновив дворец, царь увеличил его впоследствии новой пристройкой. В 1560 году он повелел устроить для своих детей "особый двор и хоромы позади большой набережной платы, на взрубе". При нашествии Девлет-Гирея Кремлевский дворец сгорел снова (в мае 1571 г.). Дворец был снова возобновлен и при царе Федоре Ивановиче, судя по отзывам иностранных путешественников, находился в цветущем состоянии. Все приемные палаты в это время были великолепно украшены стенописью.
Царь Борис Федорович Годунов во время голода, бывшего в 1601 и 1602 годах, повелел, "чтобы людям питатися", воздвигнуть большие каменные палаты, "где были царя Ивана хоромы", построенные им для детей.
Самозванец, не желая жить в царском дворце, выстроил для себя новые хоромы, весьма красивые, в польском вкусе: они находились подле Сретенского собора и фасадом обращены были к Москве-реке. Перед этими хоромами, на сенях, самозванец поставил огромного медного цербера, которому, как невиданному дотоле чуду, удивлялся народ и прозвал его "адом". Из этих же хором самозванец, преследуемый по всем комнатам разъяренной толпой, выскочил в окно и упал на Житный двор, который расположен был под самым дворцом самозванца.
Царь Василий Иванович Шуйский выстроил для себя новые брусяные хоромы, потому что жить в опальном дворце самозванца было неприлично новому государю.
Так называемое Смутное время, пора безначалья и неурядиц, опустошило Кремлевский дворец так, что при вступлении на престол царя Михаила Федоровича дворец представлял самую грустную картину: от прежнего великолепия, которому так дивились посещавшие нас иностранцы, остались только голые стены в самом точном смысле этого слова. Все палаты и хоромы были без кровель, без полов и лавок, без оконниц и дверей, так что юному царю негде было поселиться. Кое-что, однако же, наскоро было приведено в порядок, и царь поселился во дворце в апреле 1613 года. Трудно было царю Михаилу Федоровичу восстановить прежнее благолепие дворца, но постепенно, по мере средств, которые были весьма незначительны, царь восстанавливал Москву, причем и Кремлевский дворец также постепенно возобновлялся и устраивался.
1Модель Коломенского дворца находится в Оружейной палате. Фасады и планы Коломенского дворца, сохранившегося со времен царя Алексея Михайловича, изданы в Москве в 1809 г. при книге "Исторические сведения, из летописей отечественных и преданий изустных извлеченные, о селе Коломенском".
Но только дворец приведен был в надлежащее устройство, как снова губительный пожар опустошил его 3 мая 1626 года. Началось новое устройство дворца. По указу государя собраны были в это время из Ростова, Суздаля, Белоозера и других мест каменщики и кирпичники "для многих церковных, дворцовых и палатных каменных дел". Вызван был также "голландской земли немчин, кирпичный мастер Рудирик Мартыс", который в кирпичных сараях под Даниловской слободой "делал кирпичную ожигальную печь и над печью деревянный шатер по своему, немецкому, образцу, и кирпич делал". К концу царствования Михаила
Федоровича Кремлевский дворец был окончательно устроен, так что царю Алексею Михайловичу оставалось немного дел в отношении устройства дворца. И действительно, во время его царствования мы не встречаем значительных построек на царском дворе. Он возобновлял только старое, переделывал и украшал здания, построенные его предками, причем в царский дворец вошло много разных украшений, которые дотоле или весьма мало, или даже вовсе не были известны. Важные последствия в этом отношении принесла польская война 1654-1667 годов, окончившаяся для России весьма удачно. Пребывание царя в некоторых из завоеванных городов, и особенно в Вильно, познакомило его с образом жизни совершенно новым, и царь с этого времени стал преобразовывать двор. Вызвав из всех посещенных им городов многих ремесленников и художников, он употребил их искусство и труды на украшение своего дворца. С этого времени характер украшений дворца во многом изменился. Внутри него появились обои (золотые кожи) и разного рода мебель на немецкий и польский образец. Характер резьбы по дереву, столь употребительный во всех внутренних и внешних украшениях дворца, также изменился. Обыкновенную русскую резьбу по одной только поверхности дерева заменила фигурная немецкая резьба в стиле рококо, как можно судить по дошедшим до нас несомненным памятникам из домашней утвари того времени.
Сделав краткий обзор первоначального Кремлевского дворца, можно положительно сказать, что дворец этот, дворец начала XVI века, несмотря на пожары и беспрестанные перестройки и переделки, в главных чертах своих нисколько не изменился в течение двух с половиной веков и, покинутый царями в начале XVIII века, устоял, хотя и в развалинах, до времен императрицы Елизаветы Петровны, которая в 1743 году приказала разобрать его и выстроить на его месте новый дворец. Строителем дворца был знаменитый архитектор граф Растрелли. Дворец этот в 4 этажа имел вид довольно своеобразный и грандиозный, хотя, по отзыву одного иностранца, Тесьби де Белькура, состоял из беспорядочных, полуразрушенных построек, как будто он только что выдержал осаду от варваров-разрушителей. Другие, напротив, находили дворец оригинальным и красивым. В 1812 году он подвергся немалому разрушению, но в 1817, 1818 и 1826 годах исправлен и расширен и таковым оставался до 1838 года, когда началась постройка нового Императорского дворца.
Николаевский дворец. Он принадлежал прежде митрополиту Платону и построен при императрице Екатерине II. Это было низкое, довольно скромное здание новейшей архитектуры. По приказанию императора Александра Павловича в 1818 году дом был куплен для бывшего в то время великого князя Николая Павловича и с тех пор, до построения Большого Кремлевского дворца, в нем останавливалась императорская фамилия, и дом начал носить название Малого Николаевского дворца. В 1824 году к нему приделана верхняя надстройка. Работа эта благополучно совершена под наблюдением тогдашнего начальника Кремлевской экспедиции князя Николая Борисовича Юсупова. Новая реставрация дворца была произведена в 1872 году архитектором Шохиным. Реставрация состояла в подводке фундамента и замене верхнего деревянного этажа каменным без изменения планировки и убранства. Эта работа, сопряженная с опасностью для рабочих и нравственным риском для архитектора, обошлась в 400 тысяч рублей... При входе во дворец устроена подъемная машина в виде крытой платформы. Мебель, материя, убранство - новые, но по старым рисункам, и каждый предмет на своем месте, равно как и кушетка, на которой в 1818 году родился в бозе почивший государь император Александр II, а также и ширмы. Из картин, находящихся во дворце, замечательны "Пожар Москвы в 1812 году" и "Вид храма Христа Спасителя" Айвазовского, "Въезд короля Сигизмунда" работы Бернарда Беташто. Кроме того, замечательна беседка из слоновой кости, перламутра и малахита, подаренная императрице Александре Федоровне, работы сенатора Поливанова и другие веши. Чистота и свежесть воздуха во дворце поддерживаются водяно-духовым отоплением - калориферами, для которых устроены подвалы. Перед выходящими во двор окнами - сад. Позади сада, на дворе, против могилы св. Алексея, в углубленном месте зарыто 2 тысячи скелетов, найденных и собранных во время перестройки дворца, а также несколько памятников XVI и XVII столетий.
С одной стороны ко дворцу примыкает Вознесенский девичий монастырь, с другой - мужской, Чудов. Главный подъезд дворца - с Царской площади.
Большой императорский дворец. Постройка дворца начата 5 марта 1838 года, исполнение работ возложено было императором Николаем Павловичем на вице-президента Дворцовой конторы барона Боде. Государь лично рассматривал все проекты, составленные по его указанию архитектором Тоном. В цоколь был положен дикий камень, на котором вырезано: "1838 г. июня 30 дня". А при закладке в следующем году под цоколь угла, где планировался кабинет его величества, положена медная доска с надписью: "Заложен в царствование Императора Николая 1, под управлением министра Императорского двора генерала от инфантерии князя Петра Волконского, обер-гофмейстера барона Боде. Строителем был архитектор Константин Тон".
К 1849 году дворец был готов, и 3 апреля, в день Пасхи, освящен в присутствии императора, императорской фамилии и всего народа московского.
Дворец расположен четвероугольником по Кремлевскому холму. Главный фасад обращен на юг. Восточной стороной он соединяется с Грановитой палатой, западной - с переходом в апартаменты их высочеств и Оружейную палату, северной - с теремами. Внутри этого четвероугольника стоит церковь Спаса на Бору. А пространство между западной стороной дворца и корпусом вдоль кремлевской стены, отделенное от проезда чугунной решеткой, занимает Императорская площадь. Главный корпус дворца в два этажа, но верхний этаж в два света, почему дворец и кажется трехэтажным. Над серединой главного фасада возвышается квадратный купол с барельефными изображениями государственных орлов и гербов царств и областей империи. В куполе четыре слуховых окна, под которыми помешены часы с боем. В них замечательны колокола - из бывших прежде на Троицкой башне курантов - чистотой звука. На вершине купола установлен покрытый золотом флагшток для императорского флага. Купол этот соединен с кровлей металлическими связями, служащими громоотводом здания, на них ушло более 110 тысяч пудов железа. Система громоотводов устроена под наблюдением академика Л. М. Перевошикова. Связи установлены под руководством майора И. И. Ильина.
Площадь дворца с Оружейной палатой занимает 1/5 десятины. Главный фасад к Москве-реке длиной 57 саженей. Высота дворца от мостовой до главного карниза, без купола, 13 саженей, с куполом флагштока - 22 сажени, флагшток - 6 саженей. Нижний этаж дворца устроен выступом, при этом карниз служит баллюстрадой открытой террасы. Дворец имеет до 700 комнат. Вот главные его помещения.
Парадные сени. Четыре колонны из серого сердобольского гранита поддерживают своды сеней. Налево апартаменты их величеств. Против входа парадная лестница из 66 ступеней. Направо лестница ведет к Благовещенскому собору. Своды поддерживаются десятью замечательно отделанными пилонами из коломенского серо-желтого мрамора. За ними галереи. Направо картина "Куликовская битва" французского художника Ивона. Перед дверями аванзала, сделанными из цельного ореха без клея, две хрустальные вазы. Направо из аванзала вход в Георгиевский зал. Зал устроен в честь ордена Св. Георгия, учрежденного в 1769 году Екатериной II. Восемнадцать витых цинковых колонн высятся по сторонам зала. На стенах мраморные доски с вырезанными годами, означающими эпохи покорения царств и областей, присоединенных к России, названиями русских полков, участвовавших в этих битвах, и именами кавалеров. У окна серебряная модель, поднесенная донскими казаками государю императору в 1870 году, представляет Ермака Тимофеевича, Платова и аллегорическую фигуру реки Иртыш. Зал освещается 3200 свечами. Статуи сделаны профессором Витали по плану писателя Вельтмана. Мебель в залы дворца вносится только во время высочайших приездов.
Следующий роскошный и со вкусом отделанный зал - Александровский, в честь ордена Св. Александра Невского, учрежденного в 1735 году. По стенам шесть картин профессора Миллера, изображающих события из жизни св. Александра Невского. Зал освещается 4500 свечами. Третий - Андреевский зал, в честь ордена Св. апостола Андрея Первозванного, учрежденного в 1698 году Петром 1. Зал отделан под золото, общий цвет голубой. Здесь помещается императорский трон под балдахином. Никакой мебели нет. Освещается более 2 тысячами свечей.
Кавалергардская. Здесь стоит караул из кавалергардов при высочайших выходах. Здесь же помещается картина академика Сверчкова "Смотр войск Иоанном Грозным". Кавалергардская соединяет Андреевский с Екатерининским залом, в честь ордена Св. великомученицы Екатерины, учрежденного в 1714 году. Это тронный зал ее императорского величества. В нем замечательны пилястры из малахита на двух столпах с завода Демидовых.
Парадная гостиная. Меблировка ее в стиле ренессанс. Перед диванами четыре стола во вкусе Буля. Канделябр в японском стиле.
Парадная почивальня. В ней парадная кровать с парчовым пологом. Колонны из древнего зелено-серого мрамора, единственные в России, приобретены у Демидовых. Знатоками оценены в миллион рублей серебром.
Далее следует Парадная у борная, откуда отлогая лестница ведет в церковь Рождества Богородицы. Отсюда переход в Зимний сад, поддерживающийся растениями из оранжерей Нескучного сада.
Затем следуют апартаменты наследника. В гостиной замечательны четыре гобеленовые картины, представляющие некоторые сиены из жизни Дон Кихота. Замечательны также и другие картины, как находящиеся на половине его высочества, так и в картинной галерее, расположенной вдоль всего ряда упомянутых залов. Картины поступили частью из Эрмитажа, частью из собраний частных лиц. Вот некоторые из них: "Въезд Иоанна Грозного на Красную площадь", "Поклонение пастырей, или Корреджиева ночь", "Сикстинская мадонна" Рафаэля, "Св. Сикст и Варвара", оригинал которой находится в Дрездене, "Богоматерь с младенцем Иисусом" Корреджо. Подле них - "Св. Иоанн Креститель", "Епископ Жеминьен, патрон города Молены", "Св. мученик Петр Доминиканец" и "Св. Георгий, попирающий голову чудовища, на растерзание которого была отдана царица Лидия", "Женщина, держащая корзину с фруктами" Карла Дольче и его же "Цецилия", "Св. семейство" Рембрандта. Копии со знаменитейших картин сделаны художником Зейдельманом в натуральную величину акварелью. Затем нельзя не упомянуть о картинах: "Заключение мира Польши с Турцией", "Соединение Литвы с Польшей", "Освобождение Вены от турок", "Принятие присяги Хивинским ханом от польского короля Сигизмунда",
Из картинной галереи переход ведет в восьмиугольный Владимирский зал, названный в честь ордена Св. Владимира, С одной стороны зал этот соединяется с Георгиевским, с другой - с сенями, составляющими начало теремов. Тут находится старинная Малая золотая палата, служившая для приема поздравлений в торжественные дни, а за ней уже следует Грановитая палата. Главных входов во дворец четыре.
В середине XVII века в Кремле находилось более 20 улиц и более 10 площадей. Само собой разумеется, что все они были весьма незначительны: размеры Кремля не допускали их обширности. Большей частью это были не более как проезды между постройками и храмами или небольшие пространства перед дворцами и хоромами бояр, представляя живописную путаницу, причем золотоглавые соборы, вычурные дворцы и палаты смешивались с брусяными избушками "убогих" людей, которым позволялось строить свои лачужки не только в Кремле на свободных местах, но даже подле самих церквей, стена к стене. Лучшие улицы и площади были вымощены досками. Большинство из них названий никаких не имели, остальные же назывались по назначению тех построек, возле которых они находились или пролегали, например: Мыльная, Конюшенная, Житная и т. п.
Главная и более обширная площадь называлась Ивановской, так как находилась у церкви Св. Иоанна Лествичника. Исстари было заведено, что на эту площадь собирались бояре, дворяне и чиновные люди после обедни в Успенском соборе, чтобы потолковать о своих делах. Тут же объявлялись дьяками во всеуслышание, во все горло, что называется, и царские указы, отчего и произошла поговорка "Кричать во всю Ивановскую". На этой же площади сидели подьячие и дьяки, выгнанные из службы, которые для безграмотных людей писали челобитные. Для этого на площади стояла палатка, называвшаяся Ивановской. Петр Великий отменил было этот обычай, но привычка москвичей к старому порядку заставила его изменить этот указ и определить при Ивановской палатке особого старосту с десятью подьячими для написания безграмотным людям разных актов, для рукоприкладства (подписания) вместо них при совершении "крепостей" и для свидетельства. Еще ранее на этой площади происходил торг людьми: русские продавали пленников своим и чужим. На ней же производились наказания кнутом и батогами за взятки, посулы или лихоимство. Тут же выставляли на позор вора, вывешивая на шее преступника захваченные им веши: кошелек с деньгами, меха, одежду, даже соленую рыбу. С 1685 года казни над преступниками переведены с Ивановской площади на Красную.
После перенесения столицы в Петербург в Кремле многие здания стали ветшать, внутри кремлевских стен оказалась большая нечистота, и дело дошло до того, что на бывшей между Троицкими и Боровицкими воротами улице ставили караул, чтобы в тамошних погребах, без окон и дверей, не укрывались "воровские" люди.
В самом начале XIX столетия Кремлем заведовал действительный тайный советник Петр Степанович Валуев. Деятельный в ремонте зданий, принадлежавших казне, он исправил кремлевские стены, здания и очистил Кремль, насколько это было возможно. Он же дал и новые названия площадям. Площадь от Спасских ворот к соборам, против возобновленных при нем же в готическом стиле башен Вознесенского монастыря, наименована была Царской, у Боровицких ворот - Императорской, против Сената - Сенатской. Затем проложена была и новая, единственная улица в Кремле - Александровская, пролегающая от Троицких ворот мимо Потешного дворца до Оружейной палаты.
Называлась Царской, а иногда Красной и та небольшая площадь которая находится между Грановитой палатой, Иваном Великим, Успенским и Архангельским соборами. На ней в былое время цари давали народу пиры и нередко беседовали с ним. Во время коронаций Елизаветы Петровны и Екатерины II на ней изобильно угощали народ.
Царская площадь1 долгое время служила местом, где производились разводы, и потому она называлась площадью плац-парада. Некоторое время (в первой четверти XIX столетия) площадь служила даже местом гуляний для москвичей. Расположенная на Кремлевской горе и обсаженная по южному краю деревьями, площадь действительно представляла превосходное место для прогулок. Вид отсюда через зубчатую кремлевскую стену, расположенную у подошвы горы, на Замоскворечье очарователен. Прекрасная широкая лестница в 112 ступеней вела с площади к Тайницкой башне. Тут сиживали няньки и играли дети. В 1826 году сделана была новая лестница, уничтоженная при постройке нового дворца в 1849 году.
Некогда на этой площади находился непрерывный ряд центральных приказов, от Архангельского собора почти до кремлевской стены со Спасскими воротами, в том числе и Посольский приказ. Сперва, до Ивана Грозного, все иностранные дела производились, как говорили тогда, "вверху", т. е. в великокняжеских чертогах, самими князьями при содействии ближних бояр и опытных советников. Но с покорением царств Казанского, Астраханского и Сибирского, многими завоеваниями в Швеции и Польше иностранные дела так умножились, что для правильного ведения их потребовалось и особое место, и особое ведомство. Покоритель означенных царств - Иван Васильевич Грозный - отвел для сего во дворце особую палату, которая и называлась при нем Посольской палатой; а сын его Федор Иванович перенес дела из этой палаты в особое близ дворца здание, которое и названо тогда Посольским приказом. В 1652 году Алексей Михайлович повелел отвести в Кремле новое для приказа место и, построив на оном дом в 1667 году, назвал его Государственным приказом посольской печати. Круг ведомства Посольского приказа все более и более расширялся, так что мало-помалу к его области стали относиться не только иностранные дела, но и другие приказы, учреждения, монастыри и лица. Приказом заведовали дьяки. Старший из них, в звании печатника, был всегда хранителем государственной печати и носил ее иногда на шее как символ своей обширной государственной власти. Многие иностранные послы, приезжавшие тогда в Россию, оказывали такое уважение к дьякам Посольского приказа, что даже называли их канцлерами2.
Императорская площадь занимает то именно пространство, где находилась древнейшая в Москве церковь Рождества Иоанна Предтечи на Бору. Была тут площадь и до постройки Императорского дворца, перед собором Спаса на Бору, ограничиваясь к западу Боровицкими воротами и Потешным дворцом.
Плошадь Сенатская представляет весьма любопытное зрелище по отношению к истории архитектуры. Никольские ворота строены при Иване III в XV веке, лицевой корпус Чудова монастыря - в XVI веке. Ивановская колокольня возведена при Борисе Годунове в XVII веке, Арсенал - при Петре Великом, Сенат - при Екатерине II в XVIII веке и казармы (бывшая Оружейная палата) - при императоре Александре 1 в XIX веке.
1Перед Вознесенским монастырем.
2На месте бывших приказов воздвигается памятник государю императору Александру Николаевичу. Закладка памятника последовала 14 мая 1893 г. При рытье земли для устройства фундамента памятника были найдены остатки стен приказов.
Кремль, по старому разделению Москвы, назывался Городом, строения вне Кремля - Посадом, а слободы вне Белого города - Загородьем. Впоследствии теснота Кремля, важ-ность Посада и увеличивающееся число жителей были причиной того, что мать Ивана Грозного Елена Глинская во избежание новых бедствий от нашествия татар и литовцев приказала выкопать глубокий ров вокруг всего Посада, заключавшего в себе кроме домов многих знатных граждан все купеческие лавки, торги, или рынки, святые храмы и достопамятную Красную площадь.
Работа начата была 20 мая 1534 года и в июне того же года окончена. Замечательно, что работа эта производилась всеми московскими жителями, за исключением знатнейших граждан и государственных чиновников. Ров простирался от речки Неглинной через старую Троицкую площадь1 и Васильевский луг2 к Москве-реке. Речка Неглинная была запружена и водой своей наполнила ров, так что Кремль и Китай-город представлялись островом.
В 1535 году, 16 мая, после молебна и крестного хода по нововыкопанному рву была заложена и каменная стена с четырьмя башнями. Сам митрополит Даниил3 заложил камни основания как для стены, так и для башен. Постройкой стены заведовал зодчий итальянец Петрок Малый, и стена была окончена в 1538 году.
Так была основана новая часть города под названием Китай-город. По мнению некоторых, это слово означает Средний4, но другие полагают, что Китай-город так назван по имени Китай-городка в Подольском воеводстве, откуда была родом Елена Глинская. Предположение это всего вероятнее5. Однако есть и еще одно предположение относительно названия Китай-города. Некоторые из историков уверяют, что эта часть Москвы исстари называлась Китаем, и что с этим словом в простонародье связывался всемирный рынок, и всякая иноземная ткань называлась "китайкой". Все это будто бы произошло оттого, что Русь исстари торговала с Китаем. В Рязанской губернии среди простого народа слово "китай" и доселе составляет насмешливое прозвище всякого барышника и торгаша.
Как бы там ни было, но московский Китай-город действительно был центром, где сосредоточилась всякого рода торговля и всякого рода промышленность, имеющая значение не только для Москвы, но даже и для всей России.
Подобно Кремлю и Китай-город после перенесения столицы из Москвы в Петербург стал заметно падать и приходить в разрушение. Стены Китай-города в эти годы стали обваливаться, в башнях открыты были мелкими чиновниками лавки. К стенам были пристроены лавчонки, погреба, сараи, конюшни. Нечистоты при стенах все больше и больше увеличивались, заражали воздух. Более всего таких лачужек и плохих построек в этой части города было на землях, захваченных духовными властями. Церковное духовенство не только в подворьях, но и на церковных землях завело погреба, харчевни и даже под церквами поделало цирюльни6. Начальник Кремлевской экспедиции И.С. Валуев входил к обер-полицмейстеру А.А. Беклешеву в 1806 году с прошением по этому поводу. Беклешев предлагал митрополиту Платону свести такие заведения с церковных земель. Платон не согласился, ссылаясь на то, что от того много потерпят как церковные доходы, так и церковнослужители, которых состояние было весьма близко к бедному. Самым грязным местом в Китай-городе были так называемые певчие дома, принадлежавшие владению синодальных певчих, которые сами здесь не жили, а отдавали постройки внаем. Дома эти были большей частью деревянные, разделенные перегородками на маленькие комнаты, углы и чуланы, в которых в каждом помешалось особое заведение или жила семья. Здесь с давних пор были харчевни, трактиры, кофейни и разные мастерские, чрезвычайно переполненные мастеровыми и жильцами. В случае пожара эта местность представляла большую опасность вследствие близости к торговым рядам и невозможности тут действовать пожарным. В 1804 голу здесь все деревянные строения были сломаны и оставлен лишь один трактир. С дозволения бывшего главнокомандующего Москвы графа Захара Григорьевича Чернышева в 1783 году вдоль Китайской стены были построены 204 деревянные лавки, а в 1786 году по воле графа Я.А.Брюса лавки эти заменены каменными. (Их количество было увеличено до 278.) Земля для них отдана без платы, чтобы только застроили пустое место и содержали тут мостовую. Прочие здания у стен построены около 1780 года по словесному дозволению тогдашнего обер-полицмейстера Николая Петровича Архарова. Большая часть владельцев этих зданий и сами не знали, как они достались их предкам, и не имели на них никаких документов. За стеной от Воскресенских до Никольских ворот стояли постройки не менее безобразные. В старину предполагали стену от Никольских до Варварских ворот сломать для площади и для удобной проезжей дороги вместо тогда здесь бывшей тесной и излучистой, проходившей мимо церкви Иоанна Богослова, что под Вязом, между Ильинскими и Никольскими воротами. Намерение это не было, однако, приведено в исполнение. В 1807 году часть стены против Воспитательного дома обрушилась на 2,5 сажени, а смежные растрескались. На починку их потребовалось 190 тысяч рублей серебром. А.А. Беклешев еще в 1805 году предлагал сломать стену Китай-города с башнями от ворот Никольских до Москворецкого моста как ненужную и ветхую, а на ее месте сделать бульвары для гулянья, но император Александр 1 на это не согласился, желая сохранить все древние строения в Москве в их первобытном виде. Ров подле стены Китай-города был везде завален мусором. Его расчистили только в 1802 году. После 1812 года ров был засыпан и вся Китайская стена исправлена; оказалось, что площадь строений Китай-города занимает 45 десятин и находится на покатой местности от 5 до 16 саженей высоты над уровнем реки. Незастроенной земли было втрое меньше застроенной. Строения все сплошные. Площадей - 5, улиц, от 4 до 8 саженей шириной, узких в сравнении с высотой окружающих зданий, - 15. Торговых помещений втрое больше числа квартир, Китай-город есть наиболее скученно населенная местность всей Москвы. Жителей считается более 30 тысяч, домов более 2 тысяч. Сама стена имеет в окружности 975 саженей. Стена построена из кирпича красного цвета. Правительница Софья приказала ее выкрасить в белый цвет.
1Троицкая площадь была против Ильинских ворот, где прежде находились фруктовые балаганы, а теперь сквер с памятником павшим под Плевной гренадерам.
2На месте этого луга находится Воспитательный дом.
3Был митрополитом с 1522 по 1539 г.
4Вероятно, потому, что Китай, т.е. Китайская империя, известен как .срединное государство.
5Елена Васильевна Глинская была дочерью князя Василия Львовича Глинского, по прозванию Слепой, православного литовского выходив татарского происхождения. Замуж вышла за великого князя Василия III Ивановича в 1526 г. Правила Московским государством с 1533 по 1538 г. Погребена в Вознесенском монастыре.
6Под Казанским собором до 1805 г. была, например, харчевня, в которой с утра до вечера толпился торговый люд.
Ворота Китай-города. При закладке Китайской стены были устроены четыре башни, которые и образовали четверо ворот.
Сретенские - ныне Никольские. Эти ворота именовались Сретенскими, вероятно, потому, что вели к Сретенскому монастырю, а впоследствии названы Никольскими потому, что находятся недалеко от Никольских кремлевских ворот и от церкви Николая Чудотворца Большой Крест и, наконец, вблизи Никольской улицы.
Троицкие - ныне Ильинские. Название этих ворот Троицкими происходило скорее всего оттого, что через них обыкновенно государи наши хаживали к Троице (из Спасских ворот). Тут же было Троицкое подворье, а за воротами простиралась земля, принадлежавшая Троицкой лавре и известная тогда под названием Троицкой площади. Впоследствии (со времен царя Алексея Михайловича) ворота названы Ильинскими по совершаемому через них 20 июля из Кремля крестному ходу сперва к Илье Пророку, что на Новгородском подворье, а потом к Илье Пророку, что на Воронцовом поле, в память о прекратившейся в этот день в один из голодных годов при царе Алексее Михайловиче засухе.
Всесвятские - ныне Варварские. Прежнее наименование Всесвятских было дано воротам, вероятно, потому, что недалеко от них находится церковь Всех Святых (на Солянке). Новое же название происходит от церкви Варвары Великомученицы.
Косьмо-Дамианские. Ворота эти так именовались по церкви Косьмы и Дамиана, находившейся вблизи. Ворота эти находились против самого угла Воспитательного дома и вели на так называемую Великую улицу, составляющую набережную от Воспитательного дома до Каменного моста. Ворота эти заложены при царевне Софье Алексеевне.
С течением времени появились и новые ворота: Владимирские, прямо с Никольской ведущие на Лубянскую площадь, Новоникольские, находящиеся между старыми Никольскими и Ильинскими воротами, и Москворецкие, ведущие прямо на мост через Москву-реку. Теперь у этого моста оканчивается стена Китай-города и не сообщается с Кремлем, а вместо ворот давно сделана прямая проезжая улица (Москворецкая) на мост, называемый тоже Москворецким1.
Воскресенским воротам, как воротам, имеющим для Москвы особенное значение, мы посвящаем следующую статью с описанием святой иконы Иверской Божьей Матери.
Воскресенские ворота и Иверская часовня. Воскресенские ворота устроены гораздо позже возведения Китайской стены. Устройство их относится к 1680 году, т.е. к царствованию Федора Алексеевича, который, устраивая ворота, повелел поставить над ними вместе с другими иконами и икону Воскресения Христова. По этой иконе, вероятно, и ворота названы Воскресенскими, хотя, по уверению других, название свое ворота получили от бывшего Воскресенского монастыря2. Название это, впрочем, укоренилось не ранее первой половины XVIII столетия. Прежде они назывались Курятными - от находившегося вблизи Курятного ряда, Неглинными - от протекавшей перед самыми воротами речки Неглинной, Львиными - от находившегося тут, по левую сторону от проезда, Львиного двора, огороженного надолбами. (В этом дворе содержались львы, присланные в дар Ивану Грозному из Англии, а позднее - из Персии.) Наконец, в простонародье - от чудотворной иконы Иверской Божьей Матери ворота именуются Иверскими и Святыми.
При первоначальной постройке стены Китай-города здесь была башня хотя и с воротами, но непроезжими. Въезд был в Кремль с этой стороны через Троицкие или Боровицкие ворота.
Воскресенские ворота сложены из крепостного тяжеловесного кирпича с железными связями и закрепами. В толстых стенах у обоих проездов еще остались железные пробои от двойных ворот, а в арках прорезы для опускаемых решеток, коими запирались эти проезды. Под зубцами воротных стен еще уцелели стоки, через которые осажденные лили на неприятелей кипяток и растопленную смолу, серу и свиней. В двухъярусных палатах и в двух над ними восьмигранных башнях помещались прежде огнестрельные орудия, или так называемый "огненный бой", и стояли пушкари и стрельцы на случай нападения врагов и осады. Амбразуры, или пушечные и мушкетные бойницы, обращены потом в окна.
С этого же места начали строить и стену Китай-города, как удостоверяет Синодальная летопись под 1534 годом: "... нача строить по Неглинке вверх к Троице, где ся поля били", т.е. к церкви Св. Троицы, что в Полях, где бывали судебные поединки.
Подобно другим укреплениям Китай-города во время Смутного времени ворота испытали разные повреждения: углы и зубцы ворот расселись и обломались, кровля снесена бурей, В то время у ворот находились пушечный ядерный навес, караульная пушкарская изба, Земский приказ, государев Сытный двор и двор воротников (сторожей). Львиный двор находился на том месте, где была временная тюрьма, Перед самыми воротами протекала речка Неглинная, через которую был перекинут деревянный мост на каменных клетках, обставленный по обеим сторонам мелочными лавочками и харчевнями. Те и другие находились также и у самой стены по правую сторону.
В царствование Федора Алексеевича ветхость Воскресенских ворот увеличилась до того, что он нашел необходимым перестроить их заново, что и было исполнено в 1680 году, при этом ворота сделались подобно другим проездными для всех жителей Москвы. Кроме св. иконы Воскресения Христова на загородной стороне от Земского приказа по указу царя над воротами изображены были "добрым письмом" в киотах Преподобный Сергий, Великомученик Георгий, св. Федор Стратилат и московские святители Петр и Алексий. А в середине въездов, у башенной стены, поставлена в часовне чудотворная икона Св. Вратарницы Афонской, Иверской Божьей Матери.
Предки наши, поручая входы и выходы города охранению святых, обыкновенно осеняли верхи их иконами.
По сказанию софийского летописца, новый город (Китай-город) поручен был охранению Пресвятой Богородицы и великих чудотворцев Петра и Алексия.
В 1727 году сенатский обер-секретарь И. Кирилов так описывает Воскресенские ворота: "Первые городовые ворота Воскресенские на Тверскую улицу с двумя проездами; над ними палаты с двумя башнями: длиной II саженей, шириной 4, высотою 12 саженей".
Во время пожара 1737 года, охватившего почти всю Москву, сделалось жертвой пламени не только это здание, но и смежные с ним: Приворотная палата, палата Главной московской аптеки, Монетный двор и даже сам Воскресенский мост через Неглинную со всеми мелочными лавочками и харчевнями. Монетный двор, или пробирная лаборатория Монетного двора, помешался в палатах верхнего шпица ворот при императрице Анне Ивановне3.
1Надо заметить, что в прямом фасаде стены Китай-города, обращенной к Москве-реке, были еще двое ворот, называвшиеся в народе Проломными. Ворота эти вели с Зарядья прямо на берег Москвы-реки. Так как эти ворота нигде официально не упоминаются, то, надо полагать, они были сделаны частным образом купцами. В первой четверти XIX в. они были заложены.
2Саввинское подворье на Тверской улице.
3Тут же при императрице Елизавете была первая гражданская типография и начато (26 апреля 1756 г.) печатание газеты Московского университета.
При возобновлении ворот после пожара, хотя и сделаны в их фасаде некоторые изменения, но главная их форма, данная постройке в царствование Федора Алексеевича, сохранена почти вполне. Не были поставлены только иконы.
Часовня для иконы Иверской Божьей Матери была устроена впервые в 1669 году, куда икона и поставлена в том же году 19 мая. При перестройке ворот в 1680 году для часовни сделана была на внешней стороне ворот печура в стене между двух проездов и к ней пристроена деревянная храмина с чуланом. Эту часовню приписали к Николо-Перервинскому монастырю.
Хотя синодальным указом 1722 года и уничтожены были почти все часовни в Москве, но Воскресенская часовня по особенному благоговению народа к чудотворной иконе Иверской Божьей Матери осталась неприкосновенной. В делах Коллегии экономии 1742 года часовня описывается так: " При Курятных воротах часовня в стене, убранная столярной работой; при ней деревянный чулан". В царствование императрицы Екатерины II в 1791 году часовня перестроена, а при императоре Александре 1 благолепно украшена.
Главнейшей достопамятностью и бесценным украшением Воскресенских ворот является, несомненно, чудотворная икона Иверской Божьей Матери.
История этой иконы следующая. В Москву она привезена 13 октября 1648 года благодаря стараниям Никона, который был еще тогда архимандритом Новоспасского монастыря. Икона была встречена у Воскресенских ворот царем Алексеем Михайловичем со всем семейством, патриархом московским Иосифом с духовенством, боярами и бесчисленным множеством народа. Ее поставили сначала в монастыре Николы Старого на Никольской улице, потом в Успенском соборе, откуда 15 мая 1654 года, как видно из дворцовых записок, благочестивый царь Алексей Михайлович дал икону в напутствие своему воинству, шедшему против польского короля. Потом царь повелел перенести икону к Неглинным воротам Китай-города, где, как уже сказано выше, была построена для этой цели часовня. Икона эта есть точный список с чудотворной иконы Иверской Божьей Матери, находящейся на Афонской горе. Чтобы сделать копию, Никон послал на Афон архимандрита Пахомия. Она была сделана. Препровождая ее из Цареграда в Москву от патриарха Парфения, иверские старцы прислали письмо, в котором сообщали, как писалась икона. Братия совершила великое молебное пение, длившееся с вечера и до утра, святили воду и обливали ею чудотворную икону Пресвятой Богородицы. Затем, собрав святую воду, они ею же обливали новую доску, сделанную из кипарисного дерева, и, снова собрав святую воду, служили литургию, после чего дали ее иконописцу, священнику Иамвлиху Романову, который смешал ее с красками, заготовленными для написания иконы. Во все время писания иконы Романов принимал пишу только в субботу и воскресенье, а братия служила по два раза в неделю всенощные и литургии. "И та икона не рознится ничем от первой иконы, ни длиною, ни шириною, ни ликом, - одним словом, новая, аки старая". О появлении же подлинной чудотворной иконы рассказывается так. В IX веке от Рождества Христова в Византийской империи во времена иконоборства недалеко от города Никои жила одна благочестивая вдова. У нее в доме была почитаемая ею икона Божьей Матери. Когда и она подверглась преследованию со стороны гонителей святых икон, то вдова ночью взяла икону Богоматери и пошла с ней на берег моря. Там, помолившись со слезами о спасении своем и самой иконы, опустила ее в волны. К душевному утешению благочестивой вдовы, икона та не пала на воду, как обыкновенная доска, а стала прямо и понеслась по волнам. После такого чудесного отплытия святой иконы сын вдовы укрылся от гонителей в Солуни, а впоследствии поступил на Афонскую гору в монастырь и там, рассказав братии о святой иконе, вверженной в море, после многолетних иноческих подвигов скончался. Повествование же его о святой иконе Богоматери в течение почти двух веков хранилось между обитателями Афонской горы в предании. Наконец однажды иноки Иверской обители на Афонской горе увидели на море огненный столб, касавшийся своей вершиной неба. Это явление обратило на себя внимание всех. После неоднократных наблюдений увидели, что огненный столб стоит над иконой Божьей Матери. Иноки хотели приблизиться и взять чудотворный образ, но их усилия были напрасны: чем более они приближались к ней, тем далее она отплывала в море. В это время благочестивому старцу Иверской обители на Афоне Гавриилу в сонном видении явилась Пресвятая Богородица и сказала: "Возвести настоятелю и братии, что я хочу дать им икону Мою в покров и помощь, потом войди в море и ступай с верою по волнам за иконою". Сказав об этом видении утром настоятелю и братии, старец Гавриил, сопровождаемый монахами обители с молебным пением, пошел на берег моря и, шествуя по воде как посуху, сподобился принять в свои руки образ Богоматери. Братия Иверской обители, встретив икону со слезами радости и умиления, три дня и три ночи неусыпно молилась перед ней с молебным пением, а затем поставила ее в соборную церковь в алтарь1.
Когда подлинный список с иконы Иверской Божьей Матери был прислан в Москву, то с нее тогда же сняли точные списки для царя, царевен, патриарха и некоторых бояр. Необходимо заметить, что икона была прислана для предполагавшегося к постройке на Валдайском озере монастыря во имя чудотворной иконы Иверской Божьей Матери. В 1652 году монастырь был устроен, и в нем также находится список с упомянутой иконы2.
Сто сорок три года святая икона Иверской Божьей Матери находилась в устроенной для нее часовне у Воскресенских ворот, но в 1812 году она была вывезена из Москвы. Перед самым вступлением неприятеля в Москву эта святыня около полуночи взята была из часовни и вместе с чудотворной иконой Владимирской Божьей Матери вывезена викарием московской митрополии Августином сперва во Владимир, потом в Муром. Оттуда, вскоре по выходе неприятеля из Москвы, икона снова возвращена была древней столице и 10 ноября того же года ее перенесли с крестным ходом на прежнее место.
Икона эта, как уже сказано, есть точный список с Иверской на Афоне по своей величине и рисунку. На правой ее ланите изображена язва, нанесенная лику одним варваром: она источала кровь. На полях иконы по-гречески начертано: "Вратарнииа Иверская, милостивая".
Золотая риза на иконе сделана при императрице Елизавете Петровне в 1758 году за счет вклада доброхотных деталей художником Василием Кункиным. Вместо этого золотого оклада в 1790 году по содействию и благословению московского митрополита Платона устроена богатейшая золотая риза с венцами весом 27 фунтов 59,5 золотника. Кроме того, этот чудотворный образ украшен жемчугом и драгоценными каменьями, которые от приношения усердствующих умножаются с каждым годом. Перед иконой теплится множество золотых и серебряных лампад3.
Чудеса, которыми прославилась икона, внесены в рукописную книгу, хранящуюся при часовне. По сторонам иконы находятся образа Спасителя, Николая Чудотворца и других. В память явления этой святой иконы празднество совершается во вторник на Святой неделе и 12 февраля. В часовне - архитектуры самой простой, незатейливой, могущей вместить не более 50 человек, - почти беспрерывно служат молебны. Редкий приходящий в город не зайдет в часовню для поклонения святой иконе. Отправляется ли кто в дорогу, приезжает ли в Москву, приступает ли к важному делу - всякий считает священной обязанностью просить благословения у Заступницы рода христианского. В скорби, в беде - каждый москвич молит о Ее заступничестве, в радости - он спешит благодарить Заступницу. Все болящие, терпящие разные неправды и напасти призывают святыню в свои дома для молитвословия, для освящения жилищ своих и для уврачевания недугов.
1Сказание о чудотворной иконе Иверской Божьей Матери графа М.Толстого.
2Монастырь именуется Иверским-Святозерским, мужской, 1-го класса.
3Не всегда, однако, икона находится в часовне: по приглашению желающих икона почти весь день развозится в карете по домам. Икону заменяет подлинный с нее список.
На общественные молебствия, в торговых рядах, улицах, площадях и проч. икона Иверской Божьей Матери постоянно поднимается вместе с другими чтимыми в Москве иконами. В память изгнания неприятеля из Москвы в 1812 году 13 октября ежегодно совершается крестный ход: шествие отправляется из Кремля к Иверской часовне, берет оттуда святой образ, который и обносится вокруг кремлевских стен. Таким образом, Воскресенские ворота, прославленные присутствием святой иконы Иверской Божьей Матери, сделались отрадным перепутьем для всех верующих.
Но ворота были ознаменованы и другими замечательными событиями. Когда Петр Великий по окончании славной шведской войны целый месяц праздновал в 1721 году Ништадтский мир, то через Воскресенские ворота происходил торжественный въезд царя. Триумфальное шествие это состояло из целой флотилии, устроенной наподобие настоящей, с распущенными парусами, при звоне колоколов всей Москвы, при громе пушек, при звуках музыки, с которыми сливались радостные восклицания народа. У ворот царь-победитель был встречен духовенством, сенаторами и генералитетом. Тут же в честь его говорились речи и юноши в белых одеждах пели песни и кантаты.
В этих же воротах, убранных наподобие триумфальных, встречало знатнейшее духовенство и Сенат юного императора Петра II, императриц Анну, Елизавету и Екатерину II, прибывших из новой столицы в древнюю для восприятия святого миропомазания на царство. С тех пор наши императоры, шествуя в древнюю столицу для коронования, останавливаются у часовни и с благоговением прикладываются к чудотворной иконе. В 1775 году в Москву прибыла торжествующая Екатерина II праздновать мир, заключенный весьма выгодно для России с Турцией. К торжественному шествию императрицы Воскресенские ворота были украшены символическими изображениями в духе и вкусе того времени, В этих изображениях олицетворялись великие и знаменитые события царствования Екатерины.
К коронации императоров Павла 1 и Александра 1 знаменитый декоратор Гонзаго великолепно украшал Воскресенские ворота живописными картинами, пилястрами и аллегорическими фигурами. Эти ворота были свидетелями и своего рода карательного правосудия.
Однажды Петр Великий ехал ночью в крытых пошевнях мимо Воскресенских ворот. Тут он встретил боярский рыдван в шесть лошадей, который опрокинул розвальни соборного дьякона. Вместо того чтобы подать помощь дьякону и пособить ему поднять розвальни, боярская прислуга стала бить дьякона кнутом. Государь вступился за обиженного. Слуги боярские не узнали царя. - Что там еще за черт едет в коробе? - закричали они. - Не ровен черт в коробе едет! - ответил государь и тотчас же приказал своему денщику поднять опрокинутого дьякона, а боярского кучера и форейтора отколотить палкой. На другой день поутру государь послал денщика к боярину со строгим выговором за потворство холопам и с приказанием наказать виновных.
У этих же ворот, где был прежде выход из знаменитой "ямы"1 с железной дверью и решеткой, в течение двух месяцев в 1775 году был заключен самозванец Пугачев, скованный по рукам и ногам. Толпы народа сходились к Воскресенским воротам смотреть этого злодея, ужасного и в оковах. Когда он ими потрясал, то женщины, упрекавшие его за убийство кровных своих, падали в обморок. Отсюда же злодей повезен был на казнь2.
Так в течение более чем двух столетий Воскресенские ворота были безмолвными свидетелями благочестия, и правосудия, и народной любви к государям и отечеству. Хотя им и суждено было разделить печальную участь древней столицы в пожар 1737 года и в нашествие врагов в 1812 году, но они вскоре возобновлялись, и мерзость временного запустения не нарушила их священного значения.
В заключение описания Воскресенских ворот сообщим, при каких условиях совершалась постройка Иверской часовни.
До коронации императрицы Елизаветы Петровны3 Иверская часовня имела вид деревянного чулана. По случаю восшествия государыни в Москву Иверская часовня, почти полуразвалившаяся, была сломана, и икона Божьей Матери оставалась здесь на открытом месте.
В 1745 году, 23 октября, игумен Перервинского монастыря Виктор с братией просили консисторию "для охранения иконы от дождя и снега дозволить вместо бывшего деревянного чулана устроить каменный приделок". Консистория определила, что "у показанных Воскресенских ворот перед образом Иверской Пресвятой Богородицы для охранения, дабы от снега тому образу повреждения не было, вместо бывшего деревянного каменный приделок построить надлежит. Понеже 1) оный и разобрать ведено было на время; а чтобы впредь ему не быть того не показано, и 2) место то, в котором оный св, образ имеется, весьма не пространно, а без того приделка конечное от мокроты св. образу повреждение быть может; да и 3) богомольцам, в котором числе для моления и подъема того св. образа в домы христолюбивых, жителей много есть знатных особ, во время ненастных дней приставать негде; 4) оный приделок строить повелено было самым добрым мастерством, под присмотром архитектора. Из чего может тем Воскресенским воротам прибыть красота".
Определение консистории утверждено Московской Святейшего Синода конторой и сообщено о дозволении построения вновь Иверской часовни в Полицмейстерскую канцелярию. К постройке часовни было приступлено весной следующего года.
Крестим Китай-города. Крестцами в Китай-городе назывались те места, где находились особые часовни, в которых приводили к крестному целованию народ в особенно важных случаях, а также объявлялись царские и патриаршие указы. Сюда же привозили трупы безродных тюремных узников, умерших в тюрьме или под пытками, для сбора денег на их погребение. Перед Семиком на эти же крестцы вывозили из убогих домов содержавшихся там подкидышей, и там их брали на воспитание бездетные супруги4.
Таких крестцов в Китай-городе было три: Никольский, Ильинский и Варварский.
Никольский крестец (часовня) находился при церкви Николы Старого Греческого монастыря. Часовня эта была особенно чтима в народе. Перед образом Николая Чудотворца теплится неугасимая лампада, а в прежнее время горела неугасимая поставная свеча. Тогда между обывателями существовал обычай ежедневно в сумерки брать огонь из часовни Св. Николая и им зажигать свечи и ночники в своих домах. Обычай этот наблюдался до начала XVIII столетия.
Ильинский крестец получил свое название от Ильинского монастыря, что стал церковью Пророка Ильи, что на Новгородском подворье. Он простирался от Ильинского моста (через ров у стены Китай-города) и до Фроловских (Спасских) ворот или даже до Лобного места. На этом крестце по установившемуся обычаю собирались безместные попы и дьяконы, и сюда присылали обыватели нанимать их в свои церкви для совершения церковных служб. Эти духовные лица вели себя крайне неприлично, бранились между собой и делали разные бесчинства, вследствие чего против этого обычая восставали многие из высших духовных лиц, но долго их усилия оставались безуспешными. Обычай прекращен был только в XVIII столетии. У Ильинского крестца производились также и торговые казни, которые указом 1685 года переведены отсюда на Красную площадь.
Варварский крестец получил свое название от церкви Св. Варвары. Тут в старину продавались знахарями и знахарками разные целительные травы и заговаривались разные болезни.
С течением времени значение крестцов исчезало: крестное целование прекратилось, подкидышей со времен Петра Великого туда не привозили, наемных попов и дьяконов туда не пускали, знахарей и знахарок прогнали. В начале XVIII столетия оставались только одни часовни, которые тоже были уничтожены синодальным указом 1722 года, за исключением одной Никольской, и крестцы остались в одних только воспоминаниях народа да в исторических актах.
1О " яме" см. далее.
2См. далее статью "Болотная площадь".
3Короновалась 25 апреля 1742 г.
4Подкидышей этих, всех без исключения, называли Богданами (Богом данные).
Взору того, кто выходит из Кремля через Спасские или Никольские ворота, представляется огромнейшая и знаменитая Красная площадь1. По важности случавшихся на ней исторических событий
она заслуживает особого внимания. В течение своего долгого существования она была немой свидетельницей многочисленных и разнообразных событий. Тут собирались полчища татар, поляков и осаждали стены Кремля. При этом воспоминании воображению представляется, как предки наши в полном вооружении стояли на стенах за зубцами и с хладнокровным мужеством отражали нападения неприятеля. Тучи стрел летели в Кремль, трупы убитых падали со стен, но храбрые не ослабевали и в свою очередь поражали врагов, подступавших к стенам, трупами их устилали площадь и нередко принуждали к отступлению. Так отступили, покрыв площадь телами своих воинов, Ольгерд, князь литовский, Эдигей, казанцы и крымский хан Махмет-Гирей.
Через несколько столетий новое беспримерное в летописях событие увековечило эту площадь.
В первый год самостоятельного правления государством Ивана Грозного в Москве случилось страшное несчастье. 21 июня 1547 года почти вся Москва была опустошена пожаром. Он начался с церкви Воздвижения на Арбате. При сильном ветре огонь распространился очень быстро до Москвы-реки. Отсюда он был занесен бурей в Кремль, где загорелись Успенский собор, царский дворец, Казенный двор и Благовещенский собор. Царь с супругой, братом и боярами удалились в Воробьеве. Кремль был опустошен. Народ приписал этот пожар волшебству и взбунтовался2.
К царю в то время явился известный пресвитер Сильвестр и подействовал на совесть царя, который перед этим бесчинствовал над псковичами, явившимися с жалобой на наместника Турунтая. Царь обливал жалобщиков горячим вином, палил их бороды и волосы огнем и потом положил их нагими на землю. Это было в селе Острове. Когда царь возвратился из Острова в Москву, то сперва упал с колокольни благовестный колокол, а затем разразился пожар3.
Увещания Сильвестра повлияли на царя. Он предался своему новому наставнику. После пожара царь несколько дней провел в уединении, потом созвал святителей, покаялся перед ними в своих грехах и причастился Св. Тайн. Не довольствуясь этим, он захотел перед всем народом излить свою душу и для этого приказал созвать выборных от всей земли Русской. Когда выборные съехались, царь, воспользовавшись первым воскресным днем, вышел после обедни в сопровождении духовенства, бояр и воинской дружины на Красную площадь и сказал с Лобного места, обращаясь к митрополиту Макарию, следующую речь: "Молю тебя, святый владыко! Будь мне помощником и любви поборником; знаю, что ты добрых дел и любви желатель. Знаешь сам, что я после отца своего остался четырех лет, после матери осьми; родственники о мне небрегли, а сильные мои бояре и вельможи обо мне не радели и самовластны были, сами себе саны и почести похитили моим именем и во многих корыстях, хищениях и обидах упражнялись, аз же яко глух и не слышах и не имый в устах моих обличения, по молодости моей и беспомощности, а они властвовали. О, неправедные лихоимцы и хищники и судьи неправедные! Какой теперь дадите нам ответ, что многия слезы воздвигли на себя? Я же чист от крови всей, ожидайте воздаяния своего! " Затем, поклонившись на все стороны, царь продолжал речь, обращаясь к земским выборным и народу: "Люди Божьи и нам дарованные Богом! Молю вашу веру к Богу и к нам любовь. Теперь нам ваших обид, разорений и налогов исправить нельзя вследствие продолжительного моего несовершеннолетия, пустоты и беспомощности, вследствие неправд бояр моих и властей, бессудства неправедного, лихоимства и сребролюбия; молю вас, оставьте друг другу вражды и тягости, кроме разве очень больших дел: в этих делах и в новых я сам буду вам, сколько возможно, судья и оборона, буду неправды разорять и похищенное возвращать!"
Кратка была речь царя, но он говорил ее сокрушенно, со слезами на глазах, укрепясь перед тем постом, молитвой и причастившись Св. Тайн. По словам современников, народ слушал царя в глубокой тишине, в умилении и рыдая, но едва царь кончил, как клики великой радости огласили всю площадь. Так могучие души величественно каются в своих великих прегрешениях - и мирят свою совесть с Богом и с совестью народа. К сожалению, Иван Васильевич впоследствии не удержался на высоте своего истинно царского раскаяния и предался новым злым прихотям своего испорченного в юности сердца. По его слову на той же Красной площади поставлено было 18 виселиц, запылали костры, закипели котлы со смолой, засверкали топоры, пыточные орудия и начались ужасные казни: это гибло 200 человек новгородцев 25 июля 1570 года, и это была четвертая эпоха казней Грозного...
В бедственное время вступления на престол самозванца буйные мятежники бесчинствовали здесь над святынями. Здесь же подстрекаемая Захаром Ляпуновым чернь изрекла приговор несчастному царю Василию Ивановичу Шуйскому, который перед тем на этой же площади чуть не был казнен по приговору самозванца, и тут же труп этого самозванца лежал три дня и народ глумился над ним как хотел.
На Красной площади при царе Алексее Михайловиче происходили "семейственные судилища". Сам царь силой верховной власти своей поддерживал их. Судилища эти были таковы: если какой-либо гражданин преступал свои обязанности, то его сначала усовещали в кругу родных. Если увещания не действовали, тогда старцы призывали его на площадь, где перед лицом всего народа уличали в дурном поведении, снова пытались образумить и давали ему известный срок на исправление, а если и эта мера оказывалась недейственной, тогда снова на площадь являлись старцы-судьи и окончательно уличали и обвиняли преступника перед законом. В таком случае виновный лишался уже права на оправдание и милосердие.
На этой же площади во время вступления на престол Петра Великого неистовствовали стрельцы: поставили столб с надписью на нем имен всех убитых ими бояр и провозгласили Хованского отцем своим4. Но не прошло и нескольких месяцев, как на той же площади были собраны те же раскаявшиеся стрельцы. Они шли с поникшими головами. Каждый отряд нес плахи и топоры на свои головы: они признавали свою вину перед царем, но не смели просить о пощаде и помиловании. Покорно и безнадежно шли преступники. Но при виде такого искреннего раскаяния великий царь вместо казни изрек для многих прощение, а других разослал на крепостные работы.
Происходило немало и других событий на Красной площади, но можно ли исчислить их! И в радости, и в бедствии жители московские стекались сюда послушать новости и узнать, что положено на думе царской. Красная площадь для нас - безмолвная история Москвы, нередко грустная, нередко радостная.
1Длина ее от Спасских ворот до Никольских 135 саженей, ширина от стены до рядов 75 саженей.
2В этот пожар погибло 1700 человек.
3Говорили, что этот пожар предсказал Василий Блаженный.
4Князь Иван Андреевич Хованский, сторонник раскола и Софьи, сестры Петра Великого, был вскоре казнен с сыном по приказанию Софьи же (1683 г.).
Обратимся теперь к другой стороне площади - к стороне обыденной, торговой.
Красная площадь - главный рынок города. В продолжение целого дня тут кишит народ, и вся она полна лавками, где можно было закупать всякие домашние потребности, где женщины продавали преимущественно свои домашние изделия. Около самого Кремля было расставлено множество шалашей, рундуков, скамей, где мелочные торговцы продавали всякую всячину. Тут же был ряд винных погребов: в конце XVII столетия их было до 200; в одних продавались иноземные вина, в других - мед и проч. Торговали более всего съестными припасами. Мелочные рядские торговцы размещались, придерживаясь старинного обычая, и ставили пирожни, блинни, квасные кади и т.п. где вздумается, более всего на видных местах. Нынешних повинностей тогда не существовало, а были пошлины: мыти, сотое, тридцатое, десятое, свальное, складки, повороты, статейное, гостиное и другие мелкие, которые давно отменены и забыты. Указом от 4 сентября 1679 года повелено: "Всякими товары торговать в рядах, в которых коими указано и где кому даны места. А которые всяких чинов торговые люди ныне торгуют на Красной площади, и на перекрестках, и в иных неуказанных местах, поставя шалаши, и скамьи, и рундуки, и на веках1 всякими разными товары: и те шалаши, и скамьи, и рундуки, и веко с тех мест великий государь указал сломать и впредь на тех местах никому, ни с какими товары торговать, чтобы на Красной площади и на перекрестках стеснения не было".
На Спасском мосту (около Спасских ворот)2 всегда массой стояли слепые, юродивые и нищие, распевая разные духовные притчи. Тут же был и картинный ряд лубочного произведения. Впоследствии, в елизаветинское время, на Спасском мосту один из букинистов начал производить торг древними книгами и рукописями. По уничтожении моста эта торговля перенесена была к Заиконоспасскому монастырю.
У этого же моста, как и на Ильинском крестце, толпились заштатные попы и дьяконы, нанимаясь служить в домовых церквах обедни и молебны.
На этой же площади, как уже сказано выше, с 1685 года происходили торговые казни и ходили "языки" (оговорщики) с закрытыми лицами, чтобы их не узнавали. На суконной маске их оставляли только небольшие прорези для глаз, и от них толпами бежал народ, ужасаясь их рокового восклицания "Слово и дело!". На кого они указывали, тех без суда брали в застенок и подвергали жестоким пыткам.
При царе Алексее Михайловиче против лавок на Красной площади были поставлены пушки. Тут же находился и самый разгульный кабак, называемый "Под пушками". Пушки жерлами были обращены на восток, откуда более всего ожидали нападения неприятеля. В конце XVIII столетия некоторые из этих пушек для пальбы в торжественные дни были перемешены в Кремль. За недостатком места пушки установлены были подле митрополичьего дома (потом Николаевский дворец). Платон Левшин, бывший тогда еще архиепископом, просил начальника Москвы, графа Брюса, перенести пушки в другое место, потому что во время пальбы в доме его и Вознесенском монастыре перебило много стекол, но просьба его без высшего разрешения не могла быть уважена. Пушки стояли на каменном фундаменте под железным навесом. Их убрали при Александре 1, когда построена была Оружейная палата (потом казармы). Кабак "Под пушками" уничтожен был ранее.
Вблизи этих пушек в 1768 году, 18 октября, был устроен высокий эшафот, на котором была поставлена для позорища жестокая мучительница своих крепостных Дарья Михайловна Салтыкова, известная в народе как Салтычиха. Она была в саване, со свечой в руке, с листом на груди, на котором было написано: "Мучительница и душегубица".
На Красной же площади, близ Казанского собора, находилась особая площадка, на которой москвичи во время хорошей погоды сидели под открытым небом, брились и стриглись. Площадка эта, носившая название Вшивой, до такой степени была устлана почти всегда толстым слоем волос, что по ней можно было ходить, как по подушке.
На Красной же площади начались и первые публичные театральные представления.
По воле Петра был построен деревянный и довольно обширный театр ("театрум и хоры", как говорилось тогда) между Спасскими и Никольскими воротами, почти у стены3. На случай пожара в "комедийной храмине" стояло два ушата воды, и следившим за порядком здесь подьячим Посольского приказа было предписано наблюдать, чтобы не было курения. Места в театре были четырех разрядов: первые стоили гривну, вторые - два алтына, третьи - пять копеек и последние - алтын.
Входные билеты, или, как их тогда называли, ярлыки, печатались на толстой бумаге. Ярлыки продавались в чуланах - небольших комнатах при театре. Для кассы было устроено два ящика: в один опускались полученные за вход деньги, а в другой - ярлыки. У собранных денег были приставлены сторожа, нанятые из посадских людей. Сбор с представлений в 1703 году (год основания театра) равнялся 406 рублям. В 1704 году - с 15 мая по 2 июня - 82 рублям 27 алтынам 4 деньгам. Сбор в летние долгие дни был значительнее, чем в осенние, потому что публики было несравненно больше. В светлые вечера зрителям по воротам (за проход и проезд) не надо было платить, как в комедию, так и из комедии едучи. Для облегчения посетителей и увеличения театрального сбора 5 января 1705 года государь указал в дни, когда бывает комедия, всех чинов людям ходить вольно и свободно через городовые ворота по Кремлю, Китай-городу и Белому городу, до 9 часов ночи ворот не запирать и с проезжих указной по воротам пошлины не имать, чтобы желающие ездили в комедию охотно. Но указ о вольном, бесплатном проезде в комедию не имел желаемого успеха, и "комедийная храмина" пришла в запустение и была переведена на Печатный двор.
...Современники в то время смотрели на зарождающийся светский театр как на дело дьявольское и богопротивное, приговаривая: "С нами крестная сила!" Но по-другому думало тогда духовенство, составлявшее самый образованный класс, наиболее знакомый с литературой Запада. Студенты духовного училища при московском Заиконоспасском монастыре переводили на славянский язык французские и немецкие мистерии, заимствованные из Библейской истории, и разыгрывали их в трапезах и рекреационных залах. Лучшими из этих пьес были "Эсфирь и Агасфер", "Рождество Христово", "Кающийся грешник" и "Христово Воскресение". Первая из этих пьес впоследствии по повелению Елизаветы Петровны игралась в Великий пост в Придворном театре.
Публичные представления на Красной площади в конце 1704 года на время прекратились. В том году Яган Куншт, этот предтеча антрепренеров, бежал из Москвы, не заплатив жалованья никому из своих служащих. Несчастные его комедианты принуждены были просить, чтобы для уплаты им Кунштова долга взять в казну принадлежащие его театру гардероб и другие вещи. Казна согласилась, и тогда появилось следующее объявление об аукционе: "Продаются театральные украшения, принадлежащие директору немецких комедиантов Ягану Кунщту, убоявшемуся нашего градского начальства наказания, за сочиняемые им и играемые на публичном театре пасквильные комедии, уехал из России инкогнито, не заплатя никому жалованья, по сему резону и объявляем, что продажа сия делается на уплату долгов комедиантов".
1Века - палатка с навесом, под которой происходила торговля мягкой рухлядью. (От слова "векша" - белка.)
2Мост через ров существовал до 1813 г.
3Одновременно с этим театром был построен и другой - в Немецкой слободе, в доме генерала Франца Лефорта.
После Куншта театр на Красной площади перешел в руки Отто Фюрста. Представления у Фюрста чередовались: русские давались по воскресеньям и вторникам, а немцы играли по понедельникам и четвергам. Немецкая труппа давала по большей части так называемые пьесы "на случай". Так, например, ей поручалось поставить драматическое представление на случай взятия русскими Нотебурга (Орешка). На русском языке были играны следующие пьесы: "О Франталисе Эпирском и Мирандоне, сыне его", "О честном изменнике", "Тюрьмовый заключенник, или Принц Пикельгяринг", "Доктор принужденный". Пьесы эти имели все театральные эффекты и ужасы: сражения, убийства, отравления и проч. По обыкновению, в пьесах были и смешные сиены, где шут Пикельгяринг1 сыплет грязные площадные шутки, поет куплеты.
Афиши о представлениях разносили знатным людям сами актеры. Говорят, что один из актеров придумал было даже извлекать из этого выгоды, выпрашивая вознаграждение, за что и был наказан батогами. Афиши были печатные и так называемые перечневые. Последние печатались для объяснения публике содержания и хода представления.
Новому антрепренеру Отто Фюрсту было отдано несколько русских учеников в науку.
Об этих русских актерах сохранился интересный документ, относящийся к 1705 году, рисующий как ту эпоху, так и состояние тогдашнего Драматического искусства. Вот этот доклад начальству:
"Ученики комедианты русские без указу ходят всегда с шпагами, и многие не в шпажных поясах, но в руках носят и непрестанно по гостям в нощные времена ходя пьют. И в рядах у торговых людей товары емлят в долги, а денег не платят. И всякие задоры с теми торговыми и иных чинов людьми чинят, придираясь к бесчестию, чтоб с них что взять нахально. И для тех взяток ищут бесчестий своих и тех людей волочат и убыточат в разных приказах, мимо государственного посольского приказу, где они ведомы. И, взяв с тех людей взятки, мирятся, не дожидаясь по тем делам указу, а иным торговым людям бороды режут для таких же взяток".
В таких злокозненных деяниях особенно обличался актер Василий Теленков, он же Шмага. По посланному на него доносу к боярину графу Головину, второму директору русского театра2, вышла следующая резолюция: "Комедианта пьяного Шмагу, взяв в приказ, высеките батогами".
В 1704 году в труппе Фюрста женские роли исполняли две женщины: девица фон Велих и жена доктора Паггенкампфа, которая в русских документах просто переделана в Поганкову. Первая жалованья получала 150 рублей, вторая - 300. Русским же ученикам - комедиантам положено было жалованье, "смотря по персонам: за кем дела больше - тому дать больше, а за кем дела меньше - тому меньше".
По случаю смерти директора театра графа Головина в 1706 году второй антрепренер театра на Красной площади, бывший золотых дел мастер Фюрст, принимал участие в церемонии его похорон. Церемония эта отличалась необыкновенной пышностью, и актерам по этому случаю были выданы из театрального платья "латы добрыя всея воинския одежды и с поручи и с руками".
При другой, тоже пышной, церемонии по случаю Полтавской победы в Москве было построено несколько триумфальных ворот, и на одних, именно на Красной площади, устроены были декорации из "комедийной храмины". В торжестве участвовали актеры.
Взглянув на прошлое Красной площади, перейдем к истории Лобного места, которое с площадью имеет нераздельное общее, представляя, однако, самостоятельное значение в государственной жизни Москвы, а с ней и всей России.
1Тип голландского шута, который перенесли на сцену английские актеры XVII в.
2Первым управляющим театральным делом был боярин Матвеев.
Впервые Лобное место упоминается в нашей истории в том случае, когда царь Иван Васильевич просил прощения у земли Русской и обещал быть судьей и обороной своих подданных, и с этих пор оно делается священным местом для народа. Почему оно названо Лобным?
В этом памятнике и названии представляется нам подобие иерусалимского Лобного, или Краниева, места. Голгофы, и значение еврейской Гаввафы, или Лифостротона, т.е. возвышения, вымощенного камнем. Там объявляли и исполняли приговор обвиненному. В московском Лобном месте соединено значение иерусалимского Краниева места и Лифостротона, так как оно, как подобие крестного жертвенника, освящалось молебствиями и благословениями святителей и вместе было судейским трибуналом, царским троном и кафедрой1. В святом граде оно заимствовало свое имя, как полагают, или от сходства холма со лбом, кранием (черепом человеческим), или от поверженных там черепов, или, по преданию всего Востока, от Адамовой головы, там погребенной. В Москве оно сооружено на взлобье горы, у позорища казней, где также валялись лбы (головы) преступников. Как в Иерусалиме Лобное место возвышалось перед одними из шести городских ворот, за которыми по исконному обычаю на Востоке исполнялись приговоры суда, так и в Москве оно сооружено перед одними из шести главных ворот Кремля. Тут очевидно подражание святым местам Иерусалима, так как московские великие князья и цари, получая сведения о святых местах святого города, хотели и в своей столице видеть подобие и название таких памятников.
При первом взгляде на Лобное место является вопрос: когда и по какому случаю сооружено оно в Москве среди городского торга? История не дает на это решительного ответа. Но, надо полагать, оно создалось самим народом, который издавна привык решать свои дела на торгах. Вероятно, там не раз собирался народ на вече, как это было, например, в 1382 году при нашествии Тохтамыша, когда великий князь выбыл из Москвы набирать войско и народу пришлось решать судьбу свою большинством голосов. Чтобы обращаться кому-либо к народу, необходимо было возвышенное место - и это возвышенное место соорудилось.
Лобное место именуется иногда в старинных актах царевым. Это, без сомнения, потому, что с него возвещался царев суд, который почитали выражением Божьей воли2. Таким образом, Лобное место бывало свидетелем сближения царя с народом: на него восходил государь, чтобы говорить со своими подданными. Это была царская кафедра, царский трибунал.
На чертеже Москвы времен Федора Борисовича Годунова этот городской амвон объясняется так: "Налобное место, или возвышенный помост, конклав, построенный из кирпича; там во дни молебствий патриарх возглашает некоторыя молитвы, также объявляются царские указы".
По свидетельству Майерберга, "там совершались торжественно священные обряды, обнародовались царские указы и царь, или боярин его, обращал слово свое к народу". Олеарий называет Лобное место "театром прокламаций" (местом ораторских речей). Польские послы в своем донесении королю в 1671 году при описании этого места замечают, что здесь государь раз в год являлся перед народом. Здесь же объявлялся народу наследник престола, когда ему исполнялось 16 лет. Это подтверждает и английский доктор царя Алексея Михайловича Самуил Коллинс, приехавший в Россию в 1659 году. Он говорит: "Когда царевичу исполнится 15 лет, его ведут на площадь и ставят на возвышенное место, чтобы весь народ его видел и тем мог предохранить себя потом от обмана, ибо в России являлось много самозванцев. До сего обряда царевича видят только приставленный для его воспитания и некоторые из главных прислужников"3.
Этими действиями весьма ясно оправдывается название Лобного места царевым.
На Лобном месте совершались некоторые церковные обряды. Издревле, например, там останавливались крестные ходы в своем шествии, и архиерей с запрестольными крестами и святыми иконами восходил на Лобное место, обставляемое тогда хоругвями, и после сугубой ектеньи осенял предстоящих животворящим крестом на четыре стороны.
Но самым торжественным и великолепным из церковных обрядов, совершавшихся на Лобном месте, был обряд шествия митрополита, а впоследствии патриарха на осле в неделю Ваий.
Обряд этот совершался в подражание входу Иисуса Христа в Иерусалим. До литургии ход отправлялся из Успенского собора через Спасские ворота к церкви в Покровском соборе, символизировавшей вход в Иерусалим. Облеченный святительским саном, патриарх оттуда с освященным собором, сопутствуемый царем и его приближенными, следовал на Лобное место и там раздавал освященные им вербы и вайи царю, архиереям, боярам, окольничим и думным людям. В продолжение чтения Евангелия протодиаконом приводили к подножию Лобного амвона белого коня, снаряженного наподобие осла. Сев на него боком, патриарх с Евангелием в одной руке и с напрестольным крестом в другой ехал через Спасские ворота к Успенскому собору, а "осла" вел за повод сам царь, а иногда боярин. На пути шествия патриарха (длиной 234 сажени) сто отроков постилали красные сукна и по примеру еврейских детей, встречавших Иисуса Христа в шествии Его в Иерусалим, бросали к стопам иерарха сорванные с себя одежды. В этом шествии на великолепных санях белые кони везли огромную вербу, украшенную искусственными цветами и плодами. Перед патриархом и царем дьяконы пели евангельские стихи, а певчие правого и левого клироса повторяли их попеременно, и голоса их сливались со звоном колоколов. На Спасском мосту стояли шесть кадок с богато убранными вербами и при них малые певчие. С приближением святителя они восклицали: "Осанна! Благословен грядый во имя Господне! "
Такое торжественное шествие останавливалось у южных дверей Успенского собора, в котором патриарх служил божественную литургию.
С кончиной последнего патриарха отправление такого обряда в неделю Ваий прокрашено, но воспоминание о нем долго сохранялось в ежегодной выставке и продаже разукрашенной вербы около Лобного места в Лазареву субботу. Гулянье это, как мы уже говорили ранее, началось в царствование императрицы Анны Ивановны.
1Полагают также, что название это произошло и от возвышенного места, кафедры (lobium).
2Об этом свидетельствует старинная пословица: "Воля Божья, а суд царев".
3Любопытные, хотя иногда и нелепые, записки Коллинса о России изданы в Лондоне в 1698 г.
Помимо выше описанного обряда Лобное место было свидетелем и других событий, имевших влияние не только на судьбу Москвы, но и на судьбу всей России.
На вершине Лобного места в 1606 году поставлены были для чествования и поклонения святые мощи порфирородного мученика царевича Дмитрия, принесенные в Москву из Углича. Там же после освобождения Москвы в 1612 году от поляков и литовцев русские воеводы князь Пожарский и Трубецкой, придя из Белого города с воинством, совершили благодарственное молебствие и затем вступили в Кремль, очищенный от врагов. На Лобном же месте был положен коней всяким смутам и неурядицам, порожденным появлением самозванцев, избранием на царство Михаила Федоровича Романова. После продолжительных совещаний духовенства, бояр и чинов на Троицком подворье в Кремле посланы были оттуда на Лобное место рязанский архиепископ Феодорит и боярин Морозов возвестить собравшемуся народу об избрании Михаила. При этом известии народ воскликнул единогласно: "Да будет царь и государь Московскому государству и всей Московской державе!" Там явился иарь Алексей Михайлович, когда чернь восстала против бояр и когда молва разгласила, "будто они продали Москву иностранцам". Кроткий государь успокоил народ милостивым и ласковым словом.
При Алексее же Михайловиче на Лобном месте стояли мощи священномученика Филиппа, возвращенные Москве из Соловецкого монастыря. Патриарх Никон вместе с царем Алексеем Михайловичем встречал на Лобном месте в 1654 году присланный от константинопольского патриарха чудотворный образ Влахернской Божьей Матери.
В 1682 году раскольники под предводительством Никиты Пустосвята требовали собора на Лобном месте. После тщетных словопрений в Грановитой палате с патриархом Иоакимом и царевной Софьей о старой вере раскольники самовольно вошли на Лобное место со своими иконами, книгами, налоями и зажженными свечами в руках и с камнями за пазухой. Они читали там во всеуслышание собравшемуся на площади народу защищение своих верований и опровержение нововведений Никона...
После пожара Москвы в 1812 году, когда еще стены столицы покрывал свежий пепел и не остыли следы врагов, преосвященный Августин осуществил водосвятие на Лобном месте, окропил святой водой город на все четыре стороны и возгласил: "Вседействующая благодать Божия кроплением святой воды освящает град сей, богоненавистным в нем пребыванием врага нечестивого, врага Бога и человеков, оскверненный!" Через восемнадцать лет после того явился в Москве тайный, но опасный враг, похищавший сотнями людей каждый почти день. Это была холера. Она поселила в городе ужас и уныние: все страшились внезапной смерти, многие готовились к ней, напутствуя себя святыми таинствами. Город был оцеплен, по улицам тянулись возы с умершими и умиравшими, на дворах курился навоз и можжевельник. В это скорбное время, когда приходские священники заняты были отправлением треб над больными и умершими, московский митрополит Филарет с одними монашествующими совершил в день преподобного Сергия, 25 сентября, крестное хождение, и на Лобном месте с коленопреклонением вознес молитву Спасителю об отвращении напасти, и преподал народу отрадное благословение. Вскоре город освобожден был от стеснительного для него оцепления, так как в нем уже не было надобности.
Из всего этого открывается высокое значение, какое имело Лобное место не только в религиозной, но и в государственной и народной жизни... Теперь оно уже не оглашается ни царскими указами, ни смертными приговорами, ни предсмертными криками и стонами казненных на площади, лишь временами у его подножия можно услышать молебные песнопения священнослужителей.
Перейдем теперь к описанию Лобного места.
В XVII веке оно было кирпичное с деревянной решеткой, которая запиралась железным засовом; потом имело навес, или шатер, на столбах. Впоследствии Лобное место обветшало; в 1786 году оно было построено вновь за счет казны, по прежнему плану, из дикого тесаного и белого камня, и в таком виде сохранилось. Возвышенный круглый помост его огражден каменными перилами; в западной его части, т.е. к Спасским воротам, вход с железной решеткой и дверцей; одиннадцать ступеней ведут на верхнюю площадку с трехстепенным амвоном. В XVIII столетии московское купечество из уважения к этому священному для древней столицы памятнику вызывалось устроить здесь купол и поставить там огромный крест с изображением святых мест в Иерусалиме и Страстей Христовых. Но этот проект, представленный купечеством городскому начальству, остался почему-то без исполнения.
В заключение не будет лишним упомянуть об одном довольно забавном происшествии, случившемся у подножия Лобного места.
Мы уже говорили, что смертные казни производились на Красной площади. Иногда они совершались у самого Лобного места. В таком случае там ставили высокий сруб, или эшафот, на котором по объявлении приговора казнили. Такова была казнь многих преступников в 1718 году, когда на срубе был выставлен деревянный щит с начертанием имен преступников, "приговоренных к лютейшим смертным казням, дабы, смотря на них, казнились в совести все такие злотворцы". Подобный же сруб был устроен и для казни сенатора Шафирова, уличенного в нарушении закона, однако Петр Великий помиловал его, помня оказанные им государству услуги.
В последний раз такой сруб был поставлен в царствование Екатерины II для наказания политической смертью одного дворянина, Истомина, за подделку крепостных актов. По прочтении указа палач поставил преступника на колени, переломил над его головой шпагу и ударил его по щеке. Гордый дворянин, не стерпев такого бесчестия, вскочил и так ударил палача, что тот через загородку эшафота упал на площадь. Так печальное позорище превратилось в смешное...
Памятник этот стоит на самой середине Красной площади, несколько к востоку от кремлевской стены, и значение его для нас, русских, велико бесконечно.
Такого памятника нет ни на одной из площадей Европы. Как ни велико значение нижегородского мещанина Минина и князя Дмитрия Пожарского, но они не были, однако, исключительными явлениями в то время, когда геройски выдвинулись на защиту заполоненного поляками отечества. В их лице памятник воздвигнут восторжествовавшей земской силе, спасшей и восстановившей государство в эпоху безгосударственности. Минин и Пожарский были только крупными представителями, крупными проявлениями этой силы. То, что происходило на нижегородской площади, происходило и на большинстве площадей России. Сотни, если не тысячи, Мининых действовали, ратовали и говорили на всем пространстве Русской земли, и преимущественно на севере. Города сносились между собой грамотами, заключали договоры, писали монастырям и отдельным лицам. Великое движение охватило всю Русь. Исподволь выработалось и сказалось во всей силе единое народное сознание, двинувшее наконец ополчение в бой. Смоленск сносился с Пермью и Рязанью, Пермь - с Нижним, Устюгом, Галичем и Вяткой; оттуда же слались гонцы и грамоты в украинские города.
Однако в продолжение целого столетия подвиг Минина и Пожарского и они сами оставались в забвении. Вывести их из этого забвения суждено было тому же, кто вывел всю Россию на другую, свежую дорогу.
Дело было так:
30 мая 1722 года в Спасо-Преображенском соборе в Нижнем Новгороде служил архиепископ Питирим обедню. На правом клиросе с певчими стоял мужчина гигантского роста. На вид ему было лет 50. Отошла обедня, и он спросил:
- Где похоронен Минин?
Место было показано, и он пал ниц перед гробницей, воскликнув: - Здесь лежит спаситель отечества! Конечно, это был Петр Великий.
С того времени началась слава Минина и, разумеется, Пожарского как неизменного его сподвижника.
Памятник открыт 20 февраля 1818 года в присутствии всей царской фамилии и при громадном стечении народа. Войском, отдававшим честь памяти великих мужей, командовал сам император Александр 1.
Памятник сделан по проекту художника Мартоса и отлит из бронзы русским художником Екимовым. На подножии памятника отлиты две бронзовые картины с выпуклыми изображениями (барельефы). На первой из них изображено, как нижегородские граждане сносят свое имущество на площадь и ведут сыновей своих для всеобщего вооружения. На второй изображено бегство поляков из Кремля и преследование их нашими воинами. Фигуры Минина и Пожарского поставлены на возвышенном гранитном пьедестале. Князь Дмитрий Михайлович Пожарский изображен сидящим на одре. Перед ним Минин. Он показывает правой рукой на Кремль, а левой подает Пожарскому меч. На лицевой стороне пьедестала находится вызолоченная надпись: "Гражданину Минину и князю Пожарскому благодарная Россия"1.
Ранее этого московского памятника воздвигнут был в Нижнем Новгороде в 1808 году памятник Минину и Пожарскому в виде высокой пирамиды из полированного гранита. Кроме того, в 1852 году в нижней соборной церкви Нижнего Новгорода преосвященным Иеремием освящены два придела: один - Св. Косьмы и Дамиана, в честь Козьмы Минина, другой - Св. Дмитрия Солунского, в честь князя Дмитрия Пожарского. Поставлен отдельный памятник князю Пожарскому и в суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре, где погребен князь и где находится его родовая усыпальница2.
Тут совершенно кстати заметить, что долгое время не было известно, где именно был погребен князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Существовало только среди монахов Спасо-Евфимиевого монастыря предание, что Пожарский погребен в стенах монастыря. Первым подтвердил это предание в 1810 году князь И.М. Долгорукий, который служил тогда губернатором во Владимире. Он представил на то исторические данные, не допускающие никакого сомнения, что князь Д.М. Пожарский погребен именно в Спасо-Евфимиевом монастыре. Но место погребения все-таки не было известно, так как палатка над усыпальницей Пожарских при перестройках была снята. Надо было отыскать следы палатки. Графу А.С. Уварову во время археологических изысканий в Суздале пришла счастливая мысль вскопать пространство около придела Преподобного Евфимия. Вскоре близ указанного места, несколько вправо, он нашел фундамент стены, которая вывела его к другой, потом к третьей и четвертой. Стены огораживали пространство, уставленное гробами в три ряда. Обнаружившиеся надписи послужили очевидным доказательством, что это усыпальница князей Пожарских и их родственников. Из 23 гробниц одна оказалась гробницей князя Д.М. Пожарского. С разрешения Святейшего Синода особо назначенной для этого комиссией гробница была открыта в 1851 году. В ней найден остов престарелого человека, обернутый саваном из шелковой материи с остатками богатых боярских украшений, состоящих из золотого шитья по кафтану и поясу, каких не мог иметь никто другой из рода князей Пожарских, не имевших боярского достоинства, кроме князя Дмитрия Михайловича.
Погребение князя Д.М. Пожарского в Спасо-Евфимиевом монастыре3 объясняется очень просто: там похоронены его родственники, был погребен сын, две жены. Кроме того, большая часть поместий и отчин Пожарских находилась в соседстве с монастырем. В этих поместьях князь живал весьма часто, и даже к главнейшему своему подвигу - освобождению Москвы от поляков - он вызван был из села Нижняя Ландиха, находившегося в 150 верстах от Суздаля. В самом Суздале, в Кремле, он имел свой собственный дом. Наконец, отправившись из Ярославля в поход под Москву, он поручил рать князю Ивану Андреевичу Хованскому и Козьме Минину, а сам отъехал в Суздаль помолиться Всемилостивому Спасу и чудотворцу Евфимию и проститься с родительскими гробами...
1А.С. Пушкин, сам обессмертивший себя памятником, был недоволен надписью: "Гражданину Минину и князю Пожарскому". "Во-первых, - говорил он, - никакого Минина в России никогда не существовало, а был Козьма Минин, или Минин Сухорукий; во-вторых, слово "гражданин" не обозначает никакого определенного звания или состояния, как например, звание "почетного гражданина"; и Пожарский, несмотря на свое княжество, был таким же точно гражданином, как и Минин". Замечание это совершенно верно. Было бы правильнее написать: "Гражданам - мещанину Козьме Минину Сухорукому и князю Дмитрию Пожарскому".
2Памятник поставлен на ту значительную сумму, которая была пожертвована с этой целью в 1852 г. великими князьями Николаем и Михаилом Николаевичами.
3Монастырь основан в 1352 г. по воле великого князя нижегородского Бориса Константиновича преподобным Евфимием, который и был здесь первым архимандритом. Монастырь мужской, 2-го класса. В нем был иноком и Отрепьев.
Покрова Богородицы на Рву, или Василия Блаженного. Немногие из московских и даже вообще русских храмов пользуются такой известностью, как церковь Василия Блаженного. Этому всего больше способствовала необыкновенная наружность самого храма, поражающая всякого не только при первом взгляде, но и при многолетней привычке видеть его. Вы видите перед собой не одну церковь, а целую громаду церквей, увенчанных разнообразными куполами, из которых каждый отличается особой формой. Находясь на возвышенном, открытом месте, церковь Василия Блаженного видна издалека и отовсюду заметна своей необыкновенной архитектурой, так что вид ее остается в памяти, и на всяком рисунке, даже самом простом, можно узнать собор. Множество раз и во всех возможных размерах был выгравирован вид этого достопамятного храма, который таким образом стал известен не одним москвичам, но и всем обывателям страны.
Славе его способствовало еще и народное предание, будто царь Иван Васильевич Грозный, при котором построен этот храм, был так восхищен необыкновенной красотой его, что призвал архитектора и спросил: может ли он построить другой, подобный, или еще более прекрасный храм? "Могу", - отвечал архитектор. "Ты лжешь!" - вскричал Грозный и велел ослепить его, чтобы он не мог исполнить своего вызова и чтобы храм Василия Блаженного остался единственным в Русском царстве.
Рассказ этот - выдумка, не основанная ни на каком историческом свидетельстве; но она много способствовала архитектурной славе церкви Василия Блаженного, и простолюдины до сих пор уверены, что Иван Грозный велел ослепить строителя достопамятной церкви.
Достоверно известно только то, что царь Иван Васильевич (тогда еще не Грозный) построил этот храм в 1554 году в память покорения Казанского, прежнего Татарского, царства, о чем он дал обет еще ранее1. Казань взята в 1552 году, а в 1554 году, спустя два года, заложена эта великая святыня близ Фроловских (Спасских) ворот на месте бывшей тут деревянной церкви Св. Троицы над Кремлевским рвом, при которой погребено было тело святого Василия Блаженного. Так как покорение Казани совершилось 1 октября, в праздник Покрова, то и новый собор в честь того дня наименован был Покровским. Постройка храма была окончена в 1557 году, и в том же году совершилось его освящение. Это было 29 июля. При освящении находились сам иарь и брат его Юрий, все бояре и множество народа. Освящение совершал митрополит Макарий.
...Не вдаваясь в подробное описание храма, что составляет дело специалистов, заметим, что вся постройка представляет удивительное сочетание в одной громаде хаотического и затейливо пестрого вкуса индийских зданий с величием и благородством итальянской архитектуры, смелости и легкости мавританского зодчества с тяжестью и излишеством в украшениях готического вкуса. Здесь, как мы уже говорили, не одна церковь, но несколько их сгруппированы вместе, в приятном для глаз разнообразии, без потери, впрочем, единства целого. Девять глав, осеняющих эту купу церквей, отличаются одна от другой размером, стилем, краской и даже формой купола, и каждая из них замечательна и хороша сама по себе. Сверх обыкновения колокольня находится не на западной, а на юго-восточной стороне, у самых алтарей.
Нет сомнения, что Покровский собор представляется нам теперь не в первобытном своем виде, так что мы даже не в состоянии судить по нему о вкусе наших предков и не можем сказать, что особенно восхищало их в нем. За 30 лет, протекших от заложения храма до кончины Ивана IV, он не был еще совершенно окончен. Царь Федор Иванович по восшествии на престол доканчивал здание своего родителя, устроил несколько новых приделов, повелел расписать церковь и покрыть ее узорчато железом и черепицей. Кажется даже, что это была совершенная переделка храма.
В царствование Федора Ивановича были обретены и мощи св. Василия Блаженного, который, как уже сказано, был погребен здесь при Троицкой церкви (в 1552 г.). Мощи обретены в 1588 году, прославились чудесами, и с тех пор Покровский собор получил в народе наименование церкви Василия Блаженного.
1В Степенной книге" (гл. 13) сказано: "На Москве Казанския ради победы царским повелением поставлен бысть храм преудивлен камень во имя Пресвятыя Богородицы Честнаго Ея Покрова".
Василий, Христа ради юродивый, родился в Москве. С юных лет он оставил дом родительский и, не имея ни крова, ни пристанища, покрытый рубищем, сносил зной и холод: днем ходил из храма в храм, а ночь проводил на церковных папертях. Скитаясь по городу, он избегал людей, но люди искали его, чтобы слушать поучения праведника. Распространившаяся молва о святости Василия, прозванного Блаженным, скоро достигла царя. Царь Иван Васильевич оказывал Василию должное уважение и со всеми боярами и приближенными присутствовал при его погребении. Василий преставился 2 августа 1552 года, ровно за два месяца до покорения Казани. Тело Василия Блаженного погребено было митрополитом Макарием со священным собором, а мощи почивают под спудом в Покровском соборе в приделе его имени, где над гробницей хранятся и тяжелые железные вериги Блаженного1.
Собор не был окончен и царем Федором Ивановичем. Последующие цари - Михаил Федорович, Алексей Михайлович и Федор Алексеевич - продолжали увеличивать число приделов собора, так что все строительство его тянулось с промежутками более 125 лет. Было произведено много изменений как во внутреннем устройстве, так и снаружи. Важнейшие переделки и прибавления в соборе окончились около 1679 года, и он остался в том виде, в каком существует. Тогда имел он 20 приделов, а по некоторым известиям, впрочем, не весьма достоверным, до 70. От этих многочисленных переделок храм как снаружи, так и внутри не имеет ни малейшей симметрии, а оригинальная красота его является чистой случайностью. Внутренность храма мрачна, а в некоторых приделах так мало света, что с трудом можно различать предметы. Но именно эта теснота, это сближение разнородных украшений, напоминающих разные века и разные вкусы, вся эта тяжесть, громадность, разнородность частей, которые, по-видимому, нельзя было сблизить, - все это и составляет отличительный характер церкви Василия Блаженного, все это делает ее исторически оригинальной и Драгоценной. Надобно желать, чтобы церковь навсегда сохранила нынешний свой вид и была памятником веков, которые оставили на ней свой след. У нас так мало народных, старинных памятников, что надобно дорожить немногим, что еще остается теперь. А церковь Василия Блаженного, как мы уже говорили, любима и знаменита во всей России.
Впрочем, она не ознаменована никакими историческими событиями, если не считать крестного хода, который совершался сюда в неделю Ваий и о котором мы уже упоминали.
В 1784 году по повелению Екатерины II собор возобновлен и расписан на пожалованную императрицей сумму в 10 тысяч рублей серебром. В 1812 году собор был разграблен неприятелем, во всех приделах все было разбросано, некоторые престолы разломаны. В храме стояли лошади. По уходе неприятеля собор был освящен, а затем в 1813 году снова возобновлен на деньги, выданные из Святейшего Синода. С 1839 по 1845 год последовало четвертое возобновление собора.
Он стоит совершенно отдельно от всех других зданий. Холм, на котором он построен, обложен с двух низменных сторон диким камнем и обнесен железной решеткой. Со стороны Спасских ворот и Лобного места почва уравнена с храмом. Это придало еще более необыкновенный вид собору, столь оригинальному во всех отношениях.
Ныне в Покровском соборе два храма и девять приделов. Храмы: Покрова Пресвятой Богородицы и Василия Блаженного. Приделы: Живоначальной Троицы, Входа в Иерусалим, Николая Чудотворца, Св. Варлаама Хутынского, Александра Свирского, Адриана и Наталии, Григория, Рождества Богородицы и Иоанна Милостивого.
Кроме мощей Василия Блаженного в соборе, в приделе Рождества Богородицы, почивают под спудом мощи и другого юродивого - вологодского уроженца Иоанна. Там же находится чудотворный образ Покрова Пресвятой Богородицы.
Казанский собор. Собор построен в царствование Михаила Федоровича на средства князя Дмитрия Михайловича Пожарского и назван Казанским в честь чудотворной иконы Казанской Божьей Матери, сопутствовавшей русским войскам во всех их битвах с поляками и внесенной во главе воинства в освобожденную Москву. Постройка собора началась в 1630 году и окончена в 1633. В том же году собор торжественно освящен всероссийским патриархом в присутствии царя и самого князя Д.М. Пожарского, и с тех пор по царскому указу и с благословения святейшего патриарха ежегодно совершаются здесь крестные ходы 8 июля и 22 октября.
Наружность храма не представляет ничего замечательного, но внутренность имеет много величественного: трапезная огромна и уставлена многими старинными образами, но иконостас принадлежит к более поздним временам.
В храме особенно замечательна чудотворная икона Казанской Божьей Матери, принадлежавшая прежде князю Д.М. Пожарскому и, как мы уже говорили, сопутствовавшая русским войскам в битвах с поляками. Икону эту по устроении собора князь Пожарский на своих руках перенес с Лубянки, где находился его дом против церкви Введения во храм Богородицы, Икона находится по левую сторону Царских врат. Замечательно, что в простом народе есть предание, будто бы чудотворная икона эта находится не в самом соборе, а посреди креста над колокольней. Предание уверяет, что святую икону несколько раз вносили в собор, но она всякий раз снова являлась на кресте колокольни. Конечно, предание это - нелепейшая выдумка. При храме имеется придел Св. равноапостольного Аверкия Чудотворца.
До построения Казанского собора на этом месте, т.е. на углу Никольской улицы и Красной площади, находилось длинное, низкое каменное строение, достигавшее Заиконоспасского монастыря. В здании помещались торговые ряды. Владение Казанского собора в XVII столетии представляло правильный квадрат, обнесенный со стороны Никольской улицы и Красной площади деревянной решетчатой оградой, с деревянными же воротами с той и другой стороны, а с двух других сторон забрано деревянным забором. Подле ограды собора производилась самая оживленная торговля на скамьях и ларях восковыми свечами, печеным хлебом, калачами, ветошью и в особенности яблоками и овощами, которые появлялись здесь в продаже ранее других мест.
Шумная и бойкая торговля эта подавала часто повод к ссорам и дракам. Судили тогда виновных на Потешном дворе в Кремле, где заседал князь Федор Юрьевич Ромодановский.
...В начале XIX столетия на порожнем месте, принадлежавшем Казанскому собору, построены два двухэтажных флигеля, обращенные фасадами: один - на Никольскую улицу, другой - на площадку у Воскресенских ворот. Тут находились торговые и жилые помещения и одна из грязнейших харчевен, уничтоженная после 1812 года.
У ограды же Казанского собора до 1812 года происходила и выставка лубочных картин, какие продавались и на Спасском мосту (у Спасских ворот). Перед вступлением наполеоновских войск в Москву здесь нарасхват продавались знаменитые ростопчинские афишки и вывешивались карикатуры на Бонапарта и на французов. Афишки эти и карикатуры питали и укореняли в народе ненависть к врагам, и сюда стекались московские жители глядеть и читать их. Москвичи любили слушать толки и рассказы словоохотного торговца этими картинами, которые выходили из рисовальной мастерской Татьяны Ахметьевой и рисованы были художниками Теребеневым и Яковлевым. В 1825 году собор был обновлен и заново освящен.
1В "Летописи о мятежах" по этому поводу сказано: в "7096 году (1588) прояви Бог угодника Своего Блаженного Василия, и быша от гроба его чудеса велия, и многое множество различными недуги исцели. Царь же Феодор Иоаннович повеле сотворити "ел гробом его раку серебряну и позлотити и учредити камением с жемчугом, и повеле сотворити над гробом его храм каменной, и уставися праздниство августа во вторый день". Блаженный Василий преставился 72 лет.
Богоявленскии монастырь. Как некоторые церкви, так и монастыри в честь светоносного праздника Богоявления Господня сооружаемы были в старину на реках, ручьях, или студенцах, где после литургии совершалось великое освящение воды.
Близ реки сооружен был и Богоявленский монастырь. Когда еще каменная стена не отделяла Китай-города от Кремля и Неглинная текла в своих берегах, тогда Иордань, по смежности монастыря с речкой Неглинной, устраивался на ее водах.
Начало Богоявленского монастыря относится к первым временам Москвы. Сын благоверного великого князя Александра Невского первый великий князь московский св. Даниил основал этот монастырь в 1296 году. Таким образом, Богоявленский монастырь есть древнейшая из существовавших в Москве иноческих обителей.
Первоначально обитель была деревянная, а при великом князе Иване Калите - каменная. Калита же и окончил строение этой обители.
В домовой монастырской книге 1600 года записано, что "от 1296 до 1304 года бысть обитель чудного Богоявления, да в придел Благовещения Пречистой Богородицы на Москве за торгом, Божьим благословением и строением благоверного и благочестивого великого князя Даниила Александровича Владимирского и Новгородского и Московского и всея Русии, сия пречестная обитель Богоявления во дни государства его сделана и церкви возграждены деревянные и кельи, по приказу благоверного великого князя Даниила Александровича: сын его великий князь Иван Данилович заложил бысть сию церковь чудное Богоявление каменну в 1342 году, а по отшествии его, великого князя Ивана Даниловича, от земных к Богу по приказу совершил есть сию церковь чудное Богоявление во святой обители сей их боярин, зовомый именем Протасий". Этот Протасий был радонежский тысяцкий.
По свидетельству той же монастырской домовой книги, эта обитель пользовалась особенными милостями всех великих князей московских, и, как сказано там же, "сия обитель отовсюду и всеми православными народы видима, аки зерцало".
Одним из первых игуменов Богоявленского монастыря был Стефан, старший родной брат преподобного Сергия, постриженник хотьковского Покровского монастыря. Тут же был пострижен и св. Алексий, сын боярина Федора Бяконта, сделавшегося впоследствии московским митрополитом и основавший Чудов монастырь. Поступив в монастырь на пятнадцатом году от рождения, он провел в нем двадцать семь лет и предал земле в этом же монастыре тело своего родителя Федора. Монастырь много обязан св. Алексию украшением, иконами, утварями, книгами, он был великокняжеским богомолием.
Хотя в летописях и не сказано, что в монастыре было общежитие, но предполагать можно, что Стефан следовал в этом брату своему св. Сергию, основателю Троицкого монастыря.
Когда в 1383 году Тохтамыш разорял Москву, то он велел выжечь все церкви; но Богоявленский монастырь, как гласит та же домовая книга 1600 года, "божественною невидимою силою сохранен". Вероятно, монастырь не особенно пострадал и в дальнейшие пожары и разорения, ибо, по словам летописи монастырской, "многими леты во многих запалениях огненных огнь (к монастырю) не прикоснуся и не вреди". В 1467 году по челобитью игумена Антония великим князем Иваном III Васильевичем велено отпускать монастырю "по вся годы с дворца годовой корм, чтобы старцы молили Бога за государево здравие и
поминали всех государевых родителей"1. Затем монастырю пожалованы были грамоты от великих князей и царей, преимущественно от Ивана Грозного и Бориса Годунова, на недвижимые имения с угодьями и крестьянами, которых числилось за монастырем 1080 душ. С 1719 года от его императорского величества давалось этой обители на просвиры 29 копеек.
В 1468 году сильный пожар и внезапное разрушение Успенского собора так опечалили святителя Филиппа, что его поразил паралич. Больного отвезли в Богоявленский монастырь, где он вскоре и скончался2.
Сильно пострадал Богоявленский монастырь и в ужасающий пожар 1547 года.
В 1569 году обители суждено было видеть поругание своего архипастыря Филиппа. За правду, высказанную им Грозному, он был лишен архипастырского сана. В Успенском соборе опричники сорвали с митрополита священное облачение и, одев его в ветхую иноческую ризу, выгнали вон метлами из святилища и повезли на дровнях с ругательством в Богоявленский монастырь. Народ провожал святителя с плачем.
В нашествие Девлет-Гирея 1571 года, когда от Китай-города осталось одно пожарище, пострадал и сам монастырь, окруженный деревянными строениями.
В царствование любителя просвещения Федора Алексеевича к обители благочестия присоединен был приют наук, предшествовавший основанию Славяно-греко-латинской академии. Патриарх Иоаким в 1680 году перевел сюда из типографских казенных палат школу. Ею руководили два брата, ученые греки Иоанникий и Софроний Лихуды, а учились в школе 40 боярских детей, которым преподаваемы были свободные науки на греческом и латинском языках. Потом, когда Лихуды были по политическим делам сосланы в Ипатьевский монастырь, школа эта переведена в Заиконоспасскую обитель.
В известный опустошительный Троицкий пожар в 1737 году в Богоявленском монастыре сгорели глава на колокольне, кровля на кельях и Конюшенный двор. В пожары 1812 года Богоявленская обитель, осыпанная горящими головнями и градом искр, осталась невредимой. От разграбления, пожара и осквернения охранял ее один из пребывавших в ней французских маршалов. Настоятель монастыря архимандрит Ираклий с драгоценностями ризницы находился тогда в Вологде. По возвращении в сгоревшую столицу викарий московской митрополии Августин нашел в этом монастыре себе пристанище.
Своим восстановлением и украшением монастырь более всего обязан последнему московскому патриарху Адриану, бывшему прежде митрополитом казанским. При нем сооружены великолепный собор и придельная церковь Казанской Божьей Матери, напоминавшей ему явление этой чудотворной иконы в Казани.
Богоявленский монастырь, по образу некоторых древних обителей в России, состоит из двух отделений, имеющих особое назначение: в южном - соборная церковь, окруженная настоятельскими и братскими кельями, в северном - прежде помещались монастырские служки и школы, а потом помещения стали отдаваться внаем. С севера в то и другое отделение ведут ворота. В древности, однако, тут ворот не было. Вход в монастырь был со стороны торговых рядов. А на месте нынешних ворот, ведущих на Никольскую улицу, находился двор князей Буйносовых-Ростовских. Впоследствии этот двор перешел во владение боярыни Ксении Репниной, которая и пожертвовала его в 1672 году монастырю. С получением этого двора монастырь нашел возможным открыть выход на Никольскую улицу, построил существующие ворота с церковью над ними во имя Рождества Иоанна Предтечи, а потом и вторые ворота с колокольней над ними и размещенной в ней церковью во имя благоверных князей Бориса и Глеба.
Церковь над воротами во имя Рождества Иоанна Предтечи освещается тремя окнами на север и тремя на юг. В ней старинный алтарный иконостас и древний образ Св. Троицы греческого письма. От прежнего иконостаса хранятся здесь старинные иконы тоже греческого письма.
1В монастыре в это время было кроме игумена 66 братий и восемь человек сторожей.
2Был митрополитом (из епископов суздальских) с 1465 по 1473 г.
Церковь под колокольней во имя св. мучеников Бориса и Глеба была сооружена в 1739 году, но впоследствии, в 1830 году, возобновлена на частные средства и переименована в честь Спаса Нерукотворного, с тем чтобы в летнее время совершаемы были в ней ранние заупокойные обедни. В эту церковь из настоятельских келий ведет крытая галерея. Каменная колокольня имеет высоту 20 саженей, и в ней девять колоколов, из которых четыре отлиты в XVII столетии.
Соборная церковь - двухъярусная, весьма величественной, изящной архитектуры. На квадрате нижнего храма возведен восьмиугольник верхнего с куполом, трибуном и восьмигранной на шейке главой, прежде вызолоченной, а потом покрытой белым железом. Внешность здания пестреет разнообразными орнаментами из белого камня и кирпича: карнизами, колонками, щитами, сухариками, сережками и т.п. На верхний ярус ведет ходовая паперть со ступенчатой лестницей извне; над ней железная кровля на каменных столпах. На восток - полукруглые алтари, на запад - трапеза.
Судя по материалу, кладке и стилю, нижняя церковь древнее верхней. Она сооружена в 1624 году. Здесь находится главный престол в честь Казанской Божьей Матери и надгробный камень на могиле Федора, отца святителя Алексия. Гроб находится у южной стены церкви, и на нем начертано: "Поставлен сей камень по благословению преосвященного Платона, митрополита Московского и Коломенского, потомком сего боярина, статским советником и кавалером Никонором Богдановичем Плещеевым в 1805 г." Ранее здесь не было надгробной надписи, и в монастырских записках о месте погребения черниговского боярина Федора Бяконта не упоминается.
Верхняя церковь в три света, высотой соразмерна своей ширине. От помоста до купола в ней 21 сажень, а от поверхности земли до оконечности главы с крестом 30 саженей. О времени ее сооружения свидетельствует начертанная на фризе карниза алтарного иконостаса надпись: "В лето 7201 (1693) года создася храм сей во имя Богоявления Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, при державе Великих Государей и Великих князей Иоанна Алексеевича всея великия и малыя и белыя России Самодержцев, благословением великаго Господина святейшего Кир Адриана, Архиепископа Московскаго и вся России и всех северных стран Патриарха, создася сей храм в четыре лета и освятися им великим Господином Святейшим Адрианом Патриархом в месяце Януарие в 20 день".
В нижней церкви с северной стороны сооружен в 1747 году придел во имя св. великомученика Георгия, а с южной стороны, рядом с алтарем церкви Казанской Божьей Матери, был придел во имя св. апостола Иакова Алфеова, построенный в 1754 году, но он упразднен и обращен в ризницу. Перед входом в главный храм с западной стороны к притвору пристроена еще обширная ризница со шпилевым верхом, увенчанным крестом.
...Под соборным храмом монастыря кроме боярина Федора Бяконта погребено немало знатных особ. Здесь погребены Голицыны, Долгорукие, Салтыковы, Плещеевы, Юсуповы, Скавронские, Шереметевы и многие другие. На их камнях начертаны похвальные и смиренные надписи, из которых некоторые переданы стихами во вкусе начала XVIII столетия. Начальство в Богоявленском монастыре издревле было игуменское, а потом архимандричье, которое положено и по духовным штатам. Исстари помощником настоятелю был келарь. Монастырь состоит во втором классе, и в нем по штатам и указному положению число братии с настоятелем составляет семнадцать человек.
Николаевский монастырь, греческий. Время основания этого монастыря достоверно неизвестно, но, по некоторым данным, можно полагать, что он основан не ранее и не позже XIV века. Исторически он известен с 1556 года, т.е. со времен Ивана Грозного, под названием Николы Старого и Большой главы, что у Крестного целованья, а место, на котором существует монастырь, называлось в древности Никольским крестцом. Наименование же "у Крестного иелованья" монастырь носил потому, что в его церкви были приводимы к присяге подсудимые в каких-либо сомнительных случаях, как это стало делаться потом в Казанском соборе.
Царь Иван Васильевич Грозный по просьбе приезжавших из Палестины в Россию афонских монахов тамошнего Хиландарского монастыря пожаловал им в 1556 году эту Николаевскую обитель с церковью и строениями в подворье для временного пребывания, на что и дана грамота в том же году 7 марта.
19 мая 1564 года в монастыре сгорели две деревянные церкви и восемь келий, которые вскоре были возобновлены иждивением монастыря. В 1603 году царь Борис Федорович Годунов пожаловал монастырю в вечный поминок богатый двор со всеми потребными хоромами, находившийся близ Богоявленского монастыря. Прежняя жалованная грамота на владение Николаевской обителью с церковью и строениями была подтверждена царями Федором Ивановичем и Михаилом Федоровичем; а царь Алексей Михайлович в 1653 году дозволил отправлять в церкви и божественную литургию на греческом языке. Подворье это называлось тогда Афонским.
Вскоре после того, а именно в 1666 году, иверский архимандрит Пахомий привез в Москву с Афонской горы точную копию с чудотворной иконы Иверской Пресвятой Богородицы, которая принята царем и народом с подобающей честью, поставлена в часовне Афонского подворья (там же находится чудотворная икона Святителя Николая) и пробыла там три года.
В день перенесения (19 мая 1669 г.) иконы к Воскресенским воротам царь Алексей Михайлович пожаловал греческому архимандриту Дионисию грамоту на всегдашнее владение московским Николаевским монастырем, и с того времени обитель эта получила надлежащее устройство. В 1764 году возведена она во 2-й класс, а с 1766 года подчинена непосредственно Святейшему Синоду на праве ставропигиальных монастырей. Видевший эту обитель в XVII веке путешественник Рейтенсфельс рассказывает, что она "малым чем уступала греческому кварталу в Риме".
В монастыре две церкви: соборная, двухэтажная, в которой престолы: вверху - Успения Богородицы, а внизу - Николая Чудотворца, и Константина и Елены, находящаяся над часовней.
Собор построен на месте сломанной ветхой церкви в последние годы царствования Петра Великого жившими в Москве греками. Сперва он был одноэтажный во имя Николая Чудотворца. В 1735 году молдавский господарь Дмитрий Константинович Кантемир соорудил верхний храм, который и освящен 18 сентября 1736 года епископом Коломенским Вениамином.
Церковь Константина и Елены над часовней построена в 1767 году сыном Кантемира Матвеем Дмитриевичем и освящена 21 мая 1770 года архиепископом московским Амвросием.
Прочие строения монастыря существуют с первой половины XVIII столетия: они построены частью князем Кантемиром, а частью сербским купцом Саввой Гауром.
На лицевой стороне, по Никольской улице, среди монастырского владения находятся святые ворота, ведущие по обширной каменной лестнице во второй этаж собора, построенного среди монастырского двора. Часовня, где пребывает чудотворная икона Святителя Николая, находится налево от ворот в нижнем этаже двухэтажного дома, и над ней надстроен один ярус колокольни.
Кроме храмосоздателей Кантемиров в монастыре погребены грузинская царица Екатерина Леонович, граф Владиславич, князь Волконский и грузинские князья Давыдовы.
Монастырь управляется архимандритом, назначаемым греческим патриархом.
Заиконоспасский монастырь. Основан царем Борисом Годуновым в 1600 году и назывался сначала Старый Спас на Песках. Название Заиконоспасского он получил потому, что находился за иконным рядом, который до 1682 года существовал на Никольской улице, или, как говорилось тогда, на Никольском крестце, на том самом месте, где Заиконоспасские книжные лавки.
По плану Москвы 1610 года и по описи Китай-города 1629 года, а также по свидетельству писцовых, или строительных, книг 1626 года, Спасский монастырь за иконным рядом имел в то время две церкви: одну - каменную, а другую - деревянную, которая выдавалась на Никольскую улицу и которую предположено было тогда сдвинуть с улицы на монастырь. С 1629 по 1661 год о монастыре ничего неизвестно, кроме имен пяти игуменов, управлявших обителью. Но в 1661 году, 14 июня, архимандрит монастыря Дионисий с братией "били челом великому государю об убогих дому, что за Сретенскими вороты, чтоб отдать им на пропитание вместо взятой у них земли, что взята у них после пожару к Земскому приказу, и на той их челобитной подписано: ведено тем убогим домом владеть им"1.
В то же время по обещанию боярина князя Федора Федоровича Волконского и по указу царя Алексея Михайловича основана была соборная двухэтажная церковь: в нижнем - Всемилостивого Спаса, а в верхнем - во имя Богородицы всех Скорбящих Радости. Эта церковь окончена постройкой в 1661 году в 20-й день ноября. О каких-либо других строениях в монастыре летопись умалчивает, как и о том, когда именно случился тот пожар, о котором упоминает в своей челобитной архимандрит Дионисий. Очевидно, что этот пожар произошел незадолго перед 1661 годом и что в монастыре все устраивалось не вдруг, а постепенно.
В описываемое время Заиконоспасский монастырь занимал большее пространство земли, чем потом. С одной стороны он граничил с Николаевским греческим монастырем, с другой стороны ограничивался каменной стеной Китай-города, с третьей стороны монастырь доходил до конца Никольской улицы, имея в своем владении часть местности, где построен дом присутственных мест, наконец, с четвертой стороны монастырь граничил с Никольской улицей, на которой со стороны монастыря тянулся каменный ряд, называвшийся иконным.
Упоминаемый в летописях Москвы пожар, бывший в 1737 году в Троицын день, истребил верхний храм собора. Но этот храм через пять лет был возобновлен и освящен 15 июля 1742 года в присутствии императрицы Елизаветы Петровны, о чем и свидетельствует надпись, находящаяся над северными дверями храма. Другая надпись, находящаяся над южными дверями, свидетельствует о новом возобновлении храма в 1851 году, 15 июля. Храм этот богато украшен живописью из событий ветхозаветной и новозаветной истории и архитектурными украшениями. Свет в храм обильно проникает из стеклянной галереи. Стенная живопись сделана по голубому фону. Позади левого клироса, у стены, возвышается церковная кафедра, с которой говорились "нарочитые" проповеди. Клиросы, кафедра и иконостас богато вызолочены. Двери в левой стене алтаря ведут в монастырскую ризницу и библиотеку.
Вход в нижний соборный храм в честь Всемилостивого Спаса идет со стороны монастырского двора. Первое впечатление при входе в храм - его необыкновенная мрачность, почти полное отсутствие дневного света из-за того, что этот низкий храм с трех сторон окружен высокими двухэтажными и трехэтажными монастырскими строениями. Храм поддерживается четырьмя каменными столпами. В нем обращают на себя внимание надписи на разных языках, относящиеся к разным лицам и событиям этой обители. Тут встречаются имена Симеона Полоцкого, Палладия Роговского, Иоанникия Лихуды и др. Сохранился камень с надписью о построении этого храма при царе Алексее Михайловиче. Надпись не совсем разборчива и покрыта вековым слоем пыли и извести. Она находится на стене за правым клиросом почти у самого пола.
Заиконоспасский монастырь, не имея особенных достопамятностей, замечателен, однако, тем, что в нем 130 лет существовала Славяно-греко-латинская академия, давшая многих замечательных лиц, получивших известность в науке и государственной деятельности.
История возникновения этой академии следующая. Иерусалимский иеромонах Тимофей, один из первых строителей Заиконоспасского монастыря, убедил царя Федора Алексеевича в необходимости учебного заведения в Москве. По другим известиям, более достоверным, дело было совсем иначе. В числе первых строителей монастыря были Арсений Грек, архимандрит Дионисий и Симеон Полоцкий.
Адам Олеарий, бывший в Москве в 1634 году, свидетельствует, что при патриархе Филарете учреждена была в Москве Греко-латинская школа.
"Несколько лет тому назад, - писал он, - в Москве с согласия патриарха учреждена общенародная школа, в которой под надзором грека Арсения учат по-гречески и по-латыни".
И когда позднее, именно в 1655 году, этот известный учитель и исправитель церковно-богослужебных книг поселился в Заиконоспасском монастыре и был его начальником, то Заиконоспасский монастырь стал носить название "учительного".
После Арсения Грека управлял монастырем архимандрит Дионисий, а после него известный учитель, воспитанник южнорусских и польских школ Симеон Полоикий. По приезде из Малороссии в Москву в 1664 году Симеон благосклонно был принят царем Алексеем Михайловичем. Для жительства указан был Симеону Заиконоспасский монастырь, где он должен был начать немедленно обучение молодых людей "по латыням". И вот согласно воле государя на месте жительства Симеона, в Заиконоспасском монастыре, начато было обучение грамматике и "латыням" молодых подьячих Приказа тайных дел. Помещение для учителя и учеников выстроено было на средства государя, повелено было жить там и подьячему Семену Медведеву.
В царствование Федора Алексеевича, воспитанника и ученика Симеона Полоцкого, положение последнего в монастыре улучшилось, а вместе с тем улучшилось и положение самого монастыря. В это-то время Симеон Полоцкий и составил грамоту, или так называемую "привилегию", об основании в московском Заиконоспасском монастыре Славяно-греко-латинской академии. "Привилегия" эта, проще устав, составлена была в виде манифеста от лица государя Федора Алексеевича и состояла из 18 пунктов. В 1680 году Симеон Полоцкий скончался, а через два года скончался и царь Федор Алексеевич. За смертью его проект об основании Славяно-греко-латинской академии не был приведен в исполнение.
Надо заметить, что одновременно со школой Симеона Полоцкого существовало и так называемое типографское училище, где под начальством иеромонаха Тимофея и учителя грека Михаила Левендатова преподавались начатки греческого ученья. Вот почему иеромонаху Тимофею и приписывает ученик его Федор Поликарпов первую мысль об основании академии. В сущности, имелось в виду соединить обе школы - школу Полоцкого и школу иеромонаха Тимофея - в одно учебное заведение - академию.
Так как Симеон Полоцкий умер, то обучение сосредоточилось в руках одного иеромонаха Тимофея. На первое время в "пробную" академию было принято тридцать человек, в помощь Тимофею были даны еще два учителя из греков: для чтения, письма и языка "греческого мира" - Мануил и для свободных наук - греческий иеромонах Иоаким. Царь и патриарх ежедневно посещали не только училище, но и заведенную при нем типографию. Вскоре потребованы были царем от вселенских патриархов и другие учителя, но их уже царь не дождался: они прибыли после его кончины. Это были братья Лихуды, иеромонахи Иоанникий и Софроний2.
1"История иерархии" епископа Амвросия.
2Прибыли в Москву в марте 1685 г.
Первыми учениками типографскому искусству были пять человек: Алексей Кирилов, Николай Семенов, Федор Поликарпов, Федор Агеев, Иосиф Афанасьев и монах Чудова монастыря Иов. В то же время указано синклитским и боярским детям учиться в той же новозаведенной школе. Из наук на двух языках - греческом и славянском - преподавались: риторика, диалектика, логика и физика; грамматика же и пиитика - только на греческом. Переводчиками необходимых книг были ученики, и ученое дело шло весьма хорошо, но вскоре училище едва не было закрыто. Сильвестр (Семен) Медведев, бывший ученик Полоцкого, попал в дело Шакловитого, и это повлияло на существование школы, так как Медведев был преемником Полоикого по монастырю. Начались наговоры, клеветы. Шакловитый и Медведев были казнены, а учителей патриарх Адриан разослал по монастырям1. Место их заняли их ученики Николай Семенов и Федор Поликарпов, но они учили только на греческом языке.
Существование академии начинается собственно с 1686 года, когда для этого было отстроено и освящено здание в Заиконоспасском монастыре и туда перешли Лихуды из Богоявленского монастыря и было переведено еще одно училище, Андреевское, основанное боярином Федором Михайловичем Ртищевым еще при царе Алексее Михайловиче и находившееся на берегу Москвы-реки в так называемой Преображенской пустыни.
В истории академии различают три периода. Первый - от Лихудов до Палладия Роговского2 (1685-1700). В то время преобладает образование греческое, и академия называется Эллино-греческой. Второй - от Палладия Роговского до времен митрополита Платона (1700-1775). Характер образования в эту эпоху чисто латинский, и академию называют Латинской, или Славяно-латинской. Третий период - от времен Платона до преобразования академии и перемещения ее в Троицкую лавру (1775-1814). В это время она называется Славяно-греко-латинской академией. Сюда переводится из монастыря Св. Николая на Перерве Московская семинария, а там остается низшее духовное училище. Академия управлялась ректором и префектом, или инспектором. По уставу академии последние должны быть такими, "которых учение и труды уже известны", а префект должен быть "не вельми свирепый и не меланхолик", и оба должны быть "тщательны в своем деле".
Начальникам академии давались многие ученые поручения. Так, ректору в 1722 году были даны взятые в лавках на Спасском мосту писаные подозрительные тетради и так называемые волшебные тетради. Пойманных с такими тетрадями наказывали плетьми и потом отсылали к ректору на увещание. Полиция, находя волшебные записи, гадательные книги у простодушных людей, зараженных суеверием и обольщавших колдовством, отсылала их к ректору академии. Так, в 1726 году найдены были такого рода письма у одного иеродиакона Прилуцкого монастыря, Аверкия, который для вразумления был представлен ректору Гедеону.
Любопытный случай рассказывается и в бумагах того же года. К ректору Гедеону из Полицмейстерской канцелярии был прислан дворовый человек князя Долгорукого Василий Данилов, который, вступив в сношение с дьяволом, украл по его наущению золотую ризу с иконы Богоматери и попался в руки правосудия, от которого, невзирая на просьбы, не был избавлен дьяволом. Ректор должен был выслушать историю его видений и по двухдневном увещании возвратить его в полицию. Присылали также к ректорам для увещания и раскольников. К лицам, требовавшим увещания, относили и таких, которые впадали в задумчивость и в душевное расстройство. В этих случаях предписывалось психическое врачевание больного. В 1744 году к ректору Порфирию был прислан студент Академии наук Яков Намеянов, впавший в "меланхолию". В бумаге предписано: "Определя его к кому из учителей, велеть разговаривать и увещевать и при том усматривать, не имеет ли он в законе Божьем какого сумнения".
Ученики в академии были всякого звания. В 1736 году в нее поступило 158 детей дворянских, между которыми были князья Оболенские, Прозоровские, Хилковы, Тюфякины, Хованские, Голицыны, Долгорукие, Мещерские и др. Среди этого общества находились подьяческие, канцелярские, дьяческие, солдатские и конюховы дети. Во главе общества учеников почти во время каждого курса находились лица, имевшие уже иерархические степени - священники, дьяконы и монашествующие. Часто студента богословия, не окончившего курса, определяли в одну из церквей священником, но он обязан был ходить в академию до окончания курса. Число учеников простиралось от 200 до 600, годы учения иногда тянулись до двадцати лет. Не имевших способности к учению, но отличавшихся добрым поведением держали в академии, ожидая, не откроется ли у них со временем дарование, и если ожидания были тщетны и ученик приходил в зрелые лета, его исключали. В 1736 году таких "непонятливых и злонравных" было исключено сто человек; двух новокрещеных калмыков держали в одном классе девять лет и наконец исключили по неспособности к учению. Вообще же начальство не любило карать учеников исключением и выгоняло только тогда, когда "будет покажется детина непобедимой злобы, свирепый, до драки скорый, клеветник, непокорный и буде чрез годовое время ни увещании, ни жестокими наказании одолеть ему невозможно, хотя бы и остроумен был, выслать из академии, чтобы бешеному меча не дать".
Экзамены в академии были торжественные и продолжались три дня в собрании многочисленных посетителей. Диспуты открывались пением учеников иногда с присоединением оркестра. Диспуты риторические и пиитические состояли в разговорах нескольких учеников о каком-нибудь предмете из области природы, науки или искусства, в чтении стихотворений, в произнесении речей и т.д. К торжественным действиям, в которых принимали участие ученики, принадлежали встречи царственных особ: так, после Полтавской победы учениками на Никольской улице около академии были говорены разные "орации", у академии были устроены триумфальные ворота, украшенные эмблематическими картинами с латинскими и греческими надписями. Когда процессия приблизилась, ученики в белых одеждах с венками на головах и ветвями в руках вышли навстречу государю, полагали перед ним венки и ветви и пели кантаты.
Из академии вышло много замечательных лиц прошлого столетия. Здесь получил образование известный сатирик князь Антиох Кантемир. В этой же академии был первый по успехам М.В. Ломоносов3. Здесь же получил свое образование купеческий сын Михаил Ширяев, сделавшийся впоследствии любимцем Петра Великого. Ширяев писал стихи и жил у Петра при дворе, и государь, любя его за острый ум, называл князем и великим оратором. В этом же заведении воспитывался известный своими лирическими произведениями Василий Петров, любимец Потемкина и библиотекарь императрицы Екатерины II. Учеником академии значится Иван Магницкий, сочинитель первой арифметики, напечатанной в 1703 году. Первый профессор философии Московского университета Николай Поповский тоже был учеником академии. Он считается первым издателем "Московских ведомостей". Известный своим описанием Камчатки С.П. Крашенинников получил свое образование в этой академии. Первый переводчик гомеровой "Илиады" Ермил Иванович Костров тоже обучался сперва в академии, а затем уже окончил курс в университете со степенью бакалавра. Из учеников академии можно назвать еще В.Г. Рубана, издававшего три журнала, написавшего историю Малороссии, описание Петербурга и Москвы, автора нескольких любопытных календарей и переводчика многих книг с греческого и латинского языков. Назовем еще Н.Н. Бантыш-Каменского, Антона Барсова - соредактора "Московских ведомостей", знаменитого архитектора В.И. Баженова, украсившего Москву и Петербург многими капитальными зданиями. Наконец, здесь же учился Ефим Болховитинов, сын воронежского священника, впоследствии знаменитый митрополит киевский Евгений, оставивший по себе славу ученейшего мужа и добродетельного архипастыря.
1Медведев казнен 11 февраля 1691 г.
2Первый русский доктор.
3Ломоносов поступил в академию в 1728 г.
С 1775 года академия, имевшая ранее непосредственные сношения с высшим духовным правительством, была подчинена митрополиту Платону, который и начал создавать новую постановку учебного дела: он давал инструкции ректору, префекту, наставникам и ученикам. При нем число учеников возросло до 1500, возросли средства по содержанию академии, но академические здания клонились к разрушению, и потому возникло дело о перемещении академии в другое место, что и было исполнено в 1814 году. Академию, как уже сказано, перевели в Троицкую лавру. После перемещения академии в ее зданиях некоторое время находилась Московская духовная семинария, а затем помещено Московское духовное Заиконоспасское училище.
Заиконоспасский монастырь числится ставропигиальным монастырем 2-го класса. Кроме настоятеля по штату положены казначей, шесть иеромонахов, четыре иеродиакона и пять монахов.
Заиконоспасскому монастырю принадлежит часовня и церковь Владимирской Богородицы у Владимирских ворот при въезде на Никольскую улицу.
Знаменский монастырь и палаты бояр Романовых. Знаменский монастырь основан в 1631 году - в год кончины матери царя Михаила Федоровича инокини Марфы Ивановны. Тут была прежде домовая церковь боярина Никиты Романовича, находившаяся при его палатах. Указ об основании монастыря состоялся 24 сентября 1631 года. Грамотой царя Михаила Федоровича от 1 ноября того же года монастырь наделен родовыми царскими населенными имениями и угодьями, бывшими за инокиней Марфой Ивановной. Кроме бывшей уже домовой церкви Знамения, холодной, в монастыре вскоре была построена теплая во имя Афанасия Афонского с трапезной. Знаменательно избрание святого, кому посвящена новая церковь. Афанасий Афонский был ученик и постриженник преподобного Михаила Малеина, ангела царя Михаила Федоровича1, но во имя Михаила Малеина уже был построен придел в Вознесенском монастыре, где жила мать Михаила Федоровича великая старица Марфа Ивановна и где царь всегда молился в день своего ангела. Кроме того, св. Афанасий Афонский создал обширный монастырь на средства греческого царя Никифора Фоки, который был племянником Михаилу Малеину. День празднования Афанасия Афонского совпадает со днем великого русского святого преподобного Сергия Радонежского2.
Помимо двух зданий, составлявших палаты Романовых, были построены деревянные кельи, больница и монастырь, местами обнесенный решетчатым забором, а больше частоколом, как то было и у других монастырей в начале XVII века. В 1668 году, когда пожар опустошил Москву, пострадал и Знаменский монастырь, о чем и подано было царю Алексею Михайловичу донесение и прошение. На прошение это отозвались сильные царские родственники Милославские. Царь же взял на себя покрытие кровлей Знаменской церкви. Иждивением Милославских, особенно же Ивана Михайловича3, а частью и монастырским не только восстановлены старинные палаты, но и построены многие другие монастырские здания и вместо бывшей деревянной - каменная ограда. Иван Михайлович по обещанию своему сложил новую церковь Знамения с теплым приделом под ней во имя Афанасия Афонского на месте прежде бывшего того же святого. Всех каменных зданий в конце XVII века возобновлено и вновь построено до 10. Собор начат строением в 1679 году и кончен в 1684. Устроение иконостаса и внутренняя отделка, а частью и внешняя довершены иждивением царским и других усердствующих лиц. Собор строили русские мастера Федор Григорьев и Григорий Анисимов по образцу Успенского собора, но по слабости грунта на 2426 дубовых сваях. По случаю смерти Ивана Михайловича Милославского велено было окончить постройку боярину князю Василию Федоровичу Одоевскому. В 1684 году собор был готов к освящению и 27 июля верхняя церковь торжественно освящена святейшим патриархом Иоакимом.
Знаменский собор подобно многим древним церквам внешне имеет форму корабля, переднюю часть которого представляют два алтаря: верхний и нижний, выступающий там, где верхний кончается, а заднюю часть - паперть с лестницей. Середину собора составляют возвышающиеся над прочими частями стены, квадратно расположенные, завершающиеся сводом и пятью главами, из которых четыре по углам глухие, шея же пятой главы составляет купол с четырьмя окнами. Внутри верхней церкви столпов нет, но свод, купол и главы опираются на толстые стены собора. Так как собор построен на сваях, то лет через 50 после построения стены начали понижаться, а столп в середине трапезной, на который сведены своды от стен, не имея над собой большой тяжести, стал опускаться вниз в соответствии со стенами. Вследствие этого своды пришлось исправлять, причем сделаны и другие поправки. К 20-м годам XIX столетия как самый храм, так и другие монастырские строения снова обветшали, чему немало способствовал 1812 год. Замечательно, что во время пребывания в нем неприятеля с разрешения французского коменданта Лессепса, квартировавшего вблизи, отправлялось божественное служение в теплой церкви монастыря и продолжалось до выхода неприятеля из Москвы; при этом для беспрепятственного отправления службы была поставлена стража. После разорения 1812 года на возобновление монастыря Святейшим Синодом назначено и выдано 15 тысяч рублей, и монастырь последовательно начал возобновляться как на эти средства, так и на свои и частных лиц, так что к 1827 году монастырь был совершенно возобновлен и ожил, так сказать, материально и нравственно; нравственно потому, что неоднократно перед тем возникала мысль о закрытии монастыря по ветхости его зданий. Однако находились люди, которые устраняли эту мысль напоминанием, что здесь был дом предков царствующего рода Романовых.
В монастыре существует одна только двухэтажная соборная церковь с престолами: вверху - Знамения Богородицы, внизу - Преподобного Сергия Радонежского с приделом Николая Чудотворца. В главном иконостасе собора находится образ Знамения Богородицы, тот самый, перед которым молился родоначальник царей святейший патриарх Филарет Никитич. Есть родовое моление царствующего Дома Романовых. Из описи домовой церкви Знамения, составленной в 1631 году, видно, что не только святая икона, но и сами украшения ее большей частью сохранились в целости с тех времен. То же показывает и изображение Пресвятой Богородицы с Предвечным Младенцем и святыми. Людьми, изучавшими искусство древней иконописи, написание иконы относится к XVI веку или не позднее начала XVII века. Цвет красок на ликах имеет вид крепости кости, около ликов, около ручек и между перстов Богоматери и Спасителя обведено золотом. Икона эта не была даже ни разу обновляема. Постоянное пребывание ее в холодных церквах Знамения, без сомнения, содействовало сохранению ясности святых ликов. Только в 1843-1844 годах сделаны были некоторые изменения в украшениях иконы, которые, не скрыв ее древности, придали ей только более благообразный вид. Перед иконой Богоматери стоит подсвечник, в который вставлена серебряная лампада - дар великой инокини Марфы Ивановны за многолетнее здравие сына, о чем свидетельствует сделанная на лампаде надпись4. Из других образов замечательны: древняя икона Знамения с херувимами, как полагают знатоки, кисти известного живописца Симона Ушакова, образ Страшного Суда на правой стороне паперти при входе в нижнюю церковь, относящийся к концу XVII века, так называемого фряжского письма, и образ Казанской Божьей Матери древней иконописи XVII века. Ризница монастыря довольно богата, хотя многие вещи и похищены в 1812 году5. В монастырской библиотеке есть также немало замечательных рукописей и книг, хотя опять-таки некоторые из них порваны и расхищены в том же, 1812 году. Все это были вклады царей, цариц и частных лиц. Большинство из них относится к XVII и XVIII векам
1Память преподобного Михаила Малеина празднуется 12 июля.
25 июля.
3Внучатый племянник царицы Марии Ильиничны. Умер в 1683 г. в звании боярина.
4Веса в лампаде 7 фунтов.
5Особенно драгоценные иконы и другие монастырские вещи увезены казначеем Мефодием в Вологду и потом привезены обратно.
Настоятельство в монастыре первоначально устроено было игуменское и братии было 41 человек. Монастырь состоит под управлением архимандритов и принадлежит ко 2-му классу. С самого основания монастыря и до 1771 года возле него было кладбище и число погребенных как монахов, так и разных званий лиц было значительно, судя по синодику и по обилию надгробных камней, находимых в земле при постройках. Средства монастыря сравнительно хороши: он обладает доходными домами, мельницами, лугами, огородами, которые или положены по штату, или подарены высочайшими особами и частными лицами.
Палаты бояр Романовых. По вступлении на престол царя Михаила Федоровича и по занятии им царских палат в Кремле наследственный дом его, находившийся в Китай-городе, стал известен как Старый государев двор. При доме находились каменная церковь во имя Знамения Пресвятой Богородицы и другие каменные здания, расположенные на скате горы к Москве-реке в четвероугольнике, обращенном одной стороной на Варварскую улицу. Поэтому иногда писали: "Старый государев двор, что на Варварском крестце", или "у Варвары-горы".
Вопрос о времени основания дома бояр Романовых на Варварской улице тесно связан с вопросом о доме предков их близ Георгиевской церкви на Дмитровке1. Несомненно, что двор прадеда царя Михаила Федоровича Юрия Захарьевича, скончавшегося в 1505 году, был при каменной церкви Св. Георгия на Дмитровке. Таким образом, начало Старого государева двора на Варварке не может восходить ранее XVI века. Хотя дочерью Юрия Захарьевича Феодосьей и основан был при Георгиевской церкви монастырь, о котором определенно в первый раз упоминается в 1523 году, но дом его и по основании монастыря оставался близ него во владении сына Юрия Захарьевича - Романа Юрьевича, давшего фамилию царствующему роду2. В этом доме жили дети его: Даниил, Никита и Анастасия, впоследствии первая супруга Ивана IV. В жизнеописании Геннадия Любимоградского3 сказано, что этот святой подвижник был в доме вдовы Романа Юрьевича по желанию ее и благословил ее детей, причем, благословляя Анастасию, сказал: "Ты еси роза прекрасная и ветвь плодоносная, будеши нам государыня царица". Это и совершилось 3 февраля 1547 года, когда она сочеталась браком с царем Иваном IV Васильевичем, и за что царица впоследствии много благодетельствовала монастырю Геннадия в костромских пределах. Из этого ясно, что между 1543-1547 годами дети Романа Юрьевича, Даниил и Никита Романовичи, представляются еще живущими со своей матерью. К этому еще надо присовокупить следующее соображение: так как родовой дом обыкновенно поступал в наследство старшему сыну, то двор на Варварской улице, принадлежавший младшему сыну Никите Романовичу, приобретен и основан им первоначально. В Знаменском монастыре сохранилось предание об одном из старых домов боярских, что он построен еще до рождения Филарета Никитича, и, следовательно, до 1560 года. Кроме того, так как первая супруга Никиты Романовича скончалась в 15524 году и отделение его от старшего брата естественно могло совпадать с началом его семейной жизни, то основание дома можно полагать ранее 1552 года.
Таким образом, по историческим данным и разным соображениям, основание дома Романовых на Варварской улице обязано Никите Романовичу в первой половине XVI века. В 1571 году, во время нашествия Девлет-Гирея, когда вся Москва, кроме Кремля, предана была пламени, пострадал, по всей вероятности, и двор Никиты Романовича. После этого спустя десять лет, в 1580 году, хозяин дома подвергся опале Грозного: после брака своего с Марией Нагой царь послал на двор Никиты Романовича 200 стрельцов, которые и расхитили все достояние боярина. Никита Романович, кроме того, лишился всех своих поместий и остался в совершенной бедности, так что принужден был просить у проживавших подле него англичан материи на одежду себе и детям. В дни славы и благоденствия своего Никита Романович не чуждался сближения с англичанами, и один из них давал даже уроки латинского языка сыну его юному Федору Никитичу, впоследствии патриарху российскому. Впрочем, Иван Васильевич возвратил милость к шурину по первой незабвенной своей супруге и, умирая, назначил Никиту Романовича в числе четырех ближайших советников сыну своему царю Федору Ивановичу.
По возвращении царской милости боярину Никите Романовичу, затем по вступлении в отеческое наследие Федора Никитича, бывшего в великой милости у царя Федора Ивановича, двоюродного брата его, двор их приведен в наилучший вид. В Знаменском монастыре сохранилось предание, что царь Михаил Федорович родился на Старом своем государевом дворе, или на том месте, где ныне стоит Знаменский монастырь, В первый раз предание это является записанным в первой половине XVIII века при архимандрите Николае по случаю прошений его о пособии для восстановления ветхих старинных монастырских зданий. Затем указал на то же архимандрит Аполлос в 1817 году. Михаил Федорович, как известно, родился 12 июня 1596 года. Хотя отец его Федор Никитич в 1593 и 1594 годах был псковским наместником, но жил в Москве и вел в то время переговоры с иностранными послами. В 1596 году Федор Никитич был отдельным воеводой в Крымском походе. В июне 1597 года он опять в Москве. Из всего этого можно заключить, что отец Михаила Федоровича жил в Москве, а в год его рождения, по всей вероятности, находился в Крымском походе.
Со времени заключения Федора Никитича царем Борисом в темницу в 1599 году и пострижения его под именем Филарета в Сийском монастыре Архангельской области двор на Варварке долго оставался без своего хозяина, и хотя Филарет Никитич был при самозванцах в Москве, но не долгое время и, как монах, не жил в своем доме.
По избрании Михаила Федоровича на престол России наследственный дом его не мог быть оставлен без внимания. В то время при Знаменской церкви на Старом государевом дворе был уже протопоп Иаков с двумя священниками и третьим придельным и другими лицами клира. Что же касается до палат царских, то они едва ли кем были заняты.
В 1626 году мая 3-го дня пожар, опустошивший Москву, не пошалил и государева двора. Следствием его было расширение Варварской улицы. Но каменные палаты на углу этой улицы и Псковского переулка оставлены на старом месте. Через сорок два года государев двор снова погорел. При возобновлении построек старые палаты были разобраны по погребной свод и сделаны новые палаты с крыльцом. Палаты эти получили название "на верхних погребах", иногда же их просто называли "верхними" в отличие от других, которые были на монастыре ниже их и также с погребами. С начала и до конца XVII века (до 1675 г.) палаты эти стояли одни на Варварской улице. По возобновлении в палаты были помешены казенные кельи, которые в то время после храмов Божьих считались первым местом в монастыре, так как в них находилось монастырское правление и хранились драгоценности. Палаты пристроены были к горе: они только двумя верхними этажами выходили на Варварскую улицу, а третий этаж виден был только из монастыря. В первой половине XVII века казенные кельи из палат перенесены в другое место, а в палатах поместился на житье грузинский митрополит Афанасий со штатом. Он жил в них десять лет (1752-1762 гг.), и потому палаты назывались архиерейскими. После выбытия митрополита по крайней скудости монастырских средств палаты стали отдаваться в аренду.
1См. далее " Церковь Св. Георгия на Дмитровке".
2Роман Юрьевич, окольничий и воевода при Иване Грозном, скончался 16 февраля 1543 г., не дожив четырех лет до радости видеть дочь свою Анастасию Романовну царицей России. Погребен в Новоспасском монастыре.
3Иначе - Костромского. Память его празднуется 23 января. Умер в 1565 г.
4Время брака их неизвестно.
В тереме палат Романовых находятся точные списки с портретов царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича, две картины, изображающие московское посольство с крестным ходом в Кострому к Михаилу Федоровичу, умоляющее его принять бразды правления осиротевшим государством, а матерь его - благословить сына на царство1; и торжественную народную встречу Михаила Федоровича Романова в Сретенских воротах2.
В опочивальне есть еще замечательный старинный портрет царя Алексея Михайловича. Тут же находятся зеркала, которые употреблялись в гаданиях на Святках: в них гляделись боярыни и боярышни и оглядывали свои наряды на себе. Подле зеркал разные женские принадлежности: коробочки и ларчики для румян, белил и сурмил, серьги, перстни, опахалы и т.п.
Подклет, или нижнее жилье, напоминает старинное боярское хозяйство. Тут помещается поварня, или стряпушая, с русской печью и старинной кухонной утварью: кувшины, кунганы, братины, ендовы3, фляги, жбаны медные и железные с разными надписями.
В подвальный этаж, или погребье, ведет широкая каменная лестница, по ней вкатывали и спускали в медушу бочки с фряжскими винами, пивом, медом и квасом.
Из этого краткого описания устройства палат бояр Романовых можно составить себе некоторое понятие о всем домашнем обиходе нашего древнего боярина. Но этот боярский памятник имеет для нас значение более важное, нежели остаток древности: он дорог сердцу каждого русского как колыбель, как место рождения родоначальника царственного Дома Романовых.
Скажем теперь несколько слов по поводу того, почему именно икона Знамения Пресвятой Богородицы была особенно почитаема в доме бояр Романовых.
Изображение Пресвятой Богоматери с воздетыми в молении дланями относится к первым векам христианства. Наименование же иконы молящейся Богоматери с Предвечным Младенцем Знаменской восходит к концу XII века, когда Пресвятой Матери Господа угодно было явить своей иконой чудо избавления Новгорода от врагов. Это произошло в 1170 году, 25 февраля. Суздальцы ворвались в пределы новгородские и осадили самый Новгород. Осажденные по предложению архиепископа Иоанна взнесли икону Пресвятой Богоматери на городскую стену. Суздальцы пускают на стены тучи стрел. Одна из них ударила в св. икону, и лик Богоматери обратился к городу: слезы капали из очей пречистые и были принимаемы на фелон Иоанном. На суздальцев напал ужас, и они бежали. Новгородцы довершили поражение врагов.
Родоначальники будущих царей избрали Царицу Небесную своей заступницей в новгородской иконе Знамения потому, что в их роду, как говорит предание, "было от сея иконы знамение". Кроме того, служебная деятельность предков царствующего Дома неоднократно обращаема была к Новгороду и его пределам. Еще во времена великого князя Василия Дмитриевича боярин Федор Андреевич Камбила был наместником новгородским4. Затем, во время княжения Ивана III, Юрий и Яков Захарьевичи долго (первый не менее 20 лет) с честью служили в должности наместников новгородских. Наконец, Никита Романович также был наместником новгородским и со славой участвовал в войнах против шведов, литовцев и ливонских рыцарей. Не надо забывать и того, что в 1612 году, 27 ноября, т.е. в день праздника Знамения Богородицы, пределы России совершенно очищены от врагов. Замечательно и то, что под грамотой об избрании на царство Михаила Федоровича из трех сохранившихся печатей две с изображением Знамения.
Из всего сказанного понятно, почему именно икона Знамения Пресвятой Богородицы чтилась в доме Романовых.
113 марта 1613 г.
22 мая 1613 г.
3Ендова - сосуд для питий, обыкновенно в ведро, но иногда и меньших размеров медный, луженый.
4Первый известный из предков царствующего Дома Иван (до крешения Глянда) Дивонович Камбила был князь прусский, один из потомков первого царя латышского Видвута, выехавший в Россию с двумя сыновьями. Он крестился в 1287 г. и назван Иваном.
Пророка Ильи, что на Новгородском подворье. На месте настоящей церкви существовал прежде Ильинский, что на Торговище, мужской монастырь. Об этом монастыре упоминается в начале XVI века: некто Клим Мужила построил здесь в 1519 году каменную церковь. Более ничего не известно: ни о времени основания обители, ни о том, когда она упразднена. Строение было передано Новгородскому архиерейскому дому, и церковь, несомненно, осталась от прежнего монастыря и начала именоваться церковью Св. Ильи Пророка на Новгородском подворье.
Во время царствования царя Михаила Федоровича в 1626 году первоначальная церковь сгорела и была выстроена новая, несравненно меньше первой. Церковь возобновлена А.А. Пороховщиковым при постройке Теплых рядов в 1864 году. Храм не имеет в себе ничего замечательного. Но прежде сюда был, как уже говорилось, крестный ход 20 июля по случаю двухлетней засухи, бывшей при царе Алексее Михайловиче. Крестный ход этот совершается и теперь, но уже на Воронцово поле.
В XVI и XVII веках вышеупомянутый Ильинский монастырь на Ильинке назывался также Ильинским на Дмитровке, потому что часть улицы Ильинки слыла тогда Дмитровкой - по церкви Дмитрия Солунского, стоявшей на самом Ильинском крестце. Церковь упразднена в конце царствования Алексея Михайловича, и с тех пор вся улица именуется Ильинкой.
Св. Николая Чудотворца, что у Большого Креста. На Ильинке, близ Ильинских ворот. Главная церковь во имя успения Пресвятой Богородицы.
Храм построен в 1680 году московскими гостями (купцами) Филатьевыми, называется же в народе церковью Св. Николая у Большого Креста по приделу Св. Николая и по большому кресту, устроенному теми же Филатьевыми. Крест этот деревянный в 3 аршина вышины. Он сделан весьма искусно по подобию креста, построенного патриархом Никоном в Крестном Онежском монастыре Архангельской губернии на острове Кие. Крест имеет в верхнем конце 36 частиц мощей, но каких - неизвестно. Вместо имен написаны 12 праздников. В нижнем конце - 46 частиц мощей с надписями над каждой частицей имени святого. В правом и левом концах по 37 частиц мощей с означением имен святых. Итого в кресте 156 частиц мощей, кроме мощей св. Николая Чудотворца, находящихся в самой середине креста. Крест стоит у правого клироса. Церковь примечательна также напрестольным крестом с надписью, что он сделан в 1680 году подьячим Андреем Городецким, образом Всех Святых, писанным в 1700 году Кириллом Улановым.
Наружность храма весьма величественна, в готическом стиле.
Св. Николая Чудотворца, что слывет Красный звон. В Юшковом переулке, между улицами Ильинкой и Варваркой.
Храм построен в 1626 году на месте бывшей тут же, но сгоревшей каменной церкви. Стиль строения церкви можно отнести к XVI Столетию, хотя она впоследствии, в 1691 году, перестроена на средства купца Григория Твердикова. Затем она снова обновлена в 1858 году. При храме приделы: во имя Зосимы и Савватия Соловецких, устроенный иждивением Нарышкиных, и Рождества Пресвятой Богородицы. Храм замечателен тем, что здесь похоронена голова мятежного Соковнина, посягавшего на жизнь Петра Великого. Труп его был отвезен в убогий дом, но голову с честью похоронили его родственники при этой церкви.
Название церкви "у Красных колоколов", потом "Красный звон", "у Красного звона" и даже "у Хороших колоколов" показывает, что она славилась исстари своими колоколами, или звоном. Звон красный - значит веселый, благозвучный, усладительный. В церковном уставе звон на Святой неделе именуется красным. Из древнейших колоколов на колокольне церкви уцелел только один полиелей - на стенках его отлиты в клеймах три лилии с буквами "Е.Т." и какая-то сбивчивая латинская надпись. Неизвестно, откуда и когда поступил этот древний колокол. Но известно, что во время счастливой войны царя Алексея Михайловича с Польшей во многие города России и даже в Сибирь были посланы вместе с поляками и литовцами и пленные колокола1.
Покрова Пресвятой Богородицы. Церковь известна более под именем Георгия на Псковской горе. Построение ее относят к XVI столетию, ко времени царствования Ивана Васильевича Грозного. С 1812 по 1818 год храм был приписан к соседней церкви Св. Николая Красный звон, а в 1818 году иждивением московского купца Петра Федоровича Соловьева возобновлен и освящен. В церкви с самого ее основания было два престола: во имя Покрова Богородицы и во имя св. великомученика Георгия. Но в 1837 году вдова купчиха Мария Николаевна Соловьева, урожденная Усачева, устроила третий придел во имя св. Петра Митрополита.
Варвары Великомученицы. На улице Варварке, получившей название от этой церкви.
Храм этот по архитектуре один из лучших в Китай-городе. Первоначально построен при великом князе Василии III в 1514 году зодчим Алевизом Фрязиным и иждивением знаменитых тогда приезжих гостей Василия Бобра с братьями Вепрем и Юшкой2. В 1731 году церковь обновлена императрицей Анной Ивановной и затем возобновлена еще раз в новом стиле в 1796 году. Внутри храм также возобновлен: иконостас вызолочен, есть образа, богато украшенные ризами. Кроме того, имеется чудотворный образ Варвары Великомученицы, прославившийся чудотворной силой в 1555 году во время малолетства царя Ивана Грозного, и три части (из перстов) ее мощей.
Максима Блаженного. На Варварке же, близ церкви Варвары Великомученицы. Тут существовала древняя деревянная церковь во имя св. князей Бориса и Глеба, в которой в 1434 году был погребен Блаженный Максим. В 1676 году она сгорела, на месте ее в 1698 году царицей Натальей Кирилловной построена каменная церковь во имя св. Максима Блаженного. При церкви придел во имя св. Максима Исповедника, устроенный в 1699 году купцом Максимом Филипповичем Верховитиновым.
1Колокола на Руси делятся на царские, пленные, ссыльные, золоченые и лыковые (т.е. простой отделки). Первые колокола на Западе введены в употребление при церквах в конце VI в. Изобретение колоколов приписывают Павлину, епископу нольскому, что в Кампании, Во Франции колокола введены в 550 г. В XI в. построены в Аугсбурге при главном соборе две колокольни, и на них повешены два больших колокола. В Париже при церкви Богоматери повешен большой колокол в 1680 г. Он имел в окружности 25 футов.
2По имени этого гостя, Юшки Бобра, назван и Юшков, или Юшковский, переулок, находящийся между улицами Ильинкой и Варваркой. Прежде переулок этот назывался Посольской улицей по находившемуся здесь дому английского посольства. Потом там долго существовал Юшков двор.
Зачатия св. Анны, что в Углу. Церковь и точно находится в углу при повороте стены Китай-города от Москвы-реки к Варварским воротам, в Кривом переулке. Когда вели каменную стену Китай-города, то пришлось сломать храм в честь св, Николая Чудотворца, который был сооружен за алтарем храма Зачатия св. Анны и стоял на черте этой стены. Чтобы сохранить храм, сделан был выступ стены на четыре сажени. А так как в этом месте восточная и южная стены Китай-города образовали угол, то и само урочище обеих церквей стало именоваться "в Углу". Однако в актах XVII и XVIII веков оно обозначалось различно: то "у городовой стены в углу", то "за Соляным рядом, в Зарядье", то "на Варварском крестце", который, вероятно, простирался до этого угла. О времени первоначального построения церкви Зачатия св. Анны летописи ничего не говорят. Но предание выдает ее за одну из древнейших церквей после Спаса на Бору в Кремле. В первый раз летопись упоминает о ней под 1493 годом, когда она сделалась жертвой пламени. В пожар 1547 года она уже была каменная, так как во время пожара она была только повреждена и в нее перенесена свято чтимая икона Одигитрии Божьей Матери, принадлежавшая подьячему Третьяку Теплому, дом которого сгорел, но икона вместе с покоем, где она находилась, осталась невредима. Царь Иван Васильевич поднял к себе в палаты икону, а храм возобновил и обогатил иконами и утварью. Потом и сам чудотворный образ поставлен был в возобновленном храме. В 1611 году церковь много претерпела от пожара и хищничества, но царь Михаил Федорович вознаградил утраты, и церковь была облечена в прежнее благолепие. Царь Алексей Михайлович при церкви соорудил придельный храм во имя св. великомученицы Екатерины по случаю рождения в 1658 году своей дочери Екатерины. В 1668 году церковь снова была разорена пожаром и снова возобновлена и украшена. Вообще церковь эту любили цари Михаил Федорович и Алексей Михайлович и в храмовые праздники слушали в ней обедню, при этом посылалось туда духовенство от патриарха. Придельные же священники с причтом состояли на государевом хлебном и денежном жалованье. Смежная с церковью Зачатия церковь Св. Николая Чудотворца, сооруженная в 1664 году, существовала до конца XVIII столетия. Тут же была деревянная церковь во имя св. Макария Желтоводского, которая В 1629 году сгорела. Под всеми тремя церквами, кладбищем и усадьбами находилось до 1110 кв. саженей земли.
Храм Зачатия св. Анны обращает на себя внимание не одной своей историей, но и стилем архитектуры и памятниками иконописи, ваяния и литейного искусства разных веков, сохранившихся в недрах его. Квадрат храма выстроен из тесаного белого камня. Фасад закрыт примкнутыми к нему приделами, трапезной и колокольней. В главном храме свод крестовый. Внутренность алтаря освещается двумя окнами. На южной стороне в квадрате с крестовыми сводами придельный храм во имя св. мученицы Мины. У южной стены в трапезной малый придел в честь девяти мучеников, иже в Кизице. На северной стороне придел в честь св. великомученицы Екатерины. Под нижними сводами храма устроены склепы для погребения усопших. Сооружение колокольни относится к первой половине XVIII столетия. Между колоколами особенно замечателен колокол, пожертвованный сюда для поминовения своих родителей князем Дмитрием Михайловичем Пожарским. Колокол называется Амстердамским. В 1892 году храм Зачатия св. Анны прекрасно возобновлен усердием прихожан и освящен 19 ноября того же года.
Св. Климента, папы Римского. Под таким названием церковь известна в народе, но это придел. Настоящий храм во имя Иоанна Предтечи еще с одним приделом во имя Боголюбской Божьей Матери. Храм находится у Варварских ворот.
Первоначально храм построен в 1626 году, потом перестроен вновь в 1741 году иждивением фабриканта Подсевальщикова.
Св. Бессребреников Косьмы и Дамиана, что в Старых Панах. Церковь эта, находясь в Торговых рядах, в Косьмо-Дамианском переулке, имеет хороший наружный вид и довольно богата. Название "в Старых Панах" носит потому, что здесь находился польский Панский двор, о котором упоминается уже в 1508 году. Народ прозвал это место просто Паны. В Троицкий пожар 1737 года на церкви обгорели кровли, а в трапезной погорели некоторые образа. Нынешняя церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы построена в 1803 году. Приделы Св. Косьмы и Дамиана и Иоанна Златоуста.
Св. Троицы (Грузинской Божьей Матери), что в Никитниках. Церковь известна более под именем Грузинской Божьей Матери; она находится близ Варварских ворот, в уединенном Грузинском переулке. Как видно из находящейся в ризнице записки, церковь построена вместо прежней деревянной в 1628 году при патриархе Филарете ярославским купцом Григорием Леонтьевичем Никитниковым, почему и называется "в Никитниках". Прежняя церковь, во имя великомученика Никиты, называлась "на Глинищах". Старинное, вычурное зодчество ее поражает взоры своей оригинальной красотой, и жаль, что церковь находится не на более видном месте. Кроме своей красивой наружности и видимой во всех частях церкви тщательной отделки замечательна она еще тем, что в ней находится чудотворная икона Грузинской Божьей Матери. Икону эту выменял у персов в Грузии брат строителя церкви Степан и отдал как вклад в 1625 году в Красногорский монастырь, где сооружена в честь Богоматери соборная церковь1. В то время когда в Москве свирепствовала моровая язва, эта икона была привезена в Москву и поставлена в церкви Св, Никиты и прославилась чудотворениями. Московский патриарх Иосиф учредил празднество иконы 22 августа. Престолы в храме: во имя св. Троицы, Грузинской Божьей Матери, Иоанна Богослова, великомученика Никиты и Николая Чудотворца.
Св. Николая Чудотворца, что у Москворецких ворот. Главный храм в этой церкви Благовещения Пресвятой Богородицы, а Св. Николая Чудотворца - придельный. Слывет более под именем Николая Чудотворца Москворецкого. Находится на Москворецкой улице, ведущей от Красной площади к Москворецкому мосту. Сперва на этом месте была еще церковь, называвшаяся Спас, что у Москворецких ворот, с приделом Андрея Первозванного, но она за ветхостью разобрана в 1783 году. Церковь Св. Николая Чудотворца вновь построена на старом фундаменте в 1829 году.
Св. Николая Чудотворца Мокрого, или Мокрое. И эта церковь известна под этим именем только в общем употреблении, а собственно именуется Покрова Пресвятой Богородицы, во имя какового празднества основана и сама церковь, а во имя св. Николая Чудотворца здесь находится придел, построенный в 1697 году женой окольничего Чирикова боярыней Евдокией Авраамовной, дочерью думного дворянина Лопухина, в память кончины дочери своей Неонилы. Здесь еще есть и другой придел - во имя Богоматери всех Скорбящих Радости. Церковь находится в Зарядье, в Мокринском переулке, и называется Мокрое по низменности места, на котором стоит. Церковь каменная. В 1802 году она перестроена заново,
Вознесения Господня. В Ипатьевском переулке, в Зарядье. Церковь сооружена в 1757 году иждивением купца Герасима Лапина. Слывет Ипатской по приделу во имя преподобного Ипатия Гагрского. В 1849 году отдана под Антиохийское (Александрийское) подворье.
Иоанна Богослова, что под Вязом. 06 основании этой церкви, находящейся между Никольскими и Ильинскими воротами, сведений нет, но из Никоновской летописи за 1493 год видно, что она до того времени уже существовала. "Под Вязом" называется потому, что перед алтарем ее до 1775 года рос громадных размеров вяз. В старину при церкви находилось кладбище. В 1825 году церковь за ветхостью была разобрана до основания и построена вновь, постройка окончена в 1837 году. При ней приделы: Покрова Пресвятой Богородицы, Николая Чудотворца, Митрофания Воронежского и Евангелиста Луки.
1Красногорский (Богородицкий) заштатный монастырь находится в 16 верстах от города Пинеги Архангельской губернии. В нем погребен знаменитый любимец царевны Софьи Василий Васильевич Голицын.
Живоначальной Троицы, что в Полях. Построена в 1657 году боярином Михаилом Михайловичем Салтыковым, родным племянником матери царя Михаила Федоровича, впоследствии принявшим схиму под именем Михаила. Про этого Салтыкова известно, что он "со своим братом Борисом до приезда государева отца, патриарха Филарета, из Польши пользовались мягкосердием и малоопытностью молодого царя, только и делали, что себя и родню свою богатили, земли крали и во всяких делах делали неправду, промышляя тем, чтобы при государевой милости, кроме себя, никого не видеть". Они из личных выгод расстроили брак государя с девицей Хлоповой, оговорив ее в неизлечимой болезни. По приезде Филарета из Польши патриарх обнаружил преступления Салтыковых, сослал их в ссылку, мать их была заключена в монастырь, поместья и вотчины отобраны в казну за то, что они "государской радости и женитьбе учинили помешку". Но по смерти Филарета Никитича царь немедленно возвратил Салтыковых с прежними чинами.
До постройки церкви во имя Живоначальной Троицы Салтыковым здесь была церковь во имя св. Георгия Победоносца, построенная, как полагают, кем-либо оправданным судом Божьим в знак благодарения. При земляных работах в близлежащих домах найдена в разное время большая масса костей человеческих, хорошо сохранившихся парчовых лоскутков, башмаков и других вещей, свидетельствующих, что здесь когда-то было большое кладбище.
Сама по себе церковь, перестроенная между 1825 и 1834 годами и внутренне украшенная в 1874-1875 годах, не представляет ничего примечательного ни по наружному, ни по внутреннему устройству. Но название ее "в Полях" заслуживает особого внимания: оно напоминает о бывших на Руси судебных поединках, или суде Божьем.
Любопытно вспомнить происхождение этих поединков, совершавшихся только в одной Москве и носивших общее название "поле".
Первое упоминание о поле, или судебном поединке, относится к XII столетию, но это упоминание принадлежит чехам. У нас в России в первый раз ясно упоминаются такие поединки в XIII столетии.
Заметим здесь, что все без исключения народы с самой глубокой древности имели свои расправы. С образованием и смягчением нравов расправы стали являться в различных видах, но проступки, преступления и обиды требовали суда: иначе всегда был бы прав только сильный. Первым судьей людей был голос совести, потом судьями признавались старейшины семейств, и, наконец, судьями стали люди избранные. Эти избранные поступали сообразно с ходом дела, произносили свой приговор, и опытность их была порукой в справедливости решения, Преимущественно же они решали дела свои просто по совести. Но при этом, разумеется, часто случалось, что обвиняемый при недостатке доказательств вины его не признавал приговора: тогда для суда оказались необходимы улики и стали требовать к допросу свидетелей. При первом нашем законодательстве Ярослава Мудрого улики назывались двояко: видок и послух. Видок - очевидец преступления, послух - знающий его по слуху. Свидетельство первого было, конечно, важнее показаний второго. Кроме того, важное влияние на суд имело и число свидетелей: например, если кто-нибудь доносил об убийстве и против обвиняемого было семь человек свидетелей, тогда все оправдания преступника были недействительны. Так говорится в "Русской правде" Ярослава. Царь Иван III Васильевич в своем "Судебнике" уничтожил свидетельство послуха, а вместо того ввел "обыски" и "очные ставки".
Но и этими мерами истина не всегда обнаруживалась, и открытие ее зависело исключительно от совести обвинителя и обвиняемого. Тогда дело решалось судебным поединком. Эти поединки с давних времен были в большом ходу в разных государствах Европы, особенно в Германии. Германцы употребляли этот способ для решения всех вообще темных дел. Наши же предки прибегали к нему только в важных случаях и называли его судом Божьим: они верили в правоту и всемогущество Бога и вверяли Его суду свое дело. Германцы производили поединки мечами и почти всегда оканчивали смертью или по крайней мере увечьем. У нас дело происходило несколько иначе. В примечании к своему "Судебнику" Василий Никитич Татищев говорит: "Поле разумеем поединок - пред судьями битья палками во делах, не имущих достаточного доказательства; ибо ротою, т.е. клятвою или присягою, утверждать или оправдаться опасались душевредства". Приступавшие у нас к поединку облекались всегда в полные доспехи и вооружались ослопами, т.е. дубинами, но уже с XVI столетия употребляли и другое оружие. Бой происходил на назначенном месте на обширной поляне, со всех сторон огороженной, в присутствии судей. Кто одолел, тот был прав, а уступивший силе своего противника признавался виновным и платил пошлину чиновнику и служителям, которые должны были присутствовать при бое и наблюдать за порядком.
Таких полей в Москве было несколько: в Белом городе, у церкви Параскевы Пятницы, в Охотном ряду, у церкви Св. Георгия на Всполье, в Кудрине, где храм Покрова, и главное - у Троицы, за городской стеной на берегу речки Неглинной. Здесь были три полянки с нарочной канавой. Здесь тягавшиеся дрались до крови, а иногда и до смерти убивали друг друга. Тут же были и легкие поединки. Спорящие, например, становились по разным сторонам канавки и, наклонив головы, хватали один другого за волосы, и кто кого перетягивал, тот и прав бывал. Побежденный должен был перенести победителя на своих плечах через Неглинную. Перед таким поединком иногда предлагали соперникам и мировую, о чем напоминает старая пословица "Подавайся по рукам! Легче будет волосам!". В противном случае они хватались за волосы. Надо иметь еще в виду, что на поединок могли вызывать все свободные люди государства: ни сан, ни знатность, ни богатство не освобождали от вызова. Если обвиняемым или обвинителем был старик, юноша, больной, увечный, поп, монах, женщина, то они могли нанять за себя поединщика О присутствовать при суде Божьем. При этом находились всегда окольничий, дьяк, подьячий и стряпчие. Поединшики платили в казну особые пошлины, которые назывались полевыми. Уничтожение судебных поединков последовало в 1556 году: судебные поединки заменило Крестное целование на Никольском крестие и у церкви Св. Николая Чудотворца, что у Большого Креста.
При храме Троицы в Полях имеются два придела: Преподобного Сергия Радонежского и Святителя Николая Мурликийского. Прежде в нем были еще приделы во имя Пресвятой Богородицы Одигитрии и Бориса и Глеба, а также при церкви находилась особая деревянная церковь во имя
преподобного Сергия Чудотворца, построенная князем Иваном Алексеевичем Воротынским, при которой погребались тела княгинь Воротынских. В первой половине XVIII века боярин Тихон Никитич Стрешнев построил на месте ее каменную - придельную. Старое кладбище при Троицкой церкви находилось на восточной стороне ее - на том месте, где теперь церковный дом, часовня и лавки для книжной торговли. Новое кладбище находилось на западной стороне церкви, где теперь сараи, примыкающие к соседнему дому. При перестройках, как уже сказано, на этих местах было найдено много костей и несколько замечательных гробов. Проход в Китайской стене, ведущий с Китайского проезда через церковную землю на Никольскую улицу, сделан при очистке стены от загромождавших ее частных пристроек в период с 1816 по 1824 год.
К церкви Троицы в Полях приписана еще церковь Успения Пресвятой Богородицы, находящаяся на Никольской улице, на дворе торгового дома Чижовых. Церковь весьма невелика, каменная. Она построена на месте бывшей церкви Св. Жен Мироносии, сгоревшей в пожаре 1626 года. Церковь эта много раз обновлялась внутри владельцами близлежащих домов. Колокольни она не имеет. Приписана она к Троице в Полях в 1803 году, и с тех пор священнослужение в ней совершалось священником с причтом от Троицкой церкви. С 1848 года служение в Успенской церкви предпринято начинать с пятницы Светлой недели и совершается по пятницам каждую неделю летних месяцев, если нет необходимости служить в приходской церкви. Служба совершается Богоматери1. При постройках соседних домов у этой церкви также найдено много гробов и человеческих костей. Несомненно, и тут было когда-то кладбище.
1Тут был дом сперва Салтыковых, потом Мусиных-Пушкиных, затем Кусовникова, а затем уж граждан Чижовых.
Церковь Владимирской Божьей Матери. На том месте, где находится этот храм, издревле существовала часовня, воздвигнутая, вероятно, в 1395 году по случаю принесения из Владимира в Москву чудотворной иконы Владимирской Богоматери, список с которой и находился в часовне. При построении стены Китай-города (1534 г.) часовня осталась на прежнем своем месте и стена примкнула к ней.
Посвящая храмы имени Богоматери, церковь наша посвящала ей и особенные торжества, или праздники. Таким образом, в честь иконы Владимирской Богоматери учрежден праздник и крестный ход, но так как на всем пространстве Сретенской улицы и Лубянки, проходивших через Земляной и Белый город, до конца XVII века еще не было церкви в прославление чудотворной иконы, то мать Петра Великого царица Наталья Кирилловна дала обет соорудить церковь во имя Богоматери. День этого Богородичного праздника (26 августа) особенно почитала царица и потому еще, что с воспоминанием Сретенья чудотворной иконы (26 августа 1395 г.) соединялось ее тезоименитство (св. мучеников Адриана и Наталии).
По указу Петра Великого эта обетная церковь начата строением 30 июня 1691 года и окончена 18 августа 1692 года на иждивение Стрелецкого приказа под заведованием боярина князя Ивана Троекурова, освящена 28 октября. В то же время поставлена и колокольня. Через два года к церкви пристроена была трапезная, о чем и свидетельствует высеченная на каменной доске над западными дверями трапезной надпись. Царица Наталья Кирилловна не дожила до окончания строительства этой церкви.
В стиле храма заметно смешение разных архитектур, и он особенно отличается фигурными наружными украшениями. На углах здания выказываются тройные полуколонки, из которых одна - с гранью витая, а прочие - гладкие, те и другие с кудреватыми капителями. Трапезная, примыкающая к нижнему ярусу, одинакового стиля с главным храмом. Восьмигранная колокольня стоит на южной стороне среди церковного дома. Колоколами снабдил церковь при постройке тогдашний Земских дел приказ; в 1848 году они были перелиты.
Во внутренности храма восьмигранный свод покоится на тройных пазухах в углах. Окна в три света. На своде и стенах изображены двунадесятые праздники, чудеса от иконы Владимирской Божьей Матери и летописное сказание о том, как 21 мая 1512 года крымский хан Махмет-Гирей не посмел сделать набег на Москву.
Прежде храм этот был теснее, имея еще и придел Благовещения Пресвятой Девы Богородицы, существовавший с 1816 года. Но при постановке нового иконостаса в 1849 году с уменьшением алтаря и упразднением придела храм сделался просторнее. Иконостас состоит из четырех поясов, в которых образа писаны в строгом иконном стиле.
В числе местных икон особенно замечательны две: Спаса Нерукотворного, писанный в XVIII столетии, и точный список с чудотворного образа Владимирской Богоматери в золотой ризе, весьма богато украшенной драгоценными каменьями.
- В каменной часовне при церкви, которая перестроена в 1805 году, тоже находится икона Владимирской Богоматери в прекрасной серебряной ризе, сделанной на средства частного лица.
В церковной ризнице из старинных утварей сохранилось Евангелие печати 1745 года, и в эту же церковь императрица Мария Федоровна пожаловала драгоценные воздухи собственной работы.
Не имея своего прихода, церковь эта имеет прихожанами своими всю Москву. Всякий из ее православных жителей, следуя Никольской улицей, помолится Заступнице рода христианского...
21 мая в церковь Владимирской Богоматери из Успенского собора совершается крестный ход, который до 1722 года отправлялся в Сретенский монастырь. С того года он был прекращен, но был возобновлен снова с назначением совершать его в означенную церковь. Этот третий крестный ход и праздник в честь явления Богоматери1 получили свое начало в 1514 году в память возобновления чудотворной ее иконы митрополитом Варлаамом и подтвержден в 1525 году, в 25-й день мая, по случаю избавления Москвы от нашествия крымского хана Махмет-Гирея.
Упраздненные церкви и монастыри в Китай-городе. В XVI, XVII и XVIII столетиях в Китай-городе было вдвое больше церквей. Более всего их было в Зарядье, т.е. в местности за Торговыми рядами, расположенной на неровной отлогости горы и представляющей даже в последующее время что-то такое похожее на древность. Улицы здесь узки, дома стеснены.
На этом пространстве, т.е. между Варваркой и стеной Китай-города к Москве-реке, до времени императрицы Екатерины II существовали церкви: 1. Николая Чудотворца, что в Углу, с приделами Спаса и Анастасии Узорошительницы; 2. Макария Желтоводского, построенная в 1619 году; 3. Ирины Великомученицы, что в Углу; 4. Мины Мученика, что в Углу же, с приделом Девяти Мучеников; 5. Апостола Андроника; 6. Спаса Смоленского; 7. Дмитрия и Игнатия, чудотворцев Вологодских; 8. Дмитрия Солунского; 9. Св. Жен Мироносиц. Церковь эта стояла под горой за церковью Варвары Великомученицы, и при ней находилось кладбище, а близ него застенки со всеми пыточными принадлежностями2.
Близ же церкви Варвары Великомученицы находилась церковь Воскресения Христова в Булгакове, известная с начала XVII века и построенная купцом Фомой Булгаковым. Тут тоже до 1771 года было кладбище. Церковь упразднена в 1789 году.
У Гостиного двора находилась небольшая церковь во имя Введения Пресвятой Богородицы и именовалась "что у Гостиного двора", с приделом Ионы Митрополита. По строительной книге 1639 года она значилась златоверхой, была построена в 1491 году и уничтожена в конце XVIII столетия.
За нынешней купеческой Биржей существовала церковь во имя Успения Божьей Матери. Она слыла еще Пятницкой, потому что тут ранее находилась церковь во имя Параскевы Пятницы, образ из которой во имя св. Параскевы был перенесен в Успенскую церковь. Успенская церковь упразднена и разобрана при возобновлении биржевого здания в 1873 году3.
По предложению митрополита Платона упразднена и разобрана в 1808 году церковь Св. Жен Мироносиц, находившаяся на земле графов Шереметевых. Церковь находилась на Никольской улице, напротив Печатного двора, и при ней имелось кладбище. Ранее, в XVI веке, тут находился Мироносицкий на Никольском крестце мужской монастырь. Но когда он построен и когда упразднен - неизвестно. Упраздненная же церковь, вероятно, и была монастырской.
Рядом с Богоявленским монастырем находился до конца XVII века Троицкий монастырь, что на Торжке, именовавшийся также Троицким Богоявленским. Монастырь этот исстари приписан был к Троице-Сергиевой лавре. Впоследствии по упразднении монастыря он назывался Стряпческим домом Сергиевой лавры. В этом монастыре настоятелями были троицкие келари: из них Арсений Суханов в 1649 году послан был в Иерусалим для описания святых мест и греческих церковных чинов4.
Об упраздненном Ильинском монастыре на Торговище мы уже говорили раньше.
Кроме этих церквей и монастырей упразднено несколько церквей на подворьях и в домах частных лиц. На подворьях: Воронежском, Свирском, Пафнутьевском, Осиповском, Калязинском и др. В домах: Одоевских (в Черкасском переулке), Шереметевых и купца Михаила Веревкина. Церковь в доме последнего, находившемся при парчовой фабрике у Варварских ворот, уничтожена в 1824 году.
1Другие крестные ходы совершаются в Сретенский монастырь 23 июня и 26 августа.
2Отсюда и старинная пословица: "К Варваре на расправу".
3Биржа основана в 1838 г.
4На Троицком подворье при царе Федоре Ивановиче, в 1593 г., было отведено помещение для знаменитого посольства Марка Варкоча от римского императора.
Синодальная типография. В древности дом этот, находящийся на Никольской улице, был известен как Печатный двор. Он построен в 1553 году по повелению царя Ивана IV Васильевича. В первое время это большое каменное здание было о двух этажах с подклетями, или погребами. Оконницы в нем были слюдяные, кровли и другие пристройки деревянные. Типографский двор был огорожен острым деревянным частоколом, а на Никольскую улицу выходили большие деревянные ворота с кровлей. В 1643 году по повелению царя Михаила Федоровича на Печатном дворе, на пространстве в длину 39 саженей по Никольской улице, были сооружены двухэтажные каменные палаты, а два года спустя была окончена постройка каменных ворот с башней. Надворная башня имела в вышину 13 саженей. Здание построено в стиле готической архитектуры, смешанной с арабским и итальянским стилем. В середине ворот над створами в большом овале лепное изображение всевидящего ока в лучах. В бельэтаже над воротами находятся солнечные часы: их двое и помешены они по сторонам в симметрии. Над бельэтажем - английский герб. Последний вызвал предположение, что дом этот некогда принадлежал английским послам и что царь Алексей Михайлович, разгневанный на них за то, что они умертвили своего законного короля Карла 1, отнял его у них. Но это предположение опровергается следующей надписью на доме: "Божиею Милостию и повелением благоверного и христолюбивого царя и великого князя Михаила и сына его государева царевича великого князя Алексея Михайловича всея Руссии сделана бысть сия палата на дворе над воротами книгопечатного тиснения в лето 7155 (1645) месяца иуния в 30 день".
Эта надпись, как видим, относится только к наружному, на улицу, строению, а не к тому, которое находится внутри двора. Последнее, как сказано выше, построено при Иване IV Васильевиче. Надо полагать, что фигуры коня и единорога, считаемые за герб Англии, есть не что иное, как герб самого царя Ивана Васильевича, который употреблял фигуры этих животных на своей печати.
Здесь совершенно уместно рассказать, как началось у нас книгопечатание.
История русского книгопечатания начинается с половины XVI столетия. Наши типографщики устроили русское книгопечатание по образцу заграничных славянских типографий, имея в виду издания краковские, виленские и венецианские, появившиеся с 1491 года. Русские хорошо знали о важном европейском открытии, но не имели способов выполнить это дело в своей земле. Еще великий князь Иван III Васильевич, отправляя своего посла Триханиота за художниками, предлагал огромное жалованье знаменитому любекскому типографщику Варфоломею, чтобы он приехал в Москву устроить печатное дело. Недоброжелатели русских отклонили доброе намерение великого князя. Царь Иван IV Васильевич вздумал снова искать художников в Германии для книжного дела. Приискание мастера замедлилось: нерешительность иностранцев и русских происходила с обеих сторон. В 1551 году возвещено было царское слово владыкам и правителям: приехать в Москву. Никто не предвидел тогда, что царь готовил для России книгопечатание.
Когда избранные люди съехались в Москву, царь явился на совет первосвятителей и сановников и возвестил им:
"Вас я молю, духовные пастыри, если обрел благодать пред вами, утвердить во мне любовь, как присно вашему сану. Изреките вы единодушное слово к благочестию и устроению всего православного христианства. Да будет от нас далече всякое разногласие, и да содержат нас согласие и единомыслие".
После этого государь предложил собору письменные вопросы, испрашивая на них разрешение. В пятом вопросе царь предлагал: "Наши писцы пишут божественные книги с неправильных переводов, списывают их без исправления, прибавляют ошибки к ошибкам, делают недописи и точки непрямые". Собор, выслушав царское предложение, назначил исправительные меры в одном только списывании. Вековые предрассудки ничему не уступили: грамотеи по-прежнему уродовали письменные книги.
Прискорбные вести о нелепом переписывании, отовсюду доходившие до царя, ускорили царское предприятие. Царь предложил митрополиту Макарию приступить к печатанию церковных книг, как это доселе делают греки, фрязи и венециане. Митрополит немедленно приступил к исполнению царской воли. Приступлено было к постройке Печатного двора. Хотя в то время датский король Христиан III и прислал в Москву своего типографщика Ивана (Ганса) Богбиндера1 , но в народе давно уже носились слухи, что в Москве есть свои мастера, которые "малыми некими и неискусными начертаниями печатаваху книги". К радости царя и митрополита, были отысканы эти мастера: Иван Федоров, дьякон церкви Св. Николая Гостунского в Кремле, и друг его Петр Тимофеевич Мстиславец. Десять лет прошли в приготовлениях. Печатный стан и буквы привезены были в Москву из Польши. Царь не Щадил своих сокровищ на печатное дело.
Наконец 19 апреля 1563 года русские типографщики начали набирать первую книгу. Почти год продолжалось печатание. 1 марта 1564 года была отпечатана в Москве первая книга - "Деяния и послания Апостолов". Издатели напечатали ее в малый лист, на плотной голландской бумаге, славянскими продолговатыми буквами, с фигурными вензелевыми заставками. Все оглавления и заглавные буквы напечатаны киноварью. В начале книги приложен резной на дереве эстамп, представляющий евангелиста Луку.
Как первый опыт, русская книга не достигла полного типографского искусства: набор сделан был с ошибками, по большей части без расстановки слова от слова, главы отмечены счетом на полях, из знаков препинания употреблены точка и запятая, и то без разбора, в конце строк не видно переносного знака, счет листов напечатан под нижними углами правой страницы.
Издатели в конце книги приложили послесловие, объясняющее первоначальное основание Московской типографии, но ничего не говорят об участии в этом деле датчанина Ивана Богбиндера, хотя некоторые изыскатели нашей старины и уверяют, что печатание книги сделано под его руководством.
Русские с удивлением смотрели на свою первопечатную книгу: не хотели верить, что человеческое искусство могло когда-либо произвести такое чудное создание. Изумленные грамотеи вооружились против нововведения, так как книгопечатание решительным ударом грозило подавить их невежественное переписывание, типография убивала их рукописный промысел. Недовольный ропот быстро пробегал из толпы невежд в боярские палаты и в кельи отшельников. Гонителей появилось немало, не было ни одного защитника. Покровитель книгопечатания митрополит Макарий скончался, не успев водворить на Руси это благодетельное устройство. Без него всюду бедные типографщики встречали врагов. Народ кричал, что печатники колдуны, что они своей злой ересью составляют печатные книги. К общему изумлению, суеверы даже подожгли ночью типографию. Беззащитные русские типографщики принуждены были бежать в Литву. Там польский король Сигизмунд III принял их под свою защиту. Гетман Великого княжества Литовского Григорий Александрович Ходкевич, поборник православия, поселил типографщиков в своем имении, подарил им селение и приказал устроить типографию в Заблудове Волынской губернии. Здесь московские типографщики с 8 июля 1568 года начали набирать "Учительное Евангелие" и напечатали его 17 марта 1569 года.
1Он был уроженец Копенгагена.
Счастье московским типографщикам и в Заблудове благоприятствовало недолго. Состарившись, Ходкевич потерял ревность к изданию книг и заставил типографщиков заниматься земледелием. Скоро типографщики покинули Заблудово и навсегда разлучились: Федоров переселился во Львов, а Мстиславец - в Вильно. Федоров во Львове терпел страшную нищету, однако же с помощью некоторых лиц напечатал "Апостол". К книге приложен был герб города Львова и знак типографа: "Иван Федорович друкарь москвитин".
Из Львова Федоров переселился в Острог, где волынский князь Константин Константинович Острожский, защищая православие, предпринял издание церковных книг. В 1580 году Федоров напечатал в одной книге Псалтирь и Новый Завет, а в 1581 году издал известную Острожскую Библию.
Через два года после этого важного подвига Иван Федоров скончался во Львове. Он был погребен в Онуфриевской церкви, где и отыскан его надгробный камень.
Петр Мстиславец был несколько счастливее своего товарища. В Вильно братья Мамоничи устраивали типографию. Они приняли к себе в дом Мстиславца, где он и напечатал две книги: Евангелие в 1575 году и Псалтирь в 1576 году. Последние дни Мстиславца неизвестны.
Печатному делу в Москве, однако, не суждено было погибнуть. Оно хотя и медленно, но продолжалось.
В царствование Федора Алексеевича на Печатном дворе были произведены новые постройки. По царскому указу в сентябре 1681 года ведено весь Иконный ряд, находившийся на Никольской улице, переместить на Печатный двор, где и выстроено было для иконных торговцев по обеим сторонам двора десять деревянных лавок, так как иконная торговля на большой проезжей улице найдена была неприличной.
В то же время Симеон Полоцкий, бывший учитель царя Федора Алексеевича, завел особую типографию, называвшуюся "верхней", и там помимо других книг печатал свои собственные сочинения. Первая книга, напечатанная в этой типографии, была "Тестамент" Василия, царя греческого. После нее вышла Псалтирь, переведенная стихами Полоцким. В типографии имелись уже греческие и латинские литеры. В начале XVIII столетия там отпечатаны были "Треязычный букварь" и "Лексикон", составленный Федором Поликарповым, бывшим типографским учеником.
Подвергаясь несколько раз пожарам и перестройкам, в ночь на 9 сентября 1773 года треснула надворная башня Печатного двора и тогда же была разобрана. Вскоре после этого и прочие части здания начали грозить падением. В 1810 году палаты эти были сломаны и на месте их по плану архитектора Мироновского в 1814 году было выстроено здание типографии в готическом стиле с сохранением над воротами по возможности тех орнаментов и узоров, которые наложены были на камнях прежней, старинной постройки, и с помещением над ними изображения льва и единорога.
Таким образом, из древностей Печатного двора уцелело внутри его одно здание, где помещались справочные книгохранительные палаты, - единственный в своем роде памятник, сохранивший не только наружные формы, но и внутреннюю стенопись.
Типографские палаты видны при входе во двор. Они возобновлены в 1875 году. Верхний этаж состоит из двух палат со сводами, где помещается библиотека Печатного двора, основанная в первой половине XVI века, обогащавшаяся книжными вкладами царей и патриархов, а также и пожертвованиями ученых. В настоящее время здесь хранятся
свыше 600 рукописей и более 10 тысяч старопечатных славянских и иностранных книг, между которыми много изданий московских древнеславянских типографий. К библиотеке присоединен небольшой типографский музей, где хранятся образцовый первопечатный станок, пуансоны и матрицы XVII века, словолитная форма древней конструкции, резная словолитная доска для печатания антиминсов, походный книгопечатный стан Петра 1 и др.
Здание кроме всего этого имеет еще и историческое значение. Отсюда взял начало раскол, разделивший русскую жизнь. Благодаря типографскому станку, появившемуся здесь впервые для печатания богослужебных книг, которые до того времени писались, предприняты были Никоном некоторые поправки вкравшихся ошибок. Пример: в одной книге об Иисусе Христе говорится: "рожденна, не сотворенна", а в другой - "рожденна, а не сотворенна". Типографский станок отбросил этот аз и т.п. Главными противниками этих исправлений выступил протопоп Аввакум с товарищами, говоривший: "Нам всем, православным христианам, подобает умирать за один аз, окаянные же враги наши извергли этот аз; велика сила в сем азе сокровенна". С тех пор начались ссылки и те грозные наказания, свидетельством которых служат многие страницы русской истории. Иные из историков приписывают появление раскола недоброжелательству отставленных Никоном от должности справщиков, служивших при Печатном дворе. Но из расходных книг Печатного приказа о выдаче жалованья видно, что ни протопоп Аввакум, ни Никита Пустосвят, ни дьякон Федор и вообще никто из известных расколоучителей никогда не были справщиками на Печатном дворе.
В заключение заметим, что на Печатном дворе книги печатались преимущественно одними церковными буквами. Гражданские же буквы, как известно, изобрел Петр Великий около 1704 года, применяя в очертаниях букв насколько возможно округлости латинской азбуки.
По преданию, Петр Великий сам держал корректуру первых "Московских ведомостей"1. Но поскольку в Москве немного было "охочих грамотеев", то и "Ведомости" не имели большого распространения и действия, хотя царь и завел для этого по образцу иностранному аустерии, т.е. ресторации, куда заманивал читать даровым угощением2. "Наш народ, - говорил великий царь, - яко дети, не учения ради, но которые никогда за азбуку не примутся, когда от мастера не приневолены будут, которым сперва досадно кажется, но когда выучатся, потом благодарят".
Первым редактором "Ведомостей" называют графа Ф.А,Головина. Печатали "Ведомости" в восьмую долю листа. В них сообщали народу известия о военных и гражданских делах. Первый номер "Ведомостей" появился в Москве 2 января 1703 года, и с этого времени печатание их беспрерывно продолжалось до 1728 года3.
Дом Присутственных мест. До помещения в этом доме присутственных мест здесь находился так называемый Старый Земский двор, а затем Денежный двор, или Монетный. Присутственные места переведены сюда в царствование императрицы Екатерины II в 1781 году. Дом находится у Воскресенских ворот, имея в соседстве владения Заиконоспасского монастыря. Тут в старину находились царский зверинец, царская лекарня (аптека), а при Петре аустерия, именно та, в которую заманивали читать "Ведомости". Аустерия эта именовалась Казанской по находившемуся вблизи Казанскому собору. Здание это возобновлено после пожара 1737 года. Оно перестроено известным архитектором Казаковым в 1780 году; впрочем, переделка здания продолжалась до 1820 года.
Между прочим, в 1807 году построена башня над въездными воротами для надзора за пожарами. Прежде для подобного надзора ставили караульных на Ивановской колокольне, а после 1812 года для этой цели стали строить каланчи. В этом же доме при своем основании находились Московский университет и университетская типография, которую довольно долго арендовал известный Н.И. Новиков, как и "Московские ведомости", которые при нем печатались в количестве 4 тысяч экземпляров. Тут же помешалась и газетная лавка. После Новикова университетская типография поступила на откуп к известному в свое время архитектору Василию Ивановичу Окорокову. В то время типография и книжная лавка перемещены были от Воскресенских ворот на Тверскую, в Успенский Вражский переулок, который с тех пор начал называться Газетным.
1Первые "Санкт-Петербургские ведомости" вышли в 1714 г.
2"Ведомости" печатались в количестве тысячи экземпляров.
3В царствование Михаила Федоровича в Москве уже получались некоторые печатные немецкие "ведомости". При царе Алексее Михайловиче Москва уже получала до двадцати иностранных газет и журналов. Для государя и двора толмачи переводили из газет особенно интересные статьи. Переводы эти назывались "Курантами".
Но более всего среди москвичей здание Присутственных мест известно как помещение для временной тюрьмы, прослывшее под прозвищем "ямы".
Довольно крутая отлогость к стороне Белого города, где находилась тюрьма, а скорее всего нарочно сделанное углубление для Монетного двора дало тюрьме наименование "ямы".
Тюрьму сделали там со времен императрицы Екатерины II. "Яма" - это еще в недавнее время было страшное место для купца. В "яму" сажали несостоятельных купцов. Перед этим купец обычно скрывался. Искали его всюду, ездили в Угрешу, к Троице. Накрывали чаще купца или на улице, или в пьяном виде у подруги сердца. Случалось так, что тот же полицейский чиновник, который у купца пил и ел, препровождал его и в "яму". Обыкновенно это было вечером. Шли они Друг от друга на благородной дистанции - купец норовил не подпускать полицейского к себе на пистолетный выстрел. Но у ворот "ямы" полицейский чиновник быстро настигал купца и здесь уже сдавал его вместе с предписанием. У входа в "яму" перед дверями всегда стоял солдат с ружьем, который опрашивал и пускал через цепь. Тут же ходил и дежурный сторож. В большие праздники купечество присылало в "яму" корзины со съестными припасами; более всего приносили калачи. Бывали и такие пожертвования: один благочестивый купец на помин души бабушки к рождественскому разговению пожертвовал пятьсот бычачьих печенок. Жертвовали и вещами: присылались к празднику бумажные платки, калоши и другие мелкие веши, иногда поношенные, а калоши на одну ногу или детские.
Временной тюрьма называлась потому, что здесь содержались должники до тех пор, пока выплатят долг.
Не менее примечательно было еще одно место, которое находилось на Воскресенской площади1 и где потом воздвигнуто здание Городской думы.
Там, где находились свечные лавки, в первой половине XIX столетия находился винный погреб. Это был мрачный и длинный подвал, где заседали разные чиновники, выгнанные за темные дела со службы. Там обделывались всевозможные дела, платились деньги, писались просьбы и т.п. В погребе и около его дверей целый день толпились подьячие. По уничтожении погреба подьячие разместились от Воскресенских ворот до Казанского собора, отчего и родилось название "от Иверской", "от Казанской". Здесь ежедневно в 10 часов утра собирались они, выстраивались в ряд по тротуару, совершали разные дела на улице, в трактирах и в низших присутственных местах, а потом расходились. Когда их отсюда прогнали, они стали заседать в ближайших харчевнях и кабаках. Тип этих кляузников еще не вывелся: они и доселе еще снуют около разных присутственных мест, предлагая простакам свои услуги.
Выше упомянуто, что в здании Присутственных мест находился Монетный двор2. Так как именно в Москве установилась постоянная денежная система, то нелишне рассказать вкратце и об образовании в нашем отечестве монет и денежных знаков.
Предки наши подобно другим народам производили торговлю меной. Россия, как известно, изобиловала лесами, и потому звериный промысел был очень распространен. Променивались большей частью звериные шкуры, которыми народ и уплачивал назначаемую дань. Так, например, 20 кун, т.е. куньих шкур, ценились за гривну серебра, а 20 векш, т.е. беличьих шкур, за одну куну, следовательно, 400 белок давалось за гривну серебра. По невозможности возить большое количество звериных шкур для удобства отрезались беличьи лобки и куньи мордки, которые служили вместо знаков и ручательством того, что у хозяина имеется столько же шкурок. Правительство также выпускало для оборота вместо денежных знаков лобки и мордки с наложенным на них казенным штемпелем. После вместо этих кожаных денег ввели в употребление металлические бляхи, которые удержали названия прежних, кожаных: мордки, резаны, ногаты, векши. Ходили в то время и у нас монеты, но они были иностранные, которые выменивались на наш товар. Впрочем, были в России монеты, или, вернее, металлические знаки, и при первых великих князьях - Игоре, Ольге, Владимире и Ярославе. Они найдены в недавнее время. Так, например, монета великого князя Владимира. На этой монете с одной стороны изображен образ Спасителя с надписью "Иисус Христос", а с другой - сидящий великий князь Владимир с жезлом в виде креста в правой руке и светильником в левой и тут же надпись: "Владимир а се его злато"3.
Около 1411 года в Новгороде кожаные деньги уничтожены и введены в употребление иностранные монеты: литовские гроши и немецкие шелехи. А в Москве появились монеты сперва с одной татарской надписью, а потом с татарской и русской. Монеты эти назывались деньги от татарского слова тенга, что означает подпись, знак. Новгородцы же не принимали этих денег, и в 1420 году вместе с Псковом начали чеканить собственные монеты. Да и вообще разные деньги делались в разных княжествах мастерами золотых и серебряных дел. Изображались на монетах: всадник на коне; воин, поражающий копьем змея; две руки, сложенные вместе; человек, молящийся Богу; различные звери, точки, решетки, узлы и проч. Со времен великого князя Василия Темного изображения на монетах стали однообразными, а с 1433 года на монетах московского чекана исключительно изображался всадник, закалывающий змея.
Рубль сделался известным с 1317 года, т.е. со времен Михаила Ярославича, княжившего в Твери, когда Тверь была великокняжеской резиденцией. Рубли были частями гривны или кусками серебра с зарубками, означавшими их вес. Каждая гривна разделялась на четыре части; название же рубль произошло от слова "рубить", потому что прут серебра в гривну весом разрубался на четыре части, которые и назывались рублями. Это были куски серебра в полтора вершка длины, в палеи толщины, с клеймами и различными изображениями.
Гривна была известна с самого основания Руси и имела троякое значение: как знак отличия, как известный вес и как монета, но только в отношении к другим монетам. Гривна сама по себе была двоякая: числительная - в отношении к другим монетам и действительная по веществу своему, и потому называлась гривной кун и гривной серебра.
В первой было 20 кун, кои, как уже сказано выше, заключали в себе (каждая куна) 20 векш4. Вторая, действительная, содержала в себе весу один аптекарский фунт серебра. Цена первой в отношении ко второй по временам изменялась. Так, например, при Ярославе Мудром гривна серебра заключала в себе 2 гривны кун; при Владимире Мономахе 7,5 куны, а в 1490 году в Пскове платили за гривну серебра уже 120 гривен кунами. Действительная гривна также изменялась в весе: в 1122 году весила она уже 1/2 фунта, в 1225 году - 1/4 фунта, или 24 золотника, и впоследствии именовалась гривенкой, особенно когда в 1317 году превратилась в рубль. Около 1384 года рубль начали разнимать надвое. Части эти начали называть полтинами. О полтине упоминается впервые именно тогда, когда Тохтамыш требовал от великого князя Дмитрия Ивановича дани. Название полтины производят от глагола "расколоть", т.е. вдоль разнять на два.
1Было построено в 1820 г.
2Он прежде назывался Приказом денежного дела, а потом, в 1700 г., при Петре Великом) под именем Монетной канцелярии переведен в Петербург.
3Монета найдена в окрестностях Киева в 1825 г. купцом Авериным. Монеты Игоря Оказались у псковского посадского человека Ерофея Русинова. По указу Петра Великого от 16 сентября 1723 г. они (по тогдашнему счету на 95 рублей) были взяты у Русинова гоф-юнкером Мавриным. Что это были за монеты и где они - неизвестно. Монета великой княгини Ольги была медная, неправильной округлости и более продолговата; с одной стороны - выпуклая, а с другой - несколько ложковатая, величиной в копейку. На выпуклой стороне изображен княжеский стан. На другой стороне - женский стан с диадемой.
4Иначе: вевериц.
Строился Гостиный двор "царскою казною", которая собирала с него доход: гости нанимали в нем лавки и палатки от казны. Часто доходы с Гостиного двора давались в награду царским дворянам за службу, точно так же как поместные земли или дачи на известное время, по жизнь или в отчину, т.е. в наследие. Впоследствии в Гостином дворе были места и постройки, принадлежащие и многим ведомствам: Камер-коллегии, Медицинской конторе, Сибирскому приказу. Кроме того, были там подворья, дома церковных причтов, затем и казенные питейные дома. Были и такие постройки, что низ принадлежал частному лицу, а второй этаж - казне.
Торговля производилась в известные дни, а впоследствии по указу царя Алексея Михайловича должна была прекращаться в субботу, как начнут в соборе благовестить к вечерне. За три часа до вечера торговые ряды, как и бани, затворялись. По воскресеньям с пяти часов дня рядов не отпирали и ничем не торговали; скотский же корм, овес и сено, продавали во всякие дни и часы. В Господние праздники наблюдалось то же самое, что и по воскресеньям. Во время крестных ходов запрещено было торговать и отпирать ряды до тех пор, пока из хода с крестами придут в соборную церковь. Кто торговал и работал в воскресные дни, тех брали, привозили в съезжую избу, взыскивали два рубля заповеди (штрафа) и записывали в книги; если кого заставали в другой раз за таким делом, то брали четыре рубля заповеди и сажали на неделю в тюрьму.
В сильный пожар 1626 года, при царе Михаиле Федоровиче, Гостиный двор, вероятно, сгорел, потому что в том же году быстро был выстроен новый, тоже каменный, по государеву указу окольничим князем Волконским и дьяком Волковым. При царе Алексее Михайловиче двор этот был перестроен и возведено новое здание двора трудами тяглеца Больших Лужников Панкратия Яцкого, который получил за это от царя жалованную грамоту. Таким образом Гостиный двор разделился на Старый и Новый.
Над воротами Старого Гостиного двора против церкви Великомученицы Варвары была надпись: "Божиею милостию, повелением благочестивого и христолюбивого великого государя Михаила Федоровича и сына его христолюбивого царевича, лета 6641 г."
Над воротами Нового двора была другая надпись: " Божиею милостию, повелением благоверного и христолюбивого великого государя, царя и великого князя Алексея Михайловича всея Великия и Малыя России самодержца и иных многих государств и земель восточных и западных, и северных, и северных отчича и дедича, и наследника и обладателя, сделали сей Гостиный двор в 25-е лето благочестивые державы царствия его". Год постройки поставлен 1664-й, началась же постройка в 1661 году.
Некоторое время спустя Гостиный двор разделили на четыре двора: Старый, Новый, Соляной и Рыбный. В первых двух были ряды с лавками и амбарами, в последних - лавки, шалаши и шалашные места. Из рядов первыми были: Панской, Стекловый, Астраханский и Хрустальный. Когда увеличились торговые обороты, то ряды Рыбный и Икорный, бывшие в Старом Гостином дворе и состоявшие из шалашей и амбаров, переведены на Соляной рыбный двор.
Само собой разумеется, что название Гостиного двора произошло от слова "гость", что значило: купец, который вел оптовую и иностранную торговлю. Гости известны едва ли не с самого основания Русского государства. В сравнении с прочими купцами они пользовались многими преимуществами, которыми их жаловали государи особыми грамотами. В гости жаловались за различные услуги, оказанные государству, или за распространение торговли. Гости торговали внутри России, а также и за границей. Они езжали в Персию и по торговым делам проникали даже в Индию.
Все торговые и промышленные люди на Руси до Петра 1 разделялись на разряды. Первыми из них были гости и гостиная и суконная сотни торговых людей, затем черные сотни. Эти разряды пополнялись переводом из низшего разряда в высший, также переводом зажиточных посадских людей из городов и по челобитью гостей и гостиных сотен торговых людей. Сотни их пополнялись из московских черных сотен, из слобод и из городов лучшими людьми. Посадскими людьми подразумевались в городах все торговые, ремесленные и промышленные люди, имевшие в городе свои тягловые, т.е. обложенные податью, дворы. Число московских черных сотен при царе Михаиле Федоровиче простиралось до десяти. Кроме сотен были еще полусотни, например мясичная (название последней указывает на ее занятие). Также название сотен Давалось по местности, где они жили в частях города, например: дмитровская, сретенская, покровская, а некоторые носили названия тех городов, откуда они первоначально переведены, например: новгородская, устюжская.
Обязанности черных сотен состояли в поддержании городского благоустройства, как-то: мощение улиц, держание разного рода лиц, которым отводились квартиры; они давали на Земский двор целовальников, которые имели совсем другое назначение, чем впоследствии. Эти выборные присягали, целовали крест, что не утаят ничего (они первые собирали дань) и доставят своему государю. Что такое гость, мы уже объяснили выше. Бывали примеры, что гости были возводимы в сан думных дьяков. Гости были призываемы нередко на совет, и они подавали разные финансовые проекты. Случалось, что и иноземцы были возводимы в сан гостей. В Москве торговали и некоторые служилые люди; так, например, "стрельцы, которые набирались из людей гулящих, от отцов дети, от братьев братья, от дядей племянники, подсоседники и захребетники, нетяглые, непашные и некрепостные люди, которые были собою бодры, и молоды, и резвы, те имели право торговать и промышлять своим рукодельем и покупали не в скуп, что носящее не от велика", от полтины или от рубля бестаможно и беспошлинно; а которые из них торговали на сумму более рубля или в лавках сидели, те платили в казну полавочные и всякие пошлины, как и торговые люди. Суконной сотни купцы торговали сукнами и другими шерстяными материями. Все эти сотни, взяв от правительства проезжую грамоту, ездили в заграничные земли.
Черных сотен и слобод купцы и посадские имели только право торговать мелочным товаром внутри государства. Из гостиной сотни избираемы были во внутренние таможни в бургомистры и головы; а из черных сотен - в целовальники, к продаже казенных питий и соли.
Купечество ведомо было сперва в общих судебных местах, но когда учреждены были приказы, то в Земском приказе, а иногда в Казенном дворце, как в 1664 и 1665 годах; иногда же купечеством управляла и Большая московская таможня. Государственные подати платили купцы с промыслов и с достатка своего по мере своего возвышения или упадка. В 1720 году Петр Великий учредил купеческий магистрат и городских купцов разделили на три гильдии.
Слово "гильдия" происходит от слова "гильда", означающего то же, что теперь цех. В первую он поместил крупных торговцев, во вторую - торгашей или лавочников и хороших ремесленников, а в третью - всяких простых ремесленников и мастеров. Древняя наша внутренняя торговля была ярмарочная. Каждый производитель, земледелец, ремесленник, платя подать своим произведением, вез его в известное время года на ярмарку или в город, торговал на возу, раскидывал палатку или заводил лавку. Внешняя торговля была собственно царская до времен Петра Великого; точно так же учужные рыбные и соляные промыслы оставались за дворцовым обиходом, и только то, что оставалось за царским расходом, продавалось всякого чину людям. Обычай выбирать из купленных или вымененных у иностранцев товаров лучшие сорта для царской казны не только лишал торговца хороших сортов товаров, но и отнимал у него время простоем и ожиданиями. Царская казна вообще вела торговлю всеми предметами: она покупала через своих агентов воск, поташ, пеньку и проч. и променивала на заграничные товары; все, что оставалось на долю купца, было обложено множеством пошлин и стеснено казенными монополиями. Купец в старое время был всегда под надзором власти; не обеспеченный законом, он никогда не выходил из-под произвола воевод, таможенных и приказных людей. Иностранцы, посещавшие тогда Москву, говорят, что русский купец, раскладывая свои товары, боязливо осматривался на все стороны: не идет ли к нему какой чиновник, чтобы взять у него что получше и притом даром. Собиратель пошлин непременно постарается сорвать с торговца что-нибудь лишнее на заставах, мостах, перевозах и проч. Кроме установленных поборов его не пропустят без взятки.
Правильные повинности купцы стали нести при императрице Екатерине II по объявленному ими капиталу в шестигласной думе, с которого они платили в казну по одному проценту со ста. Объявивший капитал от одной тысячи до пяти принадлежал к третьей гильдии и мог отправлять мелочной торг; объявивший капитал от пяти до десяти тысяч принадлежал ко второй гильдии и торговал чем хотел, исключая торговли на судах, да еще не мог держать фабрик; объявивший от десяти до пятидесяти тысяч и платящий с них по одному проценту принадлежал к первой гильдии и мог сверх промыслов второй и третьей гильдий производить иностранную торговлю и иметь заводы. Имевшие корабли и дело не менее как на 100 000 рублей или избранные два раза заседателями в судах отличались от купцов первой гильдии тем, что назывались именитыми гражданами. Это звание давало им право ездить в городе в четыре лошади, иметь загородные дачи, сады, а также заводы и фабрики. Они наравне с дворянами освобождались от телесного наказания. К именитым гражданам причислялись также ученые, которые могли предъявить академические или университетские дипломы и письменные свидетельства о своем знании или искусстве и которые по испытаниям российских главных училищ таковыми признаны. Также к именитым гражданам причислялись художники четырех отраслей: архитектуры, живописи, скульптуры и музыкосочинители. Внукам именитых граждан, если дед, отец и сами они беспорочно сохранили именитость, дозволялось старшему по достижении тридцатилетнего возраста просить о возведении в дворянство1. Купечество первой и второй гильдий тоже освобождалось от телесного наказания. Купцам первой гильдии дозволялось ездить в городе в карете парой; второй - в коляске парой; третьей же гильдии купцам запрещалось ездить в таких экипажах и дозволялось в экипажи впрягать зимой и летом только одну лошадь. В екатерининское время иностранное купечество, торговавшее оптом, носило название иностранных гостей, и если они не были записаны в гильдию, то должны были платить пошлину: одну половину голландскими ефимками2, а другую - российской монетой.
Возвращаясь к описанию Гостиного двора, мы видим, что двор этот к концу XVIII столетия пришел в совершенную ветхость. Указом 1786 года двор был отдан городу, с тем, чтобы как торговые постройки, так и земля, под ними находящаяся, были проданы в пользу городской казны желающим построить новый двор. В 1790 году Старый Гостиный двор был распродан по частям с аукциона московским купцам с обязательством для покупщиков построиться на купленных местах в продолжение шести лет. В течение этого срока Гостиный двор был выстроен. Занимая в окружности 330 саженей, он составляет неправильно продолговатый четырехугольник, стороны которого на Варварку несколько шире.
Существование Торговых рядов такое же древнее. Рядские лавки были большей частью каменные, из которых некоторые принадлежали казне, но большинство - частным людям. До 1676 года построены они были без всякой системы и без всякого плана; но в том году указом от 4 сентября было предписано "всякими товары торговать в рядах, в которых коим указано и где кому даны места". Очевидно, рядам придана была кое-какая система. В таком виде ряды существовали до французского нашествия, будучи переделаны, впрочем, в 1786 году, а в 1804 году образовав новую линию - Ножевую. Пострадав от пожара, ряды после 1812 года были обновлены и в этом виде дожили до своей сломки, чтобы уступить место вновь возведенным и величественно возвышающимся среди других построек Китай-города.
В старые времена Торговые ряды представляли самую кипучую деятельность. Длинные, извилистые, полутемные, построенные без плана и толку, эти ряды сохраняли и вмещали в себе товары иеной на миллионы рублей, и здесь всегда была пестрая ярмарка с самыми разнородными товарами и со всевозможными сортами покупателей.
К числу торговых мест можно отнести и так называемый Толкучий рынок. В старину продажа старья производилась около Лобного места, затем по всей Ильинке и у Варварских ворот. Наконец, главнокомандующий в Москве граф Захар Григорьевич Чернышев назначил для Толкучего рынка пространство у стены Китай-города от Никольских ворот до Варварских, где для удобства мелочного торга сделано 278 лавок.
Мытный двор. Находится на левой стороне Москворецкой улицы, и в нем помещаются торговые лавки. Совсем не то этот двор представлял в седую старину: он был чем-то вроде таможни.
В прежние времена казна взимала пошлины со всего, что покупалось и что продавалось, отчего внутренняя торговля была весьма стеснена, а еще раньше пошлины собирались каждым князем в его владении и каждым владельцем в его поместье. Сбор таковой пошлины уничтожен царем Алексеем Михайловичем, его "Уставной грамотой", изданной 30 апреля 1654 года, где, между прочим, сказано: "Проезжих пошлин и мытов не имать". А эти проезжие пошлины взыскивались со всякого товара без исключения.
Название Мытный происходит от слова "мыт", т.е. пошлина, и "мытник", т.е. сборщик с товаров пошлины. Оба эти слова встречаются в древнейшем узаконении - "Русской правде", изданной великим князем Ярославом Мудрым в 1037 году.
На Мытный двор, вероятно, свозились товары и лежали в нем до уплаты пошлины и до пропуска их "таможенными головами и таможенными целовальниками".
1Звание именитых граждан было уничтожено при императоре Александре 1 указом от 3 января 1810 г. Причиной этого указа были именитые граждане, которые весьма недобросовестно поступили в коммерческих расчетах в Англии. Последним именитым гражданином был знаменитый откупщик В.А. Злобин.
2Стоимость ефимка была 1 рубль 25 копеек.
Приняв во внимание, что у Мытного двора были Москворецкие ворота, которыми большей частью въезжали в Китай-город, можно с достоверностью сказать, что здесь происходил и осмотр товаров. Другими воротами запрещалось свозить в Китай-город товары. Надо еще заметить, что в старину товары привозились в Москву большей частью на барках по Москве-реке.
Мытниками назывались еще и те сборщики пошлин, которые служили преимущественно во время татарского ига для сбора дани.
Здание Мытного двора построено в виде четырехугольника с площадью внутри и относится к первой половине XVI столетия.
Старые боярские дома в Китай-городе. В настоящее время почти все большие дома в Китай-городе принадлежат торговым людям; но было время, когда в нем возвышались одни дворы бояр.
Напротив Заиконоспасского монастыря стояли каменные палаты князей Юрия Хворостинина и Федора Волхонского, а подле Николаевского греческого монастыря находился двор князя Юрия Буйносова и потом князя Кантемира. Между Мироносицким монастырем и двором некоего немчина Юрия Клинкина был двор князя Теляшевского. Далее, по Никольской же, были дворы бояр: князя Воротынского, Марии Воронцовой у Троицы полей1, Дмитрия Трубецкого, Ивана Хованского, Михаила Долгорукого, Стефана Годунова, Петра Салтыкова, Михаила Романова. На Ильинке были известны дворы Шеина, стольника Барятинского и толмача Тараканова. На Варварке, кроме двора бояр Романовых, находились дворы Булгаковых и Пушкиных.
В 1793 году в приходе Успенской церкви, на Никольской же, имел дом генерал кригскомиссар Михаил Сергеевич Потемкин.
Из всех боярских домов на Никольской улице уцелел один только дом Шереметевых, прежде бывший князя Черкасского. Строения его занимали обе стороны улицы; на одной были жилые палаты, на другой - Потешный двор. На месте этого Потешного двора находится теперь дом Третьяковых с проездом через стену Китай-города в город Белый. От Шереметевых Потешный, или Конюшенный, двор был приобретен в 1808 году купцом Иваном Петровичем Глазуновым. В 1811 году дом был перестроен, но совершенно сгорел в 1812 году и был построен вновь. План новой перестройки дома утвержден 2 января 1870 года.
Ранее на этом месте находились дворы вышеупомянутых бояр: Воротынского, Долгорукого и Романова2.
Теперь дом Шереметева далеко не тот, каким был ранее, даже до шестидесятых годов XIX века. (Мы разумеем дом по левую сторону, идя от Владимирских ворот.) Самый дом находился в глубине, и перед ним расстилался обширный двор, огороженный прекрасной решеткой. Дом имел огромное крыльцо, на котором сверкали большие граненые фонари. Здание представляло три стороны квадрата, примыкая с одной стороны (с запада) к владениям Чижовых. С этой именно стороны и были жилые помещения палат. В 60-х годах XIX века по линии Никольской улицы на порожнем месте двора было выстроено новое трехэтажное здание, которое и заслонило старинные палаты.
Палаты эти, между прочим, имеют свою довольно грустную историю. Расскажем ее вкратце:
В январе 1730 года в хоромах графа Бориса Петровича Шереметева было выставлено на улицу несколько оконниц; под одним из окон стояла в слезах убитая горем молодая дочь его Наталья Борисовна и с ужасом глядела на печальную процессию, которая проходила по улице. На колеснице, увенчанной императорской короной, везен был гроб юного монарха, покрытый державной мантией, шнуры от балдахина с золотыми кистями держали полковники. Перед ними шли архиерей и архимандриты со знатным духовенством; генералы и полковники несли на бархатных подушках короны и государственные регалии. Орден Св. Андрея Первозванного нес жених Шереметевой князь Иван Алексеевич Долгорукий, в гвардейском майорском мундире, сверх него в длинной черной епанче, с флером на шляпе до земли; волосы у него были распущены, сам был бледен как смерть. "Поравнявшись с окном, - пишет сама Наталья Борисовна, - Долгорукий взглянул плачущими глазами с такой миной: кого погребаем? кого в последний раз провожаю? Я так обеспамятовала, что упала на окошко, не могла усидеть от слабости. Потом и гроб везут - отступили от меня уже все чувства на несколько минут, а как опомнилась, оставя все церемонии, плакала, сколько мое сердце позволяло, рассуждая мыслию своей: какое это сокровище земля принимает!"
Дочь Шереметева оплакивала благодетеля своего жениха императора Петра II, скончавшегося от оспы на 15-м году своего возраста. Она хорошо знала, что теряют они с кончиной императора, ждала опалы, но никак не думала, что ей предстоит ссылка в Сибирь, а мужу ее - четвертование в Новгороде.
В 20-х годах XVII столетия у Владимирских ворот, напротив нынешней церкви Владимирской Божьей Матери, находилось деревянное строение пономаря Успенского собора. Строение огорожено было
тыном, а сзади, около стены, шел переулок. В XVIII столетии тут уже находился каменный дом, который последовательно принадлежал многим владельцам. В 1875 году дом этот приобрел почетный гражданин Сушкин и пожертвовал его русскому на Афоне Пантелеймонову монастырю, а монастырь устроил здесь свою часовню, постройка которой окончена в 1883 году и в том же голу 2 июня торжественно освящена. Здание часовни, весьма красивое и величественное, главным фасадом обращено на Никольскую улицу. Оно имеет три входа: по краям - в жилые помещения монашествующих, в середине - в часовню. Над входом в часовню устроен фигурный чугунный, на таковых же колоннах, купол, завершающийся тремя чугунными пирамидальными шпицами, устроенными в ряд, с золочеными главами и крестами. Часовня, примыкая с северо-восточной стороны к городской Китайской стене, имеет вид четырехэтажного дома... Иконы и стенная живопись внутри часовни писаны в строго византийском стиле. В часовне находятся святые мощи великомученика Пантелеймона, находившиеся ранее (с 1867 г.) в часовне Богоявленского монастыря.
Из замечательных зданий Китай-города упомянем еще Биржу. Впервые биржевое здание было построено в 1838 году, но оно оказалось тесным и потому в 1873 году возобновлено. Московская Биржа по своему обороту занимает одно из первенствующих мест в Европе. Квартал, соседний Бирже, называется Посольским подворьем; название это осталось от Посольского двора, существовавшего здесь еще в начале XIX столетия. Вблизи Биржи находится громадное здание Троицкого подворья, где был когда-то Троицкий монастырь, и тут же так называемые Теплые ряды с церковью Ильи Пророка, о которой говорилось в статье о церквах. Здание Троицкого подворья и Теплых рядов новейшей постройки.
Среди зданий Китай-города нельзя не обратить внимания на подворье Калязинского монастыря. Трехэтажное здание это построено в виде четырехугольника с небольшим внутри квадратным двором. Это одно из стариннейших зданий, сохранившее свой первоначальный вид. Владение это принадлежит Калязинскому монастырю с глубокой древности. В доме этом была некогда и домовая церковь во имя Макария Чудотворца, построение коей относилось к первой половине XVI столетия. Упразднена в начале XIX столетия. Одной своей стороной, западной, дом Калязинского подворья обращен в Большой Черкасский переулок. Название свое Черкасский переулок получил в 1742 году по имени домовладельца генерал-майора князя Петра Борисовича Черкасского. Прежде переулок назывался Грамотин по двору печатника Грамотина. Перед этим переулком был еще один, который начинался около подворья Калязинского монастыря и, направляясь к Ильинке, назывался Калязинским; он вошел в площадь Толкучего рынка.
1Где дом графа Орлова-Давыдова. Во второй половине XVIII в. дом принадлежал Измайловым.
2Дочь этого Долгорукого (Владимира Тимофеевича) княжна Мария Владимировна была первой супругой царя Михаила Федоровича.
Москва при своем основании заключалась в одном Кремле. Затем когда умножилось число жителей и город сделался столицей сперва княжества Московского, а потом и всего государства Российского, то обыватели начали строиться около Кремля, и это их поселение именовалось Посадом, из коего в 1534 году образовался описанный уже Китай-город. Но как и вне Китай-города было уже довольно много строений, то эти строения назывались московскими слободами, или загородьями, которые преимущественно образовались из разных предместий и дач, жалованных боярам царями. К царствованию Федора Ивановича, сына Ивана IV Васильевича Грозного, московские слободы, или загородья, значительно распространились. Желая оградить и эту часть загородий от нашествия врагов, повелено было обнести ее каменной стеной и валом.
Работа началась в 1587 году и окончена в два года с небольшим. Она произведена русским зодчим Федором Конем. Стена и вал начаты от нынешнего Яузского моста вокруг Китай-города неправильной дугой поперек нынешних улиц: Покровки, Мясницкой, Сретенки, Петровки, Тверской, Никитской, Арбата и Пречистенки, и за этой последней улицей у бывшего Алексеевского девичьего монастыря1 стена упиралась в Москву-реку, где находились тогда громадные лесные склады.
Стена Белого города имела 28 башен и 9 ворот: Яузские, названные по реке Яузе; Покровские, названные так потому, что вели в село Покровское; Мясницкие, названные так потому, что здесь отведено было место под слободу мясников; Сретенские, названные по монастырю Сретенья иконы Божьей Матери; Петровские - по Петровскому монастырю; Тверские - по дороге, ведущей в Тверь; Никитские - по Никитскому монастырю; Арбатские - по улице Арбат2; Пречистенские - по улице Пречистенке. Все эти ворота, ведя в Белый город, были весьма сходны формой своей с воротами стены Китай-города. Ворот этих, как и самой стены, давно уже не существует, но места, где они находились, до сих пор сохраняют их название. Ворота стояли на границах улиц; они на ночь запирались железными затворами, и при них находились сторожа, называемые воротниками. Воротники жили у церкви Св. Пимена, за Новой слободой, почему и место до сих пор известно под названием Воротники.
Стена Белого города существовала до времен императрицы Елизаветы Петровны и тогда, когда пришла в ветхость, сломана. При императрице Екатерине II вал был заровнен и по направлению этого вала, составляющего предел Белого города, посажены были проспектом березы и образованы бульвары. Из них особенно был замечателен Тверской, простирающийся от Тверской улицы до Никитской. Это один из первых и длиннейших бульваров. Всех же бульваров было устроено одиннадцать. На месте же бывших ворот находятся теперь площади.
Белый город - третья часть Москвы именовалась еще Царь-городом и Иван-городом, может быть, потому, что она ранее составляла собственность Ивана Грозного после разделения им Москвы на земщину и опричнину. Царь со своими избранными опричниками находился в этой части Москвы3, Иные полагают, что Белый город назван так по белым стенам, отделявшим его от Китай-города, или потому, что эти места "обеленные", т. е. свободные, не платившие городских податей.
Последний остаток Белого города - башня у Арбатских ворот была сломана в 1792 году.
Ворота эти богаты многими историческими преданиями. Когда в 1440 году царь казанский Мегмет явился в Москву и стал жечь и грабить первопрестольную, а князь Василий Темный заперся в Кремле, тогда проживавший в Крестовоздвиженском монастыре схимник Владимир, в миру воин и царедворец великого князя Василия Темного по фамилии Ховрин, вооружив свою монастырскую братию, присоединился с ней к начальнику московских войск князю Юрию Патрикеевичу Литовскому, кинулся на врагов, которые заняты были грабежом в городе. Не ожидавшие такого отпора казанцы дрогнули и побежали. Ховрин с монахами и воинами полетел вдогонку за неприятелем, отбил у него заполоненных жен, дочерей и детей, а также бояр и граждан московских и, не вводя их в город, всех окропил святой водой на самом месте Арбатских ворот.
Другой подобный случай у Арбатских ворот был во время междуцарствия, когда польские войска брали приступом Москву. У Арбатских ворот командовал отрядом мальтийский кавалер Новодворский. Отважный воин, с молодцами, с топорами в руках, вырубал тын полисада; работа шла быстро. С нашей стороны, от Кремля, защищал Арбатские ворота храбрый окольничий Никита Васильевич Годунов. Раздосадованный враг начал действовать отчаянно; наконец, сделав пролом в предвратном городке, достиг было самих ворот - в это время Новодворский был тяжело ранен из мушкета. Его положили на носилки, богатая золотая одежда его обагрилась кровью, шишак со снопом перьев спал с головы и открыл мертвое лицо. Годунов кинулся со своими ратниками на врагов, и поляки хотя держались в том пункте до света, но, не получая подмоги, поскакали наутек. На колокольне церкви Бориса и Глеба ударил колокол, и Годунов пел с духовенством благодарственный молебен за одержанную победу.
В 1619 году к Арбатским воротам подступал и гетман Сагайдачный, но был отбит с уроном.
У Арбатских ворот некогда стоял театр очень величественной постройки, напоминавший видом здание Петербургской биржи. Театр этот сгорел во время пожара 1812 года. Сама Арбатская площадь долго была почти непроходима от грязи и топей, и нередко можно было видеть, как бились лошади, вывозя из невылазной грязи тяжелую карету или колымагу.
1На этом месте сооружен храм Христа Спасителя. Стена сделана по совету Годунова.
2Арбат происходит от татарского слова "арба", т. е. телега. Другие же говорят, что слово "арбат" по-татарски значит жертвоприношение, и здесь когда-то приносились жертвы татарами.
3Для опричнины были назначены следующие улицы: Чертольская (Пречистенка), Арбатская с Сивцевым вражком, село Семчинское (Остоженка) и половина Никитской с разными слободами до Дорогомиловского всполья. Все те, кто жили на этих улицах и не были записаны в опричнину, были высланы. Для себя царь велел выстроить новый дворец за Неглинной, между Арбатом и Никитской улицей, и обнести его высокой стеной. В 1582 г. в праздник Рождества Христова дворец этот сгорел. Он находился на Воздвиженке. Опричников набрано было 6 тысяч. С них взята была царем присяга служить ему верно, отказаться от отца и матери и знать только одного его, царя; доносить на изменников, не дружиться с земскими и не водить с ними хлеба-соли. За это царь наградил опричников поместьями и домами, пустив прежних владельцев по миру. Опричники пользовались полной безнаказанностью за свои действия.
В Белом городе были следующие большие улицы: Чертольская (Пречистенская), Арбатская, Никитская, или Царицынская, Тверская, или Царская, Смоленская (этим именем назывались иногда Арбатская и Воздвиженская), Дмитровская, Рождественская, Сретенская, Покровская. Из меньших упоминаются Малая Рождественская, Лубянская, Евиловская (Мясницкая), Знаменская, Кисловская, Житная (у Моисеевского монастыря, где Охотный ряд), Покровская, Малоросейка (Маросейка). Переулки: Крапивный, Богословский, Столешниковский, Косьмо-Демьянский, Хлыновский, Овражки, Газетный, Каладный, Малый Кисловский, Большой, Средний и Задний, Крестовоэдвиженский Большой и Малый, Знаменский Большой и Малый, Антиниевский Большой и Малый, Алексеевский, Рахмановский, Трубецкой, Козицкий, Салтыковский. Камергерский, Гнезненский Большой и Малый, Леонтьевский, Ржевский, Брюсовский, Долгоруковский, Шереметевский, Малый Воздвиженский, Знаменский, Лебяжий, Малый и Большой Алексеевский, Колымажный, Чернышевский и другие. Названия улиц и переулков большей частью взяли свое начало от монастырей, церквей, имен знатных лиц, имевших на них свои дома, и от местного положения. Так, например, Петровка - от Петровского монастыря, Знаменка - от церкви Знамения, Моховая - от большого количества моха, произраставшего на берегу болотистой Неглинки, и т. д.
При обнесении Белого города стеной в его черте было еще много пустопорожних мест. Из площадей известна Житная - в Охотном ряду, Конева - между Ильинскими и Варварскими воротами и другие.
В нем были слободы: Стрелецкая, Барашевская, Казенная, Патриаршия, или Гавриловская (на Поганых, ныне Чистых, прудах), и другие. Кроме того, были подворья: Новинское - у Арбатских ворот, Спасо-Евфимиевское - на Ленивке, у больших конюшен, Горицкое Переславля-Залесского - на Никитской улице, Саввинское - на Тверской с четырьмя церквами, Суздальское - на Неглинной, Рязанское - у Никольских ворот, Тверское - на Сретенке, Псковское и Коломенское - на Мясниикой, Вятское, Болдинаи Ростовского Богоявленского монастыря- на Покровке, Новинского монастыря - в Гавриловской слободе, Сийского Антониева - на Кулижках.
В Белом городе жило много бояр, имевших тут свои просторные дворы. В Чертолье был двор князя Темкина-Ростовского; на Арбате - бояр Пушкиных, Романова, Прончищева, Плещеева; на Знаменке - князя Ивана Хованского, по прозванию Тараруй; на Никитской улице были дворы князей Федора Волхонского, Бориса Репнина и бояр Никиты Ивановича Романова, Нарышкиных и Глеба Морозова; на Тверской - Старый государев загородный двор с церковью Св. Дмитрия Солунского, дом князя Ромодановского; на Петровке, у Спаса в Копье, - князей Федора Долгорукого и Василия Лыкова. На Малой и Большой Рождественских улицах: князей Федора Оболенского, Григория Гагарина, Михаила Козловского, Андрея Сицкого, Семена Мосальского, Шелешпанских. На Сретенке: князей Дмитрия Пожарского, Ивана Хованского, стольника Василия Куракина, Семена Звенигородского, Бахтеярова, Ивана Хилкова, бояр Бориса Шереметева, Никона Бутурлина, Петра Головина, Максима Строганова. Близ Чистых прудов: князей Хилковых, Григория Гагарина, Ивана Мосальского, Василия Шелеховского, Петра Звенигородского, Петра и Михаила Барятинских, Никиты и Василия Волховских, Алексея
Елецкого, Ивана и Льва Волхонских, Андрея Литвинова, боярина Василия Ляпунова. На Покровской улице: князей Петра Пронского, Алексея Сицкого, Алексея Мосальского, Семена и Федора Волхонских, Василия Тюменского, Никифора Мещерского, Федора Куракина, Федора Морткина, Семена Лыкова, Григория Бабичева, Андрея и Петра Строгановых и сибирского царевича Андрея Кучумова.
Взглянем теперь на некоторые улицы Белого города. Одно из примечательных мест Москвы - Кузнецкий мост. Древний народ московский назвал это место Неглинным верхом. Позднее Неглинный верх стал у москвичей прозываться Кузнецкой горой, потому что здесь ютился длинный ряд кузниц и убогих изб кузнецов с задворками, огородами и другими хозяйственными принадлежностями. Тут же были и две церкви: Св. Нила Столбенского и Св. Флора и Лавра. Близ последней церкви грозно высился со своими башнями Пушечный двор1. На этот двор приезжали цари смотреть, как лились пушки. В старину на Кузнецком мосту действительно существовал мост2. Мост этот был деревянный, очень плохой, но в царствование Елизаветы Петровны, в 1754 году, был выстроен каменный (через Неглинку). Строителем моста был князь Дмитрий Ухтомский. Мост был сломан после нашествия французов.
Своей красотой и постройками Кузнецкий мост обязан поселившемуся здесь русскому боярину графу Ивану Ларионовичу Воронцову. Тогда кузнецы здесь замолкли и вся Кузнецкая слобода поступила в его власть.
Граф на Кузнецкой горе сразу построил шесть каменных домов и при них разбил английские и французские сады, накопал пруды, поставил оранжереи и прочие усадебные постройки. За графом потянулись и другие бояре, жившие тогда в Москве, и возле домов Воронцова быстро выстроились дома Бибиковых, Боборыкиных, князей Барятинских, графа Бутурлина, Волынского, пять домов князей Голицыных, четыре дома князей Долгоруких и еще несколько других. Незаметно в боярских домах открылись две немецкие лавочки с разными уборами и туалетными принадлежностями, к ним примкнул ряд еврейских лавочек, но их вскоре выселили из этой местности. Впоследствии, уже во время французской революции, здесь открылось несколько французских модных лавок с разным заграничным товаром. Теперь говорят: "Ехать на Кузнецкий мост покупать товары", а в екатериненские времена говорили: "Ехать во французские лавки". Тут же были и небольшие сарептские лавки. Еще в XIX столетии на Кузнецком мосту происходили и веселые эпизоды карательного полицейского правосудия, и в такие часы сюда стекались толпы народа, чтобы посмотреть, как нарядные барышни в шляпках и шелковых платьях и франты в цимерманах на головах с метлами в руках мели тротуары: такими полицейскими исправительными мерами в то время наказывали нарушителей и нарушительниц общественного благочиния, а также и поклонников алкоголя.
Один из домов графа Воронцова на Кузнецком мосту приобрела в начале XIX столетия богатая помещица Бекетова. Пасынок ее Платон Петрович Бекетов в одном из флигелей этого дома завел лучшую в то время типографию, а в другом флигеле открыл книжную лавку - сборный пункт всех московских писателей того времени. В 30-х годах XIX столетия все диковины домов, бывших Воронцова, не существовали - пруды и фонтаны иссякли, сады зачахли. В одном из главных домов
помещалась (с 1808 г.) Медико-хирургическая академия, а в помещении, где была типография Бекетова, стояли в анатомическом кабинете, страшно оскалив зубы, человеческие скелеты. Затем здесь находились университетские клиники3.
Тверская улица носила прежде название Царской. Она тянется от Воскресенской площади до Земляного города, или до так называемых Старых Триумфальных ворот4. Когда не было шоссе, тогда прямо от Тверской улицы шла дорога на Тверь. Нужно было несколько дней, чтобы добраться до Твери, которая в пословице называется дверью Москвы:
Город Тверь - В Москву дверь!
1Первый Пушечный двор завел великий князь Василий Иванович, он же первый завел и конную артиллерию. Двор этот потом был переименован в Артиллерийский приказ, а затем в Артиллерийское депо.
2Близ него до начала XIX столетия была целая аллея больших вязов.
3Потом дом переделан для Строгановского училища, а со стороны Неглинной, где был сад, построен громадный дом для Московской конторы Государственного банка.
4Разобраны в 1804 г.
По Воскресенской площади протекала речка Неглинная, через которую были перекинуты мосты: у Боровицких ворот - деревянный и каменные - у Воскресенских и Троицких. Накрыта сводами Неглинная только в 1821 году и выходит наружу из-под третьего Кремлевского сада, где впадает в Москву-реку. В Обжорном ряду, что выходит к Экзерциргаузу, были съестные лавки, в которых пища потреблялась простым народом тут же на месте; в харчевнях и пирожных народ толпился с утра до позднего вечера. Выносные очаги, стоявшие не только около Гостиного двора, но и в самих рядах, часто бывали причиной пожаров; так, в 1735 году от них едва не сгорел весь Гостиный двор. В иных харчевнях печных труб не было, а дым выходил просто в окно. Моисеевская площадь получила название от Моисеевского женского монастыря, ставшего известным с XVI века. Монастырь этот назывался то "у Житной решетки" (по соседству с Житной площадью, бывшей около нынешнего Охотного ряда), то "у Богаделен" (от бывших здесь богаделен для престарелых и убогих). В 1710 году Моисеевский монастырь был отстроен вновь после пожара; в нем было тогда 99 сестер и настоятельница. Монастырь назывался еще "у Тверского кружала", находившегося на месте поздней Лоскутной гостиницы. Кружало это, или кабак, называлось "Каменный скачек", а рядом с ним помещались лавки, принадлежавшие Донскому Успенскому Предтеченскому монастырю и сдаваемые им в аренду. Моисеевский монастырь был упразднен в числе прочих манифестом императрицы Екатерины II от 12 февраля 1764 гола.
Лучшим из домов на Тверской улице в конце XVII столетия был дом князя Василия Васильевича Голицына, прозванного иностранцами великим Голицыным. По образованию Голицын в свое время был первый в России; он говорил по-латыни, как на родном языке; носил он сан "царственной большой печати, государственных великих и посольских дел сберегателя". В молодые годы он служил при дворе стольником и чашником; красотой, умом, учтивостью и великолепием своего наряда он превосходил всех придворных. По рассказам иностранцев, он не терпел крепких напитков и свободное время проводил за беседой. Дом его на Царской (Тверской) улице отличался великолепием: он был покрыт снаружи медью, а внутри убранство комнат ничем не отличалось от лучших европейских дворцов - в нем были богатые восточные ткани, венецианские зеркала и картины известных иностранных художников. Невиль, посланник польского короля, писал: "Я был поражен богатством этого дворца и думал, что нахожусь в чертогах какого-нибудь итальянского государя". Голицын построил в Кремле здание для Посольского приказа по образцу своего дома и затем великолепные каменные
палаты для Присутственных мест. При нем же была окончена постройка и Каменного моста на Москве-реке1. Вообще, этому деятельному, умному человеку, любимцу сперва царя Федора Алексеевича, а потом правительницы Софьи Алексеевны допетровская Москва много обязана своим наружным улучшением. Он построил в Москве множество каменных домов. Подражая ему, строили каменные дома и другие бояре. Он же украсил улицы Москвы первыми мостовыми. До него улицы не имели почти никакой мостовой: на улицах лежали круглые деревяшки, сложенные одна с другой. Где же не было такой настилки и где особенно было грязно, там через улицы просто перекидывали доски. В Москве собирали с жителей побор - "мостовшину", и Земский приказ занимался мощением улиц, но мостили больше там, где было близко к царю. Такая мостовая не препятствовала, впрочем, женщинам ходить не иначе как в огромных сапогах, чтобы не увязнуть в грязи. В Москве существовал даже особый класс рабочих, называемых метельщиками, обязанных мести и чистить улицы, и хотя их было человек пятьдесят, однако в переулках столицы валялось не мало дохлой скотины и другой падали. Мостовые Голицына хотя тоже были деревянные, но несравненно прочнее, чище и покрывали все лучшие улицы Москвы; незначительные улицы мостили фашинником.
Такие мостовые существовали в Москве до 1812 года. Мостить улицы камнем стали в Москве с 1692 года, когда Петр Великий издал указ, по которому повинность мостить улицы Москвы камнем разложена была на все государство. Сбор дикого камня распределен был по всей земле: с дворцовых, архиерейских, монастырских и со всех вотчин служилого сословия, по числу крестьянских дворов, с десяти дворов один камень мерой в аршин, с другого десятка - в четверть, с третьего - два камня, по пол-аршина, наконец, с четвертого десятка - мелкий камень, не менее гусиного яйца, мерой квадратный аршин. На гостей и вообще торговых людей эта повинность была разложена по их промыслам. Все же крестьяне, в извозе или так приезжавшие в Москву, должны были в городских воротах представлять по три камня ручных, но чтобы менее гусиного яйца не было.
Между хорошими качествами Голицына было немало и дурных: впоследствии было доказано, что он не гнушался приобретать свои громадные богатства нечестными способами. Царем Петром 1 он был сослан сперва в город Яренск, затем был переведен в город Пинегу, где и умер в 1713 году в возрасте 80 лет. Роскошный дом его на Тверской в 1737 году принадлежал уже имеретинской царице Дарье Арчиловне. Переходя от лица к лицу, дом этот стал принадлежать Комиссарову, находясь на углу Тверской и Охотнорядской площади. Само собой разумеется, что в доме многое переделано и он уже не тот, каким был при своем первом хозяине.
Далее по Тверской - бывший дом князя И. А. Долгорукого, пользовавшегося доверенностью императора Петра II и при Анне Ивановне сосланного в Березов, а потом, в 1739 году, четвертованного в Новгороде. Дом этот перешел к сыну его Михаилу Ивановичу, затем к Голицыной, Самариной, Утину, принадлежал наследникам вдовы Дашкевич и, наконец, Толмачеву2.
Более других на Тверской был замечателен дом князя Матвея Петровича Гагарина. Палаты эти, составлявшие украшение Тверской улицы, были возведены еще в то время, когда в царствование Петра Великого в Белом городе рядом с каменным боярским домом встречалась и изба горожанина. Они воздвигнуты на образец венецианских, вероятно по проекту одного из иностранных архитекторов, которые вместе с русскими строителями украшали столицу произведениями церковного и гражданского зодчества. "Мы еще помним, - говорит И. Снегирев, - первобытный наружный вид этих палат и можем наверное сказать, что они составляли украшение Царской, или Тверской, улицы". Великолепие внешности гагаринских палат соответствовало и роскошному внутреннему убранству. Разного рода дорогое дерево, мрамор, хрусталь, бронза, серебро и золото употреблены были на украшение покоев, где зеркальные потолки отражали в себе блеск люстр, канделябров, в висячих больших хрустальных сосудах плавали живые рыбки, разноцветные наборные полы представляли узорчатые ковры. Одни оклады образов, находившихся в спальне Гагарина, осыпанные бриллиантами, стоили, по оценке тогдашних ювелиров, более 130 тысяч рублей. Ранее на месте этих каменных палат находился двор князя Ивана Дашкова. По отъезде своем в Сибирь3, куда князь Гагарин был назначен губернатором, он отдал этот дом своему сыну Алексею, большому кутиле и расточителю. После смерти своего отца Алексей Гагарин был разжалован царем в простые матросы и служил при Адмиралтействе. Князь Матвей Гагарин, как известно, был казнен за злоупотребления в Сибири, где он был полновластным владыкой и, как утверждает иностранец Страленберг, имел намерение сделаться в Сибири независимым от России владетелем4. Там он удивлял всех царской пышностью. У него за столом подавали кушанья на пятидесяти серебряных блюдах, сам же он ел только на золотых тарелках. Колеса его кареты были также серебряные, и лошади подкованы серебряными и золотыми подковами.
Великолепные палаты Гагарина в царствование Екатерины II принадлежали внуку казненного князю Матвею Алексеевичу, а когда линия этих князей Гагариных пресеклась в 1804 году, то в 1805 году владела палатами графиня Зубова; потом переходили они в руки купцов Часовникова, Крашенинникова и Дубицкого и затем к Д. А. Олсуфьеву. Об этом доме известный наш зодчий прошлого столетия В. И. Баженов отзывался с восторженной похвалой. В 1852 году палаты эти были совершенно переделаны и потеряли свой первобытный характер.
1См. далее "Каменный мост".
2В настоящее время здесь выстроен новый громадный дом. При рытье земли найдено множество человеческих костей.
3В 1711 г. В этом же году построены и палаты.
4Это подтвердилось при императрице Анне Ивановне.
В числе домов на Тверской был дом, принадлежавший генерал-аншефу и сенатору князю А. А. Прозоровскому, который был с 1790 по 1795 год главнокомандующим в Москве. Последовательно им владели вдова Прозоровского, княгиня Голицына, Куракина и Гурьев. Под именем Гурьевки дом этот долго был известен в Москве. Пространство от Моисеевской площади до Никитской улицы было так же, как и Моисеевская площадь, застроено лабазами и лубочными лавчонками, где промышляли старым железом, лоскутьями и разными съестными припасами. Все это существовало до 1782 года. На улице Моховой торговали яблоками и разными овощами. Миновав университет, Экзер-циргауз и Румянцевский музей, о которых будут отдельные краткие статьи, остановимся несколько на бывшем доме Нарышкиных. Он находится на углу Воздвиженки и Моховой и был родовым домом Нарышкиных1. Племянник Натальи Кирилловны Александр Львович Нарышкин продал этот дом жене генерала Н. С. Свечина, а последняя в 1818 году продала этот дом Горному правлению, которое и находилось здесь вместе с Пробирной палатой. Дом этот возобновлен, и в нем находится Главный архив Министерства иностранных дел. При доме новая церковь.
Несколько выше дома Нарышкиных, по Воздвиженке же, рядом с Воздвиженским монастырем, упраздненным в 1813 году, при царе Алексее Михайловиче был построен Аптекарский новый двор. На этом дворе сохранялись всякие дворцовые хлебные и столовые запасы и пития, здесь приготовлялись пиво, морсы и пастилы. Там же, в особой палате, под надзором сокольника Зота Полозова происходили поминные и праздничные кормки певчих и нищих. Нищих собиралось иногда до 300 и более человек. На месте этого Аптекарского двора находится теперь Казенная палата.
На углу Знаменки и Арбатской площади обращает на себя внимание своей громадностью и красотой дом графа С. С. Апраксина. В конце XVIII и в начале XIX столетия дом Апраксина в Москве был самый гостеприимный. Судить о широком хлебосольстве этого барина можно по тому, что он вскоре после нашествия французов дал в один и тот же день обед в зале Благородного Собрания на 150 человек, а вечером в доме своем - ужин на 500. Но не одними балтазаровскими пирами угощал Москву Апраксин: и более возвышенные и утонченные развлечения и празднества находили там москвичи. У него бывали литературные вечера и чтения, концерты и так называемые благородные, или любительские, спектакли. Для этого в его барском доме был обширный театральный зал. Он открыл его вскоре после того, как неприятель в 1812 году очистил Москву. Там шла опера "Старинные святки" и патриотические пьесы "Освобождение Смоленска", "Всеобщее ополчение" и комедия "Прасковья Прадухина". Кроме этих пьес в театре Апраксина давали славившуюся тогда оперу "Диана и Эндимион", в которой гремели настоящие охотничьи рога, за кулисами слышался лай настоящих гончих собак, а по сиене бегали живые олени. У него же шли впервые пьесы "Яма", "Филаткина свадьба", "Русалка" и другие. В доме Апраксина довольно долгое время были французский театр, итальянская опера, потом переведенная в Петербург. Когда умер Апраксин, то в Москве про смерть его ходили разные слухи: рассказывали, что ему перед смертью трижды являлся какой-то приятель, которого он похоронил с военной почестью, хотя тот и не имел на нее права.
В настоящее время в доме Апраксина находится 3-е военное Александровское училище, учрежденное в 1863 году. Цель училища состоит в подготовке молодых людей для службы офицерами преимущественно в пехоте. Александровское училище наименование свое получило от Александровского Брестского казачьего корпуса, который был закрыт одновременно с учреждением военных училищ. От этого же корпуса были переданы училищу знамя, мундир и каска его августейшего шефа и золотая медаль в память священного коронования императорских величеств. Позднее, именно 6 декабря 1863 года, императору Александру Николаевичу благоугодно было принять на себя звание шефа училища. Ныне шефом училища состоит благополучно царствующий государь.
В этой же местности, на Воздвиженке, почти напротив дома Нарышкиных, замечателен дом Шереметевых. Дом этот был построен графом Кириллом Григорьевичем Разумовским в три года по плану графа 3. Г. Чернышева. В род Шереметевых он перешел в 1800 году: заплачено было 450 тысяч рублей2. При этом доме находится одна из стариннейших церквей во имя Знамения Пресвятой Богородицы. Построение ее приписывалось брату патриарха Филарета боярину Ивану Никитичу Романову (около 1625 г.). Потом она находилась на "Боярской земле" сына Ивана Никитича, Никиты Ивановича, последнего из бояр Романовых3. Церковь была приходской и одной из знаменитых московских церквей своего времени: в нее каждогодно посылались для служения в храмовые праздничные дни духовные власти, т.е. разных монастырей архимандриты. Потом она сделана домовой, но в 1722 году снова стала приходской. В это время земля, на которой находилась церковь, принадлежала Нарышкиным и в отличие от старого двора Нарышкиных называлась "новым двором". Впоследствии она снова отнесена к числу домовых при доме Разумовских, Сожженная в 1812 году церковь долго не была возобновлена. Возобновлена она только в 1847 году при графе Дмитрии Николаевиче Шереметеве и существует в том же виде.
У Никитских ворот близ церкви Федора Студийского находился родовой дом А. В. Суворова. В церкви Федора Студийского гениальный полководец приучал себя читать Апостола и при всяком выезде из Москвы никогда не оставлял своих родителей без особых поминовений: вся родня князя похоронена при этой церкви. Он тут и в церкви Вознесения служивал то молебны, то панихиды. Московские старожилы еще помнили, как Александр Васильевич сам, сделав три земных поклона, перед каждой местной иконой ставил свечку, как он служивал молебны, стоя на коленях, и как он благоговейно подходил под благословение священника4.
1По словам И. Забелина, на месте этого дома находился один из дворцов Грозного, в котором он жил недолго и который потом сгорел (в 1571 г.).
2Купил граф Николай Петрович Шереметев.
3Скончался 11 декабря 1655 г.
4Незадолго до 1812 г. дом Суворова был куплен каким-то медиком и позднее, после пожара, принадлежал купцу Вейеру.
Заглянув на противоположную сторону Белого города, на Большую Лубянку, мы видим дом, принадлежавший графу Растопчину, главнокомандующему Москвы в 1812 году. На дворе этого дома в 1812 году чернью был растерзан купеческий сын Верещагин, на которого пало подозрение, что он распространял по Москве прокламации Наполеона. Вот что доносил граф Растопчин министру юстиции И. И. Дмитриеву: "Изменник сей (т.е. Верещагин) и государственный преступник был, пред самым вшествием злодеев наших в Москву, предан мною столпившемуся народу, который, видя в нем глас Наполеона и предсказателя своих несчастий, сделал из него жертву справедливой своей ярости". Один из участников этого события, квартальный надзиратель Алексей Гаврилович Гаврилов, рассказывал относительно казни Михаила Верещагина следующее: "2 сентября 1812 года, в последний день тогдашней Москвы, мы с Бурдаевым (тоже квартальный) дежурили при главнокомандующем графе Растопчине в его лубянском доме. С утра густая толпа народа стеклась на дворе и запрудила улицу: шумела, гамила и волновалась. Вдруг Растопчин с балкона вышел к нам в залу и, скоро идя вниз на крыльцо со всеми нами окружающими, велел вести туда же, на двор, молодого купеческого сына Верещагина, вытребованного с раннего утра в дом из "ямы", где он содержался. Прокричав на крыльце народу, что Верещагин изменник, злодей, губитель Москвы, что его надобно казнить, Растопчин закричал Бурдаеву, стоявшему подле Верещагина: "Руби!" Не ожидая такой изустной сентенции, Бурдаев оторопел, замялся и не подымал рук. Растопчин гневно закричал на меня: "Вы мне отвечаете своею собственною головою! Рубить!" Что тут было делать? Не до рассуждений! По моей команде "Сабли вон!" мы с Бурдаевым выхватили сабли и занесли вверх. Я машинально нанес первый удар, а за мной Бурдаев. Несчастный Верещагин упал. Растопчин и мы все тут же ушли, а чернь мгновенно кинулась добивать страдальца и, привязав его за ноги к хвосту какой-то лошади, потащила со двора на улицу. Растопчин в задние ворота ускакал на дрожках. Скоро и я по данному приказанию очутился тоже у Яузского моста пред фельдмаршалом Кутузовым для указания по Москве дороги войскам. Он наблюдал тут этот важный пункт сообщения, где столпились разного рода войска нашей армии, отступавшей на Рязанскую дорогу. Я конвоировал Кутузова до Тарутина"1. От себя Гаврилов прибавил, что вина Верещагина заключалась в том, что он перевел из "Гамбургских ведомостей" одну из прокламаций Наполеона. (Верещагин был довольно образован: он хорошо знал французский и немецкий языки.) Отец несчастного был щедро вознагражден императором Александром 1.
У Мясницких ворот, напротив почтамта, долго существовал дом, находившийся во владении Измайловых. Кто-то из Измайловых принадлежал к масонству, и потому в этом доме, тайно конечно, происходили заседания масонов. Там существовал целый ряд комнат со всеми атрибутами и украшениями прежнего масонства. Дом этот от Измайловых перешел к Кусовникову. Новые владельцы, очень состоятельные, но скупые старики, муж с женой, поселившиеся без прислуги в доме тотчас по уходе французов из Москвы, с переездом в дом и войдя в первую из таких масонских зал, обитую всю черным, со скелетом в углу и с ремешками на стенах, как они называли иероглифы, из суеверного страха и перепуга так и не решились обойти всех комнат, а рассудили заколотить двор навсегда. Оригиналы-старики прожили в доме более пятидесяти лет, ни разу не переступив порога таинственных и страшных комнат фармазонов. Дом этот вообще являл собой вид запустения и одичалости: ворота его редко растворялись, на дворе виднелся обширный огород. Владельцы его вели жизнь загадочную и отшельническую, не имели прислуги, кроме дворника, и выезжали кататься лишь по ночам. В Москве об этом доме долго ходило немало толков2.
Скажем несколько слов о масонах, так как в конце XVIII столетия и в начале XIX Москва положительно бредила масонами: в городе существовало более сорока масонских лож. Но что же такое были эти масоны? По словам Карамзина, это были просто христианские мистики: толковали природу и человека, искали таинственного смысла в Ветхом и Новом Завете, хвалились древними преданиями, унижали школьную мудрость, но требовали истинных христианских добродетелей от учеников своих, не вмешивались в политику и ставили в закон верность государю. Кроме того, они проповедовали чистую евангельскую любовь, не щадили капиталов в пользу благотворительности бедным и несчастным и заботились об устройстве больниц и аптек. Нравственная сторона их учения заслуживает полной симпатии: она вполне объяснена в их катехизисе. Однако про масонов ходили дурные слухи, и их обвиняли в том, в чем они были совершенно неповинны: им много вредила их таинственность. Один из известных масонов прошлого столетия был Н. И. Новиков, много пострадавший из-за этого масонства. Он имел четыре типографии, из которых одна была тайная и помещалась в его доме на Лубянской площади. Три другие типографии находились: а) против нынешнего дома консистории, в низеньком каменном здании, б) в Армянском переулке, в доме, занимаемом теперь Лазаревским институтом и в) в доме Гендрикова, у Сухаревой башни. В 50-х годах XIX столетия масоны уже не существовали.
Закончим наш обзор Белого города указанием, что башни стены, имевшие в себе помещения для воротников, после ее сломки были захвачены своими жильцами в собственность, и таким образом превратились во владения частных лиц. Их место теперь занято теми домами, которыми оканчиваются то по одну, то по обе стороны наши центральные бульвары. Башни Тверская и Мясницкая существовали до 1805 года. После 1812 года ворота Белого города уже совсем прекратили свое реальное существование.
1Гаврилов имел чин капитана и был квартальным надзирателем в Пятницкой части. Он умер в 1847 г.
2Теперь дома не существует. На месте его построен дом Перлова.
Высоко-Петровский. "Степенная книга" повествует, что за несколько времени до кончины первого митрополита московского св. Петра великий князь Иван Данилович Калита, проезжая берегом реки Неглинной мимо Высоцкой слободы, принадлежавшей, по преданию, боярину Кучко, внезапно увидел на месте этой слободы высокую гору, покрытую снегом, который вдруг растаял, а затем исчезла и гора. Князь рассказал об этом видении св. Петру и услыхал от него такое объяснение: "Гора высокая - это ты, князь, а снег - я, смиренный. Мне прежде тебя должно отойти из сей жизни".
В память этого случая великий князь Иван Данилович построил на месте видения церковь в честь иконы Боголюбской Божьей Матери. Церковь эта сделалась впоследствии основным храмом существующего ныне Высоко-Петровского монастыря на Петровке (мужской, 2-го класса), основание которого принадлежит великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому1. Первым игуменом монастыря был Иоанн, известный установитель общежития монахов в Москве, безуспешно искавший себе впоследствии сан митрополита, соперничая с переяславским архимандритом Пименом.
В 1505 году Петровский монастырь был весь перестроен и при этом случае наименован в честь св. Петра-митрополита, мощи которого незадолго перед тем были обретены. Несомненно, что перестройка монастыря была вызвана или разорением монастыря татарами, или повреждением его от большого пожара, случившегося в 1492 году.
Петр 1, вступив на престол, приказал в 1690 году возобновить храм во имя св. Петра-митрополита, соорудить новый храм вместо древнего над гробами убиенных в стрелецкий бунт родных дядей его Ивана и Афанасия Кирилловичей Нарышкиных и соорудить еще третий храм во имя преподобного Сергия Радонежского во возблагодарение, вероятно, сему угоднику за спасение в обители его от неминуемой смерти. Тогда же сооружена колокольня с кельями и монастырь огражден ныне существующими стенами.
Нарышкины погребены в холодном храме Боголюбской Богоматери. Здесь по обеим сторонам стоят ряды каменных, соединенных между собой памятников, точно таких, как в Архангельском соборе, с поставленными на них черными дощечками. На эти дощечки перенесены в сокращении старинные надписи, высеченные на памятниках внизу, в головах. Всех рядов шесть, памятников восемнадцать, по правую сторону три ряда, или девять памятников мужского рода, по левую также три ряда - девять памятников женского рода. Между прочими Нарышкиными здесь погребен и отец Натальи Кирилловны Кирилл Полуектович. Во время стрелецкого бунта, когда были убиты его сыновья, Иван и Афанасий, злодеи заставили старика принять монашество, сослав его в Кириллов монастырь. После мученической смерти сыновей он прожил еще девять лет. Где он провел эти девять лет - неизвестно. До нашествия французов в Москву все памятники Нарышкиных были покрыты красным сукном, но при французах сукно было похищено. Некогда в ризнице монастыря находились парадные покровы: всех их было девять; покровы были малиновые и зеленые бархатные, обшитые серебряными тонкими круглыми бляхами величиной с большое яблоко. В 30-х годах XIX столетия на каждом памятнике стояли образа святых, соименных погребенным в могиле. В 1812 году французы, думая найти сокровища в гробах, разломали памятники и осмотрели могилы. Надписи на некоторых памятниках тоже истреблены французами.
В монастыре две церкви: Боголюбской Божьей Матери и Св. Петра Митрополита, построенная в 1505 году, и четыре придела: во имя Тольгской Божьей Матери2, преподобного Сергия Радонежского, св. Алексия Митрополита и св. Митрофана Воронежского. В монастыре имеются две чудотворные иконы Божьей Матери: Казанской и Боголюбской. В храмах иконостас древний, но подновлен; утварь и ризы богатые.
Златоустовский. Главная церковь монастыря во имя Иоанна Златоуста основана в 1479 году, II июля, великим князем Иваном III Васильевичем в честь его ангела; но на этом месте ранее существовала деревянная, построенная московскими гостями3. При церкви во имя Иоанна Златоуста созидатель храма велел построить другую церковь - во имя св. апостола Тимофея в честь того дня, когда родился великий князь. Монастырь этот управлялся прежде игумнами, но с 1706 года учреждена здесь архимандрия, на что и имеется в архиве монастыря грамота, данная Петром Великим.
Здание главной церкви замечательно своей архитектурой, но в нем заметно много исправлений позднейшего времени. Древностей, относящихся ко времени основания монастыря, нет: вероятно, пожары и нашествия врагов опустошили обитель и не оставили ничего, напоминающего древность.
В монастыре кроме собора во имя Иоанна Златоуста есть церкви: 1) Благовещения Пресвятой Богородицы, построенная в 1713 году адмиралом Ф. М. Апраксиным; 2) Захария и Елизаветы над святыми вратами, существующими с 1704 года; церковь эта устроена на сумму, пожалованную от императрицы Елизаветы Петровны в 1742 году; 3) Живоначальной Троицы; церковь построена в 1757 году при архимандрите Лаврентии и освящена Тимофеем, митрополитом московским. Церковь эта теплая, и при ней приделы: а) Св. Дмитрия, митрополита ростовского и б) Св. Иннокентия, епископа иркутского. Монастырская колокольня сооружена в 1714 году, а ограда с башнями - в 1711 году.
В монастыре чудотворные иконы: Знамения Пресвятой Богородицы и Святителя Иоанна Златоуста.
В монастыре погребены: любимец Петра Великого адмирал Ф. М. Апраксин, граф А. И. Румянцев, отец героя Задунайского, генерал-аншеф М. А. Матюшкин, царевичи Касимовские, князья Пронские, Урусовы, Засекины, Барятинские, Мосальские, Хилковы и проч. Надпись над могилой Матюшкина замечательна своей подробностью. По словам надписи, он "веселым и доброхотным сердцем, забыв прежде понесенные военные труды и все прежние случаи смерти, поступал смело, воевал крепко, побеждал с триумфом".
Монастырь мужской, 2-го класса, находится между улицами Мясницкой и Маросейкой в Златоустовском переулке, получившем название от монастыря.
Рождественский. Монастырь женский, 2-го класса, находится близ Сретенских ворот, на полугоре, под которой протекала некогда речка Неглинная. Он основан около 1386 года супругой князя Андрея Серпуховского, сына Калиты, княгиней Марьей Кейстутьевной, матерью знаменитого князя Владимира Андреевича, который быстрым ударом из засады в дубраве решил в пользу русских участь колебавшейся было битвы 8 сентября 1380 года. В древности монастырь назывался Богородицким на Трубе, или "у Трубы".
Через девять лет после Куликовской битвы, 2 декабря 1389 года, княгиня Мария, в инокинях Марфа, преставилась и погребена была в монастыре. Невестка ее, княгиня Елена, в иночестве Евпраксия, дочь Ольгерда Литовского, завещала в 1452 году похоронить себя здесь же и подарила монастырю вотчины свои, и в том числе известное село Косино, находящееся в 15 верстах от Москвы. К сожалению, могилы этих княгинь неизвестны. Затем здесь была погребена в 1471 году княгиня инокиня Марфа Ростовская.
Долго после этого не встречается известий о монастыре. Но в 1523 году в нем совершается тяжелая древнерусская драма, которой монастырь делается особенно известным. Драма эта - бракоразводное дело великого князя Василия Ивановича, отца Ивана Васильевича Грозного.
1Монастырь основан им по возвращении с Куликовской битвы, в 1380 г.
2Сооружен статс-дамой Настасьей Кирилловной Нарышкиной в 1744 г. Празднование Толыской Божьей Матери совершается 8 августа.
3Мужской, 2-го класса.
Вот как началось это дело. В 1523 году Василий Иванович поехал"в объезд", ехал он на "колеснице позлащенной"; с ним были "оружницы, яко же подобает царям". Взглянул Василий на небо и увидел на дереве птичье гнездо. Бездетный великий князь заплакал:
- Лют мне! Кому уподоблюся? Аз не уподобихся ни птицам небесным, яко птицы небесные плодовиты суть; ни зверям земным, яко звери земные плодовиты суть; ни водам, яко плодовиты суть...
В таком печальном размышлении великий князь опустил глаза долу, но и на земле увидел он ту же жизнь, то же плодородие.
Той же осенью Василий Иванович "с объезда" возвратился в Москву и начал думать со своими боярами "о своей великой княгине, что неплодна бысть". С теми же горькими слезами он жаловался боярам:
- Кому по мне царствовать на Русской земле и во всех городах моих и в пределах? Братьям ли дам? Ино братья своих уделов не умеют устраивать.
- Государь! - отвечали бояре. - Неплодную смоковницу посекают и удаляют из винограда.
Участь несчастной великой княгини Соломонии была принесена в жертву благу государственному. Добродетельная Соломония после двадцатилетнего супружества была отвергнута. Придворные угодники и даже митрополит Даниил поддерживали политическую необходимость развода. Но нашлись и духовные и миряне, смело указывавшие государю, что замысел его противен совести и церкви. Особенно резко восстал инок Симонова монастыря Вассиан, сын князя литовского Патрикеева, сам некогда знатнейший боярин, насильственно постриженный в иноки за усердие к князю Дмитрию, сопернику Василия по престолонаследию...
К этому-то своему противнику, симоновскому старцу, и обратился Василий за советом, называя непокорного инока "умягчением души своей", "веселием беседы", "наставником любви"; но непреклонный Вассиан все-таки объявил второй брак Василия "прелюбодеянием". Раздраженный великий князь повелел дьяку Трифону Ильину отвезти дерзкого старца в Чудов монастырь, где дьяки Андрей Гостев и Семен Плешивый были его стражами.
Тогда, уверяют, будто бы Василий обратился к греческим патриархам за благословением на развод. Патриархи тоже не согласились, а иерусалимский, Марко, в духе пророческом даже отвечал:
- Если женишься вторично, то будешь иметь злое чадо: царство твое наполнится ужасом и печалью, кровь польется рекою, падут главы вельмож, грады запылают.
- Мы обойдемся и без их благословения! - воскликнул на это митрополит московский Даниил.
Чтобы обойти закон и обмануть совесть, предложили Соломонии добровольно отказаться от мира; та заупрямилась. Тогда решили прибегнуть к насилию. Несчастную вывели из дворца и постригли в Рождественском монастыре. Обряд принятия иноческого чина сопровождался резкими приемами. Наши летописи ограничиваются кратким указанием: "А постриг ее на Москве у Рождества Пречистыя за пушечными избами1 в девичьем монастыре никольской игумен Давид", прибавляя, что потом великий князь послал свою великую княгиню в Суздаль к Покрову в девичий монастырь. Но путешественник по России Герберштейн рассказывает, что Соломония с негодованием противилась пострижению.
- Смеешь ли ты противиться воле государя? - крикнул тогда на нее дворецкий Иван Юрьевич Щигоня и ударил ее.
- А ты как смеешь поднять на меня руку? - спросила несчастная великая княгиня.
- Именем великого князя! - отвечал Щигоня.
Тогда Соломония залилась слезами и, надевая иноческую ризу, торжественно произнесла:
- Бог видит и отметит моему гонителю!
Вероятно, после совесть не оставляла в покое Василия, Есть грамота, которой он жалует селом Вышнеславским "с деревнями и с починки старицу Софью в Суздале". Эта старица Софья была несчастная Соломония, скончавшаяся 18 декабря 1542 года, иночествовав 17 лет и 15 дней, и погребена в Покровском девичьем монастыре.
Тот же Герберштейн сообщает, будто бы носился слух, что Соломония оказалась потом беременной к ужасу и раскаянию разведшегося с ней мужа; родила сына, по имени Георгий, тайно от всех воспитывала его, с затаенной местью говоря: - В свое время явится он в могуществе и славе. Народные предания много говорят об этом сыне Соломонии, но, ежели он действительно существовал, судьба его все-таки неизвестна. Этот же сын Соломонии стал для покойного историка Н. Костомарова прототипом Кудеяра - разбойника, приведшего будто бы крымского хана на Москву при Иване Грозном. Имя разбойника Кудеяра особенно популярно в Обоянском уезде Курской губернии: там показывают Кудеяровы кручи, курганы, трущобы, камни. По другим преданиям, Георгий-Кудеяр неоднократно будто бы спасал жизнь своего брата Ивана Грозного.
Василий Иванович, как известно, женился на Елене, дочери Василия Львовича Глинского.
Через три года и несколько месяцев у Елены родился сын Иван. Ростовская летопись повествует, что в минуту его рождения, 25 августа 1530 года, в 7 часов вечера, воздух был потрясен неслыханными ударами грома, следовавшими один за другим, при ослепительной, непрерывной молнии. В память рождения сына великий князь выстроил в следующем году церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи на Старом Ваганькове, давно уже не существующую.
В настоящее время в монастыре церкви: Рождества Пресвятой Богородицы, Священномученика Евгения Херсонского и Святителя Иоанна Златоуста; приделы: Сошествия Св. Духа, Николая Чудотворца, Св. Дмитрия Ростовского и Св. Филарета Милостивого.
Придел во имя св. Николая Чудотворца, находящийся при соборной церкви Рождества Богородицы, сооружен в царствование Ивана IV Васильевича по тому случаю, что близ монастыря на пути к Троице Сергия Анастасия почувствовала во чреве первое движение младенца (Федора Ивановича). Теплая же церковь во имя св. Иоанна Златоуста построена в царствование Федора Алексеевича, 30 декабря 1687 года, в память святой мученицы Анисьи. А строительницей ее была жена боярина князя Ивана Ивановича Лобанова-Ростовского княгиня Фотиния Ивановна, на иждивение родственника своего князя Александра Ивановича Лобанова-Ростовского. В 1835 году монастырская колокольня была разбита громовым ударом, и потому на месте ее сооружена новая. В два больших московских пожара, бывших 17 августа 1501 и в июне 1547 года, Рождественский монастырь горел, после чего был возобновляем.
В монастыре чудотворные иконы: Божьей Матери Смоленской, Рождества Пресвятой Богородицы и Св. Иоанна Златоуста.
1Пушечные избы, т.е. места, где хранился заготовительный материал для литья пушек, занимали угол нынешнего Большого и Малого Кисельных переулков. По правую же сторону Малого Кисельного переулка (от Рождественского бульвара), где теперь дома Морозова и бывший Сатина, находилось кладбище монастыря. У монастырской стены, выходящей на бульвар, в 1812 г. французами расстреляно было много московских обывателей, подозреваемых в поджогах. Кисельные переулки получили свое название от имевших здесь свои дворы кисельников.
Сретенский. На месте, где теперь находится Сретенский мужской заштатный монастырь, в седую старину было Кучково поле, и на нем производились казни преступников. По крайней мере, об этом можно заключить из следующего события.
В княжение великого князя Дмитрия Ивановича Донского еще существовали в Москве, как и в Новгороде, тысяцкие. Сначала они, будучи избираемы народом из своей среды, были как бы представителями общества и наблюдали, чтобы посадники, а может быть, и удельные князья не присваивали себе излишней власти. Впоследствии влияние их умалилось, но при великом князе Дмитрии Ивановиче тысяцкий Вельяминов, кажется, хотел возобновить свои права. Он скоро умер. Сын его Иван хотел заступить место отца, долго противился великому князю и был казнен на Кучковом поле вместе со своим сообщником купцом Некоматом. Казнь эта последовала в 1378 году и достопамятна тем, что с казнью Ивана Вельяминова было уничтожено звание тысяцкого.
Вскоре после этого на Кучковом поле построена была деревянная церковь во имя Марии Египетской.
В 1395 году на Москву ополчился Тамерлан. Великий князь Василий Дмитриевич пошел навстречу врагу, оставя дядю своего Владимира Андреевича Храброго для защиты Москвы. Но вера и молитва казалась всем единственным спасением. Жители Москвы наложили на себя строгий пост и усердно со слезами молились в церквах, которые были отворены с утра до глубокой ночи. Митрополит Киприан почти не выходил из церкви, молясь за великого князя и за православное воинство. Он призывал к себе оставшихся в Москве великих князей и великих княгинь и укреплял их в терпении и в надежде на избавление. В это время матери великого князя Евдокии и сыну ее Василию Дмитриевичу пришла счастливая мысль перенести из Владимира в Москву чудотворную икону Владимирской Божьей Матери, писанную, по преданию, евангелистом Лукой и принесенную во Владимир из Вышгорода князем Андреем Боголюбским. Та же самая мысль пришла одновременно и митрополиту Киприану и тотчас же была приведена в исполнение.
Икона Владимирской Божьей Матери была чрезвычайно чтима народом, и потому весть о ее перенесении обрадовала и ободрила жителей Москвы, которые толпами устремились навстречу ей. Вне города, на Кучковом поле, встретили икону митрополит Киприан, епископы, духовенство, князь Владимир Андреевич и великокняжеская семья. Все пали на землю перед св. иконой и долго со слезами молились перед ней, восклицая: "Мати Божия, спаси землю Русскую!" Потом икону перенесли в Успенский собор, где она находится и теперь по левую сторону Царских врат. Вслед за тем пришло известие, что Тамерлан, простояв две недели на одном месте, вдруг повернул на юг и вышел из русских пределов. Современники рассказывают, что Тамерлан отступил в тот самый день и час, когда икона была встречена жителями Москвы на Кучковом поле. В летописях рассказывается, что Тамерлан дремал в этот час в своем шатре и увидел следующий сон: высокую гору и с ее вершины идущих к нему многих святителей, с золотыми жезлами, над ними, в лучезарном сиянии, явилась жена, благолепия и величия неописанного, окруженная тьмами молниеподобных воинов, которые все грозно устремились на него. Он затрепетал, проснулся и, созвав своих приближенных, спросил их о значении сна. Величественная жена, отвечали некоторые из них, есть Богоматерь, защитница христиан. "Итак, мы не одолеем их", - сказал Тамерлан и велел полкам своим идти обратно.
Великий князь Василий Дмитриевич, возвратившись в Москву, соорудил в память этого события каменную церковь Владимирской Божьей Матери на Кучковом поле, а при ней монастырь, который получил название Сретенского. На 26 августа был установлен в то же время праздник Сретенья Божьей Матери, и с тех пор в этот день ежегодно бывает крестный ход из Успенского собора в Сретенский монастырь. К царствованию Федора Алексеевича храм Божьей Матери пришел в ветхость, и потому на месте его был сооружен новый во имя той же Владимирской Богородицы и освящен 24 августа 1679 года. В 1706 году при церкви устроен придел Рождества Иоанна Предтечи по обещанию игумена монастыря Моисея Великосельского. Церковь во имя Марии Египетской возобновлена в царствование императрицы Екатерины II в 1784 году иждивением коллежского асессора А. А. Гончарова и освящена в том же году 18 ноября игуменом обители Арсением. В этом храме хранится часть мощей Марии Египетской, привезенных из Константинополя в 1700 году посланником Емельяном Украинцевым, что и свидетельствуется сохраняющейся в монастыре грамотой иерусалимского патриарха Досифея. Кроме этих двух церквей в монастыре есть церковь во имя св. Николая Чудотворца, построенная иждивением бригадирши Прасковьи Григорьевны Кариной и при ней придел Всех Святых. Есть еще и третий придел: он находится при церкви Марии Египетской и построен иждивением фабриканта Малютина во имя Сретенья Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. В этой же церкви в 1760 году поставлен и большой Крест Господень, резной, из Старого Иерусалима, с подробным изображением на нем Христовых страстей и чудес, работы купца Шумаева.
Мы уже говорили о крестном ходе, совершающемся в монастырь 26 августа. Туда же совершается крестный ход еще 23 июня в память избавления Москвы от нашествия в 1480 году татарского хана Ахмета и в возблагодарение Господу Богу и Пречистой Его Матери за совершенное освобождение России от татарского ига.
В Сретенском монастыре совершилось еще одно умилительное событие. Когда царь Иван Васильевич, еще не Грозный, возвращался из-под Казани победителем, то он остановился у ограды Сретенского монастыря и здесь был встречен духовенством с хоругвями и всеми боярами, сопровождаемый многочисленным народом, который встретил его еще у Ростокина. У монастыря царь сошел с коня и пал ниц перед Царем царей, даровавшим ему власть и победу. По совершении благодарственной молитвы - молитвы всего народа московского - государь, сняв доспехи, оделся здесь в одежду царскую, облекся в порфиру, возложил на главу венец Мономахов и в таком облачении пошел отсюда в соборы - Успенский, Архангельский, Благовещенский - и потом уже к ожидающим его супруге и новорожденному младенцу1.
Наружность Сретенского монастыря в сравнении с другими монастырями Москвы весьма проста, но тем не менее почти все постройки замечательны своей древностью.
В соборной церкви монастыря находится точный список с чудотворной иконы Владимирской Божьей Матери, сделанный в 1679 году при царе Федоре Алексеевиче.
В монастыре погребены многие из князей Прозоровских, дворян Кариных, Марковых, Милютиных, Голохвастовых, Бахметьевых, Карамышевых и других.
Никитский. Монастырь женский, 3-го класса, находится на Никитской улице, получившей свое название от монастыря; но ранее эта улица называлась Царицынской. Монастырь основан в XVI веке боярином Никитой Романовичем Юрьевым, родным братом царицы Анастасии и отцом патриарха Филарета, на том месте, где существовала еще в XV веке церковь Св. Никиты.
Осматривая Никитский монастырь вообще, можно сказать, что он заключает в себе мало замечательного: только и есть несколько древностей, не относящихся, однако же, далее 1682 года.
В монастыре находятся три церкви и два придела. Церкви: 1) Великомученика Никиты, перестроенная в 1682 году и освященная патриархом Иоакимом; 2) Воскресения Христова и 3) Введения во храм Пресвятой Богородицы.
Приделы: Св. Николая Чудотворца и Великомученика Дмитрия Солунского.
Чудотворные иконы в монастыре: 1) Страстная, 2) Введения во храм Пресвятой Богородицы, 3) Великомученика Никиты, 4) Великомученика Дмитрия Солунского и 5) Святителя Николая Чудотворца.
1Въезд совершился 28 октября 1552 г.
Икона Великомученика Никиты особо чтима. При ней находится часть мощей великомученика, именно: часть перста его. Сам образ довольно богат. Есть еще и другие мощи, но все частицами.
В монастыре замечателен напрестольный крест, сделанный, как явствует из надписи на нем, по благословению патриарха Иоакима на монастырскую сумму. Крест отделан весьма богато.
В монастыре погребены: генералы С. А. Салтыков и В. С. Салтыков, княгиня Н. Ф. Горчакова, княгиня А. М. Давыдова, разные лица из фамилий Сенявиных, Шидловских, Арбузовых, Борисовых и других.
Стены и здания монастыря имеют довольно грандиозный вид. Монастырь управляется игуменьей.
Страстной. Монастырь находится у самых Тверских ворот, т.е. на границе, разделяющей Белый город и Земляной. Он именуется Одигитрии, но известен просто под именем Страстного, женский, 3-го класса.
История говорит нам, что в 1649 году царь Алексей Михайлович приказал принести в Москву чудотворную икону Страстной Богородицы из вотчины князя Бориса Лыкова, называемой Палицы (Нижегородской губернии). Воля царя была исполнена, и чудотворную икону на месте монастыря встретили с подобающей честью. По этому случаю царь Алексей Михайлович устроил здесь храм и обитель, которая с годами пришла в ветхость. Императрица Екатерина II указала возобновить обитель, что и исполнено в 1779 году. В 20-х годах XIX столетия обитель была снова возобновлена.
Внутренность обители свидетельствует о зодчестве времен царя Алексея Михайловича. Соборная церковь довольно велика по наружности, но внутри тесна: такова была старинная архитектура. Она двухэтажная, и в ней престолы: вверху - Страстной Богородицы, а внизу - Архистратига Михаила, с приделами Николая Чудотворца и Великомученицы Анастасии. Иконостас собора не особенно богат, но местные образа блестят золотом и каменьями, особенно же икона Пресвятой Богородицы.
Над святыми воротами монастыря есть еще особая церковь во имя Алексея Божия Человека. Колокольня монастыря новейшей архитектуры - с часами.
В память принесения иконы Страстной Божьей Матери в Москву, совершившегося 13 августа, установлено праздновать этот день. Кроме того, празднество этой иконы совершается в шестое воскресенье после Пасхи. В старину в этот день около монастыря было особое гулянье, на которое всегда собиралось множество народа. В монастыре мощи: головка мученицы Анастасии.
Монастырь управляется игуменьей.
Ивановский. Ивановский женский монастырь до переименования своего в 1813 году в приходскую церковь существовал более двух столетий. 1812 год, несчастный для России вообще и для Москвы особенно, был несчастлив и для Ивановского монастыря. Эта обитель, разграбленная и расхищенная врагами отечества, не могла более сохранить своего благосостояния и была обращена в приходскую церковь, а кельи иночествующих - в квартиры служащих при Синодальной типографии.
Время основания Ивановского монастыря достоверно неизвестно. В описи этого монастыря 1763 года сказано: "А когда оный монастырь построен, при котором государе, и по какой государской грамоте, и в котором году, о том в означенном монастыре точного известия нет". Преданием основание этой обители приписывается или великому князю Ивану III или матери царя Ивана Васильевича Грозного, великой княгине Елене Глинской (1533-1545 гг.), которая будто бы основанием обители желала ознаменовать день тезоименитства своего сына. Основываясь на этом предании, построение монастыря можно отнести к концу XVI столетия.
В исторических актах Ивановский монастырь встречается в 1604 году; но с первой половины XVII столетия существование Ивановского девичьего монастыря уже не подлежит сомнению. Так, по сказанию Карамзина, здесь в 1610 году заключена была царица Мария Петровна Шуйская, супруга несчастного царя Василия Шуйского, перевезенная потом отсюда в Покровский Суздальский монастырь.
В 1737 году Ивановский монастырь постигла такая же участь, как и большую часть Москвы. Троицкий пожар, происшедший, как известно, 30 мая от грошовой свечи, истребил и в монастыре кельи и кровли на церквах. Подобное несчастье повторилось потом в 1748 году; но в 1761 году монастырь был возобновлен императрицей Елизаветой Петровной, которая предназначала его для призрения вдов и сирот заслуженных людей. Наконец, как мы уже говорили, обитель потерпела от французов и обращена в приходскую церковь.
В период существования Ивановского монастыря как приходской церкви в разное время были делаемы поправки, а иногда и капитальные перестройки. Так, в 1816 году храм Казанской Божьей Матери, находившийся в колокольне, был упразднен, а вместо него был устроен новый придел во имя Казанской же Божьей Матери.
В 1861 году на капитал, завещанный подполковницей Елизаветой Алексеевной Макаровой-Зубачевой, все древние здания Ивановского монастыря были разобраны и начата постройка новых по плану архитектора Быковского. Постройка продолжалась довольно медленно. Наконец, для окончания постройки учреждена была особая комиссия под председательством архимандрита Николо-Угрешского монастыря отца Пимена. Работа пошла весьма быстро, так что 25 июля 1878 года на главном храме заблистал Святой Крест, умножив собой число крестов в нашей златоглавой Москве-матушке. Вскоре монастырь был освящен и открыт.
В обширных зданиях возобновленного монастыря устроено училище для сирот женского пола и больница не только для сестер Ивановского монастыря, но и для сестер других монастырей. В последнюю войну с Турцией в стенах Ивановского монастыря был открыт временный городской госпиталь для больных и раненых воинов.
Но возвратимся опять к прежнему монастырю, каким он существовал до 1812 года.
Обеспечиваемый добровольными подаяниями и вкладами царскими и Других знатных особ, Ивановский монастырь имел в то же время за собой 813 душ крестьян. С закрытием монастыря крестьяне отошли от него. О содержании монашествующих нет точных сведений. Но монашествующие трудились и положили около монастыря начало ярмарки в день памяти Иоанна Предтечи 29 августа. В этот день монахини и белицы выносили за ворота свои рукоделия: нитки, пряденую шерсть, кружева, чулки и проч. Все это они распродавали на ярмарке, которая впоследствии расширилась и существовала довольно долго.
Из погребенных в монастыре прежде всех обращает на себя внимание схимонахиня Марфа, известная своей благочестивой жизнью, скрытой под видом юродства. Прах ее покоится под церковью, у западного столпа, где и обложена по приказанию митрополита Филарета ее гробница. Схимонахиня Марфа известна как узорошительница. На могилу ее приходили служить панихиды беременные женщины и получали помощь. Ни о ее происхождении, ни о ее образе жизни ничего неизвестно. На верхней плите ее могилы вычеканена следующая надпись: "7146 (1638) г. марта в 1-й день на память святые преподобномученицы Евдокии преставися раба Божия девица Дарья, во инокинях схимница Марфа юродивая".
Надгробные камни, вставленные в стене прежнего храма, указывали здесь на могилы князей Засекиных, Волынских, Ознобишиных, Хомутовых, Ордын-Нащокиных, Резановых, Елизаровых, Окуньковых, Оболенских и Лихаревых. Здесь же погребена и царевна Прасковья, супруга царевича Ивана, сына Ивана Грозного.
В Ивановском монастыре нашли было себе могилы два начальника раскола - Иван Тимофеевич Суслов и преемник его Прокопий Данилович Лункин. Их похоронили рядом. На могиле Лункина соорудили каменный памятник и на гробнице написали похвалу святости погребенного. Оба они были основателями в Ивановском монастыре секты хлыстов. Когда благодаря поискам знаменитого сыщика Ваньки Каина была открыта хлыстовщина, трупы обоих лжеучителей в 1739 году были выкопаны из земли палачами, вывезены в поле и сожжены там. Проживавшая в Ивановском монастыре хлыстовская пророчица Настасья была казнена в Петербурге.
Ивановский монастырь имел в свое время и административное назначение. В безмолвных стенах его были заключаемы опальные. Сюда присылались женщины из Сыскного приказа и из Тайной розыскных дел канцелярии под видом сумасшедших или же секретные; здесь были и раскольницы, и замешанные в политических и уголовных делах. Они содержались под строгим надзором в особых кельях, подвалах и застенках, что давало этой обители вид таинственный и мрачный.
В Ивановском монастыре в заключении скончалась в 1620 году вторая супруга царевича Ивана Ивановича Прасковья Михайловна из рода Соловых. Сюда же в 1786 году была прислана по секретному повелению императрицы Екатерины II неизвестная женщина знатного происхождения, которая в монашестве наречена была Аосифеей и пробыла в монастыре в безмолвии и в подвигах благочестия 25 лет. Погребена же Досифея в Новоспасском монастыре, в усыпальнице Романовых. Полагают, что Досифея была не кто иная, как княжна Тараканова.
В заключение скажем, что одновременно с Досифеей в Ивановском монастыре под крепким караулом содержалась в течение тридцати лет Дарья Николаевна Салтыкова, известная в народе под именем Салтычихи и людоедки. Вначале Салтычиха заключена была в склепе, под соборной церковью, а потом в застенке, пристроенном к горней стене храма. Она умерла 68 лет и погребена в Донском монастыре, где погребались ее родственники.
Моисеевский, женский. Находился у Охотного ряда. Стал извес-тен с XVI века. При нем устроена была богадельня. Уничтожен в 1789 году.
Воскресенский-Высоцкий, мужской, греческий. Находился на Тверской улице, против Саввинского подворья. Известен с XVI века. По имени этого монастыря Неглинные ворота Китай-города названы Воскресенскими. Монастырь упразднен и сломан в 1812 году. Место это застроено владельческими домами.
Никольский, женский. Находился на Никитской улице, где приходская церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы, известная под именем Николы в Хлынове. В 1629 году монастырь сгорел, уничтожен и оставлена одна приходская церковь.
Крестовоздвиженский на Острове, на Воздвиженке, получившей название от монастыря. Островом называлось здешнее урочище издревле потому, что тут был некогда лес, отделенный отовсюду в виде острова перелогами полей. В XV веке на месте этого монастыря был дом князя Ховрина. Леса, сады и огороды, принадлежавшие этому дому, простирались от Старого Ваганькова к Москве-реке, к Арбату и даже к нынешней Поварской улице. Ховрин был любимцем Василия Темного. В 1450 году на месте своего дома и бывшей деревянной церкви он построил новую, каменную, а вскоре потом основал монастырь, в котором сам принял иночество. О подвиге этого князя во время нашествия хана Мехмета мы говорили выше. В 1814 году монастырь упразднен, а соборная церковь обращена в приходскую.
Варсанофьевский, женский, между улицами Лубянкой и Рождественкой в переулке, получившем название от монастыря. Под именем Вознесенского на Рву этот монастырь упоминается в первый раз в XVI веке. Основание монастыря приписывают Варсанофии, которая, по преданию, была матерью святителя Филиппа, митрополита московского. Близ этого монастыря находился в древности убогий дом, т. е. кладбище для погребения странников, убогих и погибших насильственной смертью. Это-то и было причиной того, что Лжедмитрий, завладев русским престолом, велел перенести тело Бориса Годунова сюда. Супруга Годунова и сын Федор здесь же преданы были погребению. При Шуйском тела их перевезли в Троицкую лавру. Монастырь упразднен в 1764 году.
Покровский, мужской. Находился близ Ивановского монастыря. Уничтожен в начале XVII века. Известен тем, что в 1479 году при основании Златоустовского монастыря сюда перенесена была старая церковь, находившаяся на месте монастыря.
Георгиевский, женский, на Дмитровке, близ Охотного ряда. Здесь был дом Юрия Захарьевича, родного деда царицы Анастасии. В этом доме она воспитывалась и из него взята в супруги Иваном IV Васильевичем. В память этого Анастасия, будучи уже царицей, около 1550 года устроила на свое иждивение женскую обитель. Но здесь и ранее была приходская церковь, построенная Юрием (Георгием) Захарьевичем Кошкиным-Захаровым. После 1812 года монастырь упразднен. На его месте находятся три приходские церкви. Внутренность храма Великомученика Георгия отличается правильностью размеров и соответствием частей. В ней погребены современники и сподвижники Петра Великого: Зотов, его первый учитель, Ромодановский и Головин, знаменитый вице-канцлер, скончавшийся в 1755 году в Сибири. Вблизи монастыря находилась еще церковь Анастасии Узорошительницы, основанная Анастасией Романовной в память прежней жизни около этого места. В 1793 году церковь разобрана.
Николая Чудотворца, что в Столпах, и при ней памятник боярину Матвееву. Каменная церковь Николая в Столпах1, между Мясницкой и Маросейкой, сооружена в царствование Михаила Федоровича, но впоследствии она надстроена и переправлена и служит памятником зодчества времен царя Алексея Михайловича. Храм этот был приходской церковью знаменитого боярина Артамона Сергеевича Матвеева, имевшего здесь свой дом. Дом этот был не велик и не отличался роскошью, но гостеприимство Матвеева было известно всей Москве: каждый бедняк находил у него помощь и радушный прием. Деревянный дом этот час от часу приходил в ветхость. Видя малое радение боярина о своем доме, царь Алексей Михайлович хотел сам выстроить ему каменные хоромы, но Матвеев, любя царя, предупредил его и начал постройку. Уже свезены были материалы и готовы работники, но оказалось, что недостает камня на фундамент, и во всей Москве этого камня нельзя было найти. Когда стрельцы и московские жители узнали об этом, то переговорили между собой - и на другой день явились у него на дворе возы с камнем, - Мы слышали, - сказали они боярину, - что ты нуждаешься в камне под дом: мы тебе привезли и кланяемся им усердно.
Боярин благодарил людей за усердие, но принять подарок не согласился, а хотел заплатить за него.
- Я богаче вас, - сказал он, - положите иену. Привезшие камень единодушно ответили на это: - Нет, боярин, мы взяли камни эти с могил отцов наших, и иены им нет; а тебе, благодетелю нашему, кланяемся этими камнями за любовь.
Изумленный таким великодушием, Матвеев поехал к царю и рассказал ему это.
Царь ответил:
- Прими, друг, этот подарок от народа: видно, они крепко любят тебя, если обнажили для тебя могилы родительские. Такого подарка и я бы желал себе от народа2.
Верный друг царя Алексея Михайловича, Матвеев занимал важное место при дворе и был любим народом за правду и доброту свою. Он принял в дом свой небогатую дворянку Наталью Кирилловну Нарышкину, отец которой Кирилл Полуектович служил тогда под начальством Матвеева. История отвергает анекдот, приводимый голштинским немцем Штелином, будто царь Алексей Михайлович заметил Наталью Нарышкину у Матвеева за ужином, влюбился и посватался за нее, а потом уже сделал по старинному обычаю смотр шестидесяти невестам. Не в сентябре 1670 года, как пишет Штелин, и не в один день, а с 28 ноября 1669 года по 17 апреля 1670 года девятнадцать раз обходил по ночам верховые опочивальни Тишайший царь и выбирал из среды спавших красавиц ту, которая была бы покрасивей и ему, великому государю, приглядней. Среди девушек находилась и Наталья Нарышкина, представленная, как и все другие, на осмотр в опочивальнях, но без всякого исключения в отношении к другим девушкам, привезенным из Других городов. Были привезены на царское смотренье и девицы из Вознесенского монастыря3.
От брака царя Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной родился Петр Великий. Наталья была характера бойкого и веселого. Царь прожил с ней только пять лет: в 1676 году он скончался.
При вступлении на престол юного царя Федора по проискам врагов своих Нарышкиным была объявлена опала, а Матвеев был сослан в отдаленный город Пустозерск. Потом он был возвращен из ссылки и приехал в Москву, когда царя Федора уже не было в живых. Через три дня после приезда, 15 мая 1682 года, он за верность к престолу и за любовь к отечеству сделался в Кремле жертвой неистовых стрельцов. Тело его было изрублено в куски. Тела убитых в этот первый день бунта долго лежали на площади. Стрельцы объявили наконец, что желающие могут брать их для погребения. Тогда явился верный арап Матвеева (крещеный) по имени Иван, собрал в простыню изуродованные останки своего господина и снес их в приходскую церковь Матвеева, Св. Николая в Столпах, где останки были отпеты и погребены. За подвиг свой арап Иван просил одной только милости: быть по смерти погребенным подле своего боярина. Просьба его была исполнена. Над гробом боярина Матвеева тогда же была поставлена палатка в виде одноэтажной избы с окнами. Палатка эта к началу XIX столетия пришла в ветхость и потому была разобрана, а на месте ее в 1821 году потомком Матвеева графом Николаем Петровичем Румянцевым построена новая. При входе в палатку погребен арап Иван. Тут же погребены супруга Матвеева и его сын Андрей Артамонович.
Достойно замечания, что при этой же церкви погребались издревле и Милославские, враги Нарышкиных. Одним из последних был погребен здесь и злейший враг Матвеевых Иван Михайлович Милославский. Он погребен был в 1680 году, но через 17 лет, во время казни стрельцов, полусгнившее тело его как главного соучастника в мятежах было вынуто из могилы, в сопровождении палача на запряженной свиньями тележке отвезено в Преображенское и там рассечено на части. Над гробницей Матвеева следующая надпись:
"1682 года, 15 мая, в смутное время от бунтовщиков, убит шестидесятилетний страдалец, ближний боярин Артамон Сергеевич; три дни пребыл в царствующем граде Москве, освободясь из-под стражи из заточения из Пустозерского острова".
Хотя памятник над прахом Матвеева находится в месте нелюдном и невидном, но он напоминает о значении этого человека, которого царь Алексей Михайлович удостаивал следующими письмами:
"Друг мой Артамон Сергеевич! Приезжай к нам скорее: дети мои и я без тебя осиротели. За ними присмотреть некому, а мне посоветоваться без тебя не с кем".
Это царь писал к Матвееву, когда последний находился под осажденным Смоленском.
Архитектура церкви Св. Николая в Столпах несколько тяжеловата, но правильна. Над нижней церковью сделана кругом крытая галерея, кровля которой поддерживается старинной формы, наподобие кувшинов, каменными частыми столпами. Внизу храм во имя св. Николая Чудотворца, вверху - во имя Рождества Богородицы. Приделы: Рождества Иоанна Предтечи, Симеона и Анны и Преподобного Сергия Радонежского.
Полагают еще, что церковь "в Столпах" называется так потому, что при доме Матвеева находился столп с ящиком, куда опускались прошения, которые Матвеев передавал государю.
1Название "в Столпах" церковь получила, вероятно, от сторожевого столпа, какие ставились на высоких местах Москвы во время владычества татар для наблюдения за приближением неприятеля. Может быть, это название произошло и от иконы Св. Николая, перенесенной сюда новгородцами при царе Иване IV Васильевиче из монастыря Св. Николая на Столпе.
2Дом этот потом принадлежал князьям Мещерским.
3В то время производились царские осмотры так; не более как в шести палатах наверху, во дворце, ложились на постелях по нескольку девиц, подле каждой стояли ближние их родственницы. Девицы, раскидавшись на мягких пуховиках, спали, т. е. притворялись спящими. Царь обходил неспешно, любуясь красавицами. Доктора свидетельствовали, нет ли тайной скорби (болезни). Затем, по окончании осмотров, царь объявлял избранницу, ее нарекали царевной и великой княжной и переменяли имя. При этом происков была масса.
Гребенская, или Гребневской Божьей Матери. Церковь находится при входе на Мясницкую улицу с Лубянской площади, по правую руку. Она построена сперва деревянной, во имя Успения Богородицы, великим князем Иваном III в 1472 году в память покорения Новгорода. Прежде церковь носила название Успения на Бору; название же Гребенской, или Гребнев-ской Божьей Матери, получила от чудотворной иконы, поднесенной Дмитрию Донскому жителями города Гребня и стоявшей прежде в Успенском соборе. Иван III брал с собой эту икону во время похода на Новгород, после чего украсил ее серебром и драгоценными каменьями, на киоте велел написать акафист Богородицы в похвалу ее и благодарение за дарование ему сына Василия и поставил икону во вновь созданном им храме. Икона эта была ознаменована впоследствии многими чудесными событиями. В 1612 году русские дружины с этим образом отразили поляков. В 1687 году церковь Гребеневской Божьей Матери была объята пламенем, так что не успели вынести и самого образа; но он "внезапу обретеся на воздухе". Каменная церковь, где настоящий престол Успения Божьей Матери и два придела Иоанна Нового, Белградского и Преподобного Сергия Радонежского, построена царем Иваном IV Васильевичем также после возвращения из Новгородского похода. Церковь древней архитектуры и мала; внутренность церкви представляет собой нечто мрачное и весьма древнее. В трапезной храма погребен первый русский математик и сочинитель арифметики Леонтий Филиппович Магницкий, любимец Петра Великого. Тут же в 1850 году, при перестройке, найден надгробный камень с могилы известного профессора Тредиаковского. При входе в храм есть две надписи с царскими орлами, гласящие, по какому случаю храм воздвигнут и возобновлен1. Возобновление совершилось в 1711 году при Стефане Яворском, и в том же году церковь освящена.
Иоанна Предтечи на Малой Лубянке. Храм Иоанна Предтечи находится недалеко от церкви Гребневской Божьей Матери, на Малой Лубянке. Нынешняя церковь построена в 1689 году. Но первоначально она была построена при великом князе Иване Даниловиче Калите в 1337 году, и тут же находился загородный великокняжеский дом. Доселе в настоящей Предтеченской церкви в иконостасе находятся замечательные по древности местные иконы, а именно: Иоанна Предтечи, Николая Чудотворца, Екатерины Великомученицы, Спасителя и Виленской Божьей Матери. Последняя икона напоминает о сношениях русского двора с литовским, или с Вильно, столицей бывшего Литовско-Русского княжества. Недалеко от этой церкви находился и Литовский двор, потому что церковь по старинным актам писалась "у Литовского двора". Так же писалась и церковь Гребневской Божьей Матери.
Всех Святых на Кулишках. Находится близ Варварских ворот, на Солянке, в глубине Варварской площади. Она построена великим князем Дмитрием Ивановичем Донским для поминовения православных воинов, убиенных в Куликовской битве. Церковь воздвигнута немедленно по возвращении князя с Куликова поля в Москву. По обветшании она в 1687 году перестроена и несколько исправлена в 1845 году. Перед входом в церковь есть образ Всех Святых большого размера, перед которым горит неугасимая лампада. Внутренность церкви тесна и явно представляет несовершенство зодчества того времени. Иконостас фигурно-резной, иконопись его старинная, утварь богата. При церкви приделы: Св. Николая Чудотворца и Св. Пророка Наума. Церкви принадлежит чудотворная икона Боголюбской Божьей Матери, находящаяся у Варварских ворот, в часовне со стороны площади.
Часовня построена в московском стиле эпохи Грозного. Башня же Варварских ворот сооружена в 1538 году, в правление Елены Глинской, матери Ивана Грозного, и возобновлена в 1880 году. Внутреннее устройство башни, как стратегической техники прежних времен, представляет много любопытного. Пушки были здесь расставлены в несколько ярусов, сообщение между ними производилось по приставным лестницам. Башня, по-видимому, на целый этаж вросла в землю, или, как объясняют, имела подвальный ярус пушечных амбразур, из которых стреляли ниже уровня почвы, вдоль рвов.
Тут, на Варварской площади у Боголюбской часовни, в прошлом столетии разыгралась история, имевшая весьма печальные последствия.
В 1771 году в Москве свирепствовала чума. Умирало ежедневно до тысячи человек. Картина города была ужасающая: дома опустели, на улицах лежали непогребенные трупы, всюду слышались унылые погребальные звоны колоколов, вопли детей, покинутых родными. И вот в ночь на 16 сентября в Москве вспыхнул бунт. Причина бунта была следующая. В начале сентября священник церкви Всех Святых на Кулишках стал рассказывать о будто виденном сне одного фабричного: последнему привиделась во сне Богородица, которая сказала, что так как находящемуся на Варварских воротах ее образу вот уже более тридцати лет никто не пел молебнов и не ставил свечей, то Христос хотел послать на Москву каменный дождь, но она умолила Его и упросила послать на Москву только трехмесячный мор. Этот фабричный поместился у Варварских ворот, собирал деньги на какую-то "всемирную свечу" и рассказывал свой чудесный сон. Толпы народа повалили к воротам, священники бросили свои церкви, расставили здесь аналои и стали служить молебны. Икона помещалась высоко над воротами: народ поставил лестницу, по которой и лазил, чтобы ставить свечи. Очень понятно, что проход и проезд был загроможден. Чтобы положить конец этим сборищам, весьма вредно действующим при эпидемиях, московский архиепископ Амвросий Зертис-Каменский, успевший заслужить ненависть невежд искоренением разных злоупотреблений, велел запечатать кружки с деньгами и хотел снять самую икону. В это время раздается набат, чернь бросается в Кремль, где, не найдя Амвросия, истребляет все находившееся в его покоях, а на следующий день хватает его самого в Донском монастыре, где и убивает. Тело Амвросия лежало на улице весь день и ночь. На месте, где он был убит, воздвигли каменный крест. Благодаря генералу Еропкину2 бунт был прекращен. Трое главных убийц повешены; двенадцать человек, огласивших мнимое чудо, сослали на галеры; шестьдесят человек наказали кнутом и сослали на каторгу. В течение целого года покойного Амвросия поминали во все службы, а убийцам возглашалась анафема.
С тех дней вышел приказ прекратить набатный звон по церквам и ключи от колоколен иметь у священников.
Объясним теперь слово "на Кулишках" (иногда говорят: на Кулижках), В простонародье и доселе сенокосные равнины называются кулигами. Весьма понятно, что на местах церквей, к которым прилагается слово "на Кулишках" (таких церквей еще есть две: Трех Святителей, близ Хитрова рынка, и Богородицерождественская на Солянке3), находились сенокосные равнины.
Софии Премудрости Божьей. Первоначально церковь построена около 1480 года переселенцами из Новгорода в воспоминание о новгородском Софийском соборе. Эти же новгородцы дали название и местности - Лубянка, потому что в Новгороде находилась улица Аубяница4. Нынешняя церковь на месте старой построена и освящена при патриархе Никоне 19 июня 1650 года. Придел Св. Николая при ней построен стольником Моисеем Овцыным в 1691 году. Церковь называлась прежде "у Пушечного двора", потому что рядом с ней находился Пушечный двор, немного далее к Рождественке, а напротив к Кремлю - дом князя Долгорукого. Трапезная при церкви вновь построена в 1842 году. При ней еще придел Казанской Божьей Матери. Церковь одной стороной выходит на Софийку, а с трех других сторон сжата частными постройками.
Введения во храм Пресвятой Богородицы, что на Лубянке5. Первоначально построена по повелению великого князя Василия Ивановича в 1514 году мастером Алевизом Фрязиным. Вновь перестроена в 1745 году.
При этом храме впервые заявил себя как защитник Москвы князь Дмитрий Михайлович Пожарский.
1При воротах церковных, на мраморной лоске. Придел Св. Иоанна, как гласит другая надпись, в церкви устроен в 1635 г.
2Еропкин Петр Дмитриевич, впоследствии генерал-аншеф и московский главнокомандующий, родился в 1724, умер в 1801 г., всеми любимый и уважаемый.
3Первая построена в 1674 г., вторая - в 1600, потом возобновлена в 1821, 1858 и 1863 гг.
4По другим известиям, местность получила название от лубяных лавок, в коих делали телеги и сани и ими торговали.
5При первом построении церковь именовалась "во Псковичах", потому что здесь было первое Псковское подворье.
По смерти второго самозванца ("тушинского вора") Москве не было уже необходимости мириться с поляками, находившимися в городе, из страха к шайкам самозванца. К Москве в то время приближался со своим ополчением Прокопий Ляпунов. Поляки принимали меры зашиты. Они стали втаскивать пушки на башни и послали на рынок звать русских извозчиков к себе на помощь. Извозчики не согласились помогать им, вследствие чего между ними и поляками завязался спор. Вокруг спорящих образовалась толпа, а немцам, бывшим на службе у поляков, представилось, что уже начинается народное восстание, которого они ждали со дня на день, и они бросились на толпу с оружием в руках. Поляки их поддержали, начав бить безоружных людей. До 7 тысяч человек пало под их ударами в Китай-городе. Но в Белом городе поляки встретили сопротивление: толпы горожан успели вооружиться, загородили улицы чем попало - бревнами, скамьями, столами - и стали стрелять в поляков. К горожанам присоединились немногие ратные люди, а начальство над ними принял князь Пожарский. Он отбил поляков на Сретенке, оттеснил их обратно в Китай-город и поставил укрепление у церкви Введения, Стесненные поляки подожгли Белый город, а потом Замоскворечье. Пожарский целый день отбивался от поляков, но был ранен и отвезен в Троицкий монастырь.
Против церкви Введения находился и дом Пожарского1. Находящийся на каменном столбе при доме образ Знамения Богоматери есть копия с того образа, который, по преданию, принадлежал князю Пожарскому, и находится в церкви Введения. Такое же предание приписывает князю Пожарскому возобновление обветшалой и сожженной поляками церкви Введения и постройку при ней придела во имя преподобной мученицы Параскевы Пятницы в память первой своей супруги.
В этой церкви находится образ Казанской Божьей Матери, украшенный золотом и драгоценными каменьями и поставленный самим князем Пожарским. При церкви есть придел Св. Николая Чудотворца.
Сама по себе церковь невелика, но архитектура ее довольно оригинальна. По-видимому, при перестройках придерживались первоначального алевизовского стиля.
Успения Божьей Матери, что на Покровке. Это один из величественных храмов в Москве2, смесь готического стиля с итальянским. С первого взгляда храм покажется вам какой-то громадой составленных церквей, но, всмотревшись в него хорошенько, можно заметить, что все части храма имеют симметрию и непостижимую легкость. Тринадцать куполов его, расположенных в различных возвышениях, образуют совершенную пирамиду, шпиц коей составляет средняя глава. Нижняя церковь, как видно на имеющейся в ней надписи, построена в 1696 году, а верхняя, как видно из надписи на свитке при входе в нее, с западной стороны, на колонне: "Лета 7214 (1696) октября 25 дня. Дела рук человеческих делал именем Петрушка Потапов".
Храм, по преданию, построен на иждивение гостя Ивана Матвеевича Сверчкова, коего род в нижней церкви и погребен.
В нем два придела: Рождества Иоанна Предтечи и Петра, св. митрополита московского.
Своей дивной архитектурой храм удивлял не только русских, из которых можно назвать знаменитых Баженова и Карамзина, но даже и приезжавших в Россию иностранцев. Так, между прочим, им любовался Наполеон и, желая сохранить его в 1812 году от пожара, поставил вокруг него особую стражу,
Флора и Лавра, у Мясницких ворот, против почтамта. Построена в 1657 году. Архитектура церкви самая тяжелая. Иконостас весьма древен; есть много икон, лики на коих за древностью нельзя и распознать. В ней придел Св. апостолов Петра и Павла.
Церковь замечательна тем, что по ней царь Алексей Михайлович своим указом от 16 апреля 1658 года приказал именовать Мясницкие ворота Флоровскими. В бумагах ворота и именовались так, но в народе, по привычке, и до сих пор сохранили прежнее свое название Мясницких. По преданию, церковь перенесена сюда от Спасских ворот при Иване Грозном.
Архангела Гавриила, известная под именем Меншиковой башни. На Мясницкой был обширный двор, принадлежавший любимцу Петра Великого князю Александру Даниловичу Меншикову, и тут же, недалеко, близ Поганого пруда, находилась древняя церковь во имя Архангела Гавриила. В 1705 году князь Меншиков на месте древней церкви построил новую каменную церковь наподобие высокой башни. Пруд был очищен и назван Чистым, а новопостроенный храм стал называться церковью Архангела Гавриила, что на Чистом пруде, или Меншиковой башней. Она была построена по плану архитектора Ивана Петровича Зарудного, с высоким шпилем, превышавшем на полторы сажени колокольню Ивана Великого. На церкви были поставлены часы с курантами, купленные дорогой иеной в Лондоне, которые играли каждый час и полчаса и били четверти. К этой церкви была пристроена трапеза с приделом во имя Введения в храм Пресвятой Богородицы. После перенесения Петром столицы в Петербург и отъезда Меншикова из Москвы церковь пришла в упадок и, наконец, в 1779 году была разрушена ударом грома: с нее сшибло верх, задев немного и третий ярус. Долго стояла она неисправленная, наконец в 1787 году ближайший домовладелец Г. 3. Измайлов соорудил новый храм, а в 1806 году почт-директор Ключарев приделал к нему колокольню с приделом Федора Стратилата. При церкви находятся еще два придела: во имя преподобного Сергия Радонежского и во имя Божьей Матери Нечаянная радость.
Св. князя Владимира, что в Старых Садах. Находится против Ивановского монастыря. Храм принадлежит к древнейшим в Москве, так как придел в нем Кирика и Улиты построен по повелению великого князя Василия Ивановича в 1514 году архитектором Алевизом Фрязиным. Другой придел в храме во имя благоверных князей Бориса и Глеба. Именуется "в Старых Садах" потому, что здесь были долгое время великокняжеские сады, простиравшиеся при Василии Ивановиче до нынешнего Воспитательного дома. Здесь разводились редкие фрукты для великокняжеского стола.
Св. Кира и Иоанна на Солянке. Ранее здесь была церковь во имя Троицы, которая в пожар 1754 года сгорела, но в 1758 году опять возобновлена и освящена митрополитом Тимофеем. Церковь по разобрании старой построена в 1765 году в ознаменование восшествия на престол императрицы Екатерины II, которое совершилось 28 июня в день Св. Кира и Иоанна. Церковь построена по плану архитектора Бланка и освящена митрополитом Амвросием в присутствии самой императрицы в 1768 году. По окончании литургии государыня отбыла в Петербург, В этой церкви сохраняется "царское место", нарочно устроенное для этого дня. При церкви придел во имя Живоначальной Троицы. В 1874 году церковь отдана под Сербское подворье.
1В доме находится 3-я Московская гимназия. Вторая жена князя Пожарского, Федора Андреевна, бывшая в первом браке за князем Голицыным, получила его при разделе с пасынками своими, князьями Петром и Иваном. После смерти ее дом этот достался братьям Голицыным, от них перешел покупкой во владение сначала госпожи Бородиной, потом госпожи Гиппиус, а от нее куплен для 3-й гимназии. Рядом с этим домом, по переулку, существовала еще деревянная церковь Св. Феодосии, при которой учреждена была Пожарским богадельня.
2Прежде церковь именовалась "в Котельниках", потому что в приходе жили мастера, делавшие котлы.
Св. Николая Чудотворца в Подкопаях, близ Солянки. Впервые упоминается в 1493 году, когда сюда удалился великий князь Иван III Васильевич после пожара, истребившего дворец в Кремле. В 1686 году при церкви было устроено кладбище, и о ней упоминается как о церкви каменной, и именуется она церковью Николая Чудотворца Подкопаева, а позже слывет Подкопай. Вероятнее всего, что название произошло от фамилии какого-либо Подкопаева, строителя или возобновителя церкви. Существует, впрочем, следующее предание. Воры вознамерились похитить из этой церкви имущество и для того не нашли другого способа, как только подкопаться под стену храма. Через подкоп они влезли в церковь, похитили серебряную ризу с иконы святителя Николая и удалились, но один из них в том подкопе был завален и умерщвлен обвалившимися камнями. Поэтому будто бы и церковь получила наименование "в Подкопаях".
При церкви приделы: Казанской Божьей Матери и Св. Дмитрия Ростовского.
В 1814 году церковь была приписана к упраздненному Ивановскому монастырю, из которого в то время образовалась приходская церковь, а в 1855 году отдана под Александрийское, ныне Антиохийское, подворье.
Преображения Господня, что на Глинищах. Находится между Маросейкой и Солянкой, против нового сквера с памятником павшим в бою с турками гренадерам. Тут была старая церковь, неизвестно когда построенная. На месте ее в 1776 году построена новая, с приделами Покрова Пресвятой Богородицы и Великомученицы Екатерины. "На Глинишах" называется потому, что церковь построена на глинистом грунте. Архитектура церкви довольно красива.
Троицы, что на Грязях, близ Покровских ворот. Она так же, как и многие другие, построена на месте деревянной. Как значится в надписи на кресте, имеющемся в церкви, построение это совершено в 1649 году. Затем она перестроена в 1745 году и, наконец, в 1861 году надворным советником Евграфом Владимировичем Молчановым. "На Грязях" церковь называется потому, что здесь от озерца, из которого образованы Чистые пруды, была всегда грязь. При церкви приделы: Собор Пресвятой Богородицы и Св. Николая Чудотворца. Кроме того, в храме имеется чудотворная икона Божьей Матери Трех Радостей, богато украшенная драгоценными каменьями. На иконе изображен младенец Иисус вместе с младенцем Иоанном Крестителем.
Троицы, что на Хохловке. Церковь находится недалеко от Ивановского монастыря и называется еще "в Старых Садах". Построена, как значится в надписи на стене церкви, в 1696 году женой окольничего Евдокией Абрамовной Чириковой на месте старого храма, неизвестно когда воздвигнутого. Название получила от того, что близ этого места был Посольский малороссийский двор, когда Малороссия была еще отделена от Великороссии. Как известно, малороссияне у великорусских простолюдинов и доселе в насмешку называются хохлами (по хохлу, чубу на голове). По другой версии, название Хохловка происходит не от хохлов, а от князей Хохолковых-Ростовских, у которых здесь был дом.
При церкви приделы: Владимирской Божьей Матери и Св. Дмитрия Ростовского.
Св. Николая Чудотворца, что в Кленниках. По-древнему церковь называлась "у Решетки", потому что тут находился вблизи деревянный палисад, отделявший прежде Китай-город от Белого города1. А "в Кленниках" слывет по кленовой роще, которая в старину была на этом месте. Церковь находится на Маросейке и построена во имя Казанской Божьей Матери. Имеет придел Николая Чудотворца.
Великомученика Георгия, что в Лучниках. Церковь находится близ Лубянской площади. Построена, как значится в надписи над иконостасом, в 1693 году. Называется "в Лучниках" от живших здесь мастеров, которые делали военные луки. При ней приделы: Благовещения Пресвятой Богородицы, Преподобного Федора Сикеота и Преподобного Нила Столбенского.
Архидиакона Евпла на Мясницкой. Построена в 1750 году. Две церкви: нижняя - во имя архидиакона Евпла, верхняя - Живоначальной Троицы. Придел - Архистратига Михаила.
По имени этой церкви Мясницкая улица до начала XIX столетия носила название Евпловки.
Косьмы и Дамиана. Находится на Покровке, на углу Косьмо-Дамианского переулка. Когда первоначально построена - неизвестно, но в 1639 году была уже каменная. В 1792 году вновь перестроена. Архитектура церкви довольно красивая.
Приделы: Спасителя, исцелившего расслабленного, и Св. Николая Чудотворца.
В этой же церкви находится местночтимая икона Спасителя, исцелившего расслабленного.
Св. Николая Чудотворца, что в Звонарях. Церковь, как видно из грамоты московского митрополита Тимофея графу Ивану Тимофеевичу Воронцову, сооружена в 1781 году. Прежде церковь называлась Боже-домской, потому что при ней был убогий дом, в котором погребали умерших несчастной смертью. Убогий дом был упразднен, а церковь стала именоваться "в Звонарях" потому, что церковная земля заселена была домами звонарей Ивановской колокольни. Настоящий храм во имя Благовещения Пресвятой Богородицы с приделом Николая Чудотворца. Есть и еще приделы: Преподобного Сергия Радонежского, Усекновения главы Иоанна Предтечи и Св. Дмитрия Ростовского. В храме имеется особо чтимая икона Божьей Матери Взыскания погибших. Храм находится на Рождественке подле бывших клиник, а ныне Строгановского училища.
Преподобной Параскевы, нарицаемой Пятница. Находится на площади Охотного ряда. Первоначально церковь построена в 1667 году, но потом по случаю пожара возобновлена в лучшем виде в 1760 году и затем в 1815 году. Настоящая церковь во имя преподобной Параскевы - внизу. В верхнем этаже - храм Воскресения Христова. Приделы: Св. Николая Чудотворца, Св. князя Александра Невского, Великомученицы Екатерины и Мученика Иоанна Воина.
Рождества Пресвятой Богородицы в Столешниках. Построение церкви относится ко временам царя Алексея Михайловича. Название "в Столешниках" получила от того, что здесь была прежде слобода ткачей скатертей и покрывал, которые назывались столешниками.
Церковь имеет весьма хорошие местные образа. Приделы: Преподобного Пафнутия Боровского, Св. Николая Чудотворца и Великомученицы Варвары.
В храме имеется местночтимая икона Божьей Матери Корсунской. Находится на Петровке.
Св. Николая Чудотворца, что в Гнездниках. Построена в 1629 году близ Тверской улицы. "В Гнездниках" называется потому, что здесь была слобода особых мастеров, именовавшихся гнездниками; они делали стрелы. По другим выводам: в древние времена здесь была березовая роща, в которой было множество птичьих гнезд.
Настоящий храм во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, а св. Николая Чудотворца - придел. Еще придел во имя св. Дмитрия Ростовского.
Великомученика Дмитрия Солунского. Находится в конце Тверской улицы. Церковь построена в 1791 году во имя Живоначальной Троицы, но на месте старой, время построения которой неизвестно. Построение совершено прихожанами. Обращает на себя внимание довольно прекрасной архитектурой. Вообще храм имеет в себе нечто величественное. В нынешнем виде церковь возобновлена в 1832 году. Приделы: Великомученика Дмитрия Солунского и Великомученицы Екатерины. В храме чудотворная икона Божьей Матери Печерской.
1Решетками в старину назывались в конце улиц деревянные заставы, которые на ночь запирались.
Успения Божьей Матери, что на Успенском Вражке. Построена, как значилось на надписи сломанной в 1860 году ограды, в 1647 году Григорием Ивановичем Горихвостовым. "На Вражке" называется потому, что близ церкви долгое время был овраг, по которому вода стекала в речку Неглинную. Имеет приделы: Усекновения главы Иоанна Предтечи, Преподобного Сергия Радонежского и Св. Николая Чудотворца. Находится в Газетном переулке.
Воскресения Христова, что на Успенском Вражке. "На Вражке" называется по тому же, что и Успенская церковь. Построена в 1629 году. Помимо придела во имя св. Николая Чудотворца при церкви есть придел во имя св. Пророка Елисея. Придел этот устроен по случаю упразднения находившейся вблизи церкви во имя этого пророка, которая была построена в 1620 году царем Михаилом Федоровичем в память встречи его на этом месте с отцом своим Филаретом Никитичем, возвращавшимся из польского плена. Церковь сперва была деревянная, потом каменная. Она упразднена после 1812 года. На этом месте построены бани, а церковь Воскресения Христова находится в Брюсовском переулке.
Св. Николая Чудотворца, что в Хлынове. Здесь был сперва Никольский монастырь, который упразднен. Теперь здесь храм во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы, Николая же Чудотворца - придел. Название свое имеет от города Хлынова, лежащего близ реки Вятки. Из этого города в 1552 году, 23 февраля, принесена была в Москву икона Св. Николая, именуемого Великолуцким, и поставлена в этой церкви. В 1556 году икона была отпущена обратно в город Хлынов, названный после Вяткой, и там находится; а в Москве церковь, где стояла икона, названа Хлыновской, или "в Хлынове". Храм расположен близ Никитских ворот.
Косьмы и Дамиана, что в Шубине. В древности церковь носила название "на Ржищах", потому что, по преданию, тут находилось гульбище, на котором наилучшим увеселением была ржаная нива. Потом церковь начали называть "в Шубине", так как тут жили шубники, торговавшие шубами и мехами. Церковь построена в 1626 году и находится между улицами Дмитровкой и Тверской. Храм во имя Благовещения. Приделы: Косьмы и Дамиана и Воскресения Христова.
Великомученика Георгия на Красной горке. Расположена близ Моисеевской площади. Построена в 1629 году. "На Красной горке" называется потому, что здесь в старину справлялся первый весенний праздник, известный в народе под названием Красной горки. Приделы: Пророка Ильи, Св. Николая Чудотворца и Мученицы Татьяны.
Св. Алексия Митрополита на Глинищах. В Глинищевском переулке. Когда построена - неизвестно. Приделы: Всех Скорбящих Радости и Св. Николая Чудотворца.
Преподобного Сергия, что в Крапивках. Расположена близ Петровки, в Крапивненском переулке. Когда построена - неизвестно. Приделы: Усекновения главы Иоанна Предтечи и Св. Николая Чудотворца.
Григория Богослова. Расположена на Большой Дмитровке, в Богословском переулке. Главный храм в честь Преображения Господня. Когда построена - неизвестно. Придел во имя Владимирской Божьей Матери устроен в 1709 году.
Преподобного Сергия. Расположена на Большой Дмитровке. Построена в 1652 году. Главный храм в честь Успения Божьей Матери. Приделы: Преподобного Сергия, Владимирской Божьей Матери и Св. Николая Чудотворца.
Бориса и Глеба. У Арбатских ворот. Построена в 1527 году, возобновлена в 1764 году. Приделы: Казанской иконы Божьей Матери, Воскресения Христова, Положения Ризы Пресвятой Богородицы и Марии Магдалины.
Тихона Чудотворца. У Арбатских ворот. Когда построена - неизвестно, но возобновлена в 1689 году. Приделы: Божьей Матери Утоли мои печали, Св. Николая Чудотворца. В храме находится чудотворная икона Божьей Матери Галатской и другая - Утоли мои печали - древнейший список.
Николая Чудотворца, что в Стрелецкой. Расположена на Знаменской улице, построена стрельцами в 1680 году. Приделы: Богоявления Господня и Великомученика Евстафия.
Знамения Пресвятой Богородицы на Знаменке. Построена в 1600 году. Придел в честь св. Николая Чудотворца. По церкви и улица называется Знаменкой.
Вознесения на Большой Никитской. Тут была деревянная церковь, но когда она в 1629 году сгорела, то на том же месте царицей Натальей Кирилловной построена каменная в 1685 году. При этой церкви был дворец царицы, почему и улица прежде называлась Царицынской. Прежняя Вознесенская церковь в 1831 году разобрана, построена новая, осталась одна только колокольня. Приделы: Св. Иоанна Крестителя и Св. Прокопия Устюжского.
Петра и Павла, что у Яузских ворот. Построена в 1632 году. Настоящий храм Знамения Пресвятой Богородицы, а Св. апостолов Петра и Павла - придел.
Рождества Пресвятой Богородицы в Кулишках, на Солянке. Построена в 1600 году. Приделы: Апостола Иоанна Богослова и Св. Дмитрия Ростовского.
Антипа Священномученика. Расположена на Пречистенке, в Антипьевском переулке. Когда построена - неизвестно1. Приделы: Рождества Иоанна Крестителя, Николая Чудотворца и Великомученицы Екатерины. В храме чудотворный образ Священномученика Антипия.
Ржевской Пресвятой Богородицы. Построена при Иване IV Васильевиче. В 1686 году храм пострадал от пожара и был построен вновь окольничим Кондырыным, В храме находится чудотворная икона Ржевской Божьей Матери, явившаяся в 1539 году в Оковицкой волости, в деревне Клочки, близ города Ржева. Икона была принесена в Москву в 1540 году. Церковь находится у Пречистенских ворот и прежде была весьма богата2.
Приделы: Св. Алексия Божья человека и Св. Николая Чудотворца.
Похвалы Пресвятой Богородицы в Башмакове. По приделу Св. Николая Чудотворца в простонародье называется "Николая в Башмачках". Когда первоначально построена - неизвестно. Нынешнюю церковь в 1705 году выстроил местный домовладелец Башмаков на месте, выделенном из своего двора. Поэтому и церковь именуется "в Башмакове", или "в Башмачках".В храме есть местночтимая икона Похвалы Пресвятой Богородицы. Храм находится близ Каменного моста, во Всехсвятском переулке.
Трех Святителей на Кулишках. Построена в 1574 году. Главный храм в честь Живоначальной Троицы. Приделы: Трех вселенских святителей и Мучеников Флора и Лавра.
О церквах, находящихся на местах упраздненных монастырей: Варсанофиевского - Вознесения и Крестовоздвиженского - Воздвижения, - сказано в статье об упраздненных монастырях Белого города.
1Близ этой церкви находился царский Колымажный двор.
2Некоторые полагают, что церковь именуется Ржевской потому, что построена Ржевскими, Но догадка эта сомнительна.
Римско-католическая св. апостолов Петра и Павла. Первоначально находилась в Немецкой слободе, где теперь Кирочный переулок. Церковь была построена с разрешения Петра Великого в 1705 году. При ней был похоронен знаменитый Патрик Гордон. В 1812 году церковь пострадала от пожара, но существовала до 1838 года. В этом году согласно указаниям Синода и митрополита Филарета было разрешено устроить новую церковь "в Тверской или Мясницкой части, на небольшой улице, не на видном месте и не в близком соседстве с церквами греко-российскими", с тем чтобы по окончании постройки прежняя церковь, как ветхая и бесприходная, была упразднена. Место выбрали в Милютинском переулке. Новая церковь была окончена в 1845 году и в том же году освящена. В 1870 году старая церковь была продана на слом: храм был разобран, лежавшие под ним гробы были перевезены на иноверческое кладбище, что на Введенских горах, а надгробная плита Гордона перенесена в Румянцевский музей.
Римско-католическая св. Людовика (французская). Сооружена в 1823 году неизвестным французом-благотворителем. Находится на Малой Лубянке.
Евангелическо-лютеранская св. апостолов Петра и Павла (новая). Находится на Покровке, в Косьмо-Дамианском переулке. Построена в 1817 году на средства прусского короля Фридриха Вильгельма, находившегося в то время в Москве по случаю бракосочетания императора Николая Павловича. Евангелическо-лютеранская, старая, во имя св. Михаила, находится на Гороховом поле1. Евангелическо-реформатская - в Трехсвятительском переулке Мясницкой части.
Армяно-григорианская, Крестовозлвиженская. Сооружена в 1799 году на средства Л. Л. Лазарева. В 1821 году она возобновлена. Находится на Маросейке, в Армянском переулке.
1Построена в 1643 г., перестроена в 1683 г.
Дом генерал-губернатора. Его построил генерал-фельдмаршал граф Захар Григорьевич Чернышев, занимавший пост московского генерал-губернатора с 4 февраля 1782 года по 29 августа 1784 года. Граф Чернышев первый открыл с соизволения императрицы Екатерины II в 1782 году Московскую губернию. Основанием для постройки дома послужил камень стены Белого города, разборка которой производилась арестантами. Чтобы очистить место от разобранного камня, накопившегося в громадном количестве, граф и выстроил себе дом на пустыре Тверской улицы. Против главного фасада дома до самого 1812 года был огород, где произрастали всякого рода овощи. Огород был окружен забором.
На внутреннюю отделку дома граф употребил громадные средства. Потом дом был куплен у него казной для всегдашнего пребывания московских генерал-губернаторов (в 1784 г.). Граф Яков Александрович Брюс был первым, занявшим этот дом по своей должности (1 января 1786 г.).
Дом несколько раз переделывали. В 1799 году на переделку истрачено было 15 тысяч рублей. Двор при доме вымощен камнем в первый раз в 1801 году. В 1807 году при И. Т. Тутолмине при доме сооружена домовая церковь во имя св. благоверного князя Александра Невского. Вновь дом отделан и отремонтирован для августейшего московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. После его вселения в дом москвичи прозвали его генерал-губернаторским дворцом.
Один из залов дворца, танцевальный, оставлен в прежнем виде, и в нем вывешен портрет основателя дома - графа 3. Г. Чернышева.
Заметим, что два переулка на Тверской: Чернышевский, находящийся между Тверской и Большой Никитской, и Брюсовский - между Тверской и Никитской, - названы по именам двух бывших генерал-губернаторов Москвы: Захара Григорьевича Чернышева и Якова Александровича Брюса.
Экзерциргауз (Манеж). Находясь в центре города подле Кремлевского сада, по Моховой от Троицкого моста до Никитской, он поражает колоссальностью своих размеров и может быть назван чудом архитектурного искусства, потому что нет нигде подобного ему.
В подтверждение наших слов сообщим некоторые подробности о нем. Еще в XVIII столетии начали сооружать экзерциргаузы в большом количестве. Суровость климата и продолжительные зимы, препятствующие обучению войск, заставили в некоторых германских городах построить такие здания, где непогода или температура воздуха не мешали бы экзерцициям солдат: от того и происходит слово "экзерциргауз". Император Павел 1 велел построить несколько экзерциргаузов в Петербурге: из них находящийся при Михайловском дворце - наибольший. Когда после бедствий 1812 года Москва возникала из пепла, император Александр приехал в древнюю столицу и оставался в ней довольно долго. В Москве поэтому было собрано много войск, и оказалась особенно ощутительной необходимость в экзерциргаузе. Из многих проектов этого здания был избран и утвержден составленный генерал-лейтенантом Бетанкуром. Но государь требовал, чтобы Экзерциргауз был построен как можно скорее, и Бетанкур блистательно исполнил его волю: это здание, изумляющее смелостью своей архитектуры, окончено менее чем за полгода. Между тем оно имеет 79 саженей длины и 21 сажень ширины. Закладка здания произошла в июле 1817 года, и производство работ было поручено генерал-майору Карбонье. Фундамент здания углублен на две сажени. Толщина стен 4,5 аршина. Открытие Экзерциргауза последовало 2 декабря 1817 года. Внутренность здания представляет гигантский зал, где свободно может маневрировать целый полк солдат, и над всем этим пространством прямой потолок не поддерживается ни одной колонной. Зал так велик, что огромные камины по стенам и окна, которые везде могли бы служить огромнейшими дверями, кажутся соразмерными только в этом здании. В 1838 году к восточной стороне здания пристроена небольшая церковь во имя св. Николая Чудотворца; но она заметна только снаружи, внутри же двери в нее обыкновенно заперты.
В 1830 году кровля и потолок Экзерциргауза были переделаны, так как старые показались опасными.
Кроме своей замечательной громадности московский Экзерциргауз достопамятен несколькими празднествами, совершившимися в его стенах. Первое, и самое знаменитое, происходило во время коронации императора Николая Павловича в 1826 году: тут московское купечество имело счастье угощать своего государя со всем его августейшим семейством, множеством генералов и избранных чинов гвардии. Другое празднество подобного рода было в 1839 году, когда через Москву проходил отряд гвардейцев, присутствовавший при открытии Бородинского памятника и затем при закладке храма Христа Спасителя. В 1872 году в здании Экзерциргауза помешались некоторые отделы Политехнической выставки, причем из Александровского сада был сделан туда ход на подмостках, и в окна входили, как в двери. Помимо своего прямого назначения здание Экзерииргауза служит иногда местом выставок и грандиозных гуляний.
Дом Благородного Собрания. Он находится на углу Большой Дмитровки и Охотнорядской площади, главный фасад выходит на Дмитровку. По обоим углам его находятся ротонды, украшенные колоннами. Дом не высок, но огромен. Он принадлежал прежде генерал-аншефу Василию Михайловичу Долгорукому, от которого приобретен для Дворянского Собрания в 1785 году. Дом этот - одно из самых больших и великолепнейших по внутреннему убранству зданий в Москве. Один из его залов вмешает более 3 тысяч человек. Здесь собираются московские дворяне для выбора из своей среды различных должностных лиц, здесь же в честь высоких посетителей Москвы устраиваются роскошные праздники.
Проследим попутно происхождение нашего дворянства и прежнее состояние чинов в древней России.
До 1785 года дворянство составляло особый чин, а не звание, и чин этот состоял в шестой степени русских чиновников в древности.
Первая и важнейшая степень состояла из бояр. Слово "боярин" производят от слова болеть или пещись, и потому некоторые думают, что надо писать не боярин, а болярин. Другие же производят слово "боярин" от слова бой с прибавлением прилагательного ярый и заключают, что слово "боярин" произошло от отличавшихся в боях начальников. Как бы там ни было, но бояре существовали уже при великом князе Владимире 1, и известно, что не одни военачальники назывались боярами, но что особа в чине боярина заключала в себе все соединенные качества государственного человека. Бояре были: государевы, удельных князей, патриаршие и новгородские, когда этот город пользовался данными ему преимуществами. Государевы бояре заседали в думе, были главными начальниками в приказах, управляли важнейшими городами, например Новгородом, Киевом, Казанью, назначались полководцами, послами в иностранные государства и в отсутствие царя "ведали Москву"1. Число их при разных царях было неодинаково. Последним боярином был фельдмаршал князь Иван Юрьевич Трубецкой, умерший 16 января 1750 года. С его смертью кончилось совершенно и боярство. Обыкновенное жалованье боярам было не более 700 рублей, придачи делались только за особенные заслуги. Бояре пользовались великим уважением, которое и старались поддерживать своим поведением и пышностью. В торжественных случаях бояре одевались с чрезвычайной роскошью. Горлатные (т. е. из горла черных лисиц) шапки свои бояре носили постоянно и не снимали их даже в присутствии царя.
1"Ведать Москву" означало следующее: ежели государь отходил в поход (походом называли тогда и то, когда он отлучался на небольшое расстояние от Москвы), то в государевых палатах оставался жить и ночевать назначенный от него боярин с двумя или тремя товарищами, и это называлось "ведать Москву".
Вторую степень древнего дворянства составляли окольничии. Обязанность их состояла в том, что они смотрели за околицами, т. е. за границами государства. Они же заведовали пограничным судом и вели заграничную переписку, должны были присутствовать при судебных поединках для решения, кто "одержал поле" и прав по делу. Они же часто сопровождали царей и в походах, т. е. в отъездах.
Третью степень являли думные дворяне: члены Тайной государственной думы. Один из них избирался в печатники, или хранители государственной печати. Он прикладывал печать к разным грамотам. Последним "оберегателем государственной большой печати" при Петре Великом был Никита Зотов. Впервые достоинство думных дворян было учреждено в 1572 году. Жалованье их было не свыше 250 рублей.
Четвертую степень чинов составляли стольники. Они упоминаются в первый раз в 1398 году. Это были предлагатели яств. Стольники всюду ездили с государем. Самый возница (кучер) государев был также стольник. Позади на колымаге, а в санный путь на "ухабе" (на отводе) стояли также стольники. Стольники же занимали и разные государственные должности: заседали в думе, назначались в полковые судьи, в головы над дворянскими сотнями, у знамени, у "снаряда" (пушек), посылались в города воеводами. В 1687 году их было около 3 тысяч человек. Из стольников избирались рынды1. Обыкновенно выбирались люди стройные и рослые, которые обязаны были стоять по сторонам царского трона, по два человека, неподвижно. В походах они не отлучались от царя и вместе с подрындами носили за царем его оружие: пищаль, копье, самопал, рогатину и доспехи.
Пятую степень составляли стряпчие. Под словом "стряпня" прежде разумелись: государева шапка, рукавицы, платок и посох, когда царь находился в церкви или в каком-нибудь приказе. Из них стряпчие с платьем носили за государем платье в его походах.
Шестую степень являли собственно дворяне, седьмую - жильцы, восьмую - дети боярские2.
Дети боярские назывались различными именами: полковые, станичные, ездоки и проч.; они считались ниже дворян и производились из разных сословий: из небогатых князей, священнических детей и проч. Детям боярским давался участок земли, и они обязаны были по наряду боярина быть готовыми на службу в полном вооружении и с запасом на целое лето.
Простое, или мелкое, дворянство разделялось опять на новые классы. Высшим дворянством назывались обыкновенно князья, не получившие звания бояр. Тогда князей было много: они были потомки удельных князей и знатных татарских пленников. Некоторые из них по бедности записывались в боярские дети.
Жильцами назывались те из знатных молодых людей, которые обязаны были жить в Москве и быть готовыми во всякое время на службу. Они были своеобразным охранным войском Москвы, но их посылали и в походы, и из них же нередко избирали стряпчих, знаменщиков и других должностных лиц при государевом дворе. В 1663 году их было в Москве 2 тысячи человек. В 1701 году Петр Великий не приказал более набирать жильцов и оставшимися, которых было не более 300 человек, укомплектовал свои гвардейские полки.
Дворяне разделялись на московских и городовых. Московские, будучи ближе к особе царя, первые выступали с ним в поход, и потому им дано было преимущество перед городовыми, которые жаловались в московские, как в чин, а московские за какой-нибудь дурной поступок выписывались в городовые дворяне, что и называлось "записать по городу". Московские дворяне употреблялись и в должности важнейших городовых дворян: воевод и наместников. Они же бывали посланниками, и из них составляли особые дворянские полки. В 1686 году московских дворян было 1893 человека. Городовые дворяне разделялись на выборных и дворовых: они занимали должности приставов для препровождения посланников.
Как известно, ни одна из наций не была так озабочена относительно своей породы, как русская. Чтобы удовлетворить этому тщеславию, были заведены родословные книги, в которые записывали дворянские роды по старшинству их происхождения. Тогда полагали за стыд и бесчестие, когда дворянин из первостатейного знатного дома был под начальством менее знатного по происхождению. Даже люди равной породы не хотели повиноваться один другому. Это называлось в старину местничеством. Царь Федор Алексеевич в 1682 году уничтожил местничество, сжег разрядные книги и таким образом первый положил основание сословию просто дворян.
Петр Великий ввел в службу дворян и поставил себя в пример другим: начав службу с низших воинских чинов, он заставил дворян выслуживаться и установил, чтобы чины раздавались только за одни отечественные заслуги, а не за знатность происхождения. Таким образом, при Петре Великом образовалось истинное сословие дворян.
Императрица Екатерина II жалованной грамотой в 1785 году утвердила права дворянства, причем повелено было губернским предводителям составить родословные книги, по которым все сословие дворян разделено на шесть разрядов.
Должности, существовавшие при дворах царей наших, были следующие:
Боярин дворецкий - одна из важных дворцовых должностей.
Дворецкий с путем - еще важнее; в это звание жаловались бояре за особенно крупные заслуги.
Боярин конюший. Этим званием очень дорожили: при царе Федоре Ивановиче конюшим был Борис Годунов. Конюший заведовал всеми казенными конскими волостями.
Кравчий. Он должен был находиться при столе государя, стоять против и разнимать кушанье; заведовал посудой, напитками и распорядком стола. В этом звании большей частью состояли родственники царя. Последним кравчим при Петре Великом был родственник его Кирилл Нарышкин.
Оружничий. Заведовал всем оружием государя.
Казначей. Заведовал казной, платьем, драгоценными вещами и вообще царскими украшениями и палатами.
Постельничий. В его ведении находилась государева постель и ее принадлежности.
Спальники. Находились неотлучно при государевой комнате, а ночью спали перед опочивальней.
Ясельничий. Смотрел за конской сбруей и лошадьми, назначенными для царской езды.
Чашник. Заведовал погребом, подносил и пробовал при государевом столе напитки. В его ведении находилась еще должность - "встолы сказывать" и "встолы смотреть". Назначенный для этого чиновник через чашника подавал за стол питье кому было назначено и при этом говорил знатному боярину: "Василий-ста"; менее знатному: "Василий-су"; еще менее знатному: "Василий! Великий государь жалует тебя чашею!" Тот, кому подавался напиток, принимал его, вставал и, выпив, кланялся. После этого чашник (смотритель) громко произносил: "Такой-то, выпив чашу, челом бьет!" Кроме того были: комнатные дворяне, степенный ключник, истопничий, шаторничий, чарошник, стремянные, следовавшие за царем при экипажах и стремени, стряпчие дворцовые, подключники, нарядчики и, наконец, как исключение, со времен Ивана Грозного - ловчий и сокольничий. Ловчий впервые упоминается в 1509 году, и первым ловчим был Михаил Иванович Нагой. Сокольничий учрежден в 1550 году, который, однако, был старше ловчего. Первым сокольничим был Федор Михайлович Наумов, по прозванию Жулла. Помимо этих чинов при охотах, звериной и соколиной, было несколько меньших чиновников, как-то: кречетники, ястребятник и проч.; ими заведовали ловчий и сокольничий.
1Рынды упразднены в 1698 г.
2Впервые упоминается о них в 1259 г.
Излишне было бы упоминать, что слово дворянин происходит от слова двор, дворец. В древности они носили название гридней, и еще при великом князе Владимире вместо гридник сказано дворянин. Впрочем, степень детей боярских была первой степенью русских дворян, не имеющих чинов. Дети боярские, поселясь на землях, сделались и первыми помещиками, передавая из рода в род свои владения.
Рязанское старое подворье. Двор этот, находящийся в начале Мясницкой улицы, обнесен с улицы каменной оградой. Он изменен переделками и получил новое назначение, но и до сих пор имеет вид монастырского, или архиерейского, подворья, каким некогда действительно и был.
Не столько замечателен он по древности и по зодчеству своих зданий, сколько достопамятен своей историей. В течение двух веков принимал он различное значение, переходил от одного ведомства к другому, был свидетелем многих событий, более или менее важных: первоначально это архиерейское подворье, потом Инвалидный дом и приют умалишенных, затем Тайная экспедиция розыскных дел, после Горное правление, Никольские казармы и Библейское общество, наконец, духовная консистория. От различного назначения этот двор в городском быту получал различные названия, так что первоначальное его значение почти предано забвению, и немногие знают, что он некогда был подворьем рязанских духовных владык и местопребыванием патриаршего престола, славного в свое время богослова-полемика митрополита рязанского Стефана Яворского1.
Неизвестно, собственно, когда подворье основано, но вероятнее всего - когда Рязанское княжество присоединилось к Московскому государству. В исторических актах Рязанский архиерейский дом упоминается в 1634 году, когда там во время пожара сгорели дела по архиепископским домовым вотчинам. Из этого ясно, что Рязанское подворье существовало гораздо ранее. Прежде строения монастыря были деревянные. Каменные палаты начали строиться в 1654 году при рязанском архиепископе Мисаиле, известном ревнителе православия, который убит мордвинами-язычниками в 1655 году в селе Конобееве близ Шацка.
Достоверно неизвестно, продолжалось ли и окончилось ли начатое Мисаилом строение на Рязанском подворье при его преемниках; но вероятно, что один из них, Стефан Яворский, в течение 22-летнего правления рязанской паствой продолжал и довершил начатое Мисаилом. По преданию, при Яворском построены две двухэтажные палаты, выступающие на Лубянскую площадь. С 1702 по 1721 год, до учреждения Святейшего Синода, Яворский, как викарий и блюститель патриаршего престола, заведуя его делами, несколько лет пребывал на этом подворье. Тут его посещал друг и сотрудник святитель Дмитрий Ростовский; тут он сверял исправление славянской Библии для издания с Феофилактом Лопатинским, Софронием Лихудой и другими учеными того времени; тут он сочинил известную свою книгу "Камень веры"; тут он, наконец, и умер 27 ноября 1722 года, и тело его было отпето в церкви Гребневской Божьей Матери.
После смерти Стефана Яворского дом оставался за рязанскими архиепископами до 1774 года. С этого года и до 1801 назначение Рязанского подворья переменилось: это мирное пристанище приняло грозный и мрачный вид. Тут поместили Тайную экспедицию, образованную из Тайной канцелярии розыскных тайных дел, где производились секретные следствия по доносам и уликам, особенно в оскорблении его величества, в делании фальшивой монеты и в нарушении общего порядка. Следственные дела Тайной экспедиции содержались в великой тайне. Там находились Судная и Канцелярская палаты, где розыски производились обыкновенно ночью. Начальником экспедиции был Степан Иванович Шешковский, правителем дел - Алексей Михайлович Чередин. В секретных казенках и каменных мешках2 содержались подсудимые, к которым не допускали ни родных, ни знакомых. Если оговоренные или обличенные в каком-либо преступлении, подлежащем расследованию Тайной экспедицией, ссылались на свидетелей или сообщников, то при допросах сводили тех и других на очную ставку, или, как говорится, "ставили на одну доску". Для увещания, с одной стороны, перед ними были крест, Евангелие и священник, а с другой, для устрашения или истязания упорных, - палач, розги, плети, кошки. Здесь производилось строжайшее следствие над сообщниками Пугачева; здесь содержался некоторое время Н. И. Новиков, которого заподозрили в революционных замыслах. В 1796 году было найдено необходимым определить сюда доктора, без сомнения, для медицинской помощи допрашиваемым. В царствование Павла 1 Тайная экспедиция хотя и существовала, но со многими ограничениями, причем все ранее заточенные были освобождены, кроме повредившихся в уме, которых приказано лечить и покоить, а по излечении - освободить. Наконец, в самом начале царствования Александра 1 Тайная экспедиция уничтожена и дом принял другой вид. Так называемые каменные мешки обращены были в шкафы для посуды, глубокие подвалы под средними палатами, где по нескольку лет томились в оковах взятые по оговору или подозрению, употреблены на предметы домашнего обихода, пыточные орудия истреблены. Изменился дом и снаружи, приняв другое назначение, и московские жители уже без страха проходили и проезжали мимо его железных ворот. Но до 1802 года здесь еще жили прежние начальники и сторожа экспедиции. Затем, до 1830 года, здесь помещались инвалиды. Потом он был обращен в казармы. Во время нашествия неприятеля в 1812 году все здания Рязанского подворья сохранены от пожара, потому что их занимали наполеоновские солдаты. По выходе их из Москвы там около шести лет помещалось Горное правление.
В 1819 году Рязанское подворье стало именоваться Домом Библейского общества, учрежденного 6 декабря 1812 года, в день изгнания иноплеменных врагов из России. Здесь была контора и книжная лавка общества, где продавались книги Ветхого и Нового Завета, в чем и заключалась задача общества. Однако это общество возбудило некоторое подозрение, и потому в 1826 году было закрыто. После этого, в 1833 году, дом Рязанского подворья опять поступил в духовное ведомство, и в него перевели Московскую духовную консисторию, которая ранее находилась в Чудовом монастыре.
При первоначальном основании подворья в нем находилась каменная церковь с двумя престолами: Св. Троицы и Архангела Михаила. В 1783 году за ветхостью она разобрана. После 1812 года надстроен третий этаж над средней палатой и сделано немало переделок, так что дом сохранил только первоначальную свою окружность и двойные своды.
1Так как дела епархий, хозяйственные и административные, требовали постоянного присутствия в Москве поверенных от архиереев и монастырей, то и создались так называемые подворья (дворницы), где жили поверенные и останавливались во время прибытия в Москву архиереи, архимандриты и игумены.
2Род печур в стенах с железными дверями, где нельзя было ни сесть, ни лечь.
Выше мы упомянули о бывшем начальнике Тайной экспедиции Шешковском. Этот Шешковский, гроза всей тогдашней Москвы, был небольшого роста, но плотный; в острых глазах его отсвечивалась проницательность, на губах мелькала полуулыбка. В обхождении он был весел и шутлив, особенно с дамами, так что никак нельзя было подозревать в нем жестокого инквизитора. При пристрастных допросах он не обнаруживал нетерпеливости и запальчивости; даже в щекотливых случаях, как искушенный многими опытами, обыкновенно сохранял хладнокровие, а в продолжение самого действия читывал акафист Иисусу и Божьей Матери, прерывая набожное свое чтение только вопросами или увещаниями испытуемых, советами исполнителям своих приказаний; к просьбам и воплям он был крепок на ухо. Только в чрезвычайных обстоятельствах сам, с золотой табакеркой в руке, обращался к допрашиваемому. Одно появление его в каком-либо, хотя и знакомом ему, доме наводило страх на хозяев и гостей: мужчины бледнели, женщины нередко падали в обморок. Всякий трепетал, не сказал ли он когда и где-либо какого неосторожного слова или по злобе не донес ли кто на него и не за ним ли приехал Степан Иванович. Таково было тогда время. Приученные владычеством Бирона к доносам, люди часто оговаривали чужих и родных. Нередко самое простое соболезнование казалось подозрительным и давало повод к розыскам в застенках; свидетели боялись и не донести, чтобы другие не донесли на них, что они умолчали. Были примеры, что в Тайной экспедиции судили не одни дела, но и слова, плохо понятые и криво перетолкованные, хотя бы они сказаны были кем-либо в шутку или в нетрезвом виде. Теперь бы назвали их сплетнями, не стоящими внимания, а тогда за них платились кровью и имуществом.
Расскажем один из сотни примеров. В Москве на именинах мещанина кум потчивал свою куму домашней наливкой. Кума, посадская баба, чванилась, отговариваясь пить. Тот упрашивал ее и между прочим сказал: "Выкушай же, всемилостивейшая государыня!" Один из гостей, за что-то сердитый на хозяина, закричал роковое "слово и дело". Кума с кумой взяли к пристрастному допросу в Тайную экспедицию. То было в царствование Елизаветы Петровны. Там допрашивали бедного кума: "С какой стати, с каким умыслом повеличал ты посадскую бабу "всемилостивейшею государынею" и не имела ли кума твоя какого посягательства на царское величество?" Что его спрашивали на дыбе, под ударами кнута, то он и отвечал утвердительно. Снимут с дыбы и перестанут сечь - он отрекался от своих слов, говоря, что показал напрасно на себя, не стерпя мучения. Разумеется, и кума не оставлена была без розыска и повторяла то же.
Как видите, сколько исторических воспоминаний и преданий соединено с двухвековым существованием Рязанского старого подворья!
Румянцевский музей. В конце XVIII столетия дом Пашкова, в котором помещается Румянцевский музей, обращал на себя внимание всей Москвы не только превосходной своей архитектурой, но и жизнью в нем своего богача-хозяина. Дом, как известно, находится на углу Знаменки и Моховой, на возвышении. В свое время к улице выходил прекрасный английский сад, в котором был чистый, полный, как налитая чаша, пруд, выстланный камнем, были водометные фонтаны, гроты, пещеры. По пруду плавали лебеди, по дорожкам важно расхаживали журавли и павлины. Любопытные москвичи толпами стекались к красивой чугунной решетке сада и жадно любовались на диковинки барских затей. В 30-х годах дом запустел. Огромный, четырехэтажный, с двумя по бокам флигелями и бельведером, дом этот - образец прекраснейшей архитектуры - представлял чуть ли не развалины: окна были заколочены досками, сад порос мохом и густой травой, пруды высохли, и вместо лебедей и журавлей гроты и пещеры сделались убежищем галок и воробьев. Но прекрасное не должно было исчезнуть. В доме, исправив его, сделали помещение для Румянцевского музея.
Румянцевский музей возник из частного музея графа Николая Петровича Румянцева1, который был большой любитель и собиратель древностей, рукописей, редкостей и разных диковинок. Затем из пожертвованных императором Александром II 200 картин из коллекций Эрмитажа, из скульптурных произведений, пожертвованных в 1862 году великой княгиней Еленой Павловной, из предметов, пожертвованных с Этнографической выставки 1864 года, и, наконец, из интересной коллекции различных предметов, пожертвованных покойным князем В. А. Долгоруким, образовался в музее целый зал, названный Долгоруковским.
В состав музея входят следующие отделы:
1. Отделение рукописей и славянских старопечатных книг, в числе которых находится богатое собрание автографов, палеографических снимков, масонских книг и проч.
II. Минералогический кабинет. Он заключает в себе собрание минералов, раковин, камней, принадлежавших графу Румянцеву, и поступивших из кабинета императора более 50 драгоценных каменьев.
III. Отделение доисторических христианских русских древностей. Здесь находятся: мумия в древнем саркофаге, найденная в Керчи ваза, 36 мелких древностей, германские древности из Майниского музея, а также замечательные фотографические копии и гипсовые слепки с афонских древностей.
IV. Дашковское собрание изображений русских деятелей. В этом отделении находится до 320 изображений, исполненных известными художниками.
V. Картинная галерея. В ней помещено до 455 картин русской школы конца XVIII и начала XIX века и копий с классических иностранных произведений. Здесь находится знаменитая картина Иванова "Явление Христа народу".
VI. Скульптурное отделение. В этом отделении из копий с произведений египетской скульптуры замечательны: статуя военачальника Банофре и Аменофиса III, царя XVIII династии. Из ассирийской скульптуры замечательны: рельефы из дворца в Нимруде и клинообразная надпись в 210 строк, содержащая в себе летописи 31 года правления иаря Темен-Бара II, сына Сарданапала Великого.
VII. Отделение иностранной этнографии. Оно помещается в зале библиотеки и заключает в себе 8 витрин с 174 предметами из Японии, Новой Калифорнии, Алеутских, Сандвичевых и других островов. Предметы, относящиеся к этому отделению, размещены также в большом зале с 28 шкафами; тут же в витрине находятся гипсовые маски Петра 1, Николая 1, Александра 1, Наполеона, Карла XII, графа С. С. Уварова, Н. В. Гоголя, И. А. Крылова и А. С. Пушкина.
VIII. Дашковский этнографический отдел (музей). В нем более 270 манекенов, исполненных русскими художниками. Кроме манекенов имеются модели построек, домохозяйственных и земледельческих орудий. В большом зале размешены: внизу - манекены народностей России, вверху - славянских народностей, живущих в Австрии и Турции. IX. Библиотека, состоящая из редких собраний императрицы Александры Федоровны, графа Румянцева и других2.
Лазаревский институт восточных языков. Находится между Мясницкой и Маросейкой, в Армянском переулке, основан в 1816 году братьями Лазаревыми, Иваном и Иоакимом. Пожертвования их упрочили на вечные времена это заведение, готовившее сначала образованных людей - учителей и чиновников. Институт был сначала учебным заведением 2-го разряда, потом готовил, особенно армян, в духовное звание и вообще в должности по армяно-григорианскому духовному управлению. С 1844 года стали в нем воспитывать кавказских уроженцев для подготовки их к службе в тамошних краях. В 1849 году Лазаревский институт получил все права лицеев и стал местом изучения восточных языков. Попечитель избирается из фамилии Лазаревых. В 1851 году учреждено при институте приготовительное отделение. По уставу 6 декабря 1872 года институт преобразован в филологическое заведение с семью гимназическими, тремя специальными и одним приготовительным классами, куда принимаются дети всех сословий. Условия приема в специальные классы те же, что и в университет. По бюджету Министерства народного просвещения на институт расходуется ежегодно около 19 тысяч рублей.
1Сын знаменитого фельдмаршала Петра Александровича Румянцева. Он был канцлером до 1812 г.
2Музей открыт для публики ежедневно, причем по воскресным дням бесплатно, а в остальные дни с платой по 20 копеек.
Главный корпус институтского здания отличается хорошей старинной архитектурой.
Несколько слов о Лазаревых.
Отец основателей института Лазарь Лазарев - армянин, родом из города Джульфы на левом берегу Аракса. Лазарев переехал в Москву в первой половине XVIII столетия и основал торговлю драгоценными каменьями, потом купил село Фряново, в 60 верстах от Москвы, и завел там огромную фабрику, снабжавшую Москву шелковыми и бумажными материями. Сын Лазаря, Иван, был в свое время одним из богатейших помещиков России, владея огромными фабриками, лесами и рудниками в Уральских горах. Кроме московского института, он основал несколько благотворительных заведений в Астрахани и Нахичевани и четыре армянские церкви: две в Петербурге и две в Москве1.
Московский университет. Открытие Московского университета последовало 26 апреля 1755 года в казенном доме у Воскресенских ворот, где впоследствии помешалась Городская дума и другие присутственные места и на месте которого находится массивное трехэтажное здание Московского исторического музея. Проект же университета был составлен Иваном Ивановичем Шуваловым и утвержден императрицей Елизаветой Петровной 12 января 1755 года.
Главным предметом ожидания правительства при учреждении Московского университета было уничтожение раскола и ересей в народе.
При открытии университета и одновременно с ним двух гимназий, одной для дворян, другой для разночинцев, профессор Антон Алексеевич Барсов в своей речи, признавая первоначальное грехопадение человека за непреложную истину, призывал науки "хоть отчасти вознаградить этот урон и возвратить нам естество наше2".
Денег на основание университета от правительства и от частных лиц поступило 41 тысяча рублей. Открыты были три факультета: юридический, медицинский с одним и философский с восьмью профессорами, не имевшими права читать по своей системе. Жалованье ординарному профессору назначено было 500 рублей. Класса или чина университет не давал. Студенты жили на жалованье, получая от казны по 100 рублей в год.
В 1759 году утверждено производство чинов университетских чинников, и в том же году университет перешел в здание на Моховой3. В следующем году университету поручено экзаменовать иностранных учителей, определяющихся в частные дома, и запрещено принимать их без университетского свидетельства. В 1764 году императрица Екатерина II повелела устроить при университете анатомический театр для изучения анатомии и судебной медицины. Через три года императрица в данном ею генерал-прокурору наказе писала об университете следующее: "В тяжелых материях или разногласии между учеными по усмотрению генерал-прокурора требовать мнения университета". В 1785 году императрица пожаловала университету место на Моховой, которое принадлежало прежде князю Барятинскому, и 125 тысяч рублей для построения на пожалованном месте нового дома. В следующем году, 26 августа, последовала закладка дома, и к 1788 году дом был выстроен и при нем церковь Великомученицы Тятьяны. Первоначально храм был расписан художником Клауди. В храме находятся две иконы - Св. Николая Чудотворца и Св. Елизаветы, - писанные известным римским живописцем Рубо в изящном византийском стиле4.
В 1768 году, вскоре после издания "Наказа" Екатерины II, лекции на всех факультетах университета начали читать природные русские на русском языке. Иго латинского языка чувствовалось еще вначале, когда профессора-иностранцы громко провозглашали, что латинский язык - ключ ко всем знаниям. Главным противником этого мнения явился профессор Поповский, который при открытии своих философских лекций всенародно объявил: "Нет такой мысли, какую бы по-российски изъяснить было невозможно".
В 1794 году университет совершил первое производство в степень доктора медицины. В 1796 году учреждена цензура. В 1802 году при учреждении министерств университет переходит в ведомство министра народного просвещения. В том же году император Александр Павлович подарил университету кабинет натуральной истории, купленный у князей Яблоновских в местечке Семятичи за 50 тысяч голландских червонцев и называвшийся Семятическим.
В 1807 году граф А. К. Разумовский был назначен попечителем Московского университета и его округа. По получении места одной из главных забот его было переведение университета в более просторное и удобное помещение. Университетским строением на Моховой он был недоволен и хотел перевести университет в Екатерининский, или Головинский, дворец в Лефортове. Отдача дворца под университет не состоялась. В 1809 году Александр Павлович, посетив Москву, подробно осмотрел университет и остался им очень доволен, хотя наплыв заграничных ученых, продолжавшийся до 1812 года, никогда не был так силен, как в то время.
По уставу 1804 года университет имел свою внутреннюю расправу и власть над всеми своими членами и их семействами, свою собственную цензуру, типографию и главный надзор в управлении училищами всего Московского округа, которые по уставу 1783 года находились в ведении генерал-губернатора. На содержание университета назначена была сумма в 130 тысяч рублей.
"Московские ведомости" были тогда главным импульсом общественной и промышленной жизни в Москве; газета расходилась в 600 экземплярах5, и служила важным источником университетских доходов. Усилиями Новикова, взявшего под свое ведение университетскую типографию, число подписчиков в продолжение десяти лет возросло до 4 тысяч, что считалось успехом чрезвычайным.
Наука, облекшись в доступную для всех форму, начала свое влияние на общество. В 1804 году открыто было четыре курса для московской публики, учреждены Общество истории и древностей, Общество испытателей природы, а в 1805 году - Общество соревнования медицины и физических наук, Институт хирургический, клинический и повивальный. В 1806 году Павел Григорьевич Демидов пожертвовал университету богатую библиотеку, кабинет естественной истории, древности и медали, оцененные в 300 тысяч рублей, и, сверх того, 120 тысяч рублей деньгами. Княгиня Е. Р. Дашкова пожертвовала богатейшее в тогдашнем ученом мире всей Европы собрание минералов - так что весь кабинет составлял 15 тысяч предметов.
В 1812 году, во время нашествия Наполеона, университет уничтожен неприятельским огнем со всеми учеными сокровищами вместе с библиотекой в 20 тысяч томов и гимназией, которая более при университете не возобновлялась. В 1819 году университет вновь отстроен на пожертвованные 500 тысяч рублей, а в 1826 году собрания университета благодаря пожертвованиям заключали в себе: библиотеку в 30 тысяч томов, гербарий с 21 тысячью растений, Ботанический сад с 2500 растений, химический кабинет с тысячью предметов, анатомический кабинет с 5 тысячами предметов, кабинет с 3700 монетами. По новому уставу 1835 года университетский курс продолжен на один год, отделения переименованы в факультеты, так что в 1837 году выпуска не было. Устав начал требовать от профессоров степени доктора; штатная сумма университета назначена в 454 200 рублей. В 1881 году университет расходует на содержание личного состава 240 тысяч рублей, на учебные и хозяйственные расходы - 159 тысяч рублей, на стипендии - 78 тысяч рублей. Благотворительного капитала при университете - 1 074 тысячи рублей. В настоящее время в старом здании университета находятся: Библиотека. Она заключает в себе 102 200 названий в 171 800 томах и 12 600 тетрадей.
1Одна из них нами описана, другая находится в Грузинах и построена ранее описанной.
2А. А. Барсов был учеником Ломоносова. Он был филологом и в то же время большим оригиналом. На лекции он носил с собой огромную сафьяновую кису, наполненную книгами, которая устрашала студентов. Над ленивыми студентами он зло подшучивал и ко всякому слову прибавлял "сударь". Однако он был добрый человек, и все его любили.
3Дом был приобретен у князя Волконского.
4Архитектором был Матвей Федорович Казаков.
5Тогда и это количество считалось значительным.
Минералогический кабинет заключает в себе 14 500 минералов, горных пород и ископаемых. Особенно замечательны: аэролит в 10 фунтов весу, упавший в городе Пултуске 30 января 1868 года, камни, упавшие на землю в градинах в селе Куроедове Оренбургской губернии в 1848 году, кусок березы, проникнутый водной окисью железа, и многое другое.
Геологический кабинет заключает в себе 15 тысяч ископаемых, относящихся к 4200 видам. Есть подробные каталоги. Кабинет состоит из палеонтологических коллекций двоякого рода - иностранных и русских. Самые главные куплены в разных заграничных учреждениях: в Бонне, Париже, Лондоне. Замечательные коллекции: соленгофская, купленная в Баварии; ныне живущих раковин; девонских рыб, купленная в Англии; ископаемых фосфоритов, купленная во Франции. Иностранные ископаемые распределены на три большие группы. 1. Ископаемые, принадлежащие различным странам и расположенные по формациям от древнейших до новейших. 2. Ископаемые, относящиеся к известной формации и принадлежащие одной какой-либо стране. 3. Ископаемые в зоологическом порядке. Русские коллекции расположены по губерниям и в каждой из них по формациям.
Анатомический театр университета, построенный в 1878 году, помешается в двухэтажном доме, нижний этаж которого занят аудиторией, профессорским кабинетом и другими помещениями. В этом же этаже помещается и судебно-медицинское отделение. В верхнем этаже два обширных зала анатомического музея и комната для студенческих занятий по препаратам музея. Музей этот состоит из богатой коллекции учебных препаратов - сухих, сохраняемых в спирту, в скипидаре и в других жидкостях. По всем системам человеческого тела музей имеет знаменитые коллекции Лодера и Либеркюна; кроме того, обладает обширной коллекцией индивидуальных типов мозговых извилин (100 препаратов) профессора Зернова и его же коллекцией восковых моделей по названному предмету (20 моделей). Затем здесь находится богатая коллекция анатомии сосудов. Редкости: зубной ключ Петра Великого, фантом, по которому обучался анатомии император Александр II, и многое другое.
Кабинет изящных, искусств и. древностей содержит 20 100 предметов, между коими монет и медалей 19 416, Устроен в теперешнем виде трудами профессора И. М. Леонтьева и состоит из двух отделений. Первое содержит собрание гипсовых слепков со знаменитых произведений античного искусства, каковы: Аполлон Бельведерский, Венера Милосская, Полевой Фавн, Зевс, Юнона и т. д. Это собрание увеличено покупкой значительного числа новых предметов в Берлине и выставлено, с сохранением исторического порядка, в двух залах. Второе отделение представляет замечательное собрание монет - русских, древнегреческих, римских, византийских и новейших европейских.
Ботанический кабинет. Имеет большой гербарий, где находится более 60 тысяч экземпляров высушенных растений. Интересны гербарии: Г. Ф. Гофмана, состоящий из 8800 видов, и Ф. Эргарта. Последний гербарий считается классическим, ибо составлен под руководством самого Линнея. За него заплачено 10 тысяч рублей. Кроме того, имеется гербарий Н. Н. Кауфмана и др.
В новом здании университета помешается Зоологический музей. Он основан после 1812 года известным естествоиспытателем Фишером фон Вальдгеймом из собраний, пожертвованных Демидовым и произведенных Обществом испытателей природы. Кроме того, в музей поступили предметы из коллекций Московской медико-хирургической академии и Виленского университета после их закрытия. После смерти
Фишера музеем заведовал доктор Ренар, обогативший его благодаря Обществу испытателей природы, секретарем коего он состоял. В 1863 году музей поступил в заведование профессора А. П. Богданова, основавшего в то же время Общество любителей естествознания. Музей заключает в себе более 80 тысяч предметов и обогащается беспрерывно.
Теперь несколько слов об университетском духе XVIII столетия. Студенты и гимназисты помещались в обширных залах главного здания, именовавшихся камерами, и ходили всегда напудренные; студенты носили шляпы и шпаги, которые вручались им торжественно при производстве в студенты. Благонравнейший и отличнейший по успехам студент занимал лучшее место, под образами в переднем углу, и назывался камерным. В Благородном пансионе Московского университета лавки в классах были устроены горой, и самая верхняя называлась "Парнасом". В столовом зале лучшим воспитанникам предлагался отличный обед, а для ленивых был "осиновый стол", на котором ставилась только огромная чашка шей. В 1763 году конференция просила не продолжать уроков после обеда зимой, при наступлении сумерек, с 5 часов вечера, так как воспитанники подвергались опасности ночью быть или съеденными собаками, или ограбленными ворами. За дурное поведение студентов сажали на хлеб и воду, одевали на три дня в крестьянское платье, а на деньги, вычтенные у них из жалованья, покупались Библии на славянском языке, которые студенты были обязаны читать по воскресеньям. На Пасху для развлечения студентов устраивались на университетском дворе качели. С Фоминой, т. е. с весны, начинались военные экзерциции. Прогулки студентов за город совершались в строю попарно. На кулачные бои у Заиконоспасского монастыря или на Неглинной разрешалось выходить только гимназистам; студентам это было строго воспрещено. За важные проступки студентов судили профессора; суд поручался юристам; все дела излагались на латинском языке. Между студентами происходили часто диспуты.
Общественное мнение было против университета. Поэтому профессорам, в особенности профессору анатомии Эразмусу, приходилось ратовать с общественным мнением и защищать науку от обвинений в безбожии, от унижения ее до живодерного ремесла; по целым месяцам Эразмусу не доставляли из полиции трупов.
В университете не было строгого разграничения наук. Профессор вексельного права Рогов был учителем геометрии в гимназии и исправлял должность надзирателя над больницей казенных учеников, Профессор математики Рост был в то же время главным агентом Голландской компании, имел русских приказчиков, через них торговал по всей России, закупал на корню хлеб, пеньку, смолу и нажил значительное состояние. Особенной популярностью пользовались профессора: вышеупомянутый Барсов (1755-1791 гг.) и Харитон Андреевич Чеботарев, который первым в России начал писать без еров и собирал для императрицы Екатерины II материалы для русской истории.
Воспитательный дом. На месте Воспитательного дома в старину находился так называемый Васильевский сад. По словам иностранных писателей, посещавших Москву в XVIII столетии, сад назывался Васильевским потому, что его учредил великий князь Василий Иванович. Но это неверно. При Василии Ивановиче здесь находились пустырь и луг, принадлежавшие княжескому двору. Сад разведен при Елене Глинской и назывался просто то "царским садком", то "царским лужком". Название Васильевского сад получил при Иване Васильеьиче Грозном по имени Василия Блаженного, который часто в нем уединялся и ночевал, а по некоторым сказаниям, даже жил в какой-то развалившейся хибарке, куда к нему приходил народ даже издалека с молитвой о помощи.
В "Наказе" царя Алексея Михайловича о "Градском благочинии" (1649 г.) сад этот впервые официально именуется Васильевским лужком. Затем земля эта, по производившимся на ней с 1696 по 1699 год делам, находилась в ведении Приказа Большого дворца и в 1711, как из присланного в 1745 году в Вотчинную контору дела видно, была отдана садовникам на откуп. В 1716 году перешла в Преображенский приказ, а из оного, переходя с 1726 года в разные ведения, поступила, наконец, в распоряжение Вотчинной конторы. Кроме сада и луга тут, на Яузе, находились еще бани, называвшиеся Островскими, потому что находились на островках Яузы, а потом Васильевскими. Затем их начали именовать Устенскими1. Тут же, на Яузе, находилась и казенная мельница. При царе Федоре Алексеевиче там, где теперь правая сторона Воспитательного дома, был построен так называемый Гранатный двор, где хранился порох, ядра и другие артиллерийские принадлежности.
Мысль основать Воспитательный дом в Москве принадлежит Ивану Ивановичу Бецкому. В своей записке по этому поводу он и просил государыню отдать вышеописанное казенное место для постройки дома. Место было отдано вместе со всеми строениями, и притом разрешено было употребить на постройку Воспитательного дома часть стены Белого города, простиравшейся по берегу Москвы-реки к стене Китай-города. На постройку здания открылась добровольная подписка по церквам всей России. Сама государыня с наследником Павлом Петровичем была первая вкладчица: она единовременно пожаловала Воспитательному дому 100 тысяч рублей, повелев ежегодно отпускать на содержание его из своих "комнатных" денег по 50 тысяч рублей. Павел Петрович назначил выдавать из своих же денег по 20 тысяч рублей ежегодно.
21 апреля 1764 года, в день рождения государыни, при громе пушек состоялась закладка здания. Генерал-фельдмаршал П. С. Салтыков первый положил в основание Воспитательного дома камень с надписью времени заложения и с двумя медными досками, на которых было вырезано на латинском и русском языках следующее: "Екатерина II, императрица и самодержица Всероссийская, для сохранения жизни и воспитания в пользу общества в бедности рожденных младенцев, а притом и в прибежище сирых и неимущих родильниц, повелела соорудить сие здание, которое заложено 1764 года апреля 21-го дня".
В день закладки в ознаменование благотворения было собрано более пятидесяти бедных невест и отдано с приданым замуж за ремесленников, и затем более тысячи человек бедных в этот день были угощены обедом, В память закладки была выбита медаль с изображением на одной стороне поясного портрета государыни, а на другой стороне изображена была Вера, имеющая на голове покрывало и держащая в правой руке крест; облокотившись на постамент при церковном здании, она повелевает Человеколюбию, представленному в виде жены, поднять найденного на пути ребенка и отнести в основанный милосердием государыни дом. Вверху, кругом, видны слова Спасителя: "И вы живы будете", внизу за чертой: "Сентября 1-го дня 1763 года", т. е. день учреждения. Из поднесенных императрице этих медалей были пять золотых, две серебряные и шесть бронзовых, а Павлу Петровичу - по одной каждого металла.
Подаяния Воспитательному дому были двоякого рода: окладные и неокладные. Первые назначались ежегодно и притом в определенном количестве собственноручным подписанием благотворительными особами в "Книге окладных подаяний", уделяемых ими из получаемых с имений доходов, пансионов и даже из самого жалованья. Неокладные составляли только единовременно жертвуемое пособие. Первым благотворителем в "Окладной книге" подписался граф Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, затем графы Миних и Алексей Григорьевич Разумовский, За ними подписались многие другие. Главнейшим из них тоже были вручены медали.
Но более всех пожертвовал для Воспитательного дома известный своими причудами и странностями Прокофий Акинфиевич Демидов. На Родильный институт при Воспитательном доме он прислал Бецкому 200 тысяч рублей.
Когда Демидов в 1772 году посетил Воспитательный дом, то Опекунский совет поднес ему золотую медаль и благодарственное свидетельство, до сих пор сохраняющееся в портретной галерее Демидовых; оно написано на пергаменте и украшено миниатюрной живописью, превосходно исполненной академиком Козловым. По поводу этого посещения было напечатано тогда в "Московских ведомостях" стихотворение под заглавием "Вывеска к жилищу Прокофия Акинфиевича Демидова". Вот начало этого стихотворения:
Демидов здесь живет, Кой милосердия пример дает, Свидетель в том Несчастным дом.
Польщенный таким приемом, Демидов подарил Воспитательному дому свой большой каменный дом, находившийся на Донской улице.
Несмотря на внимание и почет, которые Опекунский совет постоянно оказывал Демидову, последний своими причудами и дурачествами немало причинял ему огорчений и очень часто приводил это учреждение в недоумение. Так, например, узнав, что Опекунский совет крайне нуждается в деньгах, обещал сперва дать взаймы 20 тысяч рублей, но вместо денег прислал в него четыре скрипки по числу членов: Вырубова, Умского и князей Голицына и Гагарина.
Были пожертвования и от неизвестных лиц. Так, 3 марта 1774 года от неизвестного прислано было к Бецкому письмо с препровождением в особом ящике 10 тысяч рублей. Сверх этих денег неизвестный благотворитель обещал прислать в два срока 40 тысяч рублей, что и исполнил.
В 1767 году для управления Воспитательным домом был учрежден Опекунский совет. В том году Екатерина II неожиданно посетила заведение и в память своего посещения положила в кружку богатый вклад и двухлетнему питомцу Никите пожаловала 300 червонцев.
Сам Бецкой принес Воспитательному дому в дар в разное время 162 995 рублей2.
Громадный дом для Опекунского совета построен гораздо позже Воспитательного дома, а именно в 1825 году.
Дом Воспитательного учреждения представляет величественное целое в виде квадрата, к которому пристроены три флигеля. С садами и дворами он занимает около 40 тысяч кв. саженей.
Прием младенцев в Воспитательный дом начался, собственно, в день закладки здания, т. е. 21 апреля 1764 года, хотя и ранее некоторые просили о принятии находившихся у них несчастно рожденных детей, но им было в том отказано: во-первых, потому, что для приема таковых еще не было приготовлено место, а во-вторых, потому, что младенцы эти родились до времени издания манифеста об учреждении Воспитательного дома. Впрочем, почти все из присылаемых или приносимых младенцев, рожденных после упомянутого срока, были принимаемы самими первыми опекунами на их попечение. 21 апреля было принято 19 младенцев обоего пола, найденных большей частью незадолго до того времени у разных приходских церквей Москвы и в ее окрестностях, из коих некоторые принесены крещеными, а другие были крещены по принятии их в дом. Первые двое из принесенных младенцев наречены были августейшими именами: девочка - Екатериной, в честь императрицы, а мальчик - Павлом, в честь наследника. В "Приносной книге" 1764 года под 21 апреля записаны эти младенцы: №1. Екатерина, по крестному отцу Алексеева, найдена в приходе Богоявления, что в Елохове, 24 ноября 1763 года. №2. Павел, по крестному отцу Петров, найден в Немецкой слободе у Денисовских бань 8 апреля. Малютки вскоре умерли.
1Впоследствии бани эти перенесены были за Москву-реку.
2Иван Иванович Бецкой родился в Стокгольме в 1704 г. Отец его - князь И. Ю. Трубецкой, мать - шведка, баронесса Вреде. Трубецкой вступил в брак во время своего плена, при жизни своей первой жены. При Екатерине II Бецкой был одним из первых сановников. Он умер в возрасте 93 лет.
В 1770 году при Воспитательном доме учреждена была Ссудная и Сохранная казна, называвшаяся ломбардом, и еще Вдовья казна1.
Здесь уместно сказать несколько слов о том, что было с несчастными детьми до учреждения воспитательных домов.
Дома для несчастных детей существовали издавна. Известно, например, что еще в царствование Михаила Федоровича сиротские дома находились под ведением Патриаршего приказа. В 1706 году добродетельный митрополит Иов основал в Холмове-Успенском монастыре дом для призрения сирот, в том числе и незаконнорожденных; на содержание этого заведения Петр Великий назначил разные доходы, а императрица, великие княжны и многие вельможи присылали денежные пособия. Здесь призревались 170 сирот, а во всех 10 таких домах, которые устроил Иов в Новгороде во время своего архипастырства, содержалось до 3 тысяч детей. Сам Петр Великий имел особенное попечение о детях, несчастных со дня своего рождения. Он повелел по всем губерниям учредить "прием незазрительный и прокормление незаконнорожденных младенцев, дабы вящего греха не делали, сиречь убивства". Повелено было (4 ноября 1714 г.) при церквах, где пристойно, сделать госпитали, в Москве - мазанки, а в других городах деревянные, и для воспитания детей избрать искусных жен с платой им за то по 3 рубля в год и хлеба по полуосмине в месяц, а младенцам на содержание давать по 3 деньги на день. Детей этих в 1726 году в Московской губернии, за отсылкой в монастыри, состояло 440 и при них 120 кормилиц. Силу этого повеления Петра подтвердила и Екатерина 1 3 марта 1726 года.
Необходимо заметить в заключение, что самой высокой и щедрой благодетельницей для воспитательных домов Москвы и Петербурга была императрица Мария Федоровна2. Детей в Воспитательном доме обучали ремеслам, приготовляли учителей и учительниц и ранее, в первое время, актеров.
Большой театр. На месте этого театра находился в конце XVIII столетия театр англичанина Михаила Егоровича Медокса, который назывался Петровским, потому что в него упиралась улица Петровка.
Ранее театры находились у Красных ворот и на Знаменке, в доме графа С. И. Воронцова. Оба они сгорели. Содержатель последнего, князь П. В. Урусов, потерпев большие убытки, уступил свою привилегию на содержание театра Медоксу за 28 тысяч рублей. Сверх этого новый содержатель театра повинен был платить Опекунскому совету ежегодно 3100 рублей. Получив привилегию, Медокс купил для театра землю на Петровке у князя Лобанова-Ростовского и немедленно принялся за постройку большого каменного театра. План и работы производил ему архитектор Розберг. Театр был построен в пять месяцев и обошелся Медоксу в 130 тысяч рублей. Привилегия Медоксу дана была до 1796 года.
В 1805 году театр Медокса сгорел, но театральные представления не прекращались: представления устраивались в подходящих зданиях. 1 апреля 1806 года театр сделался императорским и перешел в зависимость директора театральных зрелищ, которым был назначен князь Михаил Петрович Волконский3.
Существующий ныне театр построен в 1824 году архитектором Бове. В 1853 году вс